Глава 55. Русские купцы

Купцы Во всех благоустроенных городах тротуары идут по обе стороны улицы, а иногда, на особенно людных местах, поперек мостовых для удобства пешеходов делались то из плитняка, то из асфальта переходы. А вот на Большой Дмитровке булыжная мостовая пересечена наискось

В. А. Никонов среди коллег
из Азербайджана
(Фрунзе, сентябрь 1986)

Об авторе: Никонов, Владимир Андреевич (1904–1988). Известный ученый, один из крупнейших специалистов по ономастике. Автор многочисленных трудов по самым разнообразным направлениям и проблемам этой науки: топонимики, антропонимики, космонимики, зоонимики и др. Более 20 лет руководил группой ономастики в Институте этнографии АН СССР. Был инициатором и организаторов нескольких конференций по ономастике Поволжья (первая состоялась в 1967 г.).

В России сейчас разработан проект Межрегионального ономастического общества имени В. А. Никонова (МООН). Подробности можно прочитать: . Автор этого сайта не только поддержал проект создания МОНН, но и решил внести свой посильный вклад в дальнейшую популяризацию идей В. А. Никонова и разместить на сайте ряд статей ученого, опубликованных в разное время в ряде малотиражных сборников и поэтому не очень доступных современным исследователям. Особенно тем, кто живет в провинции, библиотеки которых недостаточно полно укомплектованы научной литературой по ономастике.

Предлагаемая статья относится к числу одной из последних, опубликованных при жизни ученого. Ее нечасто цитируют в научных работах. Очевидно, сборник, в котором она напечатана, прошел как-то мимо ономастов. Работа посвящена любимой теме Владимира Андреевича – русским фамилиям. В ней он не только вновь приводит результаты своих более ранних исследований по географии фамилий, но и показывает социальность фамилий на примере истории формирования и составов фамилий четырех сословий дореволюционной России. Особый интерес представляют также результаты подсчетов 100 самых частых фамилий Москвы последней четверти XX века.

Цифра красного цвета в квадратных скобках маркирует начало страницы в печатной версии статьи. Цифра в квадратных скобках – это сноска. Выходные данные смотрите после текста статьи.

[стр. 5] Фамилия – категория социальная. Само возникновение ее продиктовано определенным уровнем общества. Исторически они появились в Европе где-то в середине средневековья, но за пять-шесть столетий охватили большинство европейских стран. К русским они пришли только в XVI в. Ошибочно принимать за фамилии более ранние княжеские титулы (Суздальские, Вяземские, Шуйские, Стародубские и прочие – из названий феодальных уделов) или родовые именованья бояр (Ковровы, Кобылины, Пушкины и прочие – по имени родоначальника: Андрюшка Ковер, Андрей Кобыла, боярин Пушка и т.п.). Они дробились, распадались, менялись.

Часто спрашивают: какая была самая первая русская фамилия? Ни первой, ни второй, ни десятой русской фамилии не было! В фамилии постепенно превращались привычные другие именования или появлялись новые по их же образцу. Русские долго называли их "прозвищами" – даже в XIX в., хотя уж не официально. Сам термин фамилия принесен в Россию при Петре I со многими другими новшествами из Западной Европы (латинское слово familia означало в Древнем Риме весь состав хозяйства, включая и рабов). Современное значение – имя семьи, передаваемое по наследству.

У каждого народа фамилии сначала захватывали господствующий слой феодалов, служа символом наследственной передачи землевладений, затем крупную буржуазию: фамилия – вывеска фирмы, преемственность при коммерческих или ростовщических сделках. Позже приобретали фамилии горожане среднего достатка. Ко всей массе народа фамилии доходили совсем поздно.

Первым перечнем фамилий Московского государства второй половины XVI в. можно признать список 272 опричников Ивана Грозного (наилучше проверенный список опубликован В. Б. Кобриным ). этом списке нет ни одного бесфамильного. Самую большую группу (152 чел.) составили носители фамилий-отчеств от нецерковных имен, [стр. 6] тогда преобладавших над церковными (Ртищев, Третьяков, Шеин, Пушкин и др.). Среди них были и оскорбительные на слух последующих поколений – Собакин, Свиньин, хотя их носители занимали высшие военные посты. Фамилии от церковных имен имели 43 опричника (Васильев, Ильин; часто искаженных – Микулин). Формой отчеств служили притяжательные прилагательные, отвечающие на вопрос "чей сын?" (сын Пушки, сын Ивана и т.п.). Поэтому фамилии XVI в. правильнее считать "дедичством", так как фамилия, бывшая отчеством, закреплялась в третьем поколении, а отчества продолжали сменяться.

Другая крупная группа фамилий опричников – по названиям владений данных им за службу царю: Ржевский, Зарецкий и проч. с формантом – ский (звуковой вариант – цкий ). Этот тип фамилий господствовал у польской шляхты, которой русское дворянство старалось во многом подражать. Да соблазнял и пример образованных так же княжеских титулов.

Неединичны были и фамилии опричников, производные от тюркоязычных слов и имен, но оформленные по русскому образцу: Бахтеяров, Измайлов, Тургенев, Салтыков. У 11 опричников стали фамилиями архаичные древнерусские бессуфиксные формы качественных прилагательных, выражавших внутренние свойства или внешние признаки: Грязной, Благой; либо то же, но в родительном падеже ("сын кого") – Жидкаго, Хитрово. Пятеро опричников-иностранцев удержали свои западно-европейские фамилии (Крузе, Таубе и др.). Характерно и наличие в списке двойных фамилий (Мусин-Пушкин, Ширинский-Шихматов, Бестужев-Рюмин и др.).

Эти фамилии первых дворян стали прообразом фамилий русского дворянства на три с лишним столетия. Петр I, вводя твердый порядок управления, добился и поголовного "офамиления" всех дворян. Но, конечно, дворянство пополнялось; менялись и соотношения между основными группами дворянских фамилий. Например, заметно убыли фамилии, образованные из отчеств от доцерковных имен, зато многократно возросли образованные от имен церковных. Но умножились и искажения: в списке московских дворян 1910 г. встречаем Еропкиных, Ларионовых, Селиверстовых . Это из подлинных имен Иерофей, Иларион, Сильвестр. Самое же крупное изменение – увеличение доли западно-европейских фамилий. В 1910 г. из 5371 семей московского дворянства почти 1000 носили иноязычные фамилии (19 %).

В XVII в. из недворян только единичные, самые богатые купцы [стр. 7] успели завести фамилии. Так их и звали – "именитое купечество". Все следующее столетие дворяне, монопольно господствующая сила государства, не делились властью с буржуазией. Это отражалось и в фамилиях. Даже в начале XIX в. многие купцы оставались бесфамильными. По переписи 1816 г. в 11 слободах Москвы из 2232 купеческих семей почти 25 % не имели фамилий, а у многих имеющих фамилии записано: "прозвищем Сорокованова позволено именоваться 1817 года июля 5 дня", "фамилею Серебряков позволено именоваться 1814 года 2 января 17 дня" и т.п. Нередко к имени и отчеству приписано другим почерком внизу: "фамилию Шапошников получил 1816 г. июля 10 дня". В приобретении фамилий купечество от дворянства в Москве отодвинули более, чем на 100 лет.

Состав Московских фамилий очень пестр. Треть их не расшифрована этомологически. Самую крупную группу среди расшифрованных (20 %) составили образованные из церковных имен: Иванов, Васильев, Дмитриев и другие (например, из производных форм от того же имени Дмитрий: Дмитриенков, Митьков, Митюшин, Митягов). К концу XIX в. уцелели лишь немногие фамилии из имен нецерковных Третьяковы, Нежданов); но зато одна из них оказалась самой частой московской купеческой фамилией – Смирнов (от архаичной формы Смирнóй) .

Подсчеты показали удивительное различие преобладающих русских фамилий по четырем обширным ареалам. На севере и северо-востоке Европейской части (Архангельск, Великий Устюг, Пермь) самая частая фамилия – Поповы; в Северном Поволжье и смежных местностях (Ярославль, Кострома, Кинешма, Вологда, Череповец, Иваново, Владимир, Шуя, Горький, Киров) – Смирновы; на северо-западе (Новгород, Псков, Смоленск, Великие Луки) и языком огибая с запада и юга Москву (Калуга, Коломна, Рязань) – Ивановы; южнее и восточнее (Тула, Горький, Пенза, Арзамас, Ульяновск и далее на восток) – Кузнецовы. При этом пункты с одинаковой самой частой фамилией разместились на карте не как попало, а строго ареально. А ведь за каждым числом частоты фамилии стоят многие тысячи жителей, даже при немалой теперь подвижности населения.

А как обстоит дело в Москве? Как и везде центр вбирает в себя черты объединяемых территорий, плюс некоторое предпочтенье былым особенностям данной местности. Ныне самые частые фамилии москвичей как раз эти четыре ареальных "лидера": Ивановы, Кузнецовы, Смирновы, Поповы, за ними – Соколовы, Волковы.

Фамилии оказались замечательными, драгоценными свидетельствами по истории русского народа. Это следы четырех переходных общностей от феодальной раздробленности к централизованной России: земли Ростовско-Суздальской Руси, Новгорода и Пскова, Северо-Двинские земли, и более поздние приобретения Москвы на юге и востоке – в Поволжье и бассейне Дона. В этот исторический отрезок времени и заложено начало формирования русских фамилий. Конечно, фамильные ареалы не оставались статичными: с середины XVI в. северяне хлынули заселять "Дикое поле" – необъятные степные пространства южнее и юго-восточнее Тулы и Рязани. Так Поповы местами оказались преобладающей фамилией на территории современного юго-востока Европейской части (Тамбов, Липецк, Волгоград, Астрахань и др.). Так же и Смирновы – небольшой "Тимский остров" их уцелел в Курской области.

Наивысшая частотность русской фамилии Иванов объяснима просто: в "святцах" (перечне "святых" православной церкви, который был, обязательным списком имен) 64 святых с этим именем – столько раз [стр. 13] в году его праздновали. В документах это имя записано раньше в Новгороде, чем в Москве. Однако это не доказывает, что оно было принесено в Москву из Новгорода и Пскова, а могло прийти прямо от императоров Византии, у которых стало излюбленным с ХП в. Успехи Ивана Калиты на великокняжеском московском престоле и последовавших Иванов вплоть до Ивана IV Грозного сделали это имя на несколько столетий самым частым у русских. Отсюда и частота фамилии.

Можно привести наиболее частые фамилии москвичей. По данным адресного бюро на 1964 г. в Москве проживали 90 тысяч Ивановых, 78 тыс. Кузнецовых, 58 тысяч Смирновых, примерно по 30 тысяч – Поповых, Соколовых, Волковых, Гусевых, Дмитриевых.

Абсолютное большинство русских москвичей носят фамилии на -ов, -ев ; немного меньше четверти – на -ин . Эти две формы вместе охватывают около 80 % всех русских в Москве. У сельского русского населения страны они охватывают 9/10. Зато фамилии на -ский у москвичей встречаются втрое чаще, чем у сельских жителей. Меньше в Москве фамилий на -ич (преобладающих у белорусов) и на -енко и -к (распространенных среди украинцев). Редки в Москве и русские фамилии на -их, -ых (Голубых, Петровых, Дешевых, Погорельских), которые обильны в бассейне Северной Двины и центрально-черноземных областях. Единичны архаичные формы – Косой, Черный, Голый, Хитрово и прочие.

Есть в Москве странные фамилии, включая и бесспорно русские – из самых понятных слов, но неожиданные в роли фамилий. Вот несколько примеров из списка телефонных абонентов: Нос, Солнце, Полуторный, Синебабнов, Скоропупов, Предвечнов, Убейволков, Убейконь и другие. А очень многие не поддаются этомологическому анализу: их основы ясны – Меридианов, Натуральное, Синешапов, Петлин – фамилии же необъяснимы. А в фамилиях Мишкарузников или Ронзупкин при их русском облике не разгадаешь ни одного элемента основ.

Причины загадочности таких фамилий различны, но главных из них три. Во-первых, основы могли быть иноязычны, а фамилия была дооформлена русскими формантами; в каком же языке теперь искать основы – неведомо. Во-вторых, слова, из которых возникли фамилии, отмирали, а фамилии дошли до нас, став "безродными". На наших глазах утрата основ произошла со множеством фамилий (Архиреев, Фабрикантов и т.п.). А в прошлом множество слов, не записанных в письменных источниках исчезало без следа. Наконец, в-третьих, [стр. 14] искажение при записи. Это может быть, самая частая беда. В Москве сталкивались разные говоры со всех концов страны; одно и то же слово произносили на множество ладов. А объединяющей грамотой владел далеко не каждый – в России даже в 189 7 г. были неграмотными 77 % населения. Удивительно не то, что множество фамилий искажено, а то, что все-таки множество уцелело. В списке московских личных телефонов 1973 г. носят фамилию Агальцов 24 человека, Огольцов – 25 и еще один Огольцев, а фамилия-то одна.

Нечего удивляться, что за три сотни лет неузнаваемо исковерканы сотни фамилий. Предок человека по фамилии Ларьков не торговал в ларьке; его предки: Иларион → Ларион → Ларёк. Фамилия Финагин в телефонной книге Москвы принадлежит 12 абонентам. Она изуродована из духовной фамилии Афиногенов (древнегреческое имя Афиноген – "потомок Афины"). У 38 абонентов московского телефона значится фамилия Дорожкин: казалось бы от основы "дорога", а они безусловно Дорошкины от личного имени Дорофей (как Тимошкины от Тимофей, Ерошкины от Иерофей и т.д.). В томе III телефонной книги Москвы (1973 г.) есть 679 абонентов Родионовых. Первоначально это было отчеством от имени Родион, которое в Древней Греции означало жителя знаменитого острова Родос (названного за обилие роз). Но отдельно от них откололись еще 27 Радионовых. Имя Родион давно редело, затем шло на нет, а радио признаком стало культуры, да и произносима фамилия по литературному московскому акающему говору не на о , а на а .

Нельзя обойти еще одну неприятность: нередки в Москве фамилии обидные. В телефонных книгах встречаем 94 Негодяева, 25 – Жулиных, 22 – Дурневых, 2 – Дураковых, а также Глупышкина, Дрянина, Лентяева, Пакостина, Паскудина, Перебейноса, Прощалыгина, Пустяк, Уродова и им подобных. Напрасно называют их неблагозвучными: они звучны, но неблагозначны. Но и "некрасивую" фамилию окружающие произносят с уважением, заслуженным делами того, кто ее носит. Не фамилия красит или портит человека, а он ее!

Приложение: СПИСОК 100 САМЫХ ЧАСТЫХ РУССКИХ ФАМИЛИЙ В МОСКВЕ

Составлен по подсчету личных абонентов московского телефона. Список построен в алфавитном порядке без указания количественных показателей частотностей: ведь число телефонов на какую-либо фами[стр. 15] лию лишь отдаленно перекликается с порядком реального числа ее носителей. Для приблизительного сопоставления частотности фамилий достаточен их ранговый номер.

Абрамов – 71, Александров – 42, Алексеев – 26, Андреев – 29, Антонов – 57, Афанасьев – 70, Баранов – 48, Белов – 43, Беляев – 9, Борисов – 31, Васильев – 9, Виноградов – 10, Власов – 79, Волков – 16, Воробьев – 40, Гаврилов – 90, Герасимов – 74, Гришин – 87, Григорьев – 56, Гусев – 37, Давыдов – 93, Данилов – 100, Денисов – 77, Дмитриев – 47, Егоров – 19, Ермаков – 83, Ефимов – 2, Жуков – 53, Журавлев – 82, Зайцев – 33, Захаров – 34, Иванов – 1, Ильин – 62, Исаев – 98, Казаков – 91, Калинин – 73, Карпов – 4, Киселев – 46, Ковалев – 76, Козлов – 55, Комаров – 52, Королев – 38, Крылов – 60, Крюков – 96, Кудрявцев – 94, Кузнецов – 3, Кузьмин – 35, Куликов – 50, Лебедев – 13, Леонов – 78, Макаров –:3, Максимов – 41, Марков – 85, Мартынов – 69, Матвеев – 51, Медведев – 64, Мельников – 72, Миронов – 49, Михайлов – 21, Морозов – 8, Назаров – 67, Никитин – 22, Николаев – 20, Новиков – 7, Орлов – 15, Осипов – 61, Павлов – 12, Петров – 6, Поляков – 32, Попов – 5, Потапов – 86, Прохоров – 65, Родионов – 81, Романов – 25, Савельев – 66, Савин – 95, Семенов – 18, Сергеев – 14, Сидоров – 58, Смирнов – 2, Соболев – 99, Соколов – 4, Соловьев – 28, Сорокин –16, Степанов – 17, Тарасов – 27, Тимофеев – 75, Титов – 44, Тихомиров – 97, Федоров – 11, Федотов – 54, Филатов – 68, Филиппов – 39, Фомин – 63, Фролов – 30, Цветков – 88, Чернов – 80, Чернышев – 59, Щербаков – 45, Яковлев – 24.

Купечество - торговое сословие. Существует в России с древнейших времен. В записках византийского имп. Константина Багрянородного рассказывается о деятельности русских купцов еще в 1-й пол. X в. По его словам, с ноября месяца, как только подмерзала дорога и устанавливался санный путь, русские купцы покидали города и направлялись в глубь страны. Всю зиму они скупали по погостам товары, а также собирали с жителей дань в оплату за ту охрану, которую им давал город. Весной уже по Днепру с полой водой купцы возвращались в Киев и на подготовленных к тому времени судах отправлялись в Царьград. Труден и опасен был этот путь. И только большая охрана спасала караван смоленских, любечских, черниговских, новгородских, вышегородских купцов от многочисленных грабителей. Проплыв Днепр, выходили в море, держась берега, т. к. в любой момент утлые суденышки могли погибнуть от крутой волны.
В Царьграде русские купцы торговали шесть месяцев. Согласно договору, оставаться на зиму не могли. Размещали их не в самом городе, а у «святого Мамы» (монастырь св. Маманта). Во время пребывания в Царьграде русские купцы пользовались различными льготами, предоставленными им греческим императором. В частности, продавали свои товары и покупали греческие, не платя пошлины; кроме того, им выделяли бесплатно продукты питания и разрешали пользоваться баней. По окончании торга греческие власти обеспечивали нашим купцам съестные товары и корабельные снасти. Возвращались домой не ранее октября, а там уже снова наступал ноябрь, и нужно было ехать в глубь страны, на погосты, распродавая то, что было привезено из Византии, и скупать товары для зарубежной торговли на следующий год. Такая предпринимательская деятельность велась Русью не одно столетие. Круговорот торговой жизни сыграл огромную роль в освоении и объединении русских земель. Все большее и большее число людей вовлекалось в эту экономическую деятельность, становясь кровно заинтересованным в ее результатах.
Впрочем, русские купцы вели торговлю не только с Царьградом, откуда вывозили шелковые ткани, золото, кружева, вина, мыло, губки, различные лакомства. Большая торговля велась с варягами, у которых покупали бронзовые и железные изделия (особенно мечи и топоры), олово и свинец, а также с арабами - откуда в страну поступали бисер, драгоценные камни, ковры, сафьян, сабли, пряности.
О том, что торговля велась очень большая, свидетельствует характер кладов того времени, которые до сих пор в изобилии находят близ старинных городов, на берегах больших рек, на волоках, возле бывших погостов. В этих кладах не редкость арабские, византийские, римские и западноевропейские монеты, в т. ч. даже отчеканенные в VIII в.
Вокруг русских городов возникало множество торговых и промысловых поселений. Сюда сходились для торговли, или, как тогда называли, «гостьбы», купцы, бобровники, бортники, звероловы, смолокуры, лыкодеры и другие тогдашние «промышленники». Места эти получали название погостов (от слова «гостьба»). Позже, уже после принятия христианства, в этих местах, как наиболее посещаемых, строились церкви и размещались кладбища. Здесь совершались сделки, заключались договоры, отсюда пошла традиция ярмарочной торговли. В подвалах церквей хранился необходимый для торговли инвентарь (весы, меры), складывались товары, а также хранились торговые договоры. За это духовенство взимало с торговцев особую пошлину.
Первый русский свод законов Русская Правда был пронизан духом купечества. Когда читаешь его статьи, то убеждаешься, что он мог возникнуть в обществе, где важнейшим занятием была торговля, а интересы жителей тесно связаны с результатом торговых операций.
«Правда», - пишет историк В. О. Ключевский, - строго отличает отдачу имущества на хранение - «поклажу» от «займа», простой заем, одолжение по дружбе от отдачи денег в рост из определенного условленного процента, процентный заем краткосрочный - от долгосрочного и, наконец, заем - от торговой комиссии и вклада в торговое компанейское предприятие из неопределенного барыша или дивиденда. «Правда» дает далее определенный порядок взыскания долгов с несостоятельного должника при ликвидации его дел, умеет различать несостоятельность злостную от несчастной. Что такое торговый кредит и операции в кредит - хорошо известно Русской Правде. Гости, иногородние или иноземные купцы, «запускали товар» за купцов туземных, т. е. продавали им в долг. Купец давал гостю, купцу-земляку, торговавшему с другими городами или землями, «куны в куплю», на комиссию для закупки ему товара на стороне; капиталист вверял купцу «куны в гостьбу», для оборота из барыша».
Городские предприниматели, справедливо отмечает Ключевский, являлись то сотрудниками, то соперниками княжеской власти, что отражало их большую роль в обществе. Законодательство русское дорожило жизнью купца, за его голову полагался штраф вдвое больший, чем за голову простого человека (12 гривен и 5-6 гривен).

Успешный рост купеческой деятельности в Древней Руси подтверждался развитием кредитных отношений. Новгородский купец Климята (Климент), живший в к. XII - н. XIII в., сочетал свою широкую торговую деятельность с предоставлением кредитов (отдачей денег в рост). Климята был членом «купеческого ста» (союз новгородских предпринимателей), занимался он преимущественно бортным промыслом и скотоводством. К концу жизни ему принадлежали четыре села с огородами. Перед смертью он составил духовную, в которой перечислял свыше десятка различного рода людей, связанных с ним предпринимательской деятельностью. Из перечня должников Климяты видно, что он выдавал также и «поральское серебро», за что взимались проценты в виде наклада. Деятельность Климяты была такова, что он не только предоставлял кредиты, но и брал их. Так, он завещал в уплату долга своим кредиторам Даниле и Воину два села. Все свое состояние Климята завещал Новгородскому Юрьеву монастырю - типичный для того времени случай.
Одним из самых характерных купеческих городов был Новгород Великий. Торговлей здесь жила большая часть населения, а купец считался главной фигурой, о которой складывались сказки и легенды. Типичный пример - новгородская былина о купце Садко.
Новгородские купцы вели свою торговлю и промысловую деятельность артелями, или компаниями, представлявшими из себя хорошо вооруженные отряды. Купеческих артелей в Новгороде насчитывалось десятки, в зависимости от товаров, которыми они промышляли, или местности, куда ходили торговать. Были, напр., поморские купцы, торговавшие на Балтийском или Белом морях, низовские купцы, имевшие дела в Суздальской области, и т. п.
Самые основательные новгородские купцы объединялись в торгово-промышленную «ассоциацию», именуемую тогда «Иваново сто», имевшую свой центр около храма св. Иоанна Предтечи в Опоках. Здесь располагался общественный гостиный двор, где купцы складывали свои товары, а также находилась «гридница» (большая палата), своего рода зал для проведения деловых совещаний. На общем собрании «Иваново сто» купцы выбирали старосту, который руководил делами этой «ассоциации», наблюдал за общественной кассой и оформлением деловых документов.
Около церкви проходил торг, стояли специальные весы, при которых находились выборные присяжные чины, наблюдавшие за правильностью веса и торговли. За взвешивание, как и при продаже товара, взималась особая пошлина. Кроме больших весов возле церкви стояли и малые, служившие для взвешивания драгоценных металлов, слитки которых заменяли монеты.
Возникавшие между купцами и покупателями противоречия решались в специальном торговом суде, председателем которого был тысяцкий.
Купцы, входившие в «Иваново сто», обладали большими привилегиями. В случае финансовых затруднений им предоставляли кредит или даже безвозмездную помощь. При опасных торговых операциях от «Иваново сто» можно было получить вооруженный отряд для охраны.
Однако вступить в «Иваново сто» мог только очень состоятельный купец. Для этого в кассу «ассоциации» нужно было внести большой взнос - в 50 гривен - и, кроме того, безвозмездно пожертвовать в пользу церкви св. Иоанна в Опоках еще почти 30 гривен (за эти деньги можно было купить стадо в 80 волов). Зато, вступив в «Иваново сто», купец и его дети (участие было наследственным) сразу занимали почетное положение в городе и получали все связанные с этим привилегии.
Большую взаимовыгодную торговлю новгородские купцы вели с Ганзейским союзом. Новгородские купцы скупали по всей России и продавали ганзейцам льняные ткани, выделанные кожи, смолу и воск высокого качества, хмель, строевой лес, мед, меха, хлеб. От ганзейцев новгородские купцы получали вино, металлы, соль, сафьян, перчатки, крашеную пряжу и разные предметы роскоши.
Сильно развитая система купеческого предпринимательства вкупе с народным самоуправлением были главными условиями экономического процветания Древнего Новгорода, которое неоднократно отмечалось иностранными купцами и путешественниками.
Кроме «Иваново сто» в русских городах существовали и другие профессиональные объединения купцов. В XIV-XVI вв. торговые предприниматели, имевшие лавки на городском торгу («ряды»), объединялись в самоуправляемые организации, члены которых назывались «рядовичами».
Рядовичи сообща владели отведенной под лавки территорией, имели своих выборных старост, обладали особыми правами на сбыт своих товаров. Чаще всего их центром была патрональная церковь (в подвалах ее хранились товары), нередко им также предоставлялись даже судебные функции. Имущественное положение купцов было неравное. Самыми богатыми были «гости-сурожане» - купцы, торговавшие с Сурожем и другими городами Причерноморья. Состоятельными были и купцы суконного ряда -«суконники», торговавшие привозным с Запада сукном. В Москве патрональным храмом «гостей-сурожан» была церковь Иоанна Златоуста. Принадлежность к корпорации московских гостей обставлялась примерно теми же правилами, что и в новгородской «Иваново сто». Положение в этой корпорации было тоже наследственным. Гости возглавляли купеческие караваны, отправлявшиеся в Крым.
Уже в XV в. русские купцы ведут торговлю с Персией и Индией. Тверской купец Афанасий Никитин в 1469 посещает Индию и, по сути дела, открывает ее для России.
В эпоху Ивана Грозного символом русского купечества становится энергичная деятельность купцов Я. И. и Г. И. Строгановых, стараниями которых начинается активное освоение русскими Урала и Сибири. Кильбургер, побывавший в Москве в царствование Алексея Михайловича в составе шведского посольства, отмечал, что все москвичи «от самого знатного до самого простого любят купечество, чему есть причиной то, что в Москве помещается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы ином целом княжестве».
Некоторые города по внешнему виду напоминали пестрые торговые ярмарки. Широкое развитие торговли отмечалось и в более ранние времена. Иностранцы, побывавшие в Москве XV в., обращают особое внимание на изобилие съестных товарных продуктов, что свидетельствовало о широком развитии товарных отношений среди крестьянства, а отнюдь не о господстве натурального хозяйства.
По описанию венецианца Иосафата Барбаро, «зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук... Изобилие в хлебе и мясе так здесь велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру». Другой венецианец, Амвросий Контарини, также свидетельствует о том, что Москва «изобилует всякого рода хлебом» и «жизненные припасы в ней дешевы». Контарини рассказывает, что каждый год в конце октября, когда р. Москва покрывается крепким льдом, купцы ставят на этот лед «лавки свои с разными товарами и, устроив таким образом целый рынок, прекращают почти совсем торговлю свою в городе». На рынок, расположенный на Москве-реке, купцы и крестьяне «ежедневно, в продолжение всей зимы привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы». В конце ноября обычно «все окрестные жители убивают своих коров и свиней и вывозят их в город на продажу... Любо смотреть на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной и стоящей на льду на задних ногах».
Ремесленными изделиями торговали в лавках, на рынках и в мастерских. Уже в глубокой древности ряд дешевых массовых товаров, изготавливаемых городскими ремесленниками (бусы, стеклянные браслеты, крестики, пряслица), распространялись купцами-коробейниками по всей стране.
Русские купцы вели большую торговлю с другими странами. Известны их поездки в Литву, Персию, Хиву, Бухару, Крым, Кафу, Азов и др. Предметом торговли были не только сырье и продукция добывающих промыслов, вывозившаяся из Руси (пушнина, лес, воск), но также изделия русских ремесленников (юфти, однорядки, шубы, холсты, седла, стрелы, саадаки, ножи, посуда и др.). В 1493 Менгли-Гирей просит Ивана III прислать ему 20 тыс. стрел. Крымские царевичи и князья обращались в Москву с просьбой о присылке панцирей и других доспехов. Позднее, в XVII в., огромная торговля русскими товарами шла через Архангельск - в 1653 сумма вывоза через порт города за рубеж составляла св. 17 млн руб. золотом (в ценах н. XX в.).
Масштабы русской торговли поражали иностранцев, посещавших нашу страну. «Россия, - писал в самом начале XVII в. француз Маржерет, - весьма богатая страна, так как из нее совсем не вывозят денег, но они ввозятся туда ежегодно в большом количестве, так как все расчеты они производят товарами, которые имеют во множестве, именно: разнообразными мехами, воском, салом, коровьей и лошадиной кожей. Другие кожи, крашенные в красный цвет, лен, пеньку, всякого рода веревки, кавиар, т. е. икру соленой рыбы, они в большом количестве вывозят в Италию, далее соленую семгу, много рыбьего жира и других товаров. Что касается хлеба, то, хотя его очень много, они не рискуют вывозить его из страны в сторону Ливонии. Сверх того, у них много поташа, льняного семени, пряжи и прочих товаров, которые они обменивают или продают, не покупая чужеземного на наличные деньги, и даже император... приказывает платить хлебом или воском».
В XVII в. в Москве торговое, купеческое сословие из разряда тяглых людей выделяется в особую группу городских, или посадских людей, которая, в свою очередь, разделилась на гостей, гостиную и суконную сотни и слободы. Самое высшее и почетное место принадлежало гостям (их в XV в. было не более 30 чел.).
Звание гостя получали самые крупные предприниматели, с торговым оборотом не меньше 20 тыс. в год - огромная по тем временам сумма. Все они были приближены к царю, свободны от уплаты пошлин, вносимых купцами рангом пониже, занимали высшие финансовые должности, а также имели право покупать в свое владение вотчины.
Члены гостиной и суконной сотен (в XVII в. их было ок. 400) пользовались также большими привилегиями, занимали видное место в финансовой иерархии, но уступали гостям в «чести». Гостиные и суконные сотни имели самоуправление, их общие дела вершили выборные головы и старшины.
Низший разряд купечества представляли жители черных сотен и слобод. Это были преимущественно ремесленные самоуправляемые организации, сами производившие товары, которые потом продавали. Этот разряд, условно говоря, непрофессиональных торговцев составлял сильную конкуренцию профессионалам-купцам высших разрядов, т. к. черные сотни, торгуя собственной продукцией, могли продавать ее дешевле.
В крупных городах посадские люди, имеющие право вести торговлю, делились на лучших, средних и молодших. Сфера деятельности русских купцов XVII в. была широка, отражала всю географию экономического освоения России. Из Москвы брали начало шесть основных торговых путей - Беломорский (Вологодский), Новгородский, Поволжский, Сибирский, Смоленский и Украинский.
Беломорский (Вологодский) путь шел через Вологду по Сухоне и Северной Двине в Архангельск (ранее к Холмогорам) и на Белое море, а оттуда в зарубежные страны. К этому пути тяготели знаменитые центры русского предпринимательства: Великий Устюг, Тотьма, Сольчевыгодск, Яренск, Усть-Сысольск, давшие России тысячи купцов.
В сер. XVI в. русские предприниматели получили право беспошлинной торговли с Англией (она шла Беломорским путем), имели в Лондоне несколько зданий для своих нужд. Русские везли в Англию меха, лен, пеньку, говяжье сало, юфть, ворвань, смолу, деготь, а получали ткани, сахар, бумагу, предметы роскоши.
Важнейшим перевалочным центром на этом пути была Вологда, куда всю зиму свозились товары из Москвы, Ярославля, Костромы и других городов, а затем по воде направлялись в Архангельск, откуда, в свою очередь, осенью приходили товары для отправки в Москву санным путем.
Новгородский (Балтийский) торговый путь шел из Москвы на Тверь, Торжок, Вышний Волочек, Валдай, Псков, затем к Балтийскому морю. Этим путем в Германию шли русский лен, пенька, сало, кожи и красная юфть. Поволжский путь проходил по Москва-реке, Оке и Волге, а затем через Каспийское море в Персию, Хиву и Бухару.
Главным предпринимательским центром на этом пути был Н. Новгород с располагающейся рядом с ним Макарьевской ярмаркой. Путь от Н. Новгорода до Астрахани преодолевался русскими купцами примерно за месяц. Шли караванами из 500 и более судов с большой охраной. И даже на такие караваны время от времени совершались разбойные нападения. Купцы плыли и останавливались в местных предпринимательских центрах - Чебоксарах, Свияжске, Казани, Самаре, Саратове.
Торговля с Хивой и Бухарой проводилась в Караганском пристанище, куда из Астрахани под охраной приходили купеческие суда, а на встречу с ними приезжали местные купцы со своими товарами. Торговля велась ок. месяца. После этого часть русских судов возвращалась в Астрахань, а другая шла в Дербент и Баку, откуда купцы уже посуху добирались до Шемахи и торговали с персами.
Сибирский путь шел водой из Москвы до Н. Новгорода и до Соликамска. От Соликамска купцы волоком двигались до Верхотурья, где был большой торг с вогулами, а затем снова водой до Тобольска, через Туринск и Тюмень. Далее дорога шла на Енисейск мимо Сургута, Нарыма. В Енисейске был устроен большой гостиный двор.
От Енисейска путь пролегал в сторону Илимского острога по Тунгуске и Илиму. Часть купцов следовала и дальше, достигая Якутска и Охотска, проникая даже на Амур.
Главным предпринимательским центром Руси по торговле с Китаем был Нерчинск, где был построен специальный гостиный двор. Основными товарами, которые покупали или выменивали на этом пути, были меха и звериные шкуры, из Центральной России в Сибирь везли железо, оружие, ткани.
Смоленский (Литовский) путь шел из Москвы через Смоленск в Польшу, но из-за постоянных войн этот путь для широкой торговли использовался сравнительно мало. Более того, в Москве очень неохотно привечали польских и еврейских купцов, имевших плохую репутацию, а русские купцы избегали отношений с торговцами местечковой Польши.
Степной Малороссийский (Крымский) путь пролегал через рязанские, тамбовские, воронежские края, выходил к донским степям, а оттуда в Крым. Главными предпринимательскими центрами, тяготевшими к этому пути, были Лебедянь, Путивль, Елец, Козлов, Коротояк, Острогожск, Белгород, Валуйки.
Широкий размах основных путей торгово-предпринимательской деятельности наглядно свидетельствовал о гигантских усилиях, вложенных в экономическое освоение огромной территории России. В Древней Руси эта деятельность была связана и с путевыми трудностями. Осуществляя торговлю теми или иными товарами, русские купцы нередко принимали участие в организации их производства, особенно это касалось выработки воска, сала, смолы, дегтя, соли, юфти, кож, а также добычи и выплавки металлов и производства различной продукции из них.
Русский купец из посадских людей Ярославля Григорий Леонтьевич Никитников вел крупную торговлю в Европейской России, Сибири, Средней Азии и Иране. Но основу его богатства составила торговля сибирской пушниной. Строил он ладьи и суда, перевозившие разные товары, хлеб и соль. В 1614 он получает звание гостя. С 1632 Никитников вкладывает капиталы в солеваренную промышленность. В к. 1630-х в Соликамском уезде Никитникову принадлежали 30 варниц, на которых, кроме зависимых людей, работало св. 600 наемных работников. Никитников держит целый ряд для продажи соли в разных городах, располагавшихся по течению Волги и Оки и связанных с ними рек: в Вологде, Ярославле, Казани, Н. Новгороде, Коломне, Москве и Астрахани.
Долгое время центром торговой деятельности Никитникова был его родной г. Ярославль с обширным двором, принадлежавшим его предкам. По старым описаниям, усадьба купца Никитникова превращается в настоящий торговый центр Ярославля, становится узловым торговым пунктом, в котором скрещивались волжские и восточные товары, приходившие из Астрахани, с западными товарами, привозившимися из Архангельска и Вологды. Здесь Никитниковым была построена в 1613 деревянная церковь Рождества Богородицы. Недалеко от усадьбы стоял знаменитый Спасский монастырь, рядом с которым находился рынок. Ближе к р. Которосли размещались соляные и рыбные амбары Никитниковых. В 1622 Никитников по приказу царя переезжает в Москву, туда же перемещается и его торговый центр. В Китай-городе Никитников строит богатые палаты и красивейшую церковь Троицы в Никитниках (она сохранилась до сих пор). На Красной площади Никитников обзаводится собственными лавками в Суконном, Сурожском, Шапочном и Серебряном рядах. Никитников возводит большие склады для ведения оптовой торговли. Его дом становится местом встречи богатых купцов и заключения сделок. В синодик церкви Троицы вписаны имена крупных московских гостей XVII в., которые находились в личных и родственных взаимоотношениях с хозяином.
Купец Никитников прославился не только предпринимательством, но и своей общественно-патриотической деятельностью. В н. XVII в. он - молодой земский староста, подпись его стоит в списках участников первого и второго земских ополчений, созданных в Ярославле для борьбы с польскими и шведскими захватчиками. Никитников постоянно участвовал в несении государственных выборных служб, представительствовал на земских Соборах, участвовал в составлении челобитных царю от гостей и купцов, искавших защиты интересов русской торговли и ограничения привилегий иностранных купцов. Он был смел и уверен в себе, бережлив и аккуратен в платежах, не любил должать, но и не любил давать в долг, хотя в долг приходилось давать довольно часто, даже самому царю, который жаловал его в награду серебряными ковшами и дорогой камкой. Исследователь жизни Григория Никитникова свидетельствует о нем как «о человеке деловом и практичном, глубокого проницательного ума, твердой памяти и воли, с крутым решительным характером и большим жизненным опытом. Через все его наставления неизменно проходит требование сохранения семейного и хозяйственного порядка таким, каким он был при нем. Такой же деловой тон звучит в наказах о поддержании благолепия в выстроенных им церквах и в распоряжении об аккуратных взносах пошлин в казну за соляные варницы».
Весь свой капитал Никитников завещал не дробить, а передал в совместное и нераздельное владение двум внукам: «...и внуку моему Борису, и внуку моему Григорию жить в совете и промышлять вместе, а буде который из них станет жить неистова и деньги и иные пожитки станет сородичам своим раздавать и сторонним людям, один без совету брата своего, и он благословения моего и приказу лишен, до дому моево и до пожитков ему дела нет». Умирая (в 1651), купец Никитников завещает: «...и церковь Божию украсить всякими лепотами, и ладан, и свечи, и вино церковное, и ругу священнику и иным церковникам давать вместе, чтоб церковь Божия без пения не была и не за чем не стала, как было при мне, Георгии». Кроме своей московской церкви он просил заботиться и о храмах, построенных им в Соли Камской и Ярославле.
Одним из характерных предпринимателей XVII в. был купец Гаврила Романович Никитин, по происхождению из черносошных крестьян русского Поморья. Свою торговую деятельность Никитин начинал в качестве приказчика гостя О. И. Филатьева. В 1679 он стал членом гостиной сотни Москвы, а в 1681 получил звание гостя. После смерти братьев Никитин сосредоточивает в своих руках большую торговлю, ведет дела с Сибирью и Китаем, его капитал в 1697 составлял огромную по тем временам сумму - 20 тыс. руб. Как и другие купцы, Никитин строит свою церковь.
В XVII в. в Москве строится церковь, ставшая святыней купечества всей России. Это - Никола Большой Крест, воздвигнутая в 1680 архангельскими гостями Филатьевыми. Церковь была одна из красивейших в Москве, да и во всей России. Ее взорвали в 1930-х.
Русские купцы, торговавшие с зарубежными странами, предлагали им не только сырье, но и продукцию высокой по тем временам технологии, в частности металлические устройства. Так, в инвентаре одного из чешских монастырей под 1394 документально зарегистрированы «три железных замка, в просторечии называемые русскими». В Богемии было, конечно, немало и своих прославленных мастеров по металлу из богатейших Рудных гор и Судетов. Но, очевидно, изделия русской промышленности были не хуже, если они пользовались известностью и успехом так далеко за рубежом. Это известие XIV в. подтверждается и позднейшими источниками. Так, из «Памяти, как продать товар русской в Немцах», известной по тексту «Торговой книги» 1570-1610, видно, что продажа русского «уклада» и других металлических изделий «в Немцах» была обычным делом и в XVI-XVII вв. Торговали и оружием. Напр., в 1646 было вывезено в Голландию 600 пушек.
Рассказывая о знаменитых русских купцах XVII в., нельзя не упомянуть братьев Босовых, а также гостей Надея Светешникова и Гурьевых. Босовы вели торговлю с Архангельском и Ярославлем, скупали товары и на местных рынках Приморья, покупали также деревни в расчете на получение большого количества хлеба для продажи, занимались ростовщичеством, но основой их предприятия являлась сибирская торговля. Босовы отправляли в Сибирь обозы в 50-70 лошадей, груженых как иноземными товарами, так и русским сермяжным сукном, холстом, железными изделиями. Вывозили они из Сибири пушнину. Так, в 1649-50 было вывезено 169 сороков и 7 шт. соболей (6 767 шкурок); приобретали в большом количестве и другие меха. На службе у Босовых было 25 приказчиков. Они ор-ганизовывали в Сибири собственные ватаги, т. е. промышленные экспедиции в места, богатые соболем, а также приобретали их у местных жителей и у служилых людей, взимавших в Сибири ясак. Высокую прибыль давала также продажа в Сибири иноземных и русских изделий.
Богатейшие купцы несли казенную службу по финансам в качестве гостей, что давало им ряд преимуществ и предоставляло широкие возможности дальнейшего обогащения. Характер «первоначального накопления» имели также методы создания предприятий Надея Светешникова и Гурьева. Светешников вышел из ярославских посадских людей. Заслуги перед новой династией Романовых принесли ему пожалование в гости. Он вел крупные операции по торговле пушниной, владел деревнями с крестьянами, но также вкладывал свои средства в солепромышленность. Его богатство оценивалось в сер. XVII в. в 35,5 тыс. руб. (т. е. ок. 500 тыс. руб. на золотые деньги н. XX в.). Это пример крупного торгового капитала и перерастания его в промышленный. Важнейшее значение для обогащения Светешникова и развития его предприятий имели земельные пожалования. В 1631 ему были отданы громадные земельные владения по обоим берегам Волги и по р. Усу до позднейшего Ставрополя. Здесь Светешников поставил 10 варниц. К 1660 в Надеином Усолье было 112 крестьянских дворов. Наряду с наемными людьми он применял труд крепостных. Светешников построил крепость для защиты от кочевников, завел кирпичный завод.
Из богатой верхушки ярославского посада вышли также Гурьевы. В 1640 они завели рыбные промыслы в устье р. Яика, поставили здесь деревянный острог, затем заменили его каменной крепостью (г. Гурьев).
Развитие предпринимательства в России носило в значительной степени преемственный характер. Проведенное исследователем А. Демкиным изучение купеческих родов Верхневолжья показало, что 43% всех купеческих фамилий занимались купеческой деятельностью от 100 до 200 лет, а почти четверть - 200 и более лет. Три четверти купеческих родов, насчитывавших менее 100 лет, возникли в сер. - 2-й пол. XVIII в. и действовали вплоть до конца столетия. Все эти фамилии перешли в XIX в.
В 1785 российские купцы получают от Екатерины II особую жалованную грамоту, которая сильно возвысила их положение. Согласно этой грамоте, все купцы были разделены на три гильдии.
К первой гильдии относились купцы, владевшие капиталом не менее 10 тыс. руб. Они получали право оптовой торговли в России и за границей, а также право заводить фабрики и заводы. Ко второй гильдии принадлежали купцы с капиталом от 5 до 10 тыс. руб. Они получали право оптовой и розничной торговли в России. Третью гильдию составляли купцы с капиталом от 1 до 5 тыс. руб. Эта категория купцов имела право только на розничную торговлю. Купцы всех гильдий были освобождены от подушной подати (вместо нее они платили 1% с объявленного капитала), а также от личной рекрутской повинности.

Кроме купцов разных гильдий вводилось понятие «именитые граждане». По статусу они были выше купца первой гильдии, ибо должны были обладать капиталом не менее чем 100 тыс. руб. Именитые граждане получали право иметь загородные дачи, сады, заводы и фабрики.
Значительная часть российской интеллигенции XVIII-XIX вв. не любила русское купечество, презирала его, гнушалась им. Она представляла купцов закоренелыми плутами и мошенниками, нечистыми на руку, по-волчьи алчными. С ее легкой руки в обществе создается миф о грязных и подлых «Тит Титычах», ничего общего не имевший с действительностью. «Если бы торговое сословие и в прежней Московии, и в недавней России, - отмечал П. А. Бурышкин, - было бы на самом деле сборищем плутов и мошенников, не имеющих ни чести, ни совести, то как объяснить те огромные успехи, которые сопровождали развитие русского народного хозяйства и поднятие производительных сил страны. Русская промышленность создавалась не казенными усилиями и, за редкими исключениями, не руками лиц дворянского сословия. Русские фабрики были построены и оборудованы русским купечеством. Промышленность в России вышла из торговли. Нельзя строить здоровое дело на нездоровом основании. И если результаты говорят сами за себя, торговое сословие было в своей массе здоровым, а не таким порочным».
«В московской неписаной купеческой иерархии, - писал В. И. Рябушинский, - на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант, потом шел купец-торговец, а внизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процентщик».
Отношение к этой категории двух первых было крайне отрицательным, как правило, их на порог не пускали и по возможности пытались всячески наказать. Большая часть дельцов третьей группы происходила из западных и южных губерний России.
Перед революцией звание купца приобреталось уплатой за гильдейское свидетельство. До 1898 гильдейское свидетельство было обязательно для права торговли. Позднее - необязательно и существовало лишь для лиц, желающих пользоваться некоторыми преимуществами, присвоенными купеческому званию, или участвовать в сословном управлении. Преимущества: освобождение от телесного наказания (для торговцев крестьянского сословия очень важное), право при известных условиях на почетное и потомственное почетное гражданство (дарующее преимущества купеческого звания без выбора и гильдейского свидетельства), возможность получить звание коммерции советника (чин с титулом превосходительства), некоторые права по образованию детей, право участия в городском самоуправлении (независимо от обладания недвижимой собственностью), участие в сословном самоуправлении. Сословное купеческое самоуправление заключалось в заведовании купеческими благотворительными учреждениями, в раскладке некоторых сборов, в заведовании купеческими капиталами, банками, кассами, в выборе должностных лиц (купеческие старосты, купеческие старшины, купеческие управы, члены сиротского суда от купечества).

Основные торговые пути

Платонов Олег Анатольевич

Алексей Иванович Абрикосов
Алексей Иванович в семейной и общественной жизни держался старых строгих правил, но в своем бизнесе считался по своей чуткости и открытости ко всему новому одним из самых, как сейчас сказали бы, продвинутых профессионалов.

Арсений Андреевич Закревский
Между прочим, Арсения Андреевича Закревского, видимо следует считать одним из первых «зелёных». Закревский был очень озабочен вырубкой подмосковных лесов. Растущая ударными темпами русская промышленность требовала всё больше топлива для машин.

Бахрушины – православные христиане
Это был удивительно монолитный, нравственно устойчивый род, вся жизнь которого была подчинена одному: трудиться так, чтобы приносить пользу Отечеству, приумножая свои капиталы не для себя лично, а во славу России.

Гастрономическое диво Елисеевых
Магазин “Гастроном” на Тверской улице в Москве пользовался особой популярностью у жителей столицы. Такой же магазин был и на Невском проспекте в Петербурге. Три четверти века эти магазины держали бесспорное первенство среди остальных торговых предприятий того же профиля по ассортименту и качеству товаров.

Дела и нравы уральского купечества

Послереволюционные судьбы уральских предпринимателей мало чем отличаются от судеб их коллег из других регионов России. Некоторые из них были уничтожены еще в годы Гражданской войны, другие эмигрировали в Китай и Японию, а позднее разъехались по всему миру. Оставшиеся в России сполна хлебнули горя: часть потомков купеческих родов подверглась репрессиям, многие были расстреляны.

Демидовы
Труды Никиты Демидовича Демидова по организации горнозаводского дела в Туле и на Урале позволили заложить основы огромной промышленной империи.

Династия Мазуриных
Основатель рода Мазуриных происходил из серпуховских купцов, переселившихся в Москву в конце ХУШ века. Сын его, Алексей Алексеевич Мазурин (1771-1834) , унаследовал хлопчатобумажную мануфактуру. Способности, ум и средства позволили ему занять пост московского городского головы, сначала в царствование Павла 1 , а затем и при Александре 1.

Егорьевск и Бардыгины
Бардыгины… Егорьевск их помнил всегда. Спросите любого егорьевца о Бардыгиных, и он расскажет о них с любовью и уважением. До сих пор Никифора Михайловича Бардыгина считают отцом города. Но, вероятно, в рассказе простого горожанина произойдёт путаница: отец и сын – Никифор Михайлович и Михаил Никифорович – сольются в одно лицо, которое он окрестит просто Бардыгиным.

Cытин Иван Дмитриевич
Книгоиздательство И. Д. Сытина как образец успешного совмещения просветительской и предпринимательской деятельности в дореволюционной России.

Купеческая династия Ляминых
В 1859 г. Иван Артемьевич основывает товарищество Покровской мануфактуры, расположенное в Яхроме Дмитровского уезда Московской губернии на базе приобретенной им Андреевской ткацкой фабрики, и превращает её в одно из крупнейших в России бумагопрядильное и ткацкое производство.

Лепёшкины старейшая купеческая династия Москвы
Одной из старейших и известнейших среди московских предпринимателей была династия Лепешкиных. Лепешкины появились в Москве в 1813 году, когда, пережив Отечественную войну 1812 г., город после разрушительного пожара начал восстанавливать свою промышленность и торговлю.

Маргарита Морозова - общественный деятель, покровительница наук и искусств
Её матерью была Маргарита Оттовна, урожденная Левенштейн (1852-1929 гг.), потомственная почетная гражданка, владелица пошивочной мастерской дамского платья. Отец – Кирилл Николаевич Мамонтов (1848-1879 гг.), купец 2-й гильдии, торговал посудой на Басманной улице в Москве.

Николай Миронов - покровитель русского искусства
Н.Миронов принадлежал к той категории купечества, представители которой проявляли активное стремление к приумножению культурных богатств России. К ним относятся, помимо упомянутых выше покровителей искусства, также Морозовы, Мамонтовы, Третьяковы и многие другие.

Петр Иванович Рычков - «устроитель» Оренбургского края
Сын почти разорившегося из-за ряда неудачных сделок вологодского купца, П. И. Рычков, по направленному в Сенат представлению И. К. Кирилова, был определен за свои «изрядные познания» в бухгалтерском деле и немецком языке бухгалтером тогда только создававшейся Оренбургской экспедиции.

Русские купцы – строители России

Имена Строгановых, Дежнёвых, Хабаровых, Демидовых, Шелиховых, Барановых и многих других высятся вехами расширения и укрепления России. Купец Козьма Минин навсегда вошёл в русскую историю, как спаситель Руси от иноземной оккупации. Многочисленные монастыри, церкви, школы, приюты для престарелых, картинные галереи и пр. в большой мере создавались и поддерживались купцами.

Тихон Большаков - собиратель древнерусской литературы
Т.Большаков родился в 1794 г. в городе Боровске Калужской губернии в семье старообрядца. В 1806 г. двенадцатилетним мальчиком он был привезен в Москву к дяде, которому сначала помогал в торговле, а затем открыл собственную лавку кожевенных товаров и добился больших успехов в коммерческой деятельности.

Трындины:120 лет работы на благо России
Основателем оптической фирмы Трындиных в Москве является Трындин Сергей Семенович, крестьянин старообрядец, пришедший в Москву из Владимирской губернии. Он начал работать в Московском университете механиком. Через некоторое время он основал в Москве свою оптическую мастерскую.