В редакции он появился совсем не в том телевизионном образе весельчака и балагура, который в любое время суток, в любой ситуации и любой компании способен парой ироничных шуток мгновенно поднять настроение всем присутствующим. И это понятно: наша съемка пришлась на еще доснежное зимнее утро, хмурое и не особенно бодрое. Любимец страны, самый востребованный ведущий развлекательных телепрограмм, праздников и корпоративов, лучезарный и искрометный герой экрана, открытый и трогательный Ваня Ургант вышел из машины скорее суровым, под стать погоде, громовержцем двухметрового роста.

В нем нет ни пресловутой звездности, ни нарочитого желания «зажечь», обаять и рассмешить. Он вежлив, корректен и очень внимателен к словам - тем, что произносят его собеседники, и еще более - к тем, что каждый раз, отвечая, тщательно выбирает он сам. Шутки в сторону - на самом деле Иван Ургант в жизни способен разговаривать прямо, просто, серьезно. Почти не смущаясь - разве совсем чуть-чуть - собственной искренности, в разговоре непрерывно размышляя, проверяя и слушая себя. Может быть, в этом внимании, в этом внутреннем слухе и есть залог настоящего остроумия, такого желанного для всех и такого редкого дара острого слова?

«ПОШЛОСТЬ - ЭТО ПОПЫТКА ВЫДАТЬ ЧТО-ТО НЕНАСТОЯЩЕЕ ЗА НАСТОЯЩЕЕ. ДЛЯ МЕНЯ ОНА СТОИТ РЯДОМ СО СЛОВОМ «НЕПРАВДА».

Psychologies: Вы работаете в рискованном жанре, где грань между остроумием и пошлостью очень тонка. Что такое, по-вашему, пошлость и как вам удается ее избегать?

Сложно сказать... Эти критерии где-то внутри. Мне кажется, одно из проявлений пошлости - слишком серьезно об этом говорить. Скажем, бранное слово в общественном месте и в присутствии детей - это не пошлость, а просто грубость и невоспитанность. По-моему, пошлость в другом - в попытке выдать что-то ненастоящее за настоящее. В моем внутреннем словаре это слово стоит рядом со словом «неправда». Когда люди говорят неправду, особенно когда высокие, пронзительные мысли и чувства подменяются, вот это и есть, на мой взгляд, пошлость. Я не люблю и когда зашкаливает искренность. Это тоже может быть проявлением пошлости. Есть люди, которые разрывают грудную клетку, достают сердце и протягивают его зрителям, - и понимаешь, что ничего выше этого быть не может. А другой делает все то же, но, кроме ощущения невероятной бессмысленности и неискренности, это ничего не вызывает.

Иными словами, важна мера?

И. У.: Важно прислушиваться к себе, быть с собой в гармонии или хотя бы в согласии. Но я не могу сказать, что доверяю себе во всем. Я скорее человек сомневающийся, недоверчивый, ругающий себя.

Ваша дорога к успеху гладкой не была. Как вы справляетесь с ситуациями сложными, неприятными?

И. У.: Конечно, были моменты, когда мне требовалась поддержка... (Подбирает слова.) Когда измотанная юношеская душа страдала, например, от неразделенной любви или… от неразделенной еды, зарплаты! По-моему, лучший выход - отвлекаться от такого в каком-то деле. А самое плохое - когда замыкаешься в себе. Мир сужается до размеров той беды или проблемы, которая ввергает тебя в уныние, в замкнутое пространство собственных переживаний. И тут главное - напомнить себе, что выход рядом. Надо постараться. Стоит только сделать некоторое усилие над собой, и все будет совсем по-другому. Хотя в такой ситуации часто про это забываешь. Или сам себя не слышишь.

Вам не приходила мысль искать какие-то ответы в психотерапии?

И. У.: В нашей нелегкой действительности психотерапевтами являются наши близкие. А подчас и неблизкие люди. Такой степени доверия между людьми я не встречал ни в Западной Европе, ни в Северной Америке. Мы способны изливать душу постороннему человеку даже вне зависимости от того, хочет он этого или нет. Чаще всего такое происходит - как это было и в моей жизни - не от желания, чтобы тебя услышали, а чтобы просто выговориться. И действительно становится легче. К сожалению, не всегда рядом находятся люди, которые могут дать хороший совет. Отсюда колоссальное количество изданий с фотографиями женщин и мужчин, которые с радостью протянут руку... где уже лежит хрустальный шар, людям, которые нуждаются в том, чтобы перед кем-то выговориться. Лично я не пойду к какой-нибудь святой целительнице Аксинье. Вероятно, оттого, что в Бога верю… Лучше как-нибудь своими силами. Надо стараться.

И. У.: Достаточно рано. Мама воспитывала меня самостоятельным ребенком. Я уже с шести лет ходил один - сначала в детский сад, потом в школу. Меня оставляли сидеть с младшими сестрами, но я не воспринимал это как повинность. Мама много времени уделяла нашему воспитанию и не перекладывала все бремя ответственности на мои хрупкие плечи.

«МАКСИМАЛЬНАЯ СТЕПЕНЬ СВОБОДЫ БЫВАЕТ ЛИШЬ У БЕЗУМЦЕВ. МНЕ ХОЧЕТСЯ БЫТЬ ЗАВИСИМЫМ ОТ КОГО-ТО. И ЧТОБЫ ЭТОТ КТО-ТО ЗАВИСЕЛ ОТ МЕНЯ».

За что вы сегодня ей благодарны больше всего?

И. У.: За терпение. Я бы вот себя давно убил, а мама выдержала это непростое испытание - видеть рядом с собой громкого, злобного и наглого усатого мальчика в течение долгого времени. У меня терпения гораздо меньше. Я это точно знаю: мама сохранила уникальный документ - дневник, который она вела, пока я был маленький - с полугода лет до пяти. Такой краткий дневник, который поместился в две тетрадки. Когда мне исполнилось лет 18, мама мне их показала. Читать это было очень трогательно. Это та самая пронзительная трогательность, которой не коснулась никакая пошлость. Потому что мама писала в дневнике только то, что она чувствовала. А потом... Важно - это когда тебе предоставляют возможность принимать решения. Когда чувствуешь себя человеком, от которого что-то зависит. Я ощутил это очень рано, лет с восьми-девяти. Правда, не всегда мне хотелось такой свободы. Скорее хотелось быть ребенком, который просто окружен заботой и лишен необходимости самостоятельно что-то решать. Я много таких детей видел вокруг себя. А мне такую возможность мама не давала. Она настаивала, чтобы какие-то проблемы, неловкие ситуации, в какие попадают обычно все дети, я преодолевал сам. В чем-то она помогала, что-то советовала, но никогда не настаивала и не заставляла.

Сегодня вы тоже родитель. Чего вы больше всего желаете для своей дочери?

И. У.: Я не буду здесь оригинален. Чтобы моя дочь как можно скорее стала самостоятельным человеком и чтобы ей в жизни как можно меньше требовалась помощь окружающих. Чтобы у нее были силы ни от кого не зависеть. От родителей в том числе. Чтобы она была добрым человеком. И умным человеком.

Зависимость от чего-то для вас вообще неприемлема?

И. У.: Все мы в разной степени от чего-то зависим. Максимальная свобода - у безумцев. И не всем такая свобода нужна. Нет, мне хочется быть зависимым от кого-то. И чтобы этот кто-то зависел от меня.

Когда вы поняли, какую семью хотите создать для себя?

И. У.: В детстве у меня не было четкого ощущения семьи. Родители расстались, когда были слишком юны, а мне и год тогда едва исполнился. Поскольку лет до 13 я даже не представлял, как явился на свет, то мама и папа для меня воедино не связывались. Зато у меня были дедушка, бабушка, еще одна бабушка и прабабушка. Я мог поехать туда и сюда, в то время как мои приятели жили в своих квартирах с папой и мамой. И все. Мне это даже нравилось - быть в чем-то не таким, как все. Не вообще другим, а чуть-чуть. Наверное, желание выделяться стало для меня и двигателем в профессии, и в том, как моя жизнь устроена на данный момент.

«ЧУВСТВО ЮМОРА - ЭТО НЕ КОГДА ШУТИШЬ САМ, А КОГДА ТЫ СМЕЕШЬСЯ. И НАДО СТАРАТЬСЯ ЭТО В СЕБЕ КАК-ТО РАЗВИВАТЬ. ЭТО ПОМОГАЕТ!»

Но вы довольно рано захотели создать свою семью - традиционную, «как у всех»: один дом, муж, жена, ребенок…

И. У.: Знаете, я достаточно рано понял, что люблю детей. И что хочу иметь свой дом.

Каким вы его видите в будущем?

И. У.:

Я не люблю строить далекие планы. Мне странно представлять себя обвязанным пледом, сидящим у камина... не в состоянии двинуться. И внуков, которые играют моими ногами, отдельно стоящими рядом! Такого я себе не представляю. Но семья, дом - это, конечно, большой дом. Причем и в прямом смысле большой. Потому что я первую половину своей жизни прожил очень тесно. Единственное, что было большим в нашей квартире, - высота потолков. Да. Семья - это когда с детьми, с любящей и преданной женой. И с некоторым... разумным количеством аккуратных, чистоплотных, хорошо вымытых домашних животных ... которые точно знают, где находится их туалет. Очень важное условие! Это обязательно небольшое число преданных тебе друзей. И большое количество приятелей и знакомых. Которые приходят в гости и имеют возможность за большим круглым столом, обязательно под абажуром, в перерывах между вкусно приготовленными твоими руками блюдами обсуждать судьбы России…

Как точно вы это описываете!

И. У.: Как человек, который только вчера повесил абажур над круглым столом.

Остальное - талант, здоровье, молодость, успех, деньги - у вас уже есть. Вас это радует?

И. У.: Я боюсь частых размышлений о том, что у меня есть, а чего нет. Потому что многих вещей мне когда-то не хватало... Знаете, очень важно, чтобы все в жизни появлялось вовремя. То есть тогда, когда тебе нужно именно это. Мне грех жаловаться на то, что есть в моей жизни. Но я стараюсь не думать об этом часто. Вдруг раз - и все это окажется неправдой! Я хорошо помню, как мне не хватало денег, - очень острое ощущение.

Что бы вы стали делать, если бы завтра у вас их не стало?

И. У.: Я буду искать все возможные способы, чтобы они хоть в какой-то мере, но опять появлялись в моей семье. Это составляющая комфорта, благополучия. Деньги нужны, чтобы о них не думать. Потому что, пока денег не было, я все время о них думал. Ждал: когда же они у меня появятся? Не то чтобы мечты какие-то хотелось реализовать - все было на уровне потребностей. А сейчас я понимаю, что от моих заработков зависит благополучие моей семьи, моих детей, родственников… Тут не до фантазий в стиле «оказаться бы мне на острове да под пальмой»!

То есть все, что вы делаете за деньги, делаете с удовольствием?

И. У.: Да, только степень удовольствия разная. Но пока еще не было такого, чтобы я что-то делал за деньги с явным неудовольствием. За исключением работы грузчиком в 11-м классе. Сегодня я отказываюсь от массы предложений. Но в том, от чего не отказываюсь, я стараюсь участвовать не только как исполнитель, но и как соавтор. Стараюсь, чтобы мне самому просмотр готового продукта хоть пару раз доставил радость. Или по крайней мере не вызвал чувства отторжения и горечи во рту.

Известно, что юмор мы часто используем как защиту от разных жизненных сложностей...

И. У.: Именно! Более того, я настаиваю: юмор и легкость, ирония и смех - это самая лучшая защита и лекарство. Не от всего защитишься иронией, но... надо стараться! Это помогает. Я сочувствую тем, кто не любит смеяться, не любит, когда шутят. Чувство юмора - это ведь не когда шутишь сам, а когда ты смеешься. И это надо стараться в себе как-то развивать. Вот посидите раза четыре с каменным лицом на концертах Жванецкого. Глядишь, на пятый начнете улыбаться - хотя бы в знакомых местах!

И. У.: Конечно! Я бы сказал, человеку любой профессии, а публичной особенно, нужно подтверждение того, что он делает что-то правильное. По крайней мере идет в верном направлении. И делает то, что приносит радость и удовольствие не только ему, но и еще кому-то.

Вам этой душевной отдачи - чувства благодарности и любви в ответ на вашу работу - хватает?

И. У.: Знаете, несколько раз в жизни мне говорили слова, которых я, на мой взгляд, до сих пор не заслуживаю. И мне это было очень приятно. Говорили люди, которых я уважаю и профессионализм которых у меня не вызывает никаких сомнений. Мне кажется, в этих словах есть некий аванс, хотелось бы им соответствовать.

В этом месяце тема нашего «Досье» -

И. У.: Ничего не меняется, не должно меняться! Мужчина сегодня и женщина сегодня - те же, что и вчера. Нельзя отсутствие мужских качеств списывать, скажем, на невероятное развитие каких-то технологий или пластической хирургии. Настоящих мужчин всегда было немного, мне кажется.

Чего же им не хватает?

И. У.: Степени искренности, честности - вот чего не хватает. Многие мужчины в наше время стали не только выглядеть и одеваться как женщины, но и вести себя подчас не по-мужски. Знаете, чтобы проверить, насколько храбрые мужчины живут в стране, совершенно не обязательно ввязываться в третью мировую войну. Мужчине не обязательно разбивать о свою голову кирпич или чинить на кухне водопроводный кран. Но в том, как он относится к женщине, детям, к своей семье, родителям, - в этом и проявляется мужчина. Идеального героя создал режиссер Владимир Меньшов в картине «Москва слезам не верит», а исполнил Алексей Баталов. В нашей стране это образ на все времена. Хотя, по-моему, таких людей не бывает. Интеллигентных мужчин, которые работают слесарями и следят за чистотой обуви. Готовы связать судьбу с женщиной с ребенком и при этом могут, если нужно, уйти в запой от чувств... перед этим пожарив шашлыки и защитив юного возлюбленного девушки от хулиганов. Таких нет! Но мне кажется, если каждый из нас будет хотя бы что-то одно из этого списка делать, то уже неплохо. (Вкрадчиво.) Например, уходить в запой.

Вы-то, похоже, ведете здоровый образ жизни...

И. У.: (С некоторой досадой.) Я не могу этого комментировать, потому что и пью, и курю, и ругаюсь матом. Но так незаметно, что у всех возникает ощущение, что я этого не делаю. Я считаю, что странно... и не стоит этого делать в раннем возрасте и в чрезмерных объемах. Но есть люди, которые так изысканно выпивают и так аппетитно курят, что немедленно хочется сделать то же самое! А виртуозное употребление матерных выражений порой окрашивает нашу жизнь в неповторимые тона. Теперь все это поместите в пространство накрытого круглого стола под абажуром - и вы поймете, о чем я говорю.

То есть вы стараетесь жить с аппетитом?

И. У.: Я пытаюсь в себе это культивировать - получать от жизни удовольствие. Не в излишествах дело. Можно получать удовольствие и в однокомнатной или коммунальной квартире. Выкурить на кухне сигарету без фильтра, запив ее дешевым красным вином, - но так, что и ты получишь удовольствие, и окружающие тебя... молдавские рабочие тоже!

Вы как-то сказали: надо стараться всегда быть готовым к тому, что подбросит тебе судьба. Чего бы вам хотелось, чтобы она еще подбросила?

И. У.: Зная, что службы, ответственные за то, что подбрасывает нам судьба, регулярно читают журнал Psychologies, я хотел бы обратиться к ним напрямую. Удивите меня! Я очень люблю приятные сюрпризы.

Личное дело

• 1978 16 апреля родился в Ленинграде, в семье актера театра и кино Андрея Урганта и актрисы Театра комедии Валерии Киселевой. Родители вскоре расстались, Иван остался с матерью, позже у Валерии Ивановны в ее новом браке родились еще две дочери.
• 1994 Поступает на актерский факультет Санкт-Петербургской академии театрального искусства; два года спустя женится на студентке Университета культуры Карине, их брак продлится полгода.
• 1998 Дебют в кино - в картине «Жестокое время» Максима Пежемского.
• 1999 Ведущий «Петербургского курьера» на Пятом канале и диджей на Superradio (Санкт-Петербург).
• 2000 Выпустил альбом собственных песен (продюсер Максим Леонидов).
• 2001-2002 Ведущий телепрограммы «Бодрое утро» на «MTV Россия», знакомится с журналисткой Татьяной Геворкян, их отношения продлятся около трех лет.
• 2003 Ведущий шоу «Народный артист» на телеканале «Россия» (в паре с Феклой Толстой).
• 2004 Ведущий телеигры «Пирамида» на канале «Россия».
• 2005 «Большая премьера» на Первом канале, роль в фильме Александра Стриженова «От 180 и выше».
• 2006 Ведет «Смак» на Первом канале; начинает встречаться с Натальей Кикнадзе, бывшей одноклассницей.
• 2007 Роль в картине «Он, она и я» Константина Худякова; соведущий в программах «Стенка на стенку» и «Цирк со звездами» на Первом канале; лауреат национальной телепремии ТЭФИ.
• 2008 Соведущий в программах «Большая разница» и «Прожекторперисхилтон» на Первом канале; документальный фильм «Одноэтажная Америка» на Первом канале (соведущий в паре с Владимиром Познером); роль в фильме Ивана Дыховичного «Европа–Азия» (премьера - февраль 2010-го). 15 мая у Ивана и Натальи родилась дочь Нина.
• 2009 Участие в съемках фильма «Одноэтажная Франция» (вместе с Владимиром Познером).
• 2010 Репетирует роль Василькова в спектакле Романа Козака «Бешеные деньги» (Театр им. Пушкина).

Чем отличается вечерний Иван УРГАНТ от утреннего или дневного? Да особенно ничем! Он идет по жизни легкой, стремительной походкой и всегда в тонусе. У него прекрасное чувство юмора и лукавая улыбка.

Фотография: Николай Зверков

Профессионал с большой буквы, примерный семьянин, человек с безупречной репутацией. И еще очень хороший собеседник!

В аня, ну что, у нашего журнала первый юбилей.

Да, десять лет.

И ты все эти годы с нами.

Да, Вадик, ты понимаешь... Слушай, вот я пытаюсь вспомнить, как это было, когда всё только началось. Ты пришел позже... Я помню, что-то вот такое глянцевое, такое хрустящее, такое приятное. И видишь, как-то всё потихонечку: одно, другое, третье - вот ты уже и возглавил ОК!.

И уже с тобой второе интервью делаю.

Уже второе интервью. Годы летят.

В прошлый раз мы встречались, когда ты только запускал свою программу «Вечерний Ургант», и прошло уже четыре с половиной года. У тебя тогда впервые появился свой рабочий кабинет.

Да, ты смотри, программа по-прежнему выходит в эфир!

Выходит в эфир, и она уже на таких прочных рельсах.

А вопрос ведь не в этом, рельсов в стране много. Вопрос - куда они ведут? Вот иногда мы начинаем задумываться: а куда мы вообще едем? Где вокзал? И конечно, в нашем бизнесе, в телевизионном, важно, кто стрелочник. Я в этой ситуации не стрелочник, я даже не машинист.

И кто же ты?

Ну я такая, наверное, проводница...

Не проводник, а именно проводница?

Ну что проводник? Я никогда не испытывал большого доверия к проводникам, они у меня вызывают какие-то вопросы. Мужчина, который стелет тебе постель, как-то сбивает с мысли, я бы так сказал. А женщина-проводница, она хорошая. Мы же люди, которые проехали по этой стране немало. И вообще, пожалуй, в нашей стране железная дорога остается важнейшим видом транспорта, несмотря на то, что уже изобретены летающие дроны.

Так, а почему ты себя проводницей-то ощущаешь?

Как-то вот чтобы поуютнее, понимаешь? Проводница... она чаек разнесет, «консерву» откроет, подскажет, у какой бабушки лучше купить пирожок. Но, если надо, она и стоп-кран сможет дернуть. Если надо, и в топку уголь бросит.

Скажи, а начальником поезда ты хочешь стать? Куда-то же надо расти.

Ну какая проводница этого не хочет... Понимаешь, за начальника поезда можно выйти замуж любой проводнице. Я вот, если честно, начальником всего поезда (смотря что ты, конечно, под поездом подразумеваешь) становиться не хочу. Я не очень люблю большие должности, звонкие.

Правда?

Честное слово.

Ну ты же никогда не занимал большой должности.

Я знаю одно: это большая ответственность, которую я не то чтобы искал.

Я такой человек, я хочу в какой-то степени иметь возможность оставаться безответственным. А чем больше от меня зависит людей... И так на нашей передаче от меня уже зависит приличное количество людей, а чем больше их от меня зависит, тем в большем стрессе я всё время нахожусь. Ответственность чувствую, не могу я просто так, понимаешь?

При этом ты хочешь быть безответственным. Когда ты можешь позволить себе эту самую безответственность?

Послушай, я могу прийти не вовремя, могу опоздать - ну это малюсенькие такие мелочи. В общем, я человек достаточно безответственный, но всё время думающий об ответственности. Вообще мысли о том, что ты хороший, они ведь не очень успокаивают, да?

А ты часто думаешь о том, какой ты хороший?

Бывает. Всё зависит от того, насколько близко к зеркалу я подхожу. «Мой хороший», - говорю я, глядя на себя в зеркало.

В зеркале ты себе чаще всего нравишься?

Если говорить про внешность - да. Редко можно встретить такого красавца, как я. А вот что касается творческих каких-то вещей, я, конечно, самоед. Самоед, рефлексирующий неврастеник. Переживаю, страдаю и сомневаюсь.

Недавно режиссер Александр Молочников предложил тебе сняться в своем дебютном фильме «Москва».

Пока я в кадр не вошел, это еще ничего не значит. Но если всё сложится, мы с тобой ведь оба будем там сниматься.

Да, я уже готовлюсь к своему актерскому дебюту. Кстати, что ты мне можешь посоветовать как профессионал?

Очень здорово, что именно за актерским советом ты пришел ко мне, потому что ты - журналист, чей вкрадчивый голос проникал в уши девяноста восьми процентов талантливых актеров в этой стране. Конечно, ты сделал несколько правильных вещей и не допустил ошибок: во-первых, ты не стал спрашивать совета у своего брата, во-вторых, ты не стал спрашивать у всех остальных, а в-третьих, ты спрашиваешь совета у меня. Так вот, Вадик, помни: нет ничего непоправимого, ты всегда можешь изъять все копии с помощью суда и сжечь их, если тебе не понравится. Если что, мы надавим административным ресурсом и закроем картину.

Прежде чем картину закрыть, ее надо как минимум снять. Все-таки какой совет ты можешь мне дать?

Никакого совета по поводу актерства. Стоит, наверное, прислушиваться к тому, что говорит тебе режиссер. По крайней мере, я всегда стараюсь это делать. Я не могу похвастаться такой широкой, большой актерской карьерой по некоторым причинам. Одна из которых: я и не искал особенно этой карьеры. Но тем не менее я жду, что найдется какой-то человек, который раскроет во мне этот закрытый, слипшийся бутон, и он распустится. Я верю, что в кино важно очень точное попадание человека в роль. Очень важно точное попадание в персонаж, в фильм, в канву, внутри которой он находится.

У тебя были такие попадания?

Мне кажется, люди, которые смотрят кино и видят меня на экране, всё равно помнят о том, кто я и где я.

А может, и не надо ничего менять?

Возможно, и не надо. У меня нет никакого страшного комплекса актера, потому что я, честно, к этой профессии отношусь очень скептически. Надо любить эту профессию, свято любить и посвящать этому жизнь, всего себя, невзирая на успехи или неудачи, невзирая на востребованность или невостребованность.

Постой, ну ты же все-таки профессиональный актер! Окончил театральную академию в Питере.

Я другое страшно люблю. Мне нравится, когда люди смеются в зале, мне нравится, когда смеются люди, с которыми я беседую, мне нравится создавать радостную, благоприятную атмосферу, чтобы люди вокруг больше улыбались.

Но бывают ситуации, когда, мягко говоря, не до шуток.

Бывают, конечно. Я часто замечал, что любимая профессия является выходом из самого тяжелого состояния. Если ты любишь это дело, то ты всё забываешь, как бы грустно тебе ни было. И в моей жизни были такие ситуации, и это не попытка доказать или опровергнуть фразу, что сцена лечит. Когда занимаешься делом, связанным с творчеством, ты не можешь стоять и думать о том, что всё плохо, не можешь думать: «Ну как же так, взяли и увезли машину на штрафстоянку, а я вам должен сейчас что-то рассказывать». Ты забываешь об этом в ту же секунду, как выходишь на сцену или на съемочную площадку.

Гораздо страшнее, когда не то что шутить не хочется, а когда смеяться не хочется.

Согласен.

Что должно произойти, чтобы совсем было не смешно? У меня нет ответа. Знаешь, например, однажды на поминках человек, сидевший рядом, спросил: «Ваня, ну серьезно, а чего ты такой грустный?!» Нас вообще, Вадик, окружает абсурд. Вот первый самый большой абсурд: у тебя голос тише, чем у меня, в двадцать раз.

Так…

А диктофон ты мне засовываешь в рот, а не себе. Вот это абсурд, понимаешь? Как это можно объяснить? Я уже его практически нёбом чувствую.

Люди, называющие себя психологами, объясняют смех на похоронах желанием защититься от происходящего. Да, может быть, если есть возможность защищаться, надо защищаться любыми возможными способами. У меня есть несколько товарищей, которые стали для меня примером неиссякаемого оптимизма. И мама у меня была такая. Мама прожила тяжелейшую жизнь, и я не мог объяснить себе, и до сих пор не могу объяснить этого, - я никогда не видел маму в плохом настроении. Я же сам балансирую между чудовищной апатией и унынием, в которые могу свалиться в одну секунду, накрутив себе в голове миллионы вариантов и схем, и единственный способ оттуда себя достать - попытка на всё смотреть более-менее несерьезно. Иногда это получается, иногда не получается. И я не тот человек, который скажет: «Вот пришло горе в твою семью - посмотри под другим углом на это! Не надо, не унывай! Всё хорошо!» Я совсем не такой.

Семья, я так понимаю, твой тыл, где ты можешь отпустить себя и расслабиться.

Моя семья... Не то чтобы я приходил домой, надевал валенки, забирался под печку и просил, чтобы мне туда сырники закатывали. Такого нет. Я могу тебе сказать, в жизни, в семье я практически ничем не отличаюсь от того человека, который находится на сцене или на телеэкране. Я не могу себе позволить многого в семье, я не могу сидеть, надувшись как мышь, обидевшись на всех.

А мне кажется, сегодня ты можешь себе позволить всё - и в жизни, и на экране.

Экран и так увеличивает, а если еще надуваться как мышь на крупу, то не каждая диагональ сможет вместить мое лицо. А что касается дома... Конечно, друзья, товарищи, семья, жена, дети, родители - ну для кого это не тыл? Ну, Вадик, не тебе же говорить о противоположном. Конечно, это есть, и это самое главное. Что может быть важнее семьи, детей? Не знаю. Сначала дети, семья, а уже потом идут золотые часы и внедорожники.

Ваня, ты, конечно, абсолютный трудоголик. Ты вообще успеваешь следить за тем, как растут дети, или всё только со слов твоей жены Наташи?

Конечно, бывает стыдно в тот момент, когда я прихожу домой поздно вечером и понимаю, что я, например, не видел одну из дочек последние два дня. Потому что она рано встает в школу - я еще сплю, а когда она возвращается - я на работе. Конечно, мне страшно не хватает этого общения и хочется себя изменить. Но есть какие-то вещи, которые я могу изменить, а есть вещи, которые я изменить не в силах. Безусловно, я слежу за развитием детей не только по рассказам моей жены. Как-то мы всё успеваем. Но я помню времена, когда работы не было, до сих пор помню это ощущение.

Представляю себе...

Я это очень хорошо помню... Грустно это было, Вадик, грустно.

Помню, когда в конце 80-х – начале 90-х у родителей работы не было, помню, как мы жили. С другой стороны, думаешь: ну что, мы тогда были менее счастливы? Нет. А у меня самого не было работы до приезда в Москву - здесь всё уже пошло по накатанной. Сегодня я уже научился отказываться, научился говорить нет.

Ты знаешь, самое важное - не научиться отказываться, а не переживать, если ты вдруг сидишь дома и понимаешь, что тебе никуда не надо бежать. Или, сидя в отпуске на каком-нибудь пляже, через четыре дня не думать: «Боже мой, я ничего не произвожу уже четыре дня!» Вот это самое главное. Я вообще очень люблю свою работу, ничего не могу с этим поделать. Надеюсь, что это видно.

Видно, Ваня, видно. Послушай, ты говоришь про пляж. А вокруг столько отдыхающих, которые наблюдают за тобой. Скажи, есть какой-то уголок на свете, где тебя не узнают?

Послушай, это вопрос телевидения и интернета, и я далек от того, чтобы прятаться под листом лопуха, только бы никто меня не увидел. Знаешь, я тешу себя той мыслью, что, когда я выхожу в узких плавочках на побережье, все оборачиваются не потому, что они видели меня по телевизору, а просто потому, что я идеально сложен. СложЁн или слОжен?

СложЁн и слОжен одновременно.

Да. Потом я вижу собственную тень и понимаю, что это не до конца так, что, наверное, тут где-то есть представители стран, которые входят в зону вещания Первого канала.

А тебе важно, чтобы были именно узкие плавки?

Как можно уже... Знаешь, я до сих пор вспоминаю - это был мой первый детский шок, - когда на побережье Финского залива, где мы любили отдыхать, появлялись мужчины с такими закатанными плавками в себя. Они очень искусно этим умением овладели. Если честно, я особо за пляжной модой не слежу, мне главное, чтобы не сваливалось. А потом, я очень люблю время года такое, когда солнечно и при этом свежо.

То есть не жарко.

То есть не жарко. Это старость, наверное, Вадик. Я думаю, я всю свою жару уже прошел. Я прошел все Израили, Америки, пустыни, пятидесятиградусную жару и всё-всё-всё. Мы вот лето с семьей провели в Юрмале - ни одного знакомого человека. Чудно, как будто на не-обитаемом острове.

Где же это вы такое место в Юрмале нашли, чтобы ни одного знакомого?​

Это я в сарай забился там и накрылся шифером. А вообще мы ездим и на Балтийское побережье, и на даче бываем, и в Италии - я люблю эту старушку Европу. Летом у нас есть традиция ездить в Стокгольм, стараемся выбираться на два-три дня.

Вдвоем с женой?

И с женой, и с детьми, и с друзьями. Я очень люблю Стокгольм. Казалось бы, вот что мне любить шведов-то? А я к ним как-то проникся. Они все очень приятные ребята. Я вообще людей люблю. Вот знаешь, Вадим, как-то к ним ко всем хорошо отношусь. Пока меня человек лыжной палкой не ударит, я к нему хорошо отношусь.

И часто тебя лыжной палкой ударяют?

Знаешь, бывает. Ну они же не со зла. И я зла ни на кого не держу.

Ты броней обзавелся со временем, или так было всегда?

Ну я где-то тихонечко переживаю, но не так, чтобы об этом со страниц глянца рассказывать. Поэтому я к людям очень положительно, позитивно отношусь. Не то чтобы я был такой замкнутый и находил свое пристанище в обществе домашних животных.

Мне кажется, рядом с тобой людям хочется быть позитивными.

Возможно. Был, правда, долгий период, который меня нервировал. Не раздражал, а именно нервировал. Когда мне незнакомые люди говорили «ты». И это было невероятно просто объяснить: мы, люди, которые появляются на телевидении постоянно, стали для них друзьями, знакомыми, ничего в этом страшного нет. А сейчас уже стали говорить «вы» - видимо, возраст уже пришел.

Говорят «Вы, Иван Андреевич»?

Некоторые - да. Иногда мне даже хочется им сказать: «Да вы что, ребята, это же я, Ванька!»

А ты себя Ванькой продолжаешь ощущать?

Конечно. Ну какой я Иван Андреевич? Посмотри ты на меня, Вадик.

И ты еще говоришь, старость пришла!

Судя по тому, что подросло уже несколько поколений, а я-то думал, что все вокруг мои ровесники...

Скажи, с отцом у вас близкие отношения?

С отцом у нас... Я бы так сказал: отношения доверительные. Самые близкие отношения у меня были с отцом, когда мне это было нужно больше всего. Ему тогда было столько лет, сколько мне сейчас, а мне было пятнадцать-шестнадцать. Это длилось буквально два года, и это была прямо сказка. Мы испытывали друг к другу невероятный интерес, я от него питался и набирался. А сейчас ноябрь - пожалуйста, шестьдесят лет исполняется Андрею Львовичу, и все говорят: «Да ладно, смотри-ка, шестьдесят лет, какой молодой папа!» И тогда говорили «Да ладно, смотри-ка, тридцать восемь лет, какой молодой папа!» Так что он всегда молодым папой будет. Он же меня родил, когда ему было одиннадцать с небольшим.

Ваня, я часто смотрю «Вечерний Ургант». Так приятно, что ты о нас с Игорем не забываешь. Однажды даже песню про нас в эфире спел.

Песню спел, да. Ты, Вадик, человек глубокой внутренней культуры. Ты понимаешь, что я этой песней не обидеть тебя хочу, это же самое важное. Ведь многие люди думают, что если я что-то про них говорю смешное, то я обязательно хочу их уколоть, поддеть, побольнее им сделать. Но это же совсем не так.

А с женитьбой Безрукова какая была чудесная история! Мне даже люди потом писали, что Ургант меня в эфире назвал «Вадик-Могила», мол, Серёжа со мной по-дружески поделился информацией о свадьбе, а я ее в журнале опубликовал.

Вадик, мне приятно, что ты следишь за тем, что делаю я, потому что я очень внимательно слежу за тем, что делаешь ты. Я вообще стараюсь следить за тем, что делают люди вокруг, - мы же с тобой во всём находим поводы. Ты ищешь поводы для своих интервью, а я для того, чтобы весело рассказывать о чем-то с экрана. И в связи с тем, что я нахожусь на большом расстоянии, ударить меня, по крайней мере в первую секунду, не представится возможным.

Ваня, а для чего ты придумал Гришу Урганта? В чем прикол?

Никакой это не прикол. Прикол - это что-то очень кратковременное. А проект «Гриша Ургант» - это то, что радует меня изнутри, мне нравится стоять на сцене, петь песни и обнаруживать, что эти песни интересны еще кому-то. Мне всегда нравились усы, папа когда-то носил усы, дед, а сейчас эта мода возвращается.

Я подумал, что будет странно, если я вдруг выйду на сцену с усами и начну на полном серьезе петь песни. Ну что это такое будет? И все скажут: «Ну зачем это?» Поэтому я решил выступать вот так, став Гришей Ургантом. А потом, у меня есть товарищ Гриша, первая песня была написана как раз у него на даче. У нас был такой творческий союз: я пел песню, а он владел дачей, на которой я пел эту песню.

Вот мы и решили придумать группу «Гриша Ургант». Так всё и завертелось.

Извини, а усы-то зачем тебе накладные?

Накладные? Вадим, а вот об этом я тебе не могу рассказать. Я тебе так скажу: есть крем один гормональный, быстродействующий. Но больше ничего рассказывать не буду.

Ты уже много лет ведешь программу «Смак». Сам-то готовить любишь?

Очень. С годами я стал понимать, что всё больше и больше времени и внимания уделяю еде. Я люблю еду, люблю готовить, люблю кухню, люблю кухонную утварь, люблю на кухне быть, люблю, когда люди сидят на кухне, люблю, когда люди сидят и едят вместе. Мы иногда на даче с друзьями собираемся - я очень люблю принимать гостей. Я люблю, когда моя жена готовит, я ей помогаю, иногда что-то готовлю сам, правда, гораздо реже. Мне очень нравится вот этот процесс: сесть, налить бокал вина, о чем-то говорить, когда не надо никуда уходить, когда тебя окружают любимые и любящие тебя люди. Это, как мне кажется, энергетически очень важный момент. Я не мистик, но я прекрасно понимаю, что степень теплоты разговора несоизмеримо выше, когда ты сидишь дома, чем когда ты сидишь в той же компании, но на столе на шесте танцует немолодая женщина.

Ты про еду так аппетитно говоришь. Я вот совершенно не гурман, но…

Вадим, у меня ощущение, что ты последний раз ел в 1992 году.

Я мало ем, это правда. Скажи, какие вещи ты смакуешь больше всего в жизни?

Все мы, мне кажется, одинаковые. Вот что вообще такое - «смаковать»? Смаковать - растягивать удовольствие. Когда ты читаешь какую-нибудь интересную книгу, уже на четвертой странице понимаешь, что она фантастическая, понимаешь, что таких еще страниц семьсот. И вот ты откладываешь чтение, чтобы потом найти место поуютнее и засесть с этой книгой. И такое бывает. Я люблю смаковать хорошие фильмы, люблю смаковать общение с людьми приятными. Я совершенно не одиночка по натуре.

А ты спорт любишь? Я, например, не могу представить тебя на футбольном поле.

Потому что я сейчас не в спортивных трусах, а на спине не написано «Кержаков»? Но представь, что это всё есть сейчас на мне, и вот я уже на футбольном поле. А если честно, в последний раз в футбол я играл в детстве, не очень его люблю, мне ближе скорее баскетбол. Я и смотреть баскетбол люблю, и читать про баскетбол люблю, и даже играть немного люблю.

Ваня, где бы ты ни находился, ты обязательно в центре внимания. Так было всегда?

Мне это всегда было приятно, со школы. Да и в детском саду мне это нравилось. В школе нравилось выкрикивать что-то смешное для одноклассников и оскорбительное для предмета, который мы в данный момент изучали. Меня часто выгоняли из класса за то, что я паясничал.

Природа у тебя такая?

Мне хотелось паясничать, поржать мне хотелось со всеми. Из-за этого много пробелов у меня в образовании, которые сейчас хотелось бы восполнить. Мне, например, хочется побольше разбираться в истории изобразительного искусства, истории мировой художественной культуры - мне вот сейчас это интересно, а тогда было наплевать. Недавно мы с Наташей были в Русском музее, где нам показали невероятного Малевича, Филонова, и это вызвало во мне эмоцию.

Конечно, я на все линейки хожу. На ее спектакли, которые ставят в школе. Недавно была такая история: им задали выучить стихотворение про осень. Я дал Нине прочитать текст песни Шевчука «Что такое осень? Это небо, плачущее небо под ногами...». А у нее феноменальная память, она это стихотворение выучила в одну секунду. Ночью я проснулся в ужасе, подумал, зачем я ребенка в это втягиваю. Все в классе будут читать «Уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало...», а она у меня - Шевчука. С утра вскакиваю, а дочка уже ушла. Говорю Наташе, мол, что же делать, а она: «Ты не волнуйся, мы уже всё поменяли».

У Нины чей характер? Твой или Наташин?

Характер нашей дочки очень быстро меняется. Дети растут невероятно быстро - и внешне, и внутренне. Нине в мае будет только девять, а она уже такая, каким я был лет в одиннадцать-двенадцать. Что-то ей досталось от меня, что-то досталось от Наташи. Посмотрим, характер все-таки сформируется чуть позже. Но похохотать она любит, это важно. И поесть тоже любит, это тоже для меня важно.

Я Наташу не очень хорошо знаю, но мне кажется, она весьма серьезная девушка.

Ты так говоришь, наверное, оттого, что и правда плохо знаешь Наташу. Она про тебя тоже знаешь что рассказывает, и тоже не всё правда. Я могу сказать, что Наташа является абсолютным воплощением знаменитой фразы Жванецкого: «Из жен надо выбирать веселых, из веселых - умных, из умных - нежных, из нежных - верных. И терпеливых». Ну как можно сказать лучше? Вот всё это есть в Наташе.

И более веселого человека, чем Наташа, невозможно встретить. Я вообще не могу представить рядом с собой другую женщину.

Отлично! Нину, как я понимаю, вы назвали в честь твоей бабушки.

Это было очень смешно. Мне всегда нравилось это имя и сочетание - «Нина Ургант». Я не думал тем самым сделать бабушке приятно, назвав свою дочь в ее честь. Мы просто назвали дочь именем, которое нам нравилось, а бабушка во всех интервью начала рассказывать, что девочку назвали в честь нее и как она счастлива и горда. Мы с Наташей переглядывались и думали: ну с чего же она так решила? А потом прошло время, и я подумал: а почему, действительно, я не мог назвать дочку в честь бабушки Нины? Так всё и совпало. Просто бабушка это поняла чуть раньше, чем мы.

Ваня, скажи, почему говорят, что люди, которые часто шутят на публике, в обычной жизни очень угрюмые? В тебе вообще есть эта угрюмость?

Ну не мне же об этом судить. Может, у меня ощущение, что я такой веселый, фонтанирующий паяц, а на самом деле я закрывшийся моллюск в раковине. Не знаю. Конечно, иногда бывает желание посидеть в тишине, отдохнуть от звука собственного голоса. Правда, возникает такое желание.

Просто от большинства людей подобной профессии ждут того же, что видят на экране, на сцене. И когда в первую же секунду этого не происходит, тут же человека записывают в молчуны.

Ты, мне кажется, сполна оправдываешь надежды тех, кто от тебя ждет шуток.

Да, послушай, я вот сейчас даю тебе интервью и сдерживаю себя - ноги-то танцуют под столом! Ноги-то танцуют, душа рвется, понимаешь! И я думаю: скорее бы мы с тобой закончили, взялись бы с тобой за руки и побежали бы с тобой по Столешникову переулку, распевая песни. Хочешь?

Конечно, я давно жду этого момента.

Побежали, Вадик, побежали скорее! Бежим!

Ваня, я с уважением отношусь к тебе и к тому, что ты делаешь. Но меня удивляет степень твоей закрытости. Я прочитал разные твои интервью и не узнал из них ничего, кроме того, что тебя зовут Иван и фамилия твоя Ургант.
Нет, ну подожди, не руби с плеча. Мне кажется, для тех, кто хочет меня узнать, мои интервью как раз являются наилучшим ключом для того, чтобы попасть в маленький ларчик моей души.

Маленький ларчик души… Но видимо, мой ключ проворачивается, его заело.
Вадим, я предлагаю просто начать, просто поговорить.

Давай поговорим. От тебя всегда ждут, что ты будешь шутить, веселить. А у тебя самого не бывает порой желания крикнуть: на самом деле я другой?!
Я стараюсь максимально заниматься тем, что мне нравится. Как нельзя остервенело шутить всё время как из пулемета, так нельзя бросаться в другие крайности. Мало есть примеров, когда люди, снискавшие известность в одном жанре, перепрыгивая в другой, приобретают, а не теряют. И мне кажется, тем, кто существует в жанре драмы, серьезного искусства, проще перепрыгнуть в жанр комедии, чем нам, веселым пустомелям, шагнуть в серьезный жанр.

А все-таки у тебя такое желание есть?
Оно меня время от времени посещает. Я очень люблю кино, люблю театр. Правда, в театре я бываю редко и в кино не так часто…
Ты волею судеб попал в хороший театр, тебя режиссер Роман Козак пригласил в Театр Пушкина играть в спектакле по пьесе Островского «Бешеные деньги». Сколько я думал, угадай.

Очень интересно, сколько же ты думал?
Ноль минут и ноль секунд, как пел Максим Леонидов в песне «Ленинградское время». Я сразу согласился.

Ты не спросил: Роман (или Роман Ефимович), почему вы позвали именно меня?
Тогда еще Роман Ефимович.

А потом он стал для тебя Романом?
Да, он даже хотел, чтобы я говорил ему «ты». Но кто я такой, чтобы его на ты называть? Я вообще очень люблю говорить людям «вы», и мне нравится, когда мне говорят «вы». Например, на съемках ко мне приходят гости и часто спрашивают: мы в кадре на вы или на ты? Я говорю: давай, конечно, на ты, а в кадре можно будет на вы.

Это питерское обращение или воспитание такое?
Да какое воспитание! Разве артисты могут воспитать детей чопорно? Да нет, конечно. Я не в академической традиции воспитан. И когда женщина заходит, продолжаю весело сидеть.

Ты из театральной семьи, у тебя актерский диплом. Но ты ушел в другую сферу. Ты что, некомфортно себя чувствовал в театральном институте?
Да нет, я же родился и рос в репертуарном театре. Я у мамы рос за кулисами, у бабушки за кулисами, у дедушки за кулисами я рос. У папы было немного кулис, но я тоже там где-то был. Поэтому для меня это было как вернуться в детство. Я до сих пор иногда хожу за кулисами, когда идут мои спектакли, а идут они редко, поскольку у меня времени, к сожалению, совсем мало на то, чтобы играть в театре. Вот я хожу за кулисами и вспоминаю.

А в каком театре мама работала?
Мама работала в Театре имени Веры Федоровны Комиссаржевской. Вот одно из самых первых моих детских ощущений: я маленький, мне два или три года, я стою где-то за кулисами, а мама моя играет на сцене в луче света. И Иван Иванович Краско, который в том театре работает до сих пор, стоит и меня караулит, пока мама на сцене. Но самое первое мое появление в театре было на руках у Андрея Краско, в спектакле «Братья и сестры», у Додина.

Получается, ты начал свою творческую карьеру у выдающегося режиссера Льва Додина.
Я начал свою карьеру с театра Додина. Если бы кто-то меня тогда спросил, может быть, я сказал бы: к Додину не хочу, хочу к Корогодскому, в ТЮЗ. Но меня никто не спрашивал, и Андрей Краско вынес меня на сцену, потому что ребенок, который играл в спектакле, не смог участвовать. Так что в принципе я в этом смысле ничем не отличаюсь от Лизы Боярской: я тоже играл у Додина.

Многие актеры зациклены на себе, на профессии. Ты тоже был обделен вниманием родителей?
У меня нетипичные в этом смысле родители. У меня мама совершенно не зациклена на себе. И в этом смысле она абсолютно нетипичная актриса. Она посвятила свою жизнь семье, она посвятила свою жизнь театру и работает в театре долгие годы. Мама замечательная актриса. И говорю это не потому, что я мамин сын, а спросите у любого - все, кто маму знает, вам это скажут. Мама пришла в театр, когда еще мой дедушка там работал, он в этом театре проработал всю свою жизнь. Что касается бабушки, то, когда я родился, ей исполнилось 49 лет. Еще молодая женщина. И тут ей приносят… меня. Обычно актрисы не хотят быть бабушками. Они заняты собой.

Нина Ургант, твоя бабушка, в то время играла главные роли в Ленинградском Пушкинском театре.
Да, на полную катушку. И при этом она вдруг тоже оказалась нетипичной актрисой. Она вдруг стала совершенно невероятной бабушкой. Мне кажется, грань, которая отделяет меня от моего папы, для бабушки абсолютно стерлась. Поэтому она меня всю жизнь зовет Андрюша, я ее всю жизнь зову Нина. Я ее бабушкой не называю.

Мы заговорили про твое детство. Мне кажется, ты изначально был лидером.
Мне очень хотелось выделиться. Я плохо себя вел специально, чтобы выделиться. У меня даже такое прозвище было в школе - Выделение, потому что я всегда очень старался как-то себя проявить. Не в учебе. В десятом классе, например, я проколол нос.

Смотрю на тебя - следов не осталось.
На самом деле след есть. Моя жена лучше всех знает, где он, потому что она единственная из моих теперешних знакомых, кто видел меня с серьгой в носу. Ровно месяц я проходил так. Индустрия украшений для носа в 94-м году находилась в зачаточном состоянии. Поэтому я использовал самодельные украшения. Чего только я себе в нос не вставлял! Нос у меня ужасно болел. Но я так ходил, потому что мне очень хотелось выделиться.

Что же такое произошло, если через месяц ты сказал себе решительное «нет»?
Да я не знаю. Хотя нет, я знаю, что произошло. Резонанс как-то поутих. Да его, собственно, и не было. Просто все подумали: этот придурок себе еще и нос проколол - вот и всё. Через месяц я решил: да ну его - и стал ходить с сережкой в ухе. И долго ходил, наверное, года три.

А в театральный институт ты пошел по инерции?
Ну конечно же. Я себе так объяснял: я хочу получить это образование. А хочу ли я этим потом заниматься, потом и выяснится. Я стал работать…

Что значит «стал работать»? Параллельно с учебой?
Я учился в институте и параллельно работал в ночном клубе. Я там вытряхивал пепельницы и мыл стаканы в баре. Родители меня не баловали деньгами, а мне как-то хотелось соответствовать.

Соответствовать чему?
Соответствовать жизни. Невозможно жить на те деньги, которые тебе платят в качестве стипендии в театральном институте. И я пошел работать.

Сколько тебе было лет?
Восемнадцать.

Я так понимаю, ты и женился в восемнадцать лет, да?
Да.

А почему так необходимо было в 18 лет идти в загс?
Тут целый комплекс причин. Но это судьбоносное решение было принято. И в течение нескольких месяцев я гордо носил звание мужа и кольцо на пальце.

Представляю, с каким «восторгом» приняли твою раннюю женитьбу многочисленные актерские родственники!
После проколотого носа их было сложно удивить, я планку-то держал высоко. Я рад, что мои актерские родственники всегда оставляли мне возможность выбора. Мама вообще святая женщина, она мне говорила: что хочешь, то и делай. Помню, мне 14 лет, и я ухожу праздновать Новый год к друзьям. Мама, прощаясь, говорит мне: сынок, с наступающим Новым годом. Я говорю: мамочка, и тебя тоже. Беру рюкзак, а у меня там бутылки звенят. И мама смотрит на меня мудрыми грустными глазами и говорит: иди, сынок. И я ухожу. В этом, в общем-то, наша задача - говорить так своим детям. Папа, бабушка и дедушка тоже всегда давали мне возможность самостоятельно понять некоторую наивность собственных действий и ошибок, за что я им очень благодарен. И поэтому у нас сохранились совершенно замечательные отношения. Нет у меня к ним и у них ко мне никаких затаенных обид. Нет такого - ты мне жизнь испортил: кем я была и кем я стала. Нет этого.

Но все-таки это серьезный поступок - жениться. Или ты в 18 лет все воспринимал иначе?
Никогда нельзя жениться, если ты живешь в коммунальной квартире.

Неужели ты жил с юной женой в коммунальной квартире?
Ну конечно, в коммунальной квартире. Я знаю, что такое коммуналка, - коллективное приготовление пищи, воровство на кухне. Я один стал жить в 17 лет, когда еще в школе учился, в последнем классе. «Ваня, иди в школу!» - говорил я сам себе. Было желание родителей пожить со мной раздельно, и была такая возможность, потому что была комната в коммуналке. И я стал жить в этой комнате. В общем-то, я даже благодарен этой ситуации, потому что стал достаточно самостоятельным человеком. Хотя бы в каких-то бытовых вещах. Я не могу сказать, что я кашеварил с утра до вечера или у меня везде был порядок. Да, я был предоставлен самому себе и чудом избежал участи некоторых моих знакомых, которые, будучи предоставлены самим себе, оказались в сложных ситуациях. Мир-то полон соблазнов! А я всего лишь женился.

Понятно. Когда ты окончил театральный институт, ты хотел работать в театре или уже нет?
Нет, к этому моменту уже было совершенно очевидно, что я в театре работать не буду. Честно говоря, никто особо и не предлагал.

Нет, ну для того, чтобы предложили, надо прийти в театр, на показ.
А зачем? Я и так учился на курсе при БДТ.

На курсе при БДТ? А ты в спектаклях там играл?
Я там играл в массовках, меня два раза выгоняли из этих массовок, снимали со спектаклей. Я, находясь еще на уровне массовки, не проявлял желания в ней играть. Не знаю, как бы сложилась моя судьба, если бы мне сказали: вот тебе роль, давай выходи на сцену, играй. Ограничиваться второстепенными ролями мне не хотелось - и с точки зрения финансовой, что, я еще раз подчеркиваю, для меня было очень важно… В то, что студенты театрального института питались святым духом, росой, былинками и желудями из Летнего сада, я не верю. Это такая же профессия, как и другие, кстати, очень непростая и очень жестокая профессия.

И потом, я так понял, ты человек свободолюбивый. Коллектив - не твое.
Я не знаю. Другая проблема, из-за которой я не стал играть в театре и почему я работал в ночном клубе и вел ночные программы, - я сова, категорическая сова. Я сова из фильма про Гарри Поттера, мать сов. И конечно, когда в 11.30 мне надо было прийти на репетицию…

...и говорить «Кушать подано»?
Да неважно, что говорить, вообще просто прийти на репетицию! Хотя, Вадим, ты прав, в основном у меня были роли похожего содержания. Я категорически не мог проснуться. Звонил в театр и врал. А жил я, Вадим, совсем рядом. Вот твоя чашка, вот моя. Вот сколько от твоей чашки нужно идти к моей, ровно столько мне нужно было идти от моего подъезда до БДТ - клянусь. И я не мог себя заставить. Я просыпался, звонил Нине Георгиевне, святой женщине, помощнику режиссера БДТ, говорил: «Нина Георгиевна, вы извините, это Ургант, у меня почка опустилась ночью!» Нина Георгиевна вскрикивала. Я говорил: «Вы передайте, что я сейчас не могу, но ближе к премьере я вольюсь в спектакль». После этого засыпал счастливейшим сном.

И без зазрения совести.
И мне являлись единороги, феи, лесные духи. Я категорически не мог проснуться. А однажды Тимур Чхеидзе, режиссер, сказал громко, по трансляции: «Ургант зевает, освободите его, пожалуйста, от роли». Да, я зевал. У меня даже была в какой-то момент мысль доказать ему, что люди зевают не потому, что им не интересно, а что бывают другие причины. Хотя в тот момент, честно могу сказать, мне, с одной стороны, было совершенно не интересно, а с другой стороны, дико хотелось спать.

В общем, эта фраза Чхеидзе оказалась ключевой в твоей жизни, и ты повернул в другую сторону.
Да нет, я уже тогда работал, я уже тогда зарабатывал, у меня джинсы новые были, я на такси ездил. Помню самое главное событие в моей жизни: я перестал пользоваться общественным транспортом.

Сколько тебе было лет, когда у тебя машина своя появилась?
Мне было, наверное, года двадцать два -двадцать три.

Сам заработал на машину?
Бабушка помогла. У меня были какие-то деньги, я что-то откладывал. Но бабушка мне говорит: вот тебе деньги, купи машину. И я, в отличие от очень многих других внуков, не потратил эти деньги на развлечения, а потратил их на вишневый автомобиль 2109. Я тут же сел за руль и тут же врезался на этом автомобиле.

Да, грустная история. Иван, а насколько спонтанным было твое решение уехать в Москву?
Я познакомился с ребятами с MTV, там нужны были ведущие, и ребята посоветовали меня, я тогда на Ленинградском телевидении уже вел программу, которая называлась «Петербургский курьер». Я приехал в первый раз в Москву, пришел на кастинг, и меня начали пробовать. Посадили в кадр и устроили так, как будто в прямом эфире мне звонят зрители. По голосам я понял, что это ведущие Антон Комолов и Ольга Шелест. У них такое было развлечение. Когда привозили на кастинг ребят, они заходили в будку и изображали, что звонят зрители с улицы. Я понимал, что это будут не настоящие зрители, но что это будут сами ведущие, конечно, не знал. Мне ничего не дали сказать, я расстроился. Вернулся с этого кастинга и сказал: да ну эту Москву и ну его, этот кастинг! Зачем я вообще туда сунулся, ну их к чертовой матери! Было это в первую очередь потому, что я не был уверен в том, что я делал. В результате мне позвонили и сказали: а приезжайте-ка на второй кастинг. Я приехал и вот на втором кастинге уже показал всё, что я могу.

И после этого ты автоматически полюбил Москву?
Ну, тогда я еще не полюбил Москву, Москву я полюбил позже. Ну, в общем, она меня приняла, Москва, да и я Москву тоже… Я прошел кастинг, меня утвердили. И я ездил из Петербурга в Москву и обратно, снимал программы. А через два месяца окончательно переехал в Москву.

Через сколько лет ты оказался на Первом канале?
В результате я оказался на Первом канале в две тысячи… я лет семь работаю на канале или восемь. Я работал на MTV, потом я ушел на канал «Россия». На канале «Россия» я провел два сезона «Народного артиста», программу «Пирамида», «Голубые огоньки». И после того как я всё это провел, я какое-то время ничего не делал.

А почему ничего не делал?
Потому что мне ничего не предлагали.

Чем же ты занимал себя? Просыпался, а дальше?..
Вадим, дорогой, да столько дел! Ну, во-первых, я что-то вел все время. Я и сейчас всё время что-то веду. Мне это нравится. Концерты, презентации какие-то… Я не кривлю душой. Сейчас другое время, а тогда было так, что ты провел, например, проект «Народный артист» и понимаешь, что до следующего проекта будет несколько месяцев. Я появлялся в других телепрограммах в качестве гостя и, в общем, жил вполне себе интересной жизнью. А потом я пришел на Первый канал, мы с папой вели программу «Большая премьера».

А скажи, тебя жизнь на прочность испытывала?
Неоднократно.

Были какие-то жесткие ситуации?
Были конечно. У меня был переход с канала «Россия» на Первый канал, запуск шоу на Первом канале, это были такие нервы! Я так- же хорошо помню, как я приезжал на кастинг на канал НТВ, как я разговаривал с руководством канала и им говорил: я вот, знаете, ведущий, не хотели бы вы…

Сам себя предлагал? И это правильно.
А какая у меня была история, когда меня утвердили в программе «Фактор страха» на канале НТВ! Всё, договорились, гонорар обсудили, надо было на два месяца лететь в Аргентину. «На два месяца в Аргентину» - это же так здорово звучит! И я уже думал прямо: ой, всё, канал НТВ, «Фактор страха» - начинается большая, взрослая жизнь. Я договорился с каналом MTV, на котором тогда работал. Потом были сборы, какие-то пробы, и на пробах я что-то стал доказывать. Что-то мне не понравилось, и я стал спорить. Продюсеры повели себя странно. После того как я съездил в Ленинград, попрощался с мамой, с бабушкой, с папой, сказал им, что улетаю на два месяца в Аргентину… Я приехал в «Останкино», захожу в дирекцию развлекательных программ канала НТВ, там сидит руководитель этой дирекции и говорит мне: «Иван, вы знаете, мы приняли решение… В общем, вы не едете». Я ходил три дня потрясенный. Мне казалось это несправедливо, я думал: ну почему же? У меня даже виза есть в паспорте! Я никогда не был в Аргентине. Потом я выяснил, что в Аргентину вместо меня едет Володя Турчинский. И когда я потом посмотрел эту программу, я понял, что, конечно, Володя удачно в ней смотрится. А через некоторое время я познакомился с создателями программы «Народный артист» Сережей Кордо и Таней Дмитраковой и стал ведущим этой программы. И понял, что вот она, моя программа, которую я и должен вести. А что бы я делал там, на этом «Факторе страха»?

Ты говоришь, вот это моя программа. Что ты имеешь в виду прежде всего?
Что я могу в ней использовать тот нехитрый инструментарий, который у меня есть, и те нехитрые приемы, которыми я владею. В программе «Фактор страха» мне говорили: «Вань, тебе нужно серьезным голосом сказать женщине, что ей нужно сейчас есть овечьи глаза». А я понимал, что сказать об этом серьезно невозможно…

Я видел несколько раз твою жену Наташу в Доме актера. Красивая, обаятельная. У вас удивительная история. Вы ведь учились вместе в школе?
В одной школе, в одном классе. И вот такая история. Как это могло произойти, что мы встретились?! И не помешала даже Октябрьская железная дорога, которая разделяет два больших города… Вернее, города она как раз соединяет, но расстояние, которое нужно преодолеть, чтобы попасть из Москвы в Петербург… не помешало.

У вас были какие-то отношения в школьные годы или нет?
Никогда! Мы все дружили, все учились в одном классе. Поэтому я могу сказать, что это одно из удивительных событий, которое произошло в моей жизни.

Через сколько лет после окончания школы вы встретились с Наташей?
Мы встречались несколько раз. У нас не было общей компании, мы виделись пунктирно в течение девяти-десяти лет с момента окончания школы.

Что тебя вдруг зацепило в женщине, которую ты давно знал?
Я не знаю. И вот это «я не знаю» и есть для меня самый главный фактор во взаимоотношениях между людьми. Если я могу объяснить дружбу, могу объяснить родственные связи, то любовь объяснить невозможно. И это для меня самое главное. Чем старше я становлюсь, тем реже пытаюсь это анализировать. Это данность и счастье, вот что это для меня.

У тебя был момент настороженности, что ты берешь в жены женщину с двумя детьми?
Ни одной секунды. Наташа, со свойственной ей деликатностью, больше переживала из-за этого. Не от того, что у нее есть дети, - она переживала, как это всё сложится.

У вас трехлетняя дочь, да?
Через месяц ей будет четыре года, Вадим, четыре!

Скажи, ты папа-праздник? Я имею в виду, ты поздно приходишь домой и редко видишь дочь?
Я папа - грустный праздник. Что тут говорить, времени мало, дети спать ложатся рано...

Вообще, у тебя бывают выходные?
Бывают. Но сейчас, в связи с тем что выходит новый проект, их нет почти. И пока никто не понимает, как это будет, и я не понимаю, как это будет, это невероятно интересно. У меня были моменты, когда я снимался в кино или выпускал спектакли, это тоже занимало много времени и места в моей жизни… Но в общем я бы сказал так: силы на это пока есть. И мне бы очень хотелось свою жизнь построить так, чтобы сначала у меня закончились силы, а потом закончились предложения, а не наоборот.

Но у тебя и так столько проектов на Первом канале.
На Первом канале у меня сейчас проектов как собак нерезаных.

И как ты будешь всё это разруливать?
Это будет полтора месяца испытаний. Может быть, что-то мы заморозим, от чего-то я на какое-то время откажусь, а может, и нет. Всё, чем я занимаюсь, я люблю. И «Прожекторперисхилтон», и «Большую разницу», и «Смак». И при этом очень хочется попробовать сделать Late Night Show «Вечерний Ургант», которое мы сейчас затеваем.

Это ежедневное вечернее шоу, да? Я знаю, что ты в Америку ездил стажироваться.
Да, ездили в Америку, но мы не стажировались - мы смотрели. Это будет наша собственная попытка ответить самим себе на вопрос: а можно ли такое вообще делать каждый день в прямом эфире? Потому что, на мой взгляд, этого очень не хватает на нашем телевидении. Вот я сижу перед экраном телевизора, и я хочу увидеть на экране человека, который живет тем же, чем живу сегодня я. На американском телевидении этого в избытке, у них огромное количество программ идет в прямом эфире. Я очень люблю прямой эфир. То, что мы готовим, будет не юмористическая программа. Хотя мы очень надеемся, что она будет веселая, смешная, что она будет развлекательная, потому что мы ее видим именно такой.

Вот ты снимаешься в кино, бывают главные роли. Извини, но мне кажется, что это такой вялотекущий процесс без особых взлетов, и ты чаще всего воспринимаешься как Иван Ургант в предлагаемых обстоятельствах. Это минусы медийности, но от этого никуда не денешься. А через это можно перепрыгнуть?
Я не знаю. Мне бы хотелось, честно могу тебе сказать, через это перепрыгнуть. А может быть, и не нужно?.. Вуди Аллен играет всю жизнь Вуди Аллена. И что? Зато он играет Вуди Аллена так, как никто другой. И более того, все артисты, которые у него играют, тоже играют Вуди Аллена.

А кстати, почему у тебя в кабинете висит портрет Вуди Аллена?
Ну, во-первых, у меня два портретика, я привез. Во-вторых, здесь моих вещей еще совсем мало, это мой первый в жизни кабинет.

Иван, хочу спросить. Ты с отцом всегда был дружен? Ведь ты рос с мамой.
У нас с папой был период, когда мы стали закадычными друзьями. Лет с 15 моих и до 18, пока я не начал жить один. Я все его капустники помню - в эту капусту меня засунули, и я в ней рос. А потом появились Игорь Золотовицкий, Денис Евстигнеев, Миша Ширвиндт. Люди, которых я горячо люблю и которых могу с абсолютно открытой душой назвать своими товарищами и друзьями. Они мне оказали большую честь - приняли в свою компанию, хотя они старше меня. Приезжает бабушка, смеется, говорит: вот странно, сидели мы тут, у нас была компания давным-давно: Ширвиндт, Гердт, Ургант, Евстигнеев…

А теперь внук повторяет этот путь.
Да, а теперь внук примазался. И мы прекрасно дружим и тоже смеемся.

В общем, всё как-то удалось, да?
Ну, так я говорить не хотел бы. Я люблю людей, вот так бы я хотел сказать. В целом люди прекрасны, одеты по моде, основная их масса живет на свободе, как писал один из поэтов в Ленинграде. Я могу сказать, что я люблю хороших людей.

А скажи Иван, щетина такая трехдневная у тебя с юности?
Я не люблю бриться, не люблю, когда я выбрит - выгляжу как какой-то байстрюк. Герой «Сказки о попе и о работнике его Балде». При помощи бороды, как выяснилось, можно всегда быть разным. Ну это, видимо, еще и возрастное. Стукнет мне 43, и мне скажут: дедушка, дайте ваше пенсионное удостоверение и не платите за молоко. И вот тут-то я, наверное, сбрею бороду и веселым красавцем вскочу на подножку трамвая, который увезет меня в зрелость. Я не из тех, кто в 43 или в 53 будет выглядеть, как Брэд Питт, на 36.

Почему? У тебя для этого есть все основания. Ты в тонусе, в хорошей форме. Скажи, ты занимаешься спортом?
Бывает. Я спорт вообще люблю, всякие игры. Пинг-понг обожаю, баскетбол очень люблю. Но в баскетбол я играть не могу, физическая кондиция не позволяет. Работа на ногах сделала свое дело, и лучше бы мне не скакать по залу. Я бадминтон люблю. Я один из тех, кто радостно воспринял решение руководства нашей страны о внедрении бадминтона.

Ты машину сам водишь или с водителем ездишь?
Если я с таким количеством мыслей в голове еще и сяду за руль, я буду представлять опасность для общества, а мне не хотелось бы никому навредить. И поэтому я использую возможность ездить с водителем. Водитель - это не излишество какое-то, типа «ой-ой-ой, вынесите мне шубу и бросьте ее в лужу, чтобы я на нее наступил».

А я вот сам за рулем, для меня это зона, где я один. Водитель всё равно посторонний человек…
Ну, я абстрагируюсь, а потом, у меня не такие большие расстояния. Когда надо ехать далеко или нет пробок, я сам сажусь за руль и, в общем, чувствую себя вполне комфортно.

16 апреля Ивану Урганту исполняется 40 лет. Журнал «Телепрограмма» решил поздравить любимого телеведущего.

— Сорок лет, такой возраст…

— Предынфарктный? Возможно. Нельзя об этом не думать. Не нужно врать друг другу.

Нужно заботиться о себе, о своем организме. 40 лет — равно колоноскопия. Чтобы на пыльных тропинках далеких планет остались и ваши следы.

— Вы же знаете, что по примете 40 лет не отмечают?

— А я не знаю, как все это сложится. Несмотря на то что осталось совсем немного времени, «я еще ничего не решил», как говорил герой в фильме « ». А .

— Наше ТВ становится все более политизированным.

— Да ладно! Не перегибайте палку!

— «Вечерний Ургант» как юмористическая программа не уступит место очередному ток-шоу?

— Слушайте, у нас не юмористическая программа. Мы веселые аналитики. За счет чего и держимся. Конечно, честно сказать, даже сам иногда смотрю, когда программа в эфире, думаю: зачем, как бы сейчас хорошо встало какое-нибудь политическое ток-шоу, вроде программы «Время покажет»… Я хочу засыпать на ночь в хорошем, нормальном состоянии, хочу засыпать в тонусе. А не после этих шуточек, когда ты как идиот с улыбочкой лежишь на подушке. Не хочу такого, хочу тонуса, хочу судорогу.

— Я знаю, что сейчас снимается ваш проект с Владимиром Познером о Скандинавии.

— Да, он еще продолжает сниматься. Конечно, это проект Владимира Познера… Владимир Познер — главный герой, назовем его Муми-тролль, а я там маленький такой Снусмумрик.

— Снусмумрик тоже был главным героем.

— Убираю. Тогда я Малышка Мю, мой самый любимый персонаж у Туве Янссон.

— Пока растут дочки, вы, видимо, большой знаток современной детской литературы?

— В жизнь мою пришли свиньи. Я понимаю, что мои родственники в Израиле сейчас забудут мое имя, но это так. Младшая дочь увлечена историями про свинку Пеппу. Потому что там есть и папа Свин, и мама Свин, конечно, Пеппа и ее младший брат Джордж, мой любимчик. Джордж — единственный вменяемый человек во всей этой компании, у него нормальное имя и все шансы вырасти во что-то приличное. В общем, мы сейчас активно следим за этими приключениями.

Если хочешь погрузиться в детство — включи диафильмы!

— То есть вы наизусть знаете все книги?

— Там мало литературы. Достаточно выучить, как они внешне выглядят, потому что они яркие персонажи, и знать их по именам. В мирное, безмятежное, довоенное детство старшей из двух младших моих дочерей сейчас ворвался Гарри Поттер. Влетел, как ракета из обращения президента к Федеральному собранию. Так же ярко, неожиданно и цветно. Она читает быстро, проглатывает эти книги. И мне приходится вспоминать. Я, к своему стыду, «Гарри Поттера» не читал. Я начал читать, но был уже не в том возрасте, как мне казалось. Хотя я смотрел все фильмы, и мне они очень нравятся.

— Многие родители любят брать мультфильмы, которые им нравились в детстве, показывать детям, говорить: смотри, какие мультфильмы были правильные.

— Нет. Просто посмотри, где жил я, и посмотри, где живешь ты. И оцени это. Как минимум соберись. Когда-то я сидел и смотрел на натянутой простынке диафильмы… Кстати, дочь у меня диафильмы тоже смотрела. Поверьте мне, хочешь погрузиться в собственное детство — включи диафильмы. Это что-то магическое. Когда в темной комнате на стене появляется фотография или рисунок, под которым что-то написано, это очень интересно. Они, по-моему, чуть ли не до сих пор производятся. Только аппаратики для просмотра поинтереснее стали.

— Сейчас все обсуждают . Вообще надо снимать продолжения?

— Если есть возможность, конечно, надо. Как без «Простоквашино»-то? Сколько мы можем ждать. Посмотрите, как интересно. Там сразу все выяснилось. Там младшая дочка появилась. Ее отчество не совпадает с именем отца. Мать и усом не ведет. Дядя Федор не растет, а дочка появляется. То есть старший ребенок затормозился в развитии. Я хочу видеть еще больше! Хочу армейских друзей отца, например. Мы же выросли на этом мультике, мы хотим еще чего-то оттуда. Я хочу знать, кот Матроскин — оскопленный или нет, меня это волнует. Потому что я провел все детство с оскопленными котами, и у меня с ними язык налажен. С дикими — нет. И я хочу это знать.

— Как ваши дети реагируют на ваши шутки?

— Я бы сказал, они реагируют с интересом. Кстати, если честно, не уверен, что для разных возрастов существуют разные шутки. Как будто вы исключаете, что молодой человек в 15 лет может не смеяться, когда читает «Мастера и Маргариту». Мне кажется, вполне себе может. Ровно так же, как и человек, которому 60, может также смеяться над теми же шутками.

— Дети же понимают, что у них известный папа. Как они с этим живут?

— Я прижигаю это все сразу каленым железом, говорю: не смей! У меня все дети записаны не под моей фамилией. Ну старшей, как говорится, жизнь помогла, а младшие у меня одна — Мартиросян, вторая — Цекало.

— Какую музыку слушают ваши дети? И нравится ли вам эта музыка?

— Мы часто расходимся и спорим. Они слушают, конечно, гораздо больше музыки, чем я. Хотя был период в жизни, когда я слушал гораздо больше. Но дети сейчас вовсю… Бывает очень много хорошей музыки, мы слушаем вместе.

— Получается слушать вместе?

— Да, получается. Садимся и часов шесть слушаем Рахманинова. Потом я встаю, отвязываю их, и они идут, куда они хотят.

— Вы строгий папа?

— Ну как вам сказать… Я добрый папа, но я нервный. Бывает, я могу что-нибудь такое резкое сказать и, конечно, очень себя потом за это виню. Я хочу, чтобы я у детей был таким же, как в рассказе Виктора Голявкина — «Мой добрый папа». Все должны прочитать этот прекрасный рассказ.

— Удается проблемы оставить на работе, не нести домой?

— Так что нести-то? Одну камеру принес, вторую принес. Куда их, солить? Дети разобрали их на части, на Митинском радиорынке стоит младшая дочка, продает линзы. Ну что еще с Первого канала вынесешь? Первый канал тем и славился, что всегда на картоне при помощи бечевки и ниток делал потрясающие вещи.

— Иван, с наступающим днем рождения вас! От всех читателей «Телепрограммы»!

О родственниках

Светлана Бондарчук:

В тот день, когда мне предстояло интервью с Иваном Ургантом, я завтракала с моей сестрой Ларисой. Надо сказать, что для нее авторитетных людей в принципе очень немного, а уж таких, которыми бы она восхищалась, и вовсе не припомнить. И вот она на полном серьезе, узнав о том, что я буду встречаться с Иваном, говорит: "Попроси его, пожалуйста, добавить меня на Facebook. Я ему там дружбу предложила, пусть он меня зафрендит". Это удивительно, конечно, было слышать, но, в общем, совершенно логично. Я не припомню о нем ни одного дурного мнения, ни одного слова критики. Ургант - искрометный, талантливый, умный и очень искренний. А какими еще должны быть образцы для подражания и те, с кем хочется общаться и дружить?

Иван, а на Facebook реально ты?

Иван Ургант:

Это я. Все аккаунты на ivanurgant.com реальные. Но успеваю я пользоваться только Twitter. Так что все мои записи из Twitter просто дублируются на Facebook, а там надо кого-то френдить...

Светлана:

Так, Лариса Бекетова - моя родная сестра. Пожалуйста, добавь ее, она очень хочет быть твоим другом.

Иван:

Хорошо. Я дам указания соответствующим структурам. Значит, все-таки какой-то успех существует среди родственников. Мы, если честно, этого и добивались.

Светлана:

Так и есть. По крайней мере, моя жизнь в какой-то степени посвящена этому. В детстве у меня было столько комплексов!

Иван:

А у меня комплексов не было. Единственный комплекс, который был в моем детстве, - это комплекс дыхательной гимнастики по Стрельниковой, который моя мама практиковала, а я, к сожалению, не оправдал ее надежд. У меня мама вообще ведет очень здоровый образ жизни. Она совершенно нетипичная актриса. Практически не пользуется косметикой, и в этом я - в нее. Она совершенно не употребляет алкоголь и не курит. Здесь наши дороги разошлись.

Светлана:

Ты же тоже не куришь.

Иван:

Очень редко. Иногда позволяю себе в компании, за бокалом хорошего вина... Чтобы казаться значительнее.

Светлана:

И чтобы понравиться девочкам.

Иван:

Да, чтобы понравиться девочкам и мальчикам, с которыми я пью вино. Кстати, если мама - нетипичная актриса, то бабушка... вот если бывает воплощение актрисы - то это она.

Светлана:

А кто тебе ближе по духу?

Иван:

Ты сейчас поставила на кон многие вещи. С одной стороны - бабушкину недвижимость, с другой стороны - мамино сердце. Поэтому скажу так: я не могу делить. Мои родственники все разные.

Светлана:

И тем не менее, ведь есть у вас какие-то общие, семейные традиции?

Иван:

У нас была традиция собираться на Пасху у бабушки. Хотя мой самый любимый праздник - Новый год.

Светлана:

У меня тоже. А ты в детстве верил в Деда Мороза? Я вот не верила. Я понимала, что подарки под елкой от родителей.

Иван:

Как можно верить в Деда Мороза, если на елке во Дворце пионеров его играет твой дедушка? И это редкий случай, когда старославянский персонаж из средней полосы России говорил голосом ближневосточного мудреца. Потому что Деда Мороза с фамилией Милиндер надо еще поискать. Дедушка у меня был необычайно красивый, остроумный, с усами, очень высокого роста. Но я все равно самый высокий в семье. Это, кстати, очень неплохо, быть высоким.

Светлана:

Для актеров плохо. Ты никогда не замечал, что все большие актеры - Том Круз, Джонни Депп, они же все малышки, все очень маленького роста.

Иван:

Что уж говорить про Аль Пачино и Роберта Де Ниро. Они бы могли сейчас зайти под этот стол и стояли бы там как на автобусной остановке. А мне рост всегда помогал. Я, например, на физкультуре первый стоял, правда, от этого было двойственное ощущение. У нас в спортивном классе были ребята, занимающиеся спортивной гимнастикой, мальчики по метр десять ростом. И вот мы подходили к турнику - и тут все начиналось. Я, мелко дрожа, подтягивался полтора-два раза, а они 45-46 раз.

О знакомстве

Светлана:

А ты помнишь, когда мы с тобой в первый раз именно по работе столкнулись?

Иван:

Я прекрасно это помню, Свет. Совсем недавно вспоминал. Я вел какой-то праздник в ресторане, а ты подошла со своим мужем, и вы сказали: "Ваня, а проведи Новый год в ресторане Vаниль".

Светлана:

Иван:

И я помню искрящиеся глаза твоего супруга, его мягкие теплые руки, которые пожимали мои холодные и влажные. И я помню тебя, как вы крикнули: "Э-ге-гей!", и это уже был Новый год в ресторане Vаниль...

Светлана:

Да, я тогда сказала Феде: "Вот этот парень с Муз-ТВ, он лучший вообще".

Иван:

Да, да, помню твой голос: "Федя, Федя, давай этого долговязого забронируй-ка на 31-е!". И мы встретились потом там, и я подумал, что наконец-то стал частью этой компании, которую я видел еще маленьким мальчиком по черно-белому телевизору.

Светлана:

Приятно, что ты помнишь. Хотя удивительно: у тебя столько информации в жизни.

Иван:

У меня информации много, я ее раскладываю аккуратно по полочкам в моей голове, и она там лежит. Да, кстати, на Муз-ТВ я никогда не работал.

Светлана:

Ой, на MTV, я их путаю. Я же натуральная блондинка.

Иван:

Ну, перестань. У меня дочь натуральная блондинка. А ее мать и я - натуральные брюнеты.

Светлана:

А у меня ведь, кстати, тоже родители брюнеты.

Иван:

В нашей ситуации это можно объяснить экологией. Хотя в детстве я был блондином. Но я как-то быстро потемнел. А дочь не темнеет. У меня есть товарищ Саид, он яркий представитель народов Кавказа. И у него дочь блондинка. Однажды они с ней гуляли, вдруг пошел сильный дождь, он взял ее на руки и побежал. А дочь пронзительно закричала: "Помогите!" И только тот факт, что он быстро бегал, помог ему спастись. А вообще все в детстве были блондинами. Вот так, Света, мы все и живем. А живем, кстати, неплохо. Конечно, не сыр в масле, но вполне неплохо.

Светлана:

Не сыр в масле, потому что много работы. Я вообще не понимаю, честно говоря, когда ты живешь, откуда у тебя время на семью, на меня вот нашлось.

Иван:

Да не так все это страшно, как кажется. Я думаю, мы все уже заражены скоростью передвижения мысли, денег, работы и людей в нашем мегаполисе.

Об агрессии и открытости

Светлана:

Мне кажется, очень агрессивная в Интернете публика в целом.

Иван:

Это потому, что человек чувствует, что его за слова, которые он может написать, не ударят старым тапком по сусалам...

Светлана:

А ты можешь человеку, который тебе не симпатичен, сказать это в лицо?

Иван:

Это зависит от того, занимает ли этот человек руководящую должность в московском правительстве.

Светлана:

То есть Собянину не скажешь.

Иван:

Вообще, чтобы понять, насколько симпатичен человек, мне нужно узнать его побольше. Мне лично очень не хватает в крупных политических деятелях нашей страны открытости. Я считаю, не надо президенту 31 декабря выходить под елку к Кремлевской стене.

Светлана:

Тебе было бы интересно увидеть, как семья президента готовится к празднику?

Иван:

Я вообще очень хочу посмотреть на президентскую кухню. Причем во всех смыслах.

Светлана:

Мне тоже очень интересно. Притом, что я абсолютно нелюбопытный человек.

Иван:

А я очень любопытный человек - раз, два - я очень люблю кухню, как место в доме. Я готовлю не очень часто, но люблю посуду, все эти штуки. И я очень хочу посмотреть, например, какая кухня у президента. Хочу увидеть его в рубашке с закатанными рукавами. И с бокалом вина в руках. И совсем без галстука. И громко над чем-нибудь смеющимся. Причем искренне. Но тут мы все похожи. Самая большая опасность для публичных людей, причем неважно, чем именно они занимаются: политикой, телевидением или кино, заключается в том, что в какой-то момент они начинают бояться быть неловкими, смешными, странными. А мне как раз кажется, что человеку, который не боится быть смешным, вообще ничего не страшно. Новый год - прекрасный повод перестать бояться. Я вообще этот праздник невероятно люблю.

О новогодних традициях и подарках

Светлана:

У вас с Наташей есть какие-то традиции, связанные с Новым годом?

Иван:

Мы стараемся его встречать дома. А еще у нас есть традиция "подтягивать" - слово из ленинградской жизни 80-х годов, из моего детства, когда папа звонил и говорил кому-то: "Так, девочки, мы едем в "Дом актера", подтягивайтесь туда!" Это замечательное слово.

Светлана:

Слово "подтягивайтесь", кстати, московское. Это "поребрик" и "булка" - ваши.

Иван:

Спасибо, что ты еще раз ткнула меня лицом в Малую Невку! Так вот, мне очень нравится, когда подъезжают друзья 1, 2 января. И я очень люблю выбирать подарки, невероятно. Я считаю, что надо дарить то, что хотел бы получить сам. Подарки должны быть хорошими, неформальными.

Светлана:

А ты их под елку складываешь, как принято? У нас вот под елку все это складируется.

Иван:

Тут, Света, есть проблема. Кладешь под елку, пишешь кому, человек плохо видит, не разглядел, перепутал, взял не свой подарок, открыл, обрадовался. Пришел другой человек, увидел, что его подарок уже застегивает на спине какой-то сальный тип. Началась драка, схватили серебряные вилки, под это дело унесли сахарницу. Подарок нужно вручать прямо в руки. И есть важное очень правило: если тебе кто-то дарит подарок, открой его прямо сейчас.

Светлана:

А какой самый приятный подарок ты можешь подарить на Новый год? Собачку можешь? Я собачку подобрала тут недавно, дворняжку. Страшная...

Иван:

Это самое главное. В вашей семье обязательно должен быть кто-то страшный. У вас такая концентрация ярких внешних данных в семье, что вам нужно иметь что-то отталкивающее, чтобы оттенять вас.

Светлана:

Ее зовут Ева. Мне все говорят: "А почему она Ева, это же мальчик?" У нее просто борода растет.

Иван:

А почему у Евы не может расти борода? Может, Ветхий завет врет?.. Вообще дарить собак - это все равно что дарить детей. Допустим, кто-то хочет детей, но при этом не хочет участвовать в процессе зачатия, вынашивания и последующей реабилитации... И вот такому человеку, который не может собраться, решиться, ты - раз! - и даришь. Потому что у тебя, наоборот, переизбыток. Отдаешь, допустим, этого 15-летнего усатого мальчика. Меня отец дарил в детстве много раз на Новый год.

Светлана:

Иван:

Да что там бабушке!

Светлана:

А меня дарили бабушке на Новый год, и я там праздновала. И у меня такой кайф был, я думала: "Ну все, вот сегодня всю ночь я не буду спать!" И ровно в 12.02 меня вырубало.

Иван:

А я сова. С детства. Я могу очень долго не спать. И мне очень тяжело всегда вставать рано. У меня всегда синяки под глазами.

Светлана:

Да нет синяков.

Иван:

У меня нет синяков, потому что мне только что мудрый гример замазал их. В принципе у меня с детства синяки, но что поделаешь, такое строение. Я себе делал и инъекции всевозможные, и осветляющие маски, пересаживал глаза другого человека, ничего не помогало. Ничего.

Светлана:

Ваня, ты чудесно выглядишь. Иногда мне кажется, что ты чуть-чуть поправляешься.

Иван:

Спасибо тебе огромное. Смотри, как ты тонко! Ты знаешь, что я не могу ответить тебе подобной фразой. Не могу, ты же не поправляешься. А я поправляюсь. Но только иногда, причем по той причине, что жру, как экскаватор. Как твоя собака Ева, которую ты подобрала.

О животных и образах

Светлана:

Ева, кстати, немного ест. А вот Батя ест много.

Иван:

Батя ест много?

Светлана:

Лабрадор. Вот ты похож на лабрадора.

Иван:

Я похож на лабрадора. Это у нас сейчас такая рубрика "Кто из известных людей похож на известных животных"? То есть я на собаку тебе кажусь похожим?

Светлана:

Да, сто процентов.

Иван Ургант:

Сто процентов я собака?

Светлана:

А что такого?

Иван:

Да нет, просто мне всегда казалось, что я больше похож на лань, на косулю.

Светлана:

На бегемотика.

Иван:

На бегемотика. Спасибо, Света! Вот ты сама отмеряешь количество минут, оставшееся до конца интервью... Вообще, если честно, я считаю, что похож на кота.

Светлана:

Смотри вообще, сколько образов! <...>

О кино и телевидении

Светлана:

<...> Ваня, а тебе интересно в кино сейчас сниматься?

Иван:

По-разному. Я не очень люблю сниматься в кино, меня сам процесс не особенно увлекает. Он муторный, долгий, унылый...

Светлана:

И результат неизвестен.

Иван:

Да, а телевидение быстрее, и оно гораздо более интерактивно: ты снялся, и тут же все это увидели. Это мне очень нравится. Но в человеческой памяти остается больше кино.

Светлана:

А режиссура тебя не интересует?

Иван:

Очень. Но что-то должно произойти, чтобы я нашел время, отказался от чего-то, хотя бы попробовал этому поучиться... Может быть, кино делать или в театре что-то.

Светлана:

Мне кажется, ты к этому придешь.

Иван:

И мне кажется.

О театре и неожиданностях

Светлана:

Какой любимый театр у тебя в Москве, куда ты ходишь? Ты был в Большом сейчас, после реставрации?

Иван:

А я и до реставрации не был. Я вообще там не был.

Светлана:

Ты шутишь? То есть ты не любишь балет и оперу.

Иван:

Люблю. Просто так получается, что не хожу. Я и в Мариинском не так много раз был. Последний раз я был на балете на юбилейном вечере Майи Михайловны Плисецкой в городе Париже.

Светлана:

Интересно.

Иван:

Интересно другое. Я спускаюсь вниз в гостинице, и стоят Майя Плисецкая и Родион Щедрин, поворачиваются ко мне и говорят: "Ой, здравствуйте!" И вот таких случаев у меня было три, когда люди вообще не должны были знать, кто я такой.

Светлана:

И ты понял, наверное, в эту секунду, что жизнь удалась?

Иван:

Да ничего подобного! Они меня знают в силу какого-то идиотского стечения обстоятельств. Ну откуда, ну зачем им меня знать?

Светлана:

Потому что у тебя стопроцентная узнаваемость. Потому что ты крутой парень. А кто еще тебя удивил?

Иван:

Игорь Леонидович Кириллов ко мне подошел однажды на премии "ТЭФИ". Я вообще прямо не знал, куда руки-то девать. Полные бутербродов и бесплатного алкоголя. Он подошел и вдруг стал говорить какие-то такие теплые слова, мне так стало неловко. В общем, я застеснялся, обнял его и заплакал.

Светлана:

А третий?

Иван:

Третий у меня был случай с Михаилом Михайловичем Жванецким. Он человек сдержанный, он просто похвалил шутку. И в общем-то меня совершенно этим потряс, было чрезвычайно лестно. Есть еще несколько человек, которых я так люблю невероятно, что не могу даже выразить. Например, Александр Анатольевич Ширвиндт. Даже если бы он мне плевал в рожу каждый раз при встрече, все равно я бы просто вытирался и подходил к нему еще. А еще я обожаю Галину Борисовну Волчек. И совершенно особняком стоят мои взаимоотношения с Владимиром Владимировичем Познером, с которым мы не то что дружим, а просто стали родными людьми.

Светлана:

Тебе с ним легко?

Иван:

Да что мне с ним, на это наплевать. Ему со мной несложно! Пошли мы тут в ресторан отмечать День благодарения. И как две бутылки-то - раз!- винца красненького...

Светлана:

Под индейку?

Иван:

Какую индейку? Под, как говорится, мясо. Хоп! А потом еще. И... в общем, я могу сказать, что Владимир Владимирович вообще какой-то уникальный. Он большой оригинал.

Светлана:

А я никогда с ним не общалась.

Иван:

А мы сидели позавчера, он после третьей говорит: "Может, Светке позвоним? Не, как-то неудобняк! Одиннадцать вечера, мы пьяные... Не будем".

Светлана:

А я как раз была в это время на "Спящей красавице"... Ваня, вот тебе надо обязательно взять детей и пойти с ними в Большой на "Щелкунчика", например.

Иван:

Я театр очень люблю. И вообще не могу говорить про театр, как про что-то, что можно полюбить, разлюбить... Потому что я родился в театре и первые 12 лет жил в нем. Я не так часто хожу в театры по причине того, что начинаю скучать, тосковать... Но есть прекрасные спектакли. Я посмотрел недавно "Враги: История любви" в "Современнике". А потом "Дом" Гришковца в МХТ. Там играет еще один большой оригинал - Игорь Золотовицкий, который вернул мою веру в театральные капустники. А еще я был на феноменальном вечере, посвященном Дню театра, и я так не смеялся очень давно. Хотя так, как я смеялся в Тбилиси, я не смеялся никогда в жизни. Три раза мне физически было плохо от смеха. Потому что когда в одной комнате собираются Михаил Ширвиндт, Игорь Золотовицкий, Николай Фоменко, Александр Олейников, Денис Евстигнеев, Игорь Толстунов и еще человек десять, то говорить просто не представляется возможным, только смеяться.

Светлана:

А что это было?

Иван:

Да в Тбилиси съездили отдохнуть компанией.

О грузинском языке и песнях

Светлана:

Слушай, а твоя Наташа, она же грузинка. У вас грузинский язык сохраняется в семье?

Иван:

Не настолько, насколько в других семьях, но... Я могу сказать, что мне нравятся песни на грузинском языке, особенно, когда поют женщины.

Светлана:

Тебе хотелось бы, чтобы ваши детки хотя бы немного...

Иван:

Пели на грузинском языке? Мне бы хотелось, чтобы им этого захотелось. По крайней мере, я какие-то вещи умею говорить по-грузински: "Еще чачи", "Не могли бы вы отнести меня в номер", "Это сделал не я".

О планах на Новый год

Светлана:

"Это сделал не я" - очень важная фраза. Особенно для Нового года. Так какие у тебя планы на сам праздник?

Иван:

Любящие и любимые - дети, жена, друзья, гости... Большое количество легкой необременительной еды. Это очень важно: легкой, но большое количество.

Светлана:

Всякие там салаты "Оливье"...

Иван:

Одно из самых легких блюд - салат "Оливье". Среднее, в меру, количество неплохого алкоголя. Обязательно музыка, обязательно снег, будьте любезны, и чтоб не очень холодно, обязательно смех, обязательно сон, обязательно...

Светлана:

А каникулы у тебя будут?

Иван:

Да, но, если честно, в этом году каникулы будут короче из-за работы, которая предстоит в связи с появлением новой программы.

Светлана:

Наташе тебя, наверное, мало?

Иван:

Конечно мало. И мне мало Наташи, и семьи, но надо же работать, что поделать.

Светлана:

А ты можешь в какой-то момент сказать себе: "Стоп!"

Иван:

Очень редко. Потому что мы все боимся, что все тут же закончится. Этот страх не покидает тех, кто активно работает. Мы думаем, что может произойти что-то, и все пойдет иначе. Но надо, чтобы тогда нам уже было на это наплевать.

Светлана:

Да, и можно уехать на большие каникулы.

Иван:

И можно уехать куда угодно. А потом вернуться и сделать что-нибудь еще. Потому что главное - не замерзать и не стоять на одном месте.

Источник Светлана Бондарчук/HELLO!

Фото Владимир Широков/HELLO!

Фото Григорий Шелухин/HELLO!