Фома12 писал(а): атеисты ищут фокусников на худой конц шарлатанов для потвреждения свей правоты

разумеется, это не так.

ищут не только атеисты и не только скептики. ищут тех, кто мог бы доказать наличие необычных способностей. но находят лишь шарлатанов...

вот, например, на нашем форуме есть люди, заявлявшие, что умеют "считывать информацию из информационного поля, в котором всё хранится".

но когда нашёлся способ это подтвердить:
(там последняя часть сообщения)
и .

то не только никто не смог подтвердить, но даже и начались какие-то изворачивания, похожие на жульничество. почему так?

в теме по второй ссылке разбирающиеся в теме "экстрасенсы" снизошли до того, чтобы объяснить детали, из-за которых именно такая проверка не сработает. но при любом из этих объяснений проверку можно доработать так, чтобы она имела смысл.

rean писал(а): Так ни один экстрасенс не работает. Чтобы считать информацию, она должна иметь какой-то смысл и должна быть увязана с действительностью. Работа с абстрактным (цифры, опыты со случайностями) дает результаты, лишь немного отличающиеся от рассчитанного по теории вероятности.

Эксперимент заранее провален, потому что экспериментаторы не понимают, что такое экстрасенсорика и каковы ее ограничения. Либо они ищут феноменов, каких вообще единицы на всей планете, если выбирать лучших из лучших.

отлично- экстрасенс пошёл на диалог, есть возможность для конструктивного сотрудничества. модификация проверки очевидна и подсказана самим экстрасенсом и наш скептик пошёл навстречу и предложил какие-то варианты проверки. просмотрев все 14 страниц темы в поисках ответа эстрасенса rean а, я увидел, что он больше в теме не появлялся...

Прохожий писал(а): Семантические Знаки,)))
Тебе нужен не просто тот, кто может угадать записанное. А записанное именно в электронном виде. Такой человек имел бы успех у спецслужб и хакеров.
Ты льстишь людям, обладающим определенными способностями, делая из них универсальных солдат) Или думаешь гадалка угадала бы?)

ну хорошо: можно угадывать не записанное. а, например, наш скептик может поспать с выбранным личным предметом под подушкой и написать об этом в текстовом документе и фотку приложить. а экстрасенс сможет угадать выбранный предмет. а мы сможем узнать, угадал ли экстрасенс, сверив его ответ с содержимым файла(см описание эксперимента по ссылкам).

в-общем, вариантов можно придумать множество. НО не смотря на все усилия, в том числе и реально интересующихся лиц, обнаружить настоящие экстрасенсорные возможности не получается.
---

и, да- и среди убеждённых скептиков и среди убеждённых верящих есть люди, личные убеждения которых мешают им мыслить критично. верящим в экстрасенсорику- разработать метод, позволяющий отличить экстрасенса от шарлатана; скептикам- грамотно учесть все особенности заявленных экстрасенсом способностей.

но, в целом, ситуация не безнадёжна и если на Земле найдётся человек, способный и желающий доказать свои способности, то непреодолимых препятствий возникнуть не должно.

Ранние годы

Арнольд Геррит Хенске родился 6 августа в Роттердаме . Увлекался рисованием и в 20 лет стал руководителем дизайнерского бюро в «Beaux Arts».

В молодости с Арнольдом Хенске неоднократно происходили странные события. Однажды он написал портрет недавно умершей племянницы, которая всю жизнь прожила в Южной Африке и которую он никогда не видел. Он сумел изобразить её очень точно, что подтвердили позже фотографии этой женщины.

Часто бывало, просыпаясь по утрам, Арнольд обнаруживал, что руки и простыни испачканы краской, а в комнате беспорядок. Во сне он бессознательно рисовал художественные картины, даже не просыпаясь и ничего не помня утром.

Кардинальные жизненные перемены произошли у Арнольда в 1945 году , на 33-м году жизни. Именно тогда он поверил в то, что его тело неуязвимо. Арнольд решил показать всем, что он физически неуязвим, бросил работу и переехал в Амстердам , где ходил по кафе и барам и предлагал посетителям зарезать себя. Скоро о нём заговорил весь город.

Выступления

Хотя Арнольд прославился исключительно прокалыванием тела, на его первом выступлении он съел кусок стекла и шесть лезвий . Как признавался сам Арнольд, эти вещи никогда не покидали его тело, а дематериализовались внутри него.

Ян де Гроот подсчитал, что в день Дажо прокалывали более 50 раз, и несколько дней более 100 раз. Острые спицы и рапиры проходили сквозь сердце , лёгкие и селезёнку , иногда через несколько органов одновременно, кровь при этом отсутствовала. Время от времени лезвия посыпались ядом или вонзались преднамеренно заржавевшие . В одном выступлении в Цюрихе , чтобы доказать публике, что это не обман, Дажо пронзили тремя полыми 8-миллиметровыми трубками, через которые подавалась вода.

Несмотря на то, что самому Дажо кинжалы и рапиры не причиняли никакого вреда, зрители часто падали в обморок . Во время одного из выступлений у особенно впечатлительной зрительницы случился сердечный приступ . А на представлении в концертном зале «Корсо» в Цюрихе рапира задела кость . Услышав в абсолютной тишине негромкий скрежет, несколько человек упали в обморок . Это привело к тому, что Дажо запретили проводить свои выступления в больших залах. Ему пришлось ограничиться сценами кафе и баров, но это его не смущало.

Миссия

Для Мирина Дажо его выступления не были целью получения славы или богатства, он хотел показать миру, что есть нечто большее, чем реальность , и человек может существовать вне материального мира.

Мирин Дажо говорил, что физическая неуязвимость - это первый этап. Второй этап - донести всему миру сообщение, что люди должны отказаться от материалистического пути развития. Они должны понять, что существует высшая сила, источник, который работает через него и который дал ему эту неуязвимость, как ясный знак того, что существует нечто большее за пределами материалистической картины мира. Он утверждал, что доносит послание мира, а материалистический путь человека может привести к нищете и войне. Также Мирин Даже был вегетарианцем так как не любил мясо.

Гибель

Через 10 дней помощник де Гроот отправился в аэропорт встречать жену, а Дажо остался дома и лёг в постель. Приехав домой, де Гроот с женой застали Дажо по-прежнему лежащим в постели. Ян знал, что его друг часто медитирует или как он утверждал "покидает тело". Поэтому он, как обычно, проверил у него пульс и, убедившись, что пульс бьётся сильно и ровно, ушёл. Дажо не встал и на следующий день. Поскольку он никогда не впадал в столь длительный "транс", де Гроот забеспокоился, но Дажо продолжал глубоко дышать, и пульс у него был ровным.

Утром третьего дня де Гроот вновь заглянул в комнату друга. Ни пульса, ни дыхания у Дажо уже не было. Дажо был объявлен мёртвым 26 мая 1948 года. Вскрытие показало, что причиной смерти является разрыв аорты . Хирург, извлекавший иглу, и де Гроот с этим заключением не согласились.

Ян де Гроот рассказал о том, что Дажо знал о своей смерти, так как после отъезда из Голландии в Швейцарию он сказал, что больше не увидит Родину. Дажо отказался от помощи де Гроота при проглатывании иглы, ходит поверье, что это было сделано для того чтобы на него не легла ответственность за этот поступок.

Напишите отзыв о статье "Мирин Дажо"

Примечания

Источники

• (Dutch) by Jan Dirk de Groot
• by Philip Coppens
• by Luc Bürgin

Ссылки

См. также

Отрывок, характеризующий Мирин Дажо

В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.

В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.

(Mirindaĵo — «чудо» на языке эсперанто, настоящее имя Арнольд Геррит Хенске (Arnold Gerrit Henskes ), родился 6 августа1912,Роттердам — 26 мая1948,Цюрих) — голландский дизайнер, художник, ставший известным благодаря прокалыванию своего тела насквозь всеми возможными видамихолодного оружия.

Он прославился благодаря прокалыванию своего тела и внутренних органов насквозь всеми возможными видами холодного оружия без травм и последствий для здоровья. Его популярность в Европе в 40 годы 20 века была чрезвычайно высока. В конце июня 1947 года американский Time Magazine опубликовал материал о 35-летнем голландце Мирине Дажо, который обладал поистине необъяснимыми способностями, что поставили в тупик даже самых продвинутых ученых. Он называл себя пророком и призывал с верой в Бога учиться управлять своим телом и разумом. Его ассистент отмечал телепатические и целителькие способности Дажо, лечение людей происходило в присутствии врачей. У Дажо была своя философия: он утверждал, что выше человека есть божественная сила - «Источник», который может возвысить, и ради которого стоит избавиться от жалкого материализма.

Марин Дажо посвятил жизнь демонстрации людям сверхспособностей. Он выступал на медицинских конгрессах, в присутствии множества докторов, врачей и журналистов, которые фиксировали показания его организма. Острые спицы и кинжалы проходили сквозь его органы сердце, лёгкие и селезёнку, иногда через несколько органов одновременно без крови. Он говорил что предметы просто дематериализуются внутри его, поэтому не наносят вред. Время от времени лезвия посыпались ядом или вонзались преднамеренно заржавевшие. В одном выступлении в Цюрихе, чтобы доказать публике, что это не обман, Дажо пронзили тремя полыми 8-миллиметровыми трубками, через которые подавалась вода.

Его необычные способности проявились еще в детстве и юности. Арнольдом неоднократно происходили необъяснимые события. Однажды он написал портрет покойной тетки, и сумел изобразить ее с такой поразительной точностью, будто она ему позировала. Но все дело в том, что живущую в Южной Африке тетку, Арнольд никогда до этого не видел. Ни саму тетю, ни ее фотографию.

Иногда Хенске жаловался на то, что просыпается, весь испачканный красками, а на мольберте - картины, которые он точно не рисовал днем. Это говорит о том, что Арнольд был сомнамбулом и рисовал в состоянии глубокого транса , после которого у него возникала спонтанная амнезия. Предположительно именно способность быстро погружаться в состояние сомнамбулизма и дало возможность оставаться невредимом при нанесении травм и увечий. Свой необычный феномен Хенске обрел в тридцать три года.
Он получил серьезное ранение в 1940 году во время оккупации Нидерландов Германией, которое не причинило ему ни боли, ни каких-либо неудобств и вообще осталось без последствий. С этого момента Хенске попробовав самостоятельно нанести себе раны понял, что его тело неуязвимо. После недолгих размышлений Арнольд решил использовать свой уникальный дар . Бросил работу в проектном бюро, где возглавлял группу архитекторов, и переехал в Амстердам. Для начала стал бродить по кафе и барам голландской столицы и предлагал посетителям за небольшую плату…зарезать себя.

Скоро о нём заговорил весь город. И тогда Арнольд Хенске сменил своё имя на более артистичное — Мирин Дажо, что на эсперанто означало «чудесный», «удивительный». Как и многие его современники, он считал, что с помощью этого искусственного языка удастся преодолеть барьеры между народами.

Его выступления проходили в престижных концертных залах и собирали огромное количество публики. Этому способствовали и восторженные статьи в газетах. После выступления в самом большом концертном зале Цюриха «Корсо» о чудотворце заговорила вся Европа. Представьте себе: ассистент вонзает ему и в грудь, и в спину кинжалы и рапиры, а он абсолютно не реагирует на это! А тут ещё в интервью популярному журналу Мирин Дажо заявил: «Я не актёр, а пророк. Если верить в Бога, то можно научиться управлять своим телом…»

Популярность «пророка» росла, однако в прессе стали появляться и разоблачительные материалы. Их авторы утверждали, что Мирин Дажо просто очень ловкий фокусник-обманщик. Использует массовый гипноз и др. В ответ Мирин Дажо решил выступить перед медиками с условием, что отчёт об этом выступлении будет опубликован в прессе. Снимавшие уникальное выступление фотоаппараты и кинокамеры, которые нельзя загипнотизировать, подтверждали реальность всего происходившего.

Вскоре Мирин Дажо знакомится с Яном Дирком де Гроотом, который становится его бессменным помощником. Тот предлагает привлечь группу ассистентов, чтобы сделать происходящее на сцене более динамичным. Очерёдность всех действий отрабатывали заранее и очень тщательно. В быстром темпе вонзали в тело Дажо шпаги, ножи, стилеты и дротики, превращая его в своеобразную «подушечку для иголок». Иногда этих острых предметов оказывалось так много, что чудотворец походил на дикобраза.

Желая подогреть интерес публики, Дажо усложнял свои упражнения. Например, лезвия шпаг и кинжалов раскаляли добела. То, что это не фокус, подтверждал запах горелого мяса. Или брали ржавое лезвие, или смазывали его ядом. Однажды во время выступления в Цюрихе, доказывая публике, что никакого обмана нет, его грудную клетку проткнули тремя полыми 8-миллиметровыми трубками, через которые подавалась вода. Ассистенты поливали тело Дажо крутым кипятком, но его кожа при этом даже не краснела, об ожоге и речи не было. Он как-то даже пригласил репортёров и пробежался перед ними по парку, пронзённый рапирой.

Ян де Гроот подсчитал, что ежедневно во время выступлений Дажо прокалывали более 50 раз, а в нескольких случаях это число превысило сотню. Острые спицы и рапиры проходили сквозь сердце, лёгкие и селезёнку, а то и сквозь несколько органов одновременно, но крови при этом не было никогда. Ян де Гроот всерьёз считал, что у Дажо есть как минимум три ангела-хранителя, которые оберегают его и подсказывают, каким испытаниям он может подвергнуть своё тело.

В 1947 году Мирин Дажо отправился на гастроли в Швейцарию. 31 мая он продемонстрировал свои таланты в Цюрихском кантональном госпитале в присутствии множества врачей и журналистов. В ходе выступления делались рентгеновские снимки, чтобы все могли увидеть его пронзённые острым клинком жизненно важные внутренние органы: лёгкие, печень, почки и даже, что совсем уже невероятно, сердце. Когда клинок вынимали, кровь не выступала, а на теле - в местах входа и выхода лезвия - оставались лишь небольшие пятнышки, которые моментально исчезали.

Интересно, что самому Дажо кинжалы и рапиры не причиняли никакого вреда, а вот зрители реагировали очень эмоционально. Во время одного из выступлений у особо впечатлительной дамы случился сердечный приступ. А когда на представлении в концертном зале «Корсо» в Цюрихе рапира задела кость и в абсолютной тишине был слышен этот негромкий скрежет, несколько человек потеряли сознание.

Подобные же исследования проводились в Базеле и Берне. Но медики не смогли дать хоть какое-то объяснение необычным способностям Мирина Дажо. Сам он говорил, что это не металл проходит сквозь него, а он безболезненно «нанизывает» себя на металл, что с помощью высших сил ему удаётся дематериализовать тот участок тела, через который проходит острое лезвие. Иными словами, Мирин Дажо утверждал, что способен произвольно изменять физические характеристики своего организма, перемещая его в другое измерение. Причём ему был дан дар сознательно «включать» и «выключать» эту способность. Был ли это триггер сформированный в гетеро воздействии или он смог получить эту способность в аутотренинге неизвестно, с уверенностью можно лишь констатировать глубокий парасомнамбулистический транс .

Для Мирина Дажо выступления не были целью получения славы или богатства, он хотел показать миру, что есть нечто большее, чем реальность, и человек может существовать вне материального мира. Люди должны понять, что существует высшая сила, источник, Бог, который даёт эти способности, как ясный знак того, что существует нечто большее за пределами материалистической картины мира. Он утверждал, что доносит послание мира, а материалистический путь человека может привести к нищете и войне.

На своем последнем представлении, которое состоялось в середине мая 1948 года, Дажо проглотил иглу, которую впоследствии он планировал дематерилизовать внутри тела. Впрочем, не все задуманное получилось: доктор пошел на оперативное вмешательство, но с применением традиционных медикаментов и препаратов. Все прошло нормально, но десятью днями позже Мирин лег в постель - и не встал на следующий день. Ассистент проверил пульс, и, убедившись, что все в норме, решил, что Дажо медитирует - этим он занимался очень часто…

Мирин Дажо умер 26 мая 1948 года. По результатам вскрытия - от разрыва аорты. Впрочем, хирург, которому довелось вытаскивать иглу, не был согласен с итогами врачебного расследования, как и Ян Грут. Последний, кроме того, был уверен, что необыкновенный голландец знал о своей судьбе: незадолго он, во-первых, признался, что больше не приедет в родную страну, а, во-вторых, отстранил ассистента от последнего эксперимента.

Вскрытие показало множественные шрамы от предыдущих экспериментов, на его руках и ногах, а также на груди и животе. Многочисленные внутренние шрамы были обнаружены в связи с частым проколами в печени, почках, диафрагме и селезенке, также один шрам на вершине сердца, однако не было шрамов на животе и кишечнике.

Несмотря на то, что Мирина Дажо нет уже более 60 лет, никто из современников белой расы пока не смог повторить подобное.

Шестого августа 1912 года в Роттердаме родился весьма необычный человек. И хотя первые тридцать лет Арнольд Геррит Хенске не считал себя необычным – с ним часто происходили необъяснимые события.

Например, однажды он нарисовал свою родственницу. И в этом, конечно, не было ничего необычного – Арнольд отлично рисовал и всегда любил кисти и краски… Вот только ни тетю, ни ее фотографии он не видел ни разу в жизни, что не помешало художнику нарисовать портрет с почти фотографической точностью.

Иногда Хенске жаловался на то, что просыпается, весь испачканный красками, а на мольберте – картины, которые он точно не рисовал днем. Но знаменитым Арнольда сделало не это, хотя картины (пусть и написанные во сне) были сделаны мастерски. Знаменитым Хенске стал в тот день, когда ему стукнуло тридцать три.

В тот самый день он получил серьезное ранение, которое не причинило ему ни боли, ни каких-либо неудобств и вообще осталось без последствий. С этого момента Хенске уверился, что он неуязвим. Он начал бродить по барам и кафе, предлагая любому желающему зарезать себя за деньги. Потом взял псевдоним Мирин Дажо и дал представление в концертном зале Цюриха. После удивительного представления о неуязвимом Мирине Дажо заговорил весь город.

По словам очевидцев, по пояс обнаженный Дажо сидел в центре сцены. Подходящий ассистент прокалывал тело Дажо 80-сантиметровой рапирой в области почек. При этом обман был исключен, потому что кончик рапиры высовывался из груди Мирина Дажо. Крови не было вообще.

За опытами Дажо-Хенске неоднократно наблюдали и врачи. А когда медики, подозревая вероятность гипнотического воздействия, предложили сделать рентген, Дажо с рапирой в груди дошел до рентгеновского кабинета, так как положить его на носилки вместе с проколовшим тело клинком было невозможно.

Снимки отчетливо показывали, что лезвие прошло через жизненно важные органы, однако судя по состоянию Мирина, не причинило повреждений. И хотя врачи опасались, что после извлечения клинка у Дажо начнется кровотечение, ничего такого не случилось: на теле Мирина остались только крохотные пятнышки, показывающие, куда вошел и вышел клинок. После рентгена Дажо вышел на улицу и пробежал несколько кругов вокруг клиники, чем несказанно удивил зрителей.

Время от времени лезвия посыпались ядом или вонзались преднамеренно заржавевшие.
В одном выступлении в Цюрихе, чтобы доказать публике, что это не обман, Дажо пронзили тремя полыми 8-миллиметровыми трубками, через которые подавалась вода. Его ассистент отмечал телепатические и целителькие способности Дажо, лечение людей происходило в присутствии врачей. На его выступлениях зрители часто падали в обморок от увиденного. Во время одного из выступлений у особенно впечатлительной зрительницы случился сердечный приступ.

Опыты Дажо становись все более жестокими: однажды рапира задела ребро. От раздавшегося в полной тишине скрежета несколько человек потеряли сознание, а представления Мирина были запрещены для показа в больших залах. «Неуязвимый человек» вновь перешел на бары и кафе.

Сам Мирин говорил, что у него есть ангелы-хранители, которые и сообщают ему, какие именно эксперименты он должен ставить над телом – ведь иногда Мирина за день протыкали несколько десятков раз! Клинок мог пройти через сердце или легкие, а иногда сразу через несколько органов. Мирин продолжал эксперименты, усложняя их раскаленным клинком или заржавленным кинжалом – но по-прежнему оставался неуязвимым. Дажо утверждал, в момент эксперимента его тело теряло «физическую сущность», а некоторые заявляли, что он вообще становится невидимым. По словам его единственного друга Гурта, однажды Дажо сломал руку. Но стоило соединить концы кости – и перелом исчез.

Для Мирина Дажо его выступления не были целью получения славы или богатства, он хотел показать миру, что есть нечто большее, чем реальность, и человек может существовать вне материального мира. Люди должны понять, что существует высшая сила, источник, Бог, который даёт эти способности, как ясный знак того, что существует нечто большее за пределами материалистической картины мира. Он утверждал, что доносит послание мира, а материалистический путь человека может привести к нищете и войне.

В один из дней «ангелы» сказали Дажо проглотить стальную иголку, которую потом должны были извлечь хирурги. Операция должна была проходить без наркоза. И хотя иглу Мирин-таки проглотил, врачи отказались оперировать пациента без наркоза. Игла была извлечена, а Мирин отправлен домой. Через несколько дней он все еще находился в постели, но так как многочасовая медитация была для Дажо нормой, Гурт лишь проверил пульс друга. Пульс оказался нормальным, и Гурт покинул Дажо. Через три дня тот скончался, а вскрытие показало, что неуязвимый человек умер не из-за операции или проглоченной иглы – знаменитый Мирин Дажо скончался из-за разрыва аорты.

В конце июня 1947 года американский Time Magazine опубликовал материал о 35-летнем голландце Мирине Дажо, который обладал поистине необъяснимыми способностями, что поставили в тупик даже самых продвинутых ученых. Шутка ли: его насквозь (!) протыкали 80-сантиметровыми шпагами и рапирами, а он вел себя так, будто стоит на остановке в ожидании автобуса: не шелохнувшись, не чувствуя боли… Крови тоже не было. Объяснение было одно: это – чудо.
Со временем Дажо начал экспериментировать сразу с несколькими рапирами и шпагами. Все – успешно и без какого-либо вреда для здоровья, что просто невероятно! Обычный человек мог бы запросто лишиться жизни или как минимум серьезно травмироваться, а тут такое! Доктора недоумевали.

Выступления Мирина Дажо, по словам наблюдавших за ним студентов медицинского университета, выглядели следующим образом: «Обнаженный до пояса, он тихо стоит посреди комнаты. Помощник стремительно приближается к нему сзади и вонзает рапиру в область почек. В зале стоит полная тишина. Наблюдающие сидят с раскрытыми ртами и не могут поверить собственным глазам. Это очевидно, что клинок прошел сквозь тело, а кончик шпаги виднеется спереди. Все происходящее кажется нереальным, так как на его теле нет ни одной капли крови…»

Конечно, Дажо проверяли врачи, причем не раз. В конце мая 1947 года он продемонстрировал свои таланты в Цюрихском кантональном госпитале. Как обычно, Мирин разделся до талии. Когда ассистент пронзил рапирой сердце, легкие и почки, он, как обычно, не почувствовал боли и не проронил ни капли крови. Чтобы исключить возможность гипноза, было решено сделать рентген, но медики не знали, как доставить его до рентгеновского кабинета - ведь носилки не приспособлены к транспортировке людей, пронзенных рапирами. Дажо успокоил их, сказав, что сам дойдет куда нужно - с рапирой естественно. Снимки исключили всякие сомнения: клинок прошел через несколько жизненно важных органов, но не причинил никаких повреждений.

Конечно, нельзя было исключить возможность того, что после извлечения рапиры начнется массивное внутреннее кровотечение. Доктора были готовы к такому исходу. Когда рапиру осторожно вынули из тела Дажо на коже остались едва заметные пятнышки - на месте входа и выхода клинка. Крошечные ранки промыли и обработали, хотя Мирин Дажо заявил, что в этом нет нужды - инфекция ему не грозит. Затем он «добил» почтеннейшую публику, спустившись в парк и пробежав с рапирой несколько кругов.

Несмотря на то, что самому Дажо кинжалы и рапиры не причиняли никакого вреда, зрители часто падали в обморок. Во время одного из выступлений в Швейцарии у особенно впечатлительной зрительницы случился сердечный приступ. На представлении в цюрихском «Корсо» рапира задела кость. Услышав в абсолютной тишине негромкий скрежет, несколько человек упали в обморок. Кончилось все тем, что Дажо запретили выступать в больших залах. Пришлось ограничиться маленькими кафе и барами. Впрочем, Мирин не жаловался. Ведь начинал-то он как раз с таких площадок...

Сначала работать Дажо помогала группа ассистентов, которые без устали втыкали в него рапиры, кинжалы, ножи и другие колющие и режущие предметы. Потом он познакомился с Яном Дирком де Грутом, который скоро стал не только его единственным помощником, но и лучшим другом.
Мирин Дажо объяснил Груту, что у него несколько ангелов-хранителей, которые советуют ему, какие эксперименты он должен ставить над своим организмом. Большинство из этих опытов, которые нормальный человек назвал бы истязаниями, проходили не на публике. В ходе одного, к примеру, он сначала какое-то время лежал голый на льду, после чего при помощи газовой горелки удалил волосы на груди. Или другой экстремальный, как бы его назвали сейчас, опыт - омовение кипятком. Причем после такой ванны кожа Мирина даже не покраснела.
Грут как-то подсчитал, что за день Дажо протыкали нередко до 50 раз, а в особо «урожайные» дни эта цифра доходила до 100. Иногда клинок проходил сквозь легкие, иногда - сквозь сердце, а бывало - через все жизненно важные органы сразу. И каждый раз сталь не причиняла ему ни малейшего вреда. Однажды лезвие раскалили на огне, прежде чем пронзить тело Дажо, в другой раз - окунули в яд, в третий - использовали старый ржавый кинжал. Все было бесполезно.
Ян Грут считал, что Дажо является инструментом высших сил. Объяснение, конечно, ненаучное. Хотя, с другой стороны, объяснение, что у Дажо существовали особые отношения с металлом, тоже не выдерживает научной критики. Грут и другие свидетели утверждали, что какая-то сила внутри тела Дажо сгибала клинки или разворачивала их в другом направлении.
Сам Дажо заявлял, что не металл проходит сквозь него, а он - сквозь металл. Та часть тела, в которую входил клинок, становилась «легче» и теряла «физическую сущность». Сталь не причиняла телу вреда, потому что в нем не было ничего «твердого», что можно было бы повредить. По словам Грута, во время одного эксперимента Мирин даже стал невидимым. Друзья считали, что Дажо способен менять физические характеристики своего тела, изменять его плотность и даже отделяться от видимой Вселенной.
Мирин Дажо утверждал, что ему в голову дважды стреляли с расстояния полуметра, и показывал шрамы, якобы оставшиеся от пуль: один в самом центре лба, второй над правым глазом.
И все же абсолютно неуязвимым чудо-человек не был. Грут рассказывал, как во время одной прогулки Дажо сломал руку. Правда, он тут же соединил концы сломанной кости, и перелом исчез... В общем, Дажо мог вести нормальную жизнь и обладать простыми человеческими чувствами и ощущениями. Суперменом же он становился на время тренировок и выступлений, то есть мог включать и выключать свою неуязвимость.
И такой жизни Мирин Дажо выдержал меньше трех лет.

Во время гастролей по Швейцарии ангелы-хранители Дажо велели ему проглотить стальную иглу, которую затем полагалось извлечь хирургическим путем. Причем операция должна была пройти без наркоза. 11 мая 1948 года Дажо проглотил иглу. Она оставалась внутри его тела два дня. Доктор согласился извлечь ее, но операцию 13 мая провели под наркозом. Через 10 дней Грут отправился в аэропорт встречать жену, а Дажо остался дома и лег в постель. Приехав домой, Грут с женой застали Мирина по-прежнему лежащим в постели. Грут знал, что его друг часто медитирует или покидает тело. Поэтому он, как обычно, проверил у него пульс и, убедившись, что пульс бьется сильно и ровно, ушел к себе.
Мирин Дажо не встал и на следующий день. Поскольку он еще никогда не впадал в столь длительный транс, Грут забеспокоился, но Дажо продолжал глубоко дышать, и пульс у него был ровным.
Утром третьего дня Грут вновь заглянул в комнату друга. Ни пульса, ни дыхания у Дажо уже не было. Смерть наступила 26 мая 1948 года. Врачи считали, что сердце Мирина остановилось приблизительно за 12 часов до того, как к нему зашел Грут.

Вскрытие показало, что причиной смерти является разрыв аорты. Хирург, извлекавший иглу, и Грут с этим заключением не согласились.
Грут считал, что Мирин знал о скорой смерти. Когда он несколькими месяцами раньше покидал Голландию, то сказал ему, что больше не увидит родину. Перед роковым экспериментом Дажо попросил Грута не помогать ему, чтобы потом избежать ответственности.
В интервью популярному журналу Мирин Дажо однажды заявил: «Я не актер, а пророк. Если верить в Бога, то можно научиться управлять своим телом...»