// Фото: Комсомольская правда / PhotoXPress.ru

Три года назад в центре Москвы было совершено нападение на балетмейстера Сергея Филина. Неизвестный плеснул ему в лицо серную кислоту и скрылся. Художественный руководитель Большого театра попал в больницу с ожогами лица и глаз. Филин перенес более 20 операций, и его зрение удалось спасти. Сейчас Сергей вспоминает о том роковом вечере, как о страшном сне.

Следствие длилось долго и имело скандальный характер. В итоге, по уголовному делу о нападении на Филина к шести годам лишения свободы в колонии строгого режима был приговорен солист Большого театра Павел Дмитриченко. 32-летний артист отрицал свою вину, однако суд остался непреклонен.

Три недели назад бывший солист Большого театра вышел на свободу досрочно. Рязанский областной суд вынес такое решение в пользу Павла за его примерное поведение, положительную характеристику, семь поощрений «за добросовестный труд» и соблюдение режима. Дмитриченко продолжает настаивать на том, что стал жертвой заговора, и обещает, что однажды он напишет книгу мемуаров о произошедшей трагедии.

«Я и раньше не сводил счеты с Филиным, и тем более, сейчас не собираюсь этого делать. Хотя знаю, что три года отсидел незаслуженно, - сказал Павел после освобождения. - Я знаю, как, кто и почему меня посадил. Придет время я об этом, наверное, расскажу. Пока находился в тюрьме, я вел дневник, где подробно записывал факты этой истории. Возможно, на основе этих записей когда-нибудь напишу книжку».

Напомним, после того, как Дмитриченко обвинили в нападении на Филина, у молодого артиста появилась группа поддержки в социальных сетях. Более четырехсот поклонников его таланта и друзей делились новостями друг с другом, и подбадривали артиста, как могли. Однако главным открытием для Павла стала девушка, отношения с которой стремительно развивались, несмотря ни на какие трудности. По данным «Комсомольской правды» , возлюбленные оформили отношения прямо в колонии.

«Официально расписался, - подтвердил информацию о светлом событии Дмитриченко. - Жену свою Яну знал еще до того, как со мной случилась эта история. Она художник-модельер, к балету не имеет отношения. Просто в тюрьме мы стали чаще общаться. Нам предоставляли несколько дней для свиданий почти каждый месяц».

Сейчас артист находится в превосходной форме и готов к работе. В тюрьме он отжимался и делал упражнения. Не исключено, что Павел Дмитриченко вернется в Большой театр.

// Фото: Тараканов Вадим/PhotoXPress.ru

Мещанский суд Москвы приговорил солиста балета Большого театра 29-летнего Павла Дмитриченко, обвиняемого в организации нападения на своего худрука Сергея , к шести годам колонии строгого режима. Как уточнил корреспондент «Газеты.Ru» из зала суда, исполнитель нападения 35-летний безработный ранее судимый житель Рязанской области Юрий Заруцкий приговорен к десяти годам . Еще один фигурант — 32-летний безработный житель Подмосковья , который на машине доставил исполнителя на место преступления, получил четыре года строгого режима. Все они признаны виновными в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, совершенном группой лиц по предварительному сговору в отношении лица в связи с осуществлением им служебной деятельности (ч. 3 ст. 111 УК).

Суд принял решение взыскать с фигурантов дела в качестве компенсации вреда Филину 3,5 млн руб.

Ранее Филин заявил гражданский иск о возмещении материального вреда в размере 508 тыс. руб. Половина этой суммы ушла на оплату перевода медицинских документов. Моральные страдания он оценил в 3 млн руб.

Нападение на Филина было совершено 17 января в Москве. В лицо худруку плеснули кислотой. Он попал в больницу с химическими ожогами третьей степени, включая ожог глаз. Чтобы сохранить зрение, Филин перенес 20 операций.

По версии следствия, инициатором нападения на худрука Большого театра являлся именно Дмитриченко, который был недоволен назначениями артистов балетной труппы на роли в постановках и «распределением между ними денежных выплат». «Для осуществления задуманного он привлек своих знакомых Заруцкого и Липатова и совместно с ними разработал план преступления», — говорится в сообщении .

Как утверждают следователи, 17 января Заруцкий вместе с соучастником Андреем Липатовым выехал в Москву для осуществления этого плана. Получив от Дмитриченко адрес Филина и дождавшись, когда артист сообщил по телефону, что руководитель балета выехал домой, Заруцкий стал караулить его возле подъезда. Когда Филин появился возле дома, Заруцкий плеснул ему в лицо кислотой из банки.

Сразу после задержания все трое подозреваемых признали свое вину. Тем не менее, когда решался вопрос об аресте Дмитриченко, его положительную характеристику для суда подписали 155 «членов трудового коллектива» Большого театра.

Во время избрания меры пресечения в суде Дмитриченко уточнил, что «не заказывал причинить вред человеку».

Исполнитель нападения Заруцкий, согласно показаниям артиста, сам предложил «подъехать к Филину и дать ему по башке». «Я согласился на его предложение», — подтвердил Дмитриченко. Однако он не знал, что Заруцкий собирается облить Филина кислотой. Заруцкий свою вину признал полностью, а в сентябре во время продления сроков ареста заявил, что совершил преступление исключительно по своей инициативе.

Адвокат Дмитриченко Сергей Кадыров уже сообщил, что будет обжаловать вынесенный во вторник приговор суда.

Ранее солист театра согласился, что с учетом чистосердечных признаний подсудимых и показаний свидетелей его можно привлечь к ответственности, но лишь по ст. 116 УК (побои).

Подробный репортаж «Газеты.Ru» из зала суда читайте в ближайшее время.

За покушение на Сергея Филина ему дали значительно меньше, чем просило обвинение

Шесть лет колонии строгого режима получил во вторник ведущий солист Большого театра Павел Дмитриченко, признанный виновным «в причинении тяжкого вреда здоровью по предварительному сговору» худруку балета ГАБТ Сергею Филину. Исполнитель преступления ранее судимый Юрий Заруцкий получил самый большой срок. Его приговорили к 10 годам особого режим. Водитель Андрей Липатов, доставивший рецидивиста на место преступления получил 4 года колонии особого режима.

Павел Дмитриченко

Любопытно, что этот приговор стал приятной неожиданностью, по крайней мере, для двух подсудимых - Дмитриенко и Липатова. Напомним, что ранее гособвинение просило для них более серьезные сроки.

На оглашение приговора по делу мировой значимости в Мещанском районном суде собралось как ни когда много народу. Уже у входной двери всех желающих послушать решение суда, встречали приставы, которые в здание пускали людей партиями. Пишущих и снимающих журналистов во избежание столпотворения разделили и рассадили по разным этажам. Ближе к 12 часам дня по всему суду разлетелся гул и топот ног. Это операторы телеканалов бежали к залу, чтобы занять удобные места. После того, как камеры отсняли подсудимых, в зал по импровизированному коридору из скамеек смогли зайти родственники, друзья, коллеги «главного подсудимого» и пишущие журналисты. Если Липатов и Заруцкий стояли в клетке, смотря в пол, то Дмитриченко, увидев в толпе зрителей знакомые лица старался поприветствовать их всех, хотя бы улыбкой. (Руки у всех подсудимых были закованы в наручники.) Впрочем, улыбка эта была вымученная. Как ни старался Дмитриченко выглядеть бодрым и веселым, глаза его были крайне грустными. Родители и друзья артиста выстроились у самой клети и в течение всего заседания пытались поддержать его то кивком головы, то улыбкой. Некоторые не сдерживали своих эмоций.

Паша, мы тебя любим, - выкрикнул кто-то из толпы.

Затем судья начала зачитывать материалы дела. Все присутствующие в зале еще раз услышали, как Дмитриченко познакомился с Заруцким, о неприятных подробностях балетных будней, начавшихся в Большом театре с приходом Филина, о том как Заруцкий предложил наказать Филина, чтобы тот вел себя с артистами более учтиво, а также о жутких подробностях рокового вечера - 17 января, когда было совершено нападение. При этом судья еще раз упомянула в приговоре, что преступление было заранее спланировано группой лиц, что не раз вызывало возмущение у близких и друзей Дмитриченко. Напомним, что сам ведущий солист заявил, что Заруцкий первым не раз предлагал проучить Филина и всячески навязывал не только свои услуги, но и дружбу.

В свою очередь и Заруцкий не только подтвердил эти показания, но и вообще заявил, что после совершения преступления собирался использовать Дмитриченко в своих целях, запугивая тем, что они теперь «в одной лодке». Что касается Липатова, водителя Заруцкого, то его, по словам подсудимых, вообще никто не ставил в известность в каких целях использовались его услуги 17 января. Тем не менее, суд поверил не всему, что было сказано во время судебного разбирательства. А к показаниям некоторых свидетелей вообще отнесся критически. Ближе к третьему часу судья, наконец, подошла к резолютивной части и сообщила, что Заруцкий, хоть и воспитывает несовершеннолетнего ребенка, но имеет за плечами «особо опасный рецидив» и поэтому снисхождения не достоин. Дмитриченко, который ранее занимался «общеполезной деятельностью» заслужил смягчение, также как и Липатов, который ранее не был судим и на иждивении имеет несовершеннолетнего ребенка. На этих словах судья объявила перерыв.

Примерно через 30 минут оглашение приговора возобновилось. Дмитриченко, который до этого выглядел крайне бледным и встревоженным не мог сдержать улыбки. Уголки губ самопроизвольно поднялись вверх. Более того, его немолодая мама, присутствовавшая всё время в суде, после приговора хоть и выглядела взволнованной, но никак не расстроенной.

Зато адвокаты Дмитриченко и Липатова заявили, что будут обжаловать приговор. Напомним, что ранее гособвинение просило для Дмитриченко просило 9 лет, а для Липатова - 6.

И уже репетирует новые роли

Экс-солист Большого Павел Дмитриченко, осужденный как организатор «кислотного нападения» на худрука балета Большого театра Сергея Филина на 5,5 года колонии общего режима, вернулся в Большой театр. Напомним, 18 мая он был освобожден, по УДО отбыв половину срока (три года и три месяца с момента задержания в марте 2013 г.). Как стало известно «МК», Дмитриченко уже месяц ходит в Большой на утренние классы к педагогу Владимиру Никонову, чтобы восстановить форму и впоследствии попытаться вернуться на родную сцену.

Сам Павел Дмитриченко предпочитает с журналистами не общаться, но как же отнеслась труппа к его появлению? Об этом нам на условии анонимности (откровенничать с прессой артисты по-прежнему не хотят) согласился рассказать один из солистов Большого театра…

Он отбыл срок, и считается, что человек в этом случае свою вину искупил и по закону он имеет право вернуться в профессию. То есть вернуть свою жизнь, творчество, начать все сначала, с белого листа. И к этому его решению я отношусь с уважением и положительно. Другое дело, сможет ли Паша после 3 лет тюрьмы, когда для занятий балетом не было необходимых условий, вернуться на сцену Большого театра? Хотя я знаю, что занятий он и в этих условиях не прекращал. Да и насколько, после всего случившегося, он имеет право работать в Большом? Это вопрос…

Известно ли, кто сделал ему пропуск для занятий и репетиций в классах Большого театра? И известно ли об этом руководству театра?

Этого я не знаю, не спрашивал, да и вряд ли это уместно… Пропуск ему мог сделать кто угодно. Занимается в театре классами он уже больше месяца, и я не сомневаюсь, что руководство об этом знает.

- Вы видели его в классе?

Он ходит на утренний класс к Владимиру Никонову. Если говорить о его форме объективно, то сейчас он нет, не располнел… Но стал более массивным, что ли, если можно так выразиться, более накачанным, что для балета, конечно, не очень хорошо. Но я знаю, что человек он упорный… Даже очень упорный… Поставленных перед собой целей добиваться Паша умеет, и ему вполне по силам прийти в соответствующую форму. А так в классе все делает хорошо… Я краем уха слышал и даже видел в Фейсбуке фотографию со спектакля (если это не фотошоп), что он даже, причем совсем недавно, впервые после заключения вышел на сцену и уже танцевал принца Зигфрида в «Лебедином озере» с какой-то антрепризой, а может, в концерте. То есть человек очень хочет вернуться в профессию.

Как отнеслись к его появлению? Ведь после нападения труппа в этом отношении разделилась, некоторые его осуждали, но большинство не верили в его виновность и подписали соответствующие письма в его защиту… Какова ситуация сейчас?

Спокойно все к этому отнеслись, благожелательно… Многие, конечно, когда видели его первый раз после долгого отсутствия, не могли скрыть удивления. Я знаю, что он сам некоторое время боялся прийти в театр… Еще летом до окончания прошлого сезона он несколько раз приходил к служебному подъезду, встречался с друзьями, но в сам театр не заходил, потому что волновался, как встретит его коллектив. И был приятно удивлен доброжелательным к нему отношением. Никакого негатива нет к нему абсолютно. Может, единицы и восприняли это не слишком хорошо… Но я таких даже не знаю…

Тем не менее поговорили мы и с недоброжелателем:

Да, ходил на классы, приезжал, говорят, на новом «Мерседесе». Но уже неделю не видели его… Пропуск ему на 2 или 3 месяца дал Урин. Без распоряжения директора на столь длительное время пропуск получить просто нельзя. Несведущие люди думают, что он свое отсидел и чист перед обществом. Но напомню, что он ни в чем не раскаялся и был освобожден только условно-досрочно, то есть ближайшие года 3 будет оставаться под наблюдением. Так что с танцами на сцене Большого - все это безнадежная затея. Он и сам, наверное, в общем, это понимает. По крайней мере в театре всерьез его притязания на танцы не воспринимают.

Осторожен в своих прогнозах по поводу танцевального будущего Павла Дмитричеко на сцене Большого и сам гендиректор Владимир Урин. В интервью Dancing Times он сказал: «Ходят слухи о том, что Павел Дмитриченко возвращается в Большой, и это будет непростой ситуацией. Однако после 3 лет, проведенных в тюрьме, он уже не является тем же самым танцовщиком, в физическом и эмоциональном плане. Поэтому главным вопросом является то, сможет ли он вернуть форму, которая необходима для танцовщика Большого? Большой - это работа, и она должна строиться на профессиональных принципах».

Павел Дмитриченко. Сцена из балета “Иван Грозный” в постановке Юрия Григоровича

Оперная часть труппы Большого театра позвала танцовщика Павла Дмитриченко (напомним, он провел три года в заключении по обвинению в организации покушения на прежнего худрука балетной труппы Сергея Филина) возглавить творческий профсоюз работников БТ.

О своих планах в новом качестве, а также о взглядах на нынешний театр Павел рассказал нам в эксклюзивном интервью.

- Итак, Павел, вас избрали главой профсоюза, если я правильно называю должность…

Председателем творческого профсоюза работников Большого театра.

- Несколько слов - что будет входить в ваши обязанности?

Это важно для самих артистов: видимо, назрели внутренние проблемы, если обратились ко мне за помощью… Я сейчас далек от каких-то внутренних их проблем, но встреча была две недели назад, мне об этих проблемах рассказали, и сейчас им нужна моя помощь именно с юридической точки зрения.

Потому что руководство театра, порою, не соблюдает свои же принятые правила, которые прописывались в коллективном договоре. И сейчас много проблем именно в оперной труппе. А я всегда открыт для помощи, люди меня в трудную минуту поддерживали, также и я готов поддержать коллег в качестве председателя.

- А вы всё это время продолжали оставаться сотрудником Большого театра? Эта линия не прерывалась?

Прерывалась. Профсоюз - это другая структура, она независимая, и является в большей степени надзорным органом над работодателем. Что до театра - я не стал возвращаться в него по одной простой причине: такого хамского отношения к артистам я не видел давно. Я дал себе слово, что в профессию вернусь только под руководством Николая Цискаридзе.

Да, но вы выходили в Большом еще летом на концерте, в номере из «Лебединого озера» с партией принца Зигфрида…

То, что я выходил на эту сцену, можно назвать возвращением в профессию. Но в театр, повторяю, я вернусь только под руководством Цискаридзе, так как только он имеет опыт общения с коллективом, имеет прекрасный вкус - кого приглашать из балетных и оперных постановщиков…

Только с ним возможен расцвет Большого театра. Это мое мнение.

- Так, а что конкретно произошло, что вас позвали?

Стали ущемляться права артистов. Я лежал с температурой, сам не знал, но артистами было инициировано собрание, и буквально вчера мне сообщили о том, что меня избрали. И вот сейчас я готов им помогать.

Профсоюзы в нашей стране исторически не столь сильны, как, скажем, на Западе. Это больше всегда было декорацией. А вот ваш профсоюз будет иметь реальную силу?

Да, наши профсоюзы совсем не те, что европейские. Но если обычно профсоюзы возглавляли зависимые от работодателя люди, то я как раз являюсь независимым лицом. У меня нет никаких интересов и страхов, относительно руководства Большого театра. Поэтому я буду строго действовать в рамках закона, строго в рамках коллективного договора, который сами работодатели и принимали. Недочетов очень много. Я о них знаю. Сейчас мы подбиваем статистику и будем требовать исполнения законодательных актов по линии трудового законодательства.

- Так какого характера проблемы?

Основная проблема в том, что работники оперного коллектива на основании договора не дополучают той работы, которую им обязан предоставлять работодатель. То есть руководству Большого проще пригласить на контракт кого-то со стороны, нежели задействовать своих сотрудников. И мы будем добиваться того, чтобы люди имели работу. Шутка ли: штатные сотрудники оперной труппы сидят без работы!

- Есть ли такая же проблема у балетной труппы?

Я еще не встречался с членами профсоюза, но, думаю, что проблема есть везде. Поэтому в ближайшие две недели я встречусь с балетной труппой и обсужу с ними их проблемы. В любом случае, я готов встать на их защиту. С удовольствием помогу.

Помните, МХАТ в свое время делился на Чехова и Горького как раз из-за того, что была слишком раздутая труппа. В Большом нет такого?

Нет, в Большом труппа не преувеличена. Более того, прописано самим работодателем, сколько он обязан давать работы своим сотрудникам, а сколько не обязан. И наша задача - ни воевать, ни какие-то там баррикады строить, а просто добиваться законности. Потому что в данный момент нарушается коллективный договор. Это нарушение закона. Будем вести диалог с…

- …с гендиректором Уриным?

Да. Диалог о том, чтобы он соблюдал трудовые нормы. На имя Урина будут обращения по наболевшим проблемам. Если руководство пойдет на диалог - услышит, признает свои нарушения, то проблема быстро решится.

- А если нет?

Если нет - дальше собирается комиссия, если и через нее не решаем - будем обращаться в суд. Почему ребята позвали меня: естественно у людей существует страх перед работодателем. А у меня нет никакого страха, и никогда не было. Поэтому я и стал председателем.

- То есть в ближайшее время вы выздоровеете, и проведете встречи?

Сначала мы уведомим вышестоящую организацию - профсоюз работников культуры о том, что я избран. Дальше мы уведомим работодателя, то есть гендиректора Урина официально (думаю, что он уже знает). А далее начнем работу, вот и всё…

- А вы с Уриным последнее время вообще общались? Нормально всё?

Последний раз мы общались прошлым летом, это было обычное общение, никаких контр, проблем не было…

- А можете ли вы - это многих интересует - выходить на сцену в качестве танцора?

Ну вот прошлым летом я выходил на сцену, потом случилась травма - я долго лечил колено. Сейчас лечение еще в процессе, и моя профессия танцовщика пока мною поставлена на паузу. Но карьеру я официально не закончил.

- Пауза, но временная?

На сей день - да, временная.

- Сколь сложно было себя удержать в форме в момент заключения и после? Это возможно теоретически?

Теоретически это невозможно. И я себя в форме и не удержал. Было сложно потом в эту форму войти. Силы духа хватало. Но организм не обманешь. Когда это вхождение в форму происходило, конечно, была дикая боль в связках, в суставах. Сидел на обезболивающих. Но цель была поставлена, и цель достигнута.

- Но вернемся: по вашему прогнозу проблему оперной труппы можно будет решить?

По моему прогнозу, любую проблему можно решить с помощью диалога. Если садятся два человека - один неглупый и второй неглупый – к единому решению они придут. Всегда найдут выход. А если у собеседника будет преобладать какой-то гонор, какая-то значимость, желание показать, что ты мне никто, а я сам всё могу, - то, конечно, будет сложно о чем-то договориться.

Но, надеюсь, люди все умные, выход найдут… потому что, когда недоволен коллектив, это может вылиться уже за рамки театра. Будем стараться решать это внутри. Спокойно. Тихо. Юридически грамотно.

Последний вопрос - в каком качестве Большой театр пребывает сейчас? Он на взлете, он стабилен, что вообще с ним?

Если брать двенадцать лет моей работы, то могу сказать коротко: бывало лучше. Мне есть, с чем сравнивать. Это если не вдаваться в подробности. То, что я видел за годы моей работы в Большом (имея ввиду и оперный репертуар, и балетный), - было лучше. То, что сейчас, это не самый лучший период жизни Большого.

- А «Нуреева» вы не видели?

Видел отрывками. Коротко: балет, созданный на скандале. Хотя ребята все работали на 100%, они молодцы, в любой ситуации так работают, труппа Большого считается лучшей во всем мире. И всегда такой будет. А что по сути спектакля - на вкус и цвет… кому-то нравится на сцене Большого театра голый мужик, кто-то это считает феерическим искусством. Кто-то считает, что Большой - это чистая классика.

А я считаю, что сцена Большого - это не экспериментальная сцена, это утвердившиеся каноны… сам танцовщик Нуриев прославился не тем, что пытались показать постановщики, а своим талантом. А личная жизнь каждого из нас - это наша личная жизнь, не нужно это на сцене показывать.