Метафоричность названия

повести А. И. Куприна «Поединок»

Цель урока: проанализировать образы героев, выражающих авторскую позицию, в повести.

Методические приемы: сообщения учащихся, работа с текстом, аналитическая беседа.

Ход урока

I . Проверка домашнего задания

Авторские идеалы выражают герои, противопоставленные основной массе — Ромашов и Назанский. Этих героев представляют несколько учеников (по группам): портретная характеристика, отношения с людьми, взгляды, отношение к службе и т. д.

II . Характеристика образа Назанского

План характеристики:

1. Первые упоминания о Назанском.

2. Встреча Ромашова и азанского.

3. Портрет героя.

4. Роль интерьера.

5. Темы размышлений Назанского.

6. Роль пейзажа в характеристике образа Назанского.

7. Рассуждения Назанского о любви.

О Назанском мы узнаем из разговора и Ромашова (глава IV): это «отпетый человек», он «увольняется в отпуск на один месяц по домашним обстоятельствам... Это значит запил»; «такие офицеры — позор для полка, мерзость!». В V главе — описание встречи Ромашова и Назанского. Мы видим сначала «белую фигуру и золотоволосую голову» Назанского, слышим его спокойный голос, знакомимся с его жилищем: «Комната у Назанского была еще беднее, чем у Ромашова. Вдоль стены у окна стояла узенькая, низкая, вся вогнувшаяся дугой кровать, такая тощая, точно на ее железках лежало всего одно только розовое пикейное одеяло; у другой стены — простой некрашеный стол и две грубых табуретки...». Все это, да еще прямой взгляд «задумчивых, прекрасных голубых глаз» противоречит тому, что о нем говорили Николаевы. Назанский рассуждает «о возвышенных материях», философствует, а это, с точки зрения окружающих, — «чепуха, праздная и нелепая болтовня». Он думает о «любви, о красоте, об отношениях к человечеству, о природе, о равенстве и счастии людей, о поэзии, о Боге». Это для него «время... свободы духа, воли, ума». Он чувствует чужую радость и чужую скорбь.

Описание пейзажа, таинственной ночи, открывающейся из окна, согласно его возвышенным словам: «в этом мягком воздухе, полном странных весенних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих преувеличению ярких и точно теплых звездах — чувствовалось тайное и страстное брожение, угадывалась жажда материнства и расточительное сладострастие земли, растений, деревьев — целого мира». Лицо Назанского кажется Ромашову «красивым и интересным»: золотые волосы, высокий чистый лоб, шея благородного рисунка, массивная и изящная голова, похожая на голову одного из греческих героев или мудрецов, ясные голубые глаза, смотрящие «оживленно, умно и кротко». Правда, это описание почти идеального героя заканчивается разоблачением: «только очень опытный взгляд различил бы в этой кажущейся свежести... результат алкогольного воспаления крови».

Мечтая о «грядущей богоподобной жизни», Назанский прославляет могущество и красоту человеческого разума, восторженно призывает уважать человека, увлеченно говорит о любви и выражает при этом взгляд самого автора: «Она — удел избранников... любовь имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов». Любовь по Куприну — талант сродни музыкальному. Куприн разовьет эту тему позже в рассказе «Гранатовый браслет», причем многое из того, что сказал Назанский, прямо перейдет в рассказ.

В страстных речах Назанского много желчи и злости, мысли о необходимости борьбы против «двухголового чудовища» — полицейского режима в стране, предчувствий неотвратимости глубоких социальных потрясений: «Чем громаднее было насилие, тем кровавее будет расправа». Он противник военной службы и вообще армии, осуждает зверское обращение с солдатами (глава ХХI). Обличительные речи Назанского исполнены открытого пафоса. Это своеобразный поединок героя с бессмысленной и жестокой системой. Некоторые высказывания этого героя, как позднее сказал сам Куприн, «звучат как граммофон», но они дороги писателю, который вложил в Назанского многое, что волновало его самого.

Комментарий учителя:

В высказываниях Назанского многие критики отмечают черты вульгаризованного ницшеанства: «любовь к человечеству выгорела из человеческих сердец. На смену ей идет новая, божественная вера... Это любовь к себе, к своему прекрасному телу, к своему всесильному уму, к бесконечному богатству своих чувств... Настанет время, и великая вера в свое Я осенит, как огненные языки святого духа, головы всех людей, и тогда уже не будет ни рабов, ни господ, ни калек, ни жалости, ни пороков, ни злобы, ни зависти. Тогда люди станут богами…» (глава ХХI).

Вопросы для обсуждения:

— Как вы считаете, есть ли основания называть Назанского «ницшеанцем»?

— Как вы думаете, зачем вообще понадобился в «Поединке» рядом с Ромашовым такой герой?

III. Характеристика образа Ромашова

1. Ромашов и Назанский.

2. Портрет Ромашова.

3. Поступки героя.

4. Что привлекает в Ромашове?

5. Внутренние противоречия героя.

6. Ромашов и Хлебников.

7. Ромашов и Шурочка Николаева.

Поручик Ромашов, главный герой «Поединка», заражается настроениями и мыслями Назанского. Это типичный купринский образ правдоискателя и гуманиста. Ромашов дан в непрестанном движении, в процессе его внутреннего изменения и духовного роста. Куприн воспроизводит не всю биографию героя, а важнейший момент в ней, без начала, но с трагическим концом.

Портрет героя внешне невыразителен: «среднего роста, худощав, и хотя довольно силен для своего сложения, но от большой застенчивости неловок», порой бесхарактерен. Однако в действиях Ромашова чувствуется внутренняя сила, идущая от чувства правоты и справедливости. Например, «неожиданно для самого себя» защищает татарина Шарафутдинова, не понимающего по-русски, от оскорбляющего его полковника (глава I). Он заступается за солдата Хлебникова, когда его хочет избить унтер-офицер (глава Х). Он одерживает верх даже над звероподобным пьяным Бек-Агамаловым, когда тот едва не зарубил шашкой женщину из публичного дома, где кутили офицеры: «с силой, которой он сам от себя не ожидал, схватил Бек-Агамалова за кисть руки. В течение нескольких секунд оба офицера, не моргая, пристально глядели друг на друга... он уже чувствовал, что безумный с каждым мгновением потухает в этом искаженном лице. И было ему жутко и невыразимо радостно стоять так, между жизнью и смертью, и уже знать, что он выходит победителем в этой игре» (глава ХVIII). Во всех этих поединках Ромашов оказывается на высоте.

Ромашов мечтательная, романтическая натура, он склонен к рефлексии. У него была «немножко смешная, наивная привычка, часто свойственная очень молодым людям, думать о себе в третьем лице, словами шаблонных романов». Привлекательны в герое душевная мягкость, доброта, врожденное чувство справедливости. Все это резко отличает его от остальных офицеров полка. Столкновение человека и офицера сначала происходят в самом Ромашове, в его душе и сознании. Эта внутренняя борьба постепенно превращается в открытый поединок с Николаевым и со всем офицерством. Ромашов постепенно освобождается от фальшивого понимания чести офицерского мундира. Поворотным моментом явились размышления героя над положением человеческой личности в обществе, его внутренний монолог в защиту прав, достоинств и свободы человека. Ромашова «ошеломило и потрясло неожиданно-яркое сознание своей индивидуальности», и он по-своему восстал против обезличивания человека на военной службе, в защиту рядового солдата. Он негодует на полковое начальство, которое поддерживает состояние вражды между солдатами и офицерами. Но порывы к протесту сменяются у него совершенной апатией и равнодушием, душу нередко охватывает подавленность: «Пропала моя жизнь!»

Чувство нелепости, сумбурности, непонятности жизни угнетает его. Во время разговора с больным, изуродованным Хлебниковым Ромашов испытывает острую жалость и сострадание к нему (глава ХVI). Неожиданно для восстает против самого Бога, допускающего зло и несправедливость (еще один поединок, может быть, самый главный). «С этой ночи в Ромашове произошел глубокий душевный надлом», Он замкнулся в себе, сосредоточился на своем внутреннем мире, твердо решил порвать с военной службой, чтобы начать новую жизнь: «все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых признания человека: наука, искусство и свободный физический труд». Мысли о возможности другой жизни соединяются у него с мыслями о любви к Шурочке Николаевой. Милая, женственная Шурочка, в которую влюблен и Назанский, по существу виновна в убийстве Ромашова на дуэли. Корысть, расчет, властолюбие, двоедушие, «какая-то злая и гордая сила», изворотливость Шурочки не замечаются влюбленным Ромашовым. Она требует: «Вы непременно должны завтра стреляться» — и Ромашов соглашается ради нее на поединок, которого можно было избежать.

IV . О психологизме повести

Литературовед И. А. Питляр утверждал, что повесть «Поединок» — «явление большого реалистического искусства, в котором беспощадно правдивое изображение «ужаса и скуки военной жизни» сочеталось с большой достоверностью в раскрытии психологии человека, переживающего серьезный нравственный перелом, в изображении ломки сознания, высвобождающегося из пут уродливых кастовых предрассудков».

— Согласны ли вы с тем, что повесть «Поединок» отличается «большой достоверностью в раскрытии психологии человека»? Если да, то какие особенности повествования свидетельствуют об этом?

— Кто из героев переживает «серьезный нравственный перелом»? С чем он связан?

V . Обсуждение смысла названия повести

— Каково значение названия повести?

(Поединки, о которых мы уже говорили, закономерно и неизбежно приводят к развязке. К последнему поединку. Дуэль Ромашова с Николаевым не описывается в повести. О гибели Ромашова сообщают сухие, официальные, бездушные строчки рапорта штабс-капитана Дица (глава ХХIII). Этот поединок, гибель героя предрешены: Ромашов слишком отличается от всех, чтобы выжить в этом обществе. Несколько раз в повести упоминаются дуэли, нагнетается тягостная, душная обстановка. В ХIХ главе описывается, как пьяные офицеры тянут похоронный напев, и чистые звуки панихиды вдруг перебиваются «ужасным, циничным ругательством» Осадчего. Оскорбленный Ромашов пытается образумить людей. После этого и разыгрывается скандал, приведший к тому, что Ромашов вызывает Николаева на дуэль. Но название имеет и метафорический, символический смысл.)

V I. Заключительное слово учителя

Куприн писал: «Всеми силами моей души я ненавижу годы моего детства и юности, годы корпуса, юнкерского училища и службы в полку. Обо всем, что я испытал и видел, я должен написать. И своим романом я вызову на поединок царскую армию». Повесть — поединок Куприна со всей армией, со всей системой, убивающей в человеке личность и убивающей самого человека. В 1905 году эта повесть, конечно, была воспринята революционными силами как призыв к борьбе. Но и почти через сто лет после написания повесть остается призывом к уважению человеческой личности, к примирению и братской любви.

А.И. Куприн вошел в русскую литературу как певец светлых и здоровых человеческих чувств, как преемник демократических и гуманистических идей великой русской литературы XIX века. Критический реализм, славные традиции которого воспринял Куприн, был в начале XX века явлением прогрессивным. Яркий природный талант, огромный запас жизненных наблюдений и резко критическое изображение действительности - вот что определило большой общественный резонанс его произведений в период подготовки и проведения первой русской революции В это время Куприн работает над повестью «Поединок», которую он начал писать в 1902 году. Опубликованная в шестом сборнике журнала «Знание» в 1905 году, повесть «Поединок» вызвала широкий отклик. Пафос разоблачения буржуазного общества, высокие художественные достоинства поставили «Поединок» в один ряд с крупнейшими произведениями русской литературы на рубеже двух веков.

Действие повести происходит в 90-е годы XIX века. В «Поединке» автор объясняет причины поражения царской армии в бесславной войне с Японией. Эта «агония старой России» является основной темой повести. Однако, в этом произведении следует различать несколько тематических линий, которые, переплетаясь, дают целостную картину офицерской среды, казарменной жизни солдат, личных отношений Ромашова и Казанского, Ромашова и Шурочки Николаевой, и наконец, взаимоотношений героя с солдатами.

Главное действующее лицо повести - подпоручик Ромашов. В этом образе с наибольшей полнотой воплотились черты купринского героя - правдоискателя, гуманиста, одинокого мечтателя. Среди офицеров Ромашов чувствует себя одиноким, так как не разделяет взглядов окружающих его офицеров. Ромашов протестует всей душой против кошмара, именуемого «военной службой», так как приходит к мысли, что «вся военная служба, с ее призрачной доблестью, создана жестоким, позорным, всечеловеческим недоразумением». «Каким образом может существовать сословие, - спрашивал себя Ромашов, - которое в мирное время, не принося ни крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время - идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?»

Человек с тонкой душевной организацией, обладающий чувством собственного достоинства и справедливости, он легко раним, порой почти беззащитен перед злом жизни. Уже в начале повести мы замечаем «неприспособленность» Ромашова к армейской жизни, его непонимание «войсковой дисциплины». Тягостная пустота армейской жизни толкает его к случайной связи с полковой «обольстительницей» Раисой Петерсон, которая вскоре становится невыносимой для него. Гарнизонная жизнь с пьянством, провинциальным убожеством все больше отталкивает Ромашова. Мечта о прекрасной и сказочной любви заставляет Ромашова идеализировать образ молодой, привлекательной женщины - Шурочки Николаевой. Для героя повести она «луч света в темном царстве». С ней связаны его мечты и надежды. Ослепленный любовью, Ромашов не видел, что красота Шурочки, ее обаяние, сила воли, талант - все это предназначено для борьбы за свое личное, маленькое, эгоистическое счастье: любым путем вырваться из мещанской армейской среды и обрести высшее счастье в «блестящей» жизни столичного общества.

Любовная трагедия в «Поединке» вырастает из трагедии социальной. В отношениях Ромашова и Шурочки сталкиваются два характера, два мироощущения, возникшие в рамках буржуазного общества и свидетельствующие о происходящем в нем распаде. Почему невозможно счастье Шурочки и Ромашова? Да только потому, что Шурочка всеми силами стремится упрочить свое положение, а Ромашов постепенно теряет почву под ногами, ибо ему невыносимы духовные и моральные ценности этого общества.

Финалом любовной трагедии Ромашова является ночной приход к нему Шурочки. Она пришла, чтобы обмануть - обмануть подло и бесстыдно, предложить условия дуэли с ее мужем и ценой жизни Ромашова купить свое будущее благополучие и счастье. Ромашов догадывается о цели ее прихода и соглашается на все условия рокового для него поединка с мужем Шурочки. Он говорит об этом спокойно и холодно: «Хорошо, пусть будет так. Я согласен». В этих простых словах заключена целая история - история трагической любви неприкаянного мечтателя к женщине, в душе которой мораль «жизни для себя» вытравила человеческие чувства. Ромашов все понял, в его твердо произнесенных словах - холодное сознание того, что жизнь потеряла для него свою ценность. И здесь становится очевидным духовное превосходство Ромашова над Шурочкой Николаевой, а также и над другими обитателями окружающего его мещанского мира.

Ромашов погибает, так как Шурочка делает неравным^ условия поединка (она обещает Ромашову, что муж, зная условия дуэли, выстрелит в сторону). Неизбежность трагической развязки вытекает здесь из глубоких социальных причин. Герой повести не способен существовать в омуте буржуазного общества, построенного на лицемерии и обмане, но он и не в состоянии найти себе место в народе, почерпнуть в его гуще силы для новой жизни. Именно это и делает образ Ромашова трагическим. Писатель, не уяснив истинных причин изображаемого им зла, не смог найти пути его преодоления. Не признавая военной службы, отрицая мораль «аристократической» прослойки армейского офицерства, Ромашов чувствовал свое бессилие перед жизнью, так как не мог уйти с военной службы. Честность и тонкость духовной организации заставляют его особенно болезненно ощущать свое бессилие. .Иллюзорное утешение находит он в мире безудержных, наивных мечтаний. В этом мире Ромашов уже не бедный подпоручик, а герой, дерзающий, бесстрашный, прекрасный. Но мечта служит не источником творческого вдохновения, а преимущественно средством ухода, бегства от действительности.

Судьба Ромашова долго еще продолжала волновать Куприна. Уже после опубликования повести автор продолжал мучиться судьбой главного героя и не мог с ним расстаться. Куприн намеревался написать заново сцену дуэли, сохранить жизнь Ромашову и показать своего героя в гуще народной жизни. Из воспоминаний жены Куприна М.К. Куприной-Иорданской можно было узнать о дальнейшей судьбе Ромашова: «И вот он в Киеве. Начинаются дни безработицы, скитаний, свирепой нужды, смены профессий, временами прямо нищенства...» Однако замысел писателя - создать новое произведение «Нищие», являющееся продолжением «Поединка», с Ромашовым в качестве главного героя - остался неосуществленным. История замысла свидетельствовала о том, что Куприн собирался показать в современной ему действительности только мрачное, трагическое. В своих поисках героя создатель «Поединка» пришел к такому рубежу, который ему трудно было перешагнуть. В жизни уже сформировался тип правдоискателя-бойца, а писатель никак не мог расстаться с типом правдоискателя-страдальца. Это и было отмечено А.М. Горьким, который однажды сказал Куприну: «Да что это такое! Что вы все оплакиваете своего Ромашова! Умно он сделал, что догадался наконец умереть и развязать вам руки. Скажите, что бы он делал в вашем романе, зачем бы там существовал этот ни к чему не способный, кроме нытья, интеллигент...» На что Куприн с присущей ему откровенностью отвечал: «Он надеялся сделать из меня глашатая революции, которая целиком владела им. Но я не был проникнут боевым настроением, и по какому руслу пойдет моя дальнейшая работа, заранее предвидеть не мог».

«Любовь - это самое яркое и наиболее понятное воспроизведение моего

Почти все творчество Куприна проникнуто традиционным для русской литературы пафосом сочувствия «маленькому» человеку, обреченному на жалкое существование в косной, убогой среде. Главный герой повести «Поединок» подпоручик Ромашов типичен для писателя: герой интеллигентный, обладающий высоким болевым порогом и малым запасом душевной прочности, чтобы противостоять пошлости и цинизму окружающего. Симпатии автора явно на стороне героя, и у читателя возникает симпатия к нему сразу же, как только Ромашов появляется перед нами. Даже внешний егообраз не отталкивает, а скорее вызывает жалость к молодому офицеру. Он невысок и худощав, но довольно силен. Из-за застенчивости неловок. Да и о какой ловкости может идти речь, если даже одежда его будто служит дополнительным унижением. На нем калоши, «облепленные доверху густой, как тесто, грязью», шинель, обрезанная тоже «ради грязи». Оглядывая себя, он краснеет от стыда. Автор постоянно подчеркивает юность, незрелость Ромашова. Лишь раз уже в конце повести упоминается его возраст: двадцать один год. Но читатель и раньше не дал бы ему больше: Ромашов испытывает чувство «мальчишеской неловкости перед солдатами», Шурочка называет его «и не мужчиной вовсе». А более всего о его юности говорит привычка думать о себе в третьем лице. Она же говорит о романтичности героя: думает он о себе словами шаблонных романов. Ромашов –– мечтатель. Он ходит на вокзал к курьерскому поезду, чтобы хоть краем глаза взглянуть на жизнь, отличную от его жизни. Чтобы увидеть красивых, нарядных дам, так непохожих на дам полка, вынужденных перешивать бесчисленное число раз одно и то же платье и чистить перчатки бензином. Увидеть «беззаботно самоуверенных» штатских господ, не представляющих себе тягот армейской жизни с ее муштрой, хамством, избиениями, унижениями. Их жизнь представляется Ромашову вечным праздником и торжеством, а досуг офицеров –– это пьянство, карты, интриги, супружеские измены да публичный дом. За вечерней зарей чудится юноше прекрасный город с мостовыми из золотых плиток, с башнями, тенистыми садами и фонтанами. И люди живут там иные: светлые, радостные, не знающие преград в желаниях, не знающие скорби, стыда, забот. Но грезит он не только о земном рае, есть у него мечты гораздо более материальные, рожденные, может быть, даже похвальным, честолюбием. Он видит себя ученым офицером генерального штаба, он не пренебрегает полковыми занятиями, но сторонится офицеров. Он все выше поднимается по служебной лестнице, усмиряет бунт рабочих. И уже готов он не ходить более ни разу в собрание, засесть с утра за книги, зубрить, выдержать экзамен в академию генерального штаба. Но в Ромашове честолюбие сталкивается с детской наивностью (романтическая мечта стать шпионом-шарманщиком в Германии), но, хуже того, сталкивается оно со слабостью характера, внутренней несобранностью. В мечтах он — незаменимый офицер генштаба, а на деле он забросил купленные книги, и они пылятся на полке; он не читает выписанных газет и журналов, убивает свободное время на вечера в собрании, пьет много водки и тянет пошлую связь с замужней женщиной. Но для читателя Ромашов все же привлекателен душевной чистотой, человечностью. Его поведение во многом отличается от поведения большинства других офицеров. Он перед самим полковым командиром Шульговичем вступается за солдата-татарина, едва понимающего русский язык. Человеческое берет в Ромашове верх над предписаниями воинского устава, и он не думает в этот момент о неизбежности наказания. Он не может понять «необходимости» расправ со «шпаками», не видя никаких проявлений офицерской чести в демонстрации грубой силы перед беззащитными студентами и буфетчиками. Он хотел бы, чтобы все люди осознали бессмысленность войны, весь мир сложил оружие. Но в действительности он может лишь запретить подчиненному не бить солдата («Шаповаленко, не сметь драться!). Он грозится солдафону Сливе подать на него рапорт за избиение солдат, и это уже подвиг, уже поступок, выходящий вон из ряда поступков других офицеров. Многие мелочи, а по правде — совсем не мелочи, в поведении, в жизни подпоручика отличают его от других. Он единственный, кто относится к своему денщику как к человеку, не делает из него зверька, клоуна для развлечения гостей. Он стыдится самого того, что кто-то прислуживает ему, жалеет, что не может даже пожать руку своему верному Гайнану. Ромашов лишь раз идет к Брему, чтобы занять денег, до этого он ходил к нему, движимый человеческой симпатией, любовью к животным. Он вспоминает детскую мечту иметь собаку. Если обратить внимание на то, как относятся к нему другие офицеры, то мы увидим явную нелюбовь к нему Сливы, Осадчего, Дорошенки. Они видят, что в подпоручике есть внутренний стержень, способность к протесту, смелость высказать свое осуждение. Так, он остановит кощунственное насмехательство Осадчего над покончившим с собой солдатом: «Не позволю! Молчите! Зачем смеяться? Капитан Осадчий, вам вовсе не смешно, а вам больно и страшно!» Потому и не любят его начальники, видя, что человек не сломлен до конца. Офицеры же, которые равны Ромашову по положению, относятся к нему почти по-товарищески, ему доверяют. Достаточно вспомнить, что Михин именно его попросил взять в экипаж сестер, чтобы оградить их от приставаний грубияна Дица, вспомнить молчаливую признательность Бек-Агамалова, которого Ромашов уберег от совершения убийства и от позора на всю оставшуюся жизнь. Ромашов не остается неизменным на всем протяжении повести. Напряженные раздумья о жизни, об армии, о себе приводят его к открытию собственного «я», своей личности, индивидуальности. Это открытие сначала даст подпитку его тщеславию, и результатом будет самолюбование, желание похвал и провал во время смотра. Но после в душе Ромашова произойдет глубокий надлом, он окончательно повзрослеет. Исчезнет бесследно привычка думать о себе в третьем лице. Он поймет, что личность — не только он, что свое «я» есть у каждого. Солдаты больше не будут казаться ему серой массой, у каждого из них появится свое лицо. Еще более мучительными станут для него преграды между людьми, созданные армейской иерархией. Но у него достанет смелости и сочувствия, несмотря на насмешки других офицеров, помогать солдату Хлебникову, которого он спас от самоубийства. Но для самого Ромашова жизнь предстанет — еще более бессмысленной, его положение еще более безвыходным. Обдумывая возможность уйти в запас, он понимает, что не найти ему лучшей доли и став штатским. И не поправит положения то, что он поймет, каковы «три гордых призвания человека»: наука, искусство и свободный физический труд. Не помогут вдохновенные рассуждения Назанского о ценности жизни, о грядущем прекрасном времени, когда люди станут богами. Ведь сам Назанский ни на шаг не приблизился к этому времени. Не спасет его и любовь к Шурочке, потому что на его чувство она ответит минутной влюбленностью, благосклонностью и жестоким расчетом. Ромашов не стал победителем в поединке со средой, не стал победителем в поединке с самим собой, не нашел сил изменить свою жизнь. Но стал победителем, сознательно уйдя из этой жизни. Наивно думать, что смертельный исход дуэли был трагической случайностью для Ромашова или для Шурочки. Она понимала, на что толкает влюбленного юношу, и он не мог не чувствовать этого: «… Ромашов почувствовал, как между ними проползло что-то тайное, гадкое, склизкое, от чего пахнуло холодом на его душу». Но отдал свои душевные силы и жизнь свою отдал ради любимой женщины, спасая честь ее мужа, спасая ее будущее, ее желания и мечты. Мы можем осуждать его, не принимать его готовности умереть, не признавать ее. Но его согласие на дуэль было зрелым решением взрослого человека. Победа его в жалости и любви, в простых, спокойных словах: «Хорошо, пусть будет так. Я согласен».

Повесть А.И.Куприна вышла в мае 1905 года. Автор продолжил в ней описание армейской жизни. Из зарисовок быта захолустного гарнизона вырастает социальное обобщение разложения не только армии, но и страны в целом, государственной системы. Это повесть о кризисе, охватившем различные сферы русской жизни. Всеобщая ненависть, разъедающая армию, – это отражение вражды, которая охватила царскую Россию. В «Поединке», как ни в одном из других своих произведений, Куприн с большой художественной силой изобразил моральное разложение офицерства, показал тупых командиров, лишенных, каких-либо проблесков гражданского служения. Показал замордованных, запуганных солдат, отупевших от бессмысленной муштры, таких, как тщедушный левофланговый солдат Хлебников.

Гуманные офицеры если и встречались, то подвергались насмешкам, бессмысленно гибли, как подпоручик Ромашов, или спивались, как Назанский. Куприн сделал своим героем гуманного, но слабого и тихого человека, который не борется со злом, а страдает от него. Даже фамилия героя – Ромашов – и та подчеркивала мягкость, незлобивость этого человека.

Куприн рисует Георгия Ромашова с сочувствием и симпатией, но и с авторской иронией. История Ромашова, внешне связанная с армией, – не просто история молодого офицера. Это история молодого человека, который переживает то/что Куприн называет «периодом созревания души». Ромашов на протяжении повести нравственно вырастает, находит ответы на очень важные для себя вопросы. Он вдруг приходит к выводу о ненужности армии, но понимает это очень наивно. Ему кажется, что стоит всему человечеству сказать «не хочу!» – и война станет немыслимой и армия отомрет. Подпоручик Ромашов решает порвать с окружающим, понимает, что у каждого солдата есть свое «я». Он наметил для себя совсем новые связи с миром. Заглавие повести имеет такое же обобщающее решение, как и ее основной конфликт.

На протяжении повести идет поединок между молодым человеком, возрождающимся для нового, и разнообразными силами старого. Куприн пишет не о поединке чести, а об убийстве на дуэли. Окончательный предательский удар нанесен Ромашову в любви. Пренебрежение к слабым, ненависть к чувству жалости, которая звучала в речах Назанского, осуществляется на практике Шурочкой. Презирая окружающую среду и ее мораль, Шурочка Николаева оказывается ее неотъемлемой частью. Символически завершается сюжет повести: против человека, начавшего расправлять крылья, старый мир бросает все силы.

Летом и осенью 1905 года повесть Куприна всколыхнула читателей в русской армии и во всей стране, очень скоро появились ее переводы на основные европейские языки. К писателю приходит не только широчайшая всероссийская слава, но и общеевропейская известность.

Самовоспитание Ромашова

Но главным в повести все же является образ Георгия (Юрия) Ромашова. Основа всего произведения - история внутреннего развития, самовоспитания поручика.

Ромашов, безусловно, положительный образ, но нисколько не идеализированный, имеющий и сильные, и слабые стороны. Характер его противоречив, и он никак не может служить какой-то схемой, примером для подражания. Этот образ абсолютно жизнен и правдив, и эта правдивость достигается высоким художественным мастерством Куприна в создании психологически верных человеческих характеров.

Ромашов - это молодой человек, характер и жизненная позиция которого еще не сложились, поэтому мы видим его в непрестанном движении, развитии, следим за его духовным ростом, за процессом самовоспитания, который проходит стремительно, в течение каких-то двух месяцев (события в повести разворачиваются с начала апреля до начала июня).

Прошлого Ромашова мы практически не знаем, его писатель оставляет за рамками повести, кроме некоторых необходимых сведений, важных для понимания этого образа.

Мы знаем, что вот уже полтора года как он служит в полку, то есть прошла половина обязательного срока службы после училища. В начале ее Ромашов мечтал о славе, военной карьере. Он наметил себе строгую программу жизни: «В первые два года - основательное знакомство с классической литературой, систематическое изучение французского и немецкого языков, занятия музыкой. В последний год - подготовка к академии. Необходимо было следить за общественной жизнью, за литературой и наукой, и для этого Ромашов подписался на газету и на ежемесячный популярный журнал. Для самообразования были приобретены: «Психология» Вундта, «Физиология» Льюиса, « самодеятельность» Смайльса...» (IV, 28).

Но эти начинания так и не были воплощены в жизнь из-за безволия поручика: книги лежат непрочитанными, и лишь денщик изредка сметает с них пыль.

А их хозяин пьет много водки, имеет грязную связь с полковой дамой, играет в карты и скучает, проклиная службу. Но мечты о подвигах и славе еще не покинули Ромашова, полутора лет оказалось недостаточно, чтобы понять их несостоятельность.

Мечты его мстительные, фантастические, опьяняющие: «Вот, назло им всем, завтра же с утра засяду за книги, подготовлюсь и поступлю в академию» (IV, 21).

Ромашов видит себя офицером генерального штаба, исправляющим ошибки полковника Шульговича, потом усмиряющим бунт рабочих на заводе с помощью стрельбы. Иногда он мечтает о том, как поедет шпионом в Германию и, добыв ценные сведения, геройски погибнет, а иногда о том, как во время войны, будучи полковником, увлечет личным мужеством солдат и тем самым решит исход сражения. Мечты красочны, а действительность сера, скучна и удручающа. Безволие и мечтательность - главные черты характера Ромашова. Кроме того, он добр, мягок, справедлив. Этим он и отличается от всех других офицеров полка.

В начале повести это человек конфузливый, мешковатый, робкий, в какой-то степени даже смешной из-за своей неловкости. Неслучайно Куприн фиксирует внимание на невзрачной наружности своего героя/постоянно напоминает об очках, которые Ромашов поправляет в минуты замешательства («Ромашов...., без надобности поправляя очки и откашливаясь, вмешался в разговор» (IV, 23)). Речь его сбивчива, он погружен в свои мелкие личные мечты и переживания, постоянно путается, не может решить ничего окончательно. Смешна его привычка думать о себе в третьем лице словами бульварных романов: «Его добрые, выразительные глаза подернулись облаком грусти...» (IV, 18).

На протяжении всей повести мы видим, как меняется главный герой, как учится мыслить, как развиваются его природные качества, как он становится благороднее и лучше, как все больше и больше увеличивается расстояние между ним и другими офицерами (происходит плодотворный процесс самовоспитания).

Все начинается с противоречий в самом себе: в душе Ромашова сталкиваются гуманный человек и тщеславный офицер, мечтающий о славе, пусть даже ценой чужих жизней (расстрел рабочих). Сидя под домашним арестом, он размышляет о себе и вдруг осознает, что он - личность, неповторимая, отличная ото всех: «Его вдруг ошеломило и потрясло неожиданно-яркое сознание своей индивидуальности...» (IV, 60). Это открытие противоречит воинской дисциплине, основанной на беспрекословном подчинении приказам, на правиле, быть как все. Осознав себя как личность, Ромашов признает индивидуальность других, их право на уважение, и восстает против обезличивания человека на военной службе, начинает по-другому относится к своим подчиненным, к солдатам: «Вот их сто человек в нашей роте. И каждый из них - человек с мыслями, с чувствами, со своим особенным характером, с житейским опытом, с личными привязанностями и антипатиями. Знаю ли я что-нибудь о них? Нет - ничего, кроме их физиономий... Что я сделал, чтобы прикоснуться рукой к их душам, своим я к ихнему я? - Ничего» (IV, 64).

Это большой прогресс для героя. От острого чувства справедливости, заступничества за солдата Шарафутдинова в начале повести Ромашов приходит к тому, что видит в солдате человека, равного себе, брата. От обиды за распекание в присутствии сослуживцев, которое он считает унижением собственного достоинства, - к подлинному пониманию ценности человека, к действию.

На рассуждения Сливы, что солдат надо драть «как сидоровых коз», Ромашов отвечает открыто и уже неробко: «Бить солдата бесчестно!.. Это стыдно!» (IV, 105). И вся эта речь, выношенная, выстраданная, уже не напоминает нам спотыкающиеся возражения героя в начале повести; он находит для своей фразы самые ясные и четкие слова. Более того, Ромашов смеет угрожать капитану Сливе подачей рапорта, запрещает ефрейтору Шаповаленко бить солдат, спасает от самоубийства забитого солдата Хлебникова. Ромашов действует! И это ярче всего доказывает его духовный рост, несмотря на то. что дикие предрассудки и нелепые традиции офицерства все еще живы в нем.

Если первоначально сам процесс мышления угнетает Ромашова, то затем возможность мыслить рождает у молодого офицера радостные ощущения: «Раньше он не смел и подозревать, какие радости, какая мощь и какой глубокий интерес скрываются в такой простой, обыкновенной вещи, как человеческая мысль» (IV, 173).

О чем же думает Ромашов? О военной службе. О том, что она бессмысленна и бесцельна, и все ненавидят ее: и солдаты, и офицеры, и он сам: «Вся эта военная доблесть, и дисциплина, и чинопочитание, и честь мундира, и вся военная наука, - все зиждиться только на том, что человечество не хочет или не умеет, или не смеет сказать «не хочу!» (IV, 62).

Наивные рассуждения Ромашова о том, что с войнами можно покончить, если все заявят: «Не хочу воевать!» - и бросят оружие, а в случае беспорядков пойдут воевать добровольцы, а не регулярная армия, которая не нужна совсем, далеки от понимания основ жизни, причин войны, хотя помыслы его прекрасны и в высшей степени гуманны.

Герой думает о том, что ему надо как можно скорее уйти в отставку (лишь закончатся обязательные три года), выбирает себе новое занятие (пишет повесть «Последний роковой дебют»), и тогда приходит к выводу, что существование сословия военных вообще незаконно: «Каким образом может существовать сословие, - спрашивал сам себя Ромашов, - которое в мирное время, не принося ни одной крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время -идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами» (IV. 174).

Выбирая себе новую профессию, он никак не мог остановиться на одной из них и пришел к выводу, что огромное число интеллигентных профессий основано на недоверии к человеческой честности. Люди этой категории быстро черствеют и опускаются, сталкиваются с трудностями и становятся равнодушными формалистами. А люди, которые должны делать внешнюю жизнь удобной, служат только богатству.

Отвергнув профессии, рожденные недоверием к человеку или богатством, Ромашов приходит к выводу, что «существует только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд» (IV, 174). Он начинает мечтать о литературной деятельности, его тянет написать повесть или роман о скуке, ужасе военной жизни. Но терпит неудачу: в уме все складывалось отлично, а на бумаге выходило неуклюже, бледно, шаблонно. «И хотя для служения науке и искусству у него нет необходимых данных, а путь к завоеванию права на свободный человеческий труд ему неведом, само стремление Ромашова к деятельности на благо человека, его отказ от честолюбивых мыслей о военной карьере, которыми он тешил себя в начале повести, показательны» 55 , - отмечает исследователь творчества Куприна В. Афанасьев.

Мы видим, как на протяжении всей повести в Ромашове растет дух протеста, но это состояние непостоянно. То он полон решимости и защищает Хлебникова, то, стоя перед полковником Шульговичем, опять чувствует себя беспомощным и жалким, когда тот усомнился в правдивости его слов о болезни матери. Прежде смирный и тихий Ромашов осмеливается роптать даже на Бога, обвиняя его в несправедливости к людям: «Ты! Старый обманщик!!!» (IV, 171), Но по натуре он человек спокойный, такие порывы ему несвойственны, поэтому очень быстро сменяются апатией, равнодушием, подавленностью, и тогда он стонет, жалуется, убеждает себя в том, что его действия ничего не поправят, или вообще ставит крест на своей жизни. То Ромашов считает, что протест необходим (люди должны сказать «не хочу» войне), но это потом, а когда надо решить что-то сейчас, заняться изменением существующего, он советует терпеть: «Хлебников, тебе плохо? И мне нехорошо, голубчик, мне тоже нехорошо, поверь мне. Я ничего не понимаю из того, что делается на свете. Все - какая-то дикая, бессмысленная, жестокая чепуха! Но надо терпеть, мой милый, надо терпеть... Это надо!» (IV, 170).

А почему сейчас надо терпеть, а сказать «нет» можно будет потом? Ромашов этого не знает. Он не приготовлен и непригоден для борьбы, слишком безволен и слаб духом, часто сомневается и ничего не может решить окончательно. Единственное твердое решение - уйти в отставку, но и оно может осуществиться только через полтора года.

В мечтах Ромашова, в его размышлениях отразились поиски путей к истине, справедливости, к разумной, красивой жизни, и они, безусловно, свидетельствуют о духовном возмужании героя. Но этот процесс останавливает внезапная и бессмысленная смерть, она не дает осуществить задуманное.

Внутренние монологи Ромашова, в которых поставлены такие основные проблемы «Поединка», как воспитание молодого офицера, взаимоотношения личности и общества, смысла и назначения человеческой жизни, замечательны, в них мы видим позицию самого автора. Они наполнены обличительным пафосом и содержат неприукрашенную правду не только о жизни армии, но и обо всем государственном и общественном строе России.

Главный герой в оценке критики

В критической литературе исследователи часто ставят вопрос о том, кто же все-таки Ромашов: герой в подлинном смысле этого слова или маленький, жалкий, приниженный человек, не способный ни на какие решительные и смелые поступки? Мнения на этот счет расходятся. Так, критик журнала «Новый мир» Л. Михайлова в своей рецензии на трехтомное собрание сочинений Куприна писала в начале 50-х годов: «Если бы Ромашов носил не погоны пехотного подпоручика, а зеленую тужурку студента, мы скорее всего увидали бы его на студенческой сходке, в кругу революционной молодежи» 56 .

А.К. Павловская высказывает прямо противоположную точку зрения: «...в характеристике Ромашова подчеркивается нежизнеспособность подобных людей, несостоятельность их борьбы за свободу личности. Куприн понял, что Ромашовы не нужны больше в жизни» 57 .

А. Волков отмечает: «На протяжении всей повести Ромашов предстает как неудачник, как слабый человек. Между тем он не трус, парализована лишь его воля, ибо он принадлежит к поколению усталой и разочарованной интеллигенции» 58 .

Мы не согласны с этими точками зрения. Ромашов - явно не революционный тип, ему не хватает характера и решимости, но он борется как может. А если стать на позицию Павловской, то мы исказили бы авторский замысел. Ведь если Ромашовы не нужны, тогда повесть оказывается без положительного героя, без примера, а как же идеи, которые связаны с этим образом? Ведь маленький протест влечет за собой большой!

Нам ближе всего точка зрения В. Афанасьева, который считает, что Ромашов «отнюдь не герой, а средний, во многом заурядный человек, и если даже у этого среднего, ординарного человека окружающая среда вызывает чувство протеста, значит, весь ее уклад несовместим с принципами человечности и, гуманности. Сама гибель Ромашова в момент, когда он сделал попытку вырваться из этой среды, говорит о ее активной враждебности всякому, кто так или иначе вступает в столкновение с ней» 59 .