Образ Лужина в романе «Преступление и наказание» противопоставлен образу главного героя. Это довольно неприятный персонаж. В отличие от Свидригайлова, его нельзя назвать противоречивым. Кто такой Лужин? Какими характерными чертами наделил его автор?

"Пьяненькие"

Именно так Достоевский изначально планировал назвать свою книгу. Замысел романа возник во время пребывания на каторге. Здесь Достоевский услышал интересную историю одного студента, который послужил прототипом Раскольникова. Замысел произведения постепенно трансформировался. Из небольшой повести он превратился в объемный роман, изображающий столкновение безнравственных идей с логикой жизни.

Раскольников поверил в утопическую идею о делении людей на великих и посредственных. По его мнению, есть те, что, подобно Наполеону, способны вершить историю. Но их мало. Большинство же - серая никчемная масса. Родиону Романовичу очень хотелось верить, что он относится к первой категории. Правда, после совершения преступления он начал подозревать, что его теория имеет некоторые недостатки. Есть в человеческой жизни чувства, любовь. А есть расчетливость, рациональность. Логика жизни опровергает даже самую передовую теорию. Образ Лужина в романе «Преступление и наказание» символизирует расчетливость.

Двойник

Для чего автор ввел образ Лужина в роман «Преступление и наказание»? Принято полагать, что этот герой является двойником Раскольникова. В отличие от студента, Лужин - человек преуспевающий, успешный, способный достигнуть цели. Он вызывает неприятные чувства у Раскольникова. Вместе с тем главной особенностью образа Лужина в романе «Преступление и наказание» является готовность переступить через преграды. То есть этот персонаж обладает качествами, которые необходимы были Раскольникову для осуществления его преступного плана. Образ Лужина в романе «Преступление и наказание» - это словно темная сторона души главного героя.

Внешность

Раскольников узнает об этом человеке из письма матери. В этом послании уже дана краткая характеристика. Образ Лужина в романе «Преступление и наказание» постепенно дополняется новыми чертами. Итак, какой внешностью Достоевский наделил этого персонажа?

Это человек сорока пяти лет, имеет чин надворного советника. Стоит сказать, звание довольно почетное: дарует право на личное дворянство. Петр Петрович Лужин осанистый, чопорный господин с «брезгливой, осторожной физиономией». Образ героя Лужина в романе «Преступление и наказание» несколько комичный. Он жених сестры главного героя. На нем при первой встрече со студентом одежда модная, дорогая. Он выглядит так, словно только что вышел от портного. Петр Петрович носит щегольскую круглую шляпу и с этим элементом туалета обращается подчеркнуто осторожно. На руках его пара сиреневых перчаток, которые, как и прочие элементы одежды, новые, не так давно приобретенные. Что-то в облике этого господина есть искусственное, бутафорское.

Лужин накопил неплохое состояние. Этот человек выбрался из низов, достиг всего благодаря упорству, честолюбию. Он деловой, занятой человек. Приезжает в Петербург по делам, дорожит каждой минутой.

Расчетливый человек

Самый яркий отрицательный персонаж в произведении Достоевского - Свидригайлов. Этот господин, замешанный в ряде непроглядных историй, страстно влюблен в Дуню Раскольникову. Свидригайлов преследует ее, он готов на все ради того, чтобы завладеть предметом своего вожделения. Лужину чужды подобные эмоции. Он планирует жениться на Дуне, но не потому, что влюблен в нее. Сестра Раскольникова - девушка образованная, красивая. А главное, бедная. Такая жена будет всегда преданна своему мужу, избавившему ее от нищеты. Так полагает Петр Петрович. Однако ошибается. Жизнь нельзя построить по четкой схеме. Рациональные теории могут быть разрушены в любой момент, что и подтверждает финал романа Достоевского.

«Что случится, если..?» - неизменная формула, пронизывающая всё творчество Ф. М. Достоевского. Произведение «Преступление и наказание» не является исключением. В основу его заложена так называемая теория «крови по совести», иначе говоря: «цель оправдывает средства». Подспудно проявляется и еще одна, не столь масштабная, но всё же теория, принадлежавшая Лужину - возвеличивание себя за счёт слабости других. Идеи не новы, но только у Фёдора Михайловича «сии нравственные дилеммы» покидают границы абстрактного и решаются уже на практике. Итак, что будет, если на одну чашу весов поставить одно «крошечное преступленьице», тщеславие и гордыню, а на другую - тысячу добрых дел? Что перевесит? Или, может, дисбаланс уйдёт, и обе чаши встанут на один уровень? Рассуждаем в статье на тему «Лужин («Преступление и наказание»): характеристика персонажа».

Замысел

В сентябре 1865 года некий издатель «Русского вестника», получает из Висбадена письмо. Факт, возможно, не особо примечательный, если бы не одно или даже два но… Первое - пишет ему Фёдор Михайлович Достоевский, и второе - пишет он ему о замысле своего нового романа. Идея произведения, по словам самого автора, заключается в «психологическом отчёте одного преступления». Иными словами, жил-был молодой человек, самый что ни на есть обычный, мещанин по происхождению, который в силу неудачно складывающихся обстоятельств оказывается в крайней бедности. Что делать? По легкомыслию ли, по внутренней ли шаткости, но он поддаётся витающим в ту пору в воздухе «недоконченным» идеям и решается убить одну старуху-процентщицу. Старуха злая, мерзкая, глупая и до неприличия жадная. Для чего ей жить? Может ли она принести пользу хоть кому-нибудь? Однозначный ответ «нет» сбивает с толку бывшего студента. Он убивает её и затем грабит, с тем лишь, чтобы на «вырученные» деньги осчастливить самого себя и всех страждущих и тем самым исполнить «гуманный долг человечеству». Что ж, здесь вполне угадывается и название последующей книги - «Преступление и наказание», и имя главного героя - Родион Раскольников. А теперь подробнее о самом романе, а также о персонаже, у которого весьма говорящая фамилия - Лужин Петр Петрович.

Первое упоминание

Итак, Лужин Пётр Петрович… Кто он такой? Какую роль он сыграл в бессмертном романе Ф. М. Достоевского? На эти и другие вопросы будут даны ответы в данной статье на тему: «Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание: образ Лужина».

Господин Лужин - один из самых неприятных, но знаменитых героев романа. Одна только фамилия чего стоит! Впервые читатель с ним знакомится заочно из письма Пульхерии Александровны Раскольниковой сыну. Характеризует она его положительно: ведь он посватался к Дуне, младшей сестре Раскольникова - девушке красивой, сильной, самоуверенной, умной, благородной, но без какого-либо приданного. Как ни крути, а «подвиг» совершил человек. А здесь ещё и недавний неприятный инцидент: пошла о Дуне худая молва, но, слава богу, всё уладилось. Так что его искреннее вмешательство в судьбу бедной девушки теперь - подвиг вдвойне, поступок наиблагороднейший и заслуживающий всяческих похвал. Каким она его увидела? Продолжаем тему: «Лужин, «Преступление и наказание»: характеристика персонажа»

Портрет

С виду весьма «красивая и солидная физиономия». Осанка «преувеличенно-строгая», одежда щеголеватая, преимущественно цветов «светлых и юношественных», несмотря на то, что её обладателю стукнуло ни много ни мало, а 45 лет. Впрочем, выглядел он моложе: лицо свежее, волосы чуть лишь с сединой, всегда тщательно причёсанные и завитые у парикмахера. В целом производил он впечатление человека небольшого образования, но умного, благонадёжного, обеспеченного, как-никак служил в двух местах и собирался открывать своё дело - публичную адвокатскую контору в Петербурге. Но это только внешне. А у каждой медали есть и обратная сторона. Была она и у Лужина - скупая, тщеславная, подлая, мелочная, хитрая. Её-то как раз и увидел проницательный Раскольников, несмотря на простодушные слова матери.

Лужин, «Преступление и наказание»: характеристика персонажа

По приезду в Петербург Лужин на правах жениха отправился навестить Раскольникова. Переступил порог он с чувством благодетеля и с нескрываемым желанием выслушать как можно больше сладких комплиментов в свой адрес. Безмерное тщеславие, крайняя степень самоуверенности или, лучше сказать, самовлюблённости, сыграли с ним дурную шутку. Пробившись «в люди», возвысившись из ничтожества, он привык любоваться своей внешностью, своим умом, способностями, и до того доходило, что иногда, наедине, он заглядывался на своё лицо в зеркале. А еще он чрезвычайно любил деньги. Свои, чужие, добытые в труде или иными способами - не важно, главное - само их наличие. Ведь они помогали ему возвыситься над себе подобными и равняли его с теми, кто был выше его. Что ж, почва для сватовства на Дуне самая что ни на есть «плодородная». Но было и ещё кое-что …

«Преступление и наказание»: теория Лужина

Это теория Лужина. Давно уже он мечтал жениться, всё деньги копил да ждал. Ждал не любовь, не родную душу, а девицу благонравную, красивую, образованную и... бедную. На слове «бедная» в глубочайшем секрете делался особый акцент, поскольку такая девушка наверняка уже испытала на своем веку немало несчастий и бед, была запуганной, а отсюда впоследствии и бесконечно благодарной своему избавителю. Она непременно «приникнет» перед ним, будет благоговеть, подчиняться во всём и удивляться только ему. И вот настал тот момент, когда всё совпало. Есть состояние, намечаются грандиозные планы по завоеванию высшего света Петербурга, а здесь и Дуня - идеальная претендентка на роль красивой, умной, но бедной невесты, а в дальнейшем - покорной и даже подобострастной жены успешного мужа. В мечтаниях своих он уже владычествовал над её душой и телом, и вдруг! Нет!.. Он получил «отставку». И от кого? От бедного студентишки, заносчивого молокососа - Родиона, который выставил его за порог. Он не мог этого снести. Уязвлённый, он всё своё негодование и безмерную злость собрал и втиснул в шарик-месть. А бросил он его не куда-нибудь, а в желаемом направлении: была ложно обвинена в краже денег, им же и подброшенных в её карман.

Ф. М. Достоевский о Лужине

Вот таким видится читателям Лужин. «Преступление и наказание» (характеристика персонажа представлена в нашем обзоре весьма коротко) - сложное произведение. Его герои, тема и проблематика не так просты, как это может показаться на первый взгляд. Чтобы вникнуть в саму суть, мало просто прочитать книгу. Полезно будет и ознакомиться с работами критиков, и полистать заметки самого автора. В черновых материалах к роману Ф. М. Достоевского о Лужине сказано немало. Вот как автор описывает будущего персонажа: он невероятно тщеславен, влюблён в самого себя до кокетства, мелочен чрезвычайно и имеет непреодолимую страсть к сплетням. Кроме прочего, ещё и жаден, и в этом имеет некое сходство с героем Пушкина - Скупым бароном. Отношение к деньгам сродни идолопоклонничеству, ибо всё тленно, кроме средств. Когда у человека есть деньги, он на самой вершине, он господин! К нему никто и никогда не проявит непочтительности, неуважения или пренебрежения. Значит, деньги надо уважать и восхвалять… Что ж, каким его видел писатель изначально, таким он и предстал перед читателями.

Из-за его гнусных домоганий, как все же честь ее была восстановлена и вот посватался к ней некто Петр Петрович Лужин: «Человек он деловой и занятый, и спешит теперь в Петербург, так что дорожит каждою минутой. <...> Человек он благонадежный и обеспеченный, служит в двух местах и уже имеет свой капитал. Правда, ему уже сорок пять лет, но он довольно приятной наружности и еще может нравиться женщинам, да и вообще человек он весьма солидный и приличный, немного только угрюмый и как бы высокомерный. Но это, может быть, только так кажется с первого взгляда. <...> А Петр Петрович, по крайней мере по многим признакам, человек весьма почтенный. В первый же свой визит он объявил нам, что он человек положительный, но во многом разделяет, как он сам выразился, "убеждения новейших поколений наших" и враг всех предрассудков. Многое и еще говорил, потому что несколько как бы тщеславен и очень любит, чтоб его слушали, но ведь это почти не порок. Я, разумеется, мало поняла, но Дуня объяснила мне, что он человек хотя и небольшого образования, но умный и, кажется, добрый. <...> Конечно, ни с ее, ни с его стороны особенной любви тут нет, но Дуня, кроме того что девушка умная, — в то же время существо благородное, как ангел, и за долг поставит себе составить счастье мужа, который в свою очередь стал бы заботиться о ее счастии, а в последнем мы не имеем, покамест, больших причин сомневаться, хотя и скоренько, признаться, сделалось дело. К тому же он человек очень расчетливый и, конечно, сам увидит, что его собственное супружеское счастье будет тем вернее, чем Дунечка будет за ним счастливее. А что там какие-нибудь неровности в характере, какие-нибудь старые привычки и даже некоторое несогласие в мыслях (чего и в самых счастливых супружествах обойти нельзя), то на этот счет Дунечка сама мне сказала, что она на себя надеется; что беспокоиться тут нечего и что она многое может перенести, под условием если дальнейшие отношения будут честные и справедливые. Он, например, и мне показался сначала как бы резким; но ведь это может происходить именно оттого, что он прямодушный человек, и непременно так. Например, при втором визите, уже получив согласие, в разговоре он выразился, что уж и прежде, не зная Дуни, положил взять девушку честную, но без приданого, и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение; потому, как объяснил он, что муж ничем не должен быть обязан своей жене, а гораздо лучше, если жена считает мужа за своего благодетеля. <...> Я уже упомянула, что Петр Петрович отправляется теперь в Петербург. У него там большие дела, и он хочет открыть в Петербурге публичную адвокатскую контору. Он давно уже занимается хождением по разным искам и тяжбам и на днях только что выиграл одну значительную тяжбу. В Петербург же ему и потому необходимо, что там у него одно значительное дело в сенате. Таким образом, милый Родя, он и тебе может быть весьма полезен, даже во всем, и мы с Дуней уже положили, что ты, даже с теперешнего же дня, мог бы определенно начать свою будущую карьеру и считать участь свою уже ясно определившеюся. О если б это осуществилось! Это была бы такая выгода, что надо считать ее не иначе, как прямою к нам милостию вседержителя. Дуня только и мечтает об этом. Мы уже рискнули сказать несколько слов на этот счет Петру Петровичу. Он выразился осторожно и сказал, что, конечно, так как ему без секретаря обойтись нельзя, то, разумеется, лучше платить жалованье родственнику, чем чужому, если только тот окажется способным к должности (еще бы ты-то не оказался способен!), но тут же выразил сомнение, что университетские занятия твои не оставят тебе времени для занятий в его конторе. <...> Знаешь что, бесценный мой Родя, мне кажется, по некоторым соображениям (впрочем, отнюдь не относящимся к Петру Петровичу, а так, по некоторым моим собственным, личным, даже, может быть, старушечьим, бабьим капризам), — мне кажется, что я, может быть, лучше сделаю, если буду жить после их брака особо, как и теперь живу, а не вместе с ними. Я уверена вполне, что он будет так благороден и деликатен, что сам пригласит меня и предложит мне не разлучаться более с дочерью, и если еще не говорил до сих пор, то, разумеется, потому что и без слов так предполагается; но я откажусь...»
Для проницательного Раскольникова в этих простодушных словах Пульхерии Александровны характеристика-портрет мелкой души ухватистого Лужина уже дана полная. Многое добавляет и внешний портрет Петра Петровича, данный при первом его визите к Родиону, его поведение: «Это был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивая взглядами: "Куда ж это я попал?" <...> в общем виде Петра Петровича поражало как бы что-то особенное, а именно, нечто как бы оправдывавшее название "жениха", так бесцеремонно ему сейчас данное. Во-первых, было видно и даже слишком заметно, что Петр Петрович усиленно поспешил воспользоваться несколькими днями в столице, чтоб успеть принарядиться и прикраситься в ожидании невесты, что, впрочем, было весьма невинно и позволительно. Даже собственное, может быть даже слишком самодовольное собственное сознание своей приятной перемены к лучшему могло бы быть прощено для такого случая, ибо Петр Петрович состоял на линии жениха. Все платье его было только что от портного, и все было хорошо, кроме разве того только, что все было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал ее в руках. Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду. В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные. На нем был хорошенький летний пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу. Лицо его, весьма свежее и даже красивое, и без того казалось моложе своих сорока пяти лет. Темные бакенбарды приятно осеняли его с обеих сторон, в виде двух котлет, и весьма красиво сгущались возле светловыбритого блиставшего подбородка. Даже волосы, впрочем чуть-чуть лишь с проседью, расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец. Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило уж от других причин...»
Когда Лужин получил «отставку», потерял статус жениха Авдотьи Романовны и был выставлен за порог Родионом, именно на него и направил свою мстительность уязвленный Петр Петрович и именно в этих целях подстроил провокацию с обвинением в воровстве. Кстати, в связи с отставкой характеристика этого персонажа дополняется и уточняется: «Главное дело было в том, что он, до самой последней минуты, никак не ожидал подобной развязки. Он куражился до последней черты, не предполагая даже возможности, что две нищие и беззащитные женщины могут выйти из-под его власти. Убеждению этому много помогли тщеславие и та степень самоуверенности, которую лучше всего назвать самовлюбленностию. Петр Петрович, пробившись из ничтожества, болезненно привык любоваться собою, высоко ценил свой ум и способности и даже иногда, наедине, любовался своим лицом в зеркале. Но более всего на свете любил и ценил он, добытые трудом и всякими средствами, свои деньги: они равняли его со всем, что было выше его. Напоминая теперь с горечью Дуне о том, что он решился взять ее, несмотря на худую о ней молву, Петр Петрович говорил вполне искренно и даже чувствовал глубокое негодование против такой "черной неблагодарности". А между тем, сватаясь тогда за Дуню, он совершено уже был убежден в нелепости всех этих сплетен, опровергнутых всенародно самой Марфой Петровной и давно уже оставленных всем городишком, горячо оправдывавшим Дуню. Да он и сам не отрекся бы теперь от того, что все это уже знал и тогда. И тем не менее он все-таки высоко ценил свою решимость возвысить Дуню до себя и считал это подвигом. Выговаривая об этом сейчас Дуне, он выговаривал свою тайную, возлелеянную им мысль, на которую он уже не раз любовался, и понять не мог, как другие могли не любоваться на его подвиг. Явившись тогда с визитом к Раскольникову, он вошел с чувством благодетеля, готовящегося пожать плоды и выслушать весьма сладкие комплименты. <...> Дуня же была ему просто необходима; отказаться от нее для него было немыслимо. Давно уже, уже несколько лет, со сластию мечтал он о женитьбе, но все прикапливал денег и ждал. Он с упоением помышлял, в глубочайшем секрете, о девице благонравной и бедной (непременно бедной), очень молоденькой, очень хорошенькой, благородной и образованной, очень запуганной, чрезвычайно много испытавшей несчастий и вполне перед ним приникшей, такой, которая бы всю жизнь считала его спасением своим, благоговела перед ним, подчинялась, удивлялась ему, и только ему одному. Сколько сцен, сколько сладостных эпизодов создал он в воображении на эту соблазнительную и игривую тему, отдыхая в тиши от дел! И вот мечта стольких лет почти уже осуществлялась: красота и образование Авдотьи Романовны поразили его; беспомощное положение ее раззадорило его до крайности. Тут являлось даже несколько более того, о чем он мечтал: явилась девушка гордая, характерная, добродетельная, воспитанием и развитием выше его (он чувствовал это), и такое-то существо будет рабски благодарно ему всю жизнь за его подвиг и благоговейно уничтожится перед ним, а он-то будет безгранично и всецело владычествовать!.. Как нарочно, незадолго перед тем, после долгих соображений и ожиданий, он решил наконец окончательно переменить карьеру и вступить в более обширный круг деятельности, а с тем вместе, мало-помалу, перейти и в более высшее общество, о котором он давно уже с сладострастием подумывал... Одним словом, он решился попробовать Петербурга. Он знал, что женщинами можно "весьма и весьма" много выиграть. Обаяние прелестной, добродетельной и образованной женщины могло удивительно скрасить его дорогу, привлечь к нему, создать ореол... и вот все рушилось! Этот теперешний внезапный, безобразный разрыв подействовал на него как удар грома. Это была какая-то безобразная шутка, нелепость! Он только капельку покуражился; он даже не успел и высказаться, он просто пошутил, увлекся, а кончилось так серьезно! Наконец, ведь он уже даже любил по-своему Дуню, он уже владычествовал над нею в мечтах своих — и вдруг!.. Нет! Завтра же, завтра же все это надо восстановить, залечить исправить, а главное — уничтожить этого заносчивого молокососа, мальчишку, который был всему причиной. С болезненным ощущением припоминался ему, тоже как-то невольно, Разумихин... но, впрочем, он скоро с этой стороны успокоился: "Еще бы и этого-то поставить с ним рядом!" Но кого он в самом деле серьезно боялся, — так это Свидригайлова...»
Ну и, наконец, натура Лужина дополнительно раскрывается в его взаимоотношениях с , опекуном которого он слыл и у которого остановился по приезде в Петербург: «Он остановился у него по приезде в Петербург не из одной только скаредной экономии, хотя это и было почти главною причиной, но была тут и другая причина. Еще в провинции слышал он об Андрее Семеновиче, своем бывшем питомце, как об одном из самых передовых молодых прогрессистов и даже как об играющем значительную роль в иных любопытных и баснословных кружках. Это поразило Петра Петровича. Вот эти-то мощные, всезнающие, всех презирающие и всех обличающие кружки уже давно пугали Петра Петровича каким-то особенным страхом, совершенно, впрочем, неопределенным. Уж конечно, сам он, да еще в провинции, не мог ни о чем в этом роде составить себе, хотя приблизительно, точное понятие. Слышал он, как и все, что существуют, особенно в Петербурге, какие-то прогрессисты, нигилисты, обличители и проч., и проч., но, подобно многим, преувеличивал и искажал смысл и значение этих названий до нелепого. Пуще всего боялся он, вот уже несколько лет, обличения, и это было главнейшим основанием его постоянного, преувеличенного беспокойства, особенно при мечтах о перенесении деятельности своей в Петербург. В этом отношении он был, как говорится, испуган, как бывают иногда испуганы маленькие дети. Несколько лет тому назад в провинции, еще начиная только устраивать свою карьеру, он встретил два случая, жестоко обличенных губернских довольно значительных лиц, за которых он дотоле цеплялся и которые ему покровительствовали. Один случай кончился для обличенного лица как-то особенно скандально, а другой чуть-чуть было не кончился даже и весьма хлопотливо. Вот почему Петр Петрович положил, по приезде в Петербург, немедленно разузнать, в чем дело, и если надо, то на всякий случай забежать вперед и заискать у "молодых поколений наших". <...> Ему надо было только поскорей и немедленно разузнать: что и как тут случилось? В силе эти люди или не в силе? Есть ли чего бояться собственно ему, или нет? Обличат его, если он вот то-то предпримет, или не обличат? А если обличат, то за что именно, и за что собственно теперь обличают? Мало того: нельзя ли как-нибудь к ним подделаться и тут же их поднадуть, если они и в самом деле сильны? Надо или не надо это? Нельзя ли, например, что-нибудь подустроить в своей карьере именно через их же посредство?.. <...> Как ни был простоват Андрей Семенович, но все-таки начал понемногу разглядывать, что Петр Петрович его надувает и втайне презирает и что "не такой совсем этот человек". Он было попробовал ему излагать систему Фурье и теорию Дарвина, но Петр Петрович, особенно в последнее время, начал слушать как-то уж слишком саркастически, а в самое последнее время — так даже стал браниться. Дело в том, что он, по инстинкту, начинал проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке, а только слышал что-нибудь с третьего голоса <...>. Кстати заметим мимоходом, что Петр Петрович, в эти полторы недели, охотно принимал (особенно вначале) от Андрея Семеновича даже весьма странные похвалы, то есть не возражал, например, и промалчивал, если Андрей Семенович приписывал ему готовность способствовать будущему и скорому устройству новой "коммуны" где-нибудь в Мещанской улице; или, например, не мешать Дунечке, если той, с первым же месяцем брака, вздумается завести любовника; или не крестить своих будущих детей и проч., и проч. — все в этом роде. Петр Петрович, по обыкновению своему, не возражал на такие приписываемые ему качества и допускал хвалить себя даже этак — до того приятна была ему всякая похвала...»
В черновых материалах к роману о Лужине, в частности, сказано: «При тщеславии и влюбленности в себя, до кокетства, мелочность и страсть к сплетне. <...> Он скуп. В его скупости нечто из Пушкинского Скупого барона. Он поклонился деньгам, ибо все погибает, а деньги не погибнут; я, дескать, из низкого звания и хочу непременно быть на высоте лестницы и господствовать. Если способности, связи и проч. Мне манкируют, то деньги зато не манкируют, и потому поклонюсь деньгам...»

Прототипами Лужина послужили, вероятно, фамилия которого упоминается в черновых материалах к «Преступлению и наказанию», и .
Любопытные аналогии можно усмотреть между этим довольно неприглядным персонажем и самим автором, во-первых, если помнить, что прототипом Авдотьи Романовны Раскольниковой явилась в какой-то мере , а во-вторых, что как раз в разгар работы над романом 45-летний Достоевский, как и 45-летний Лужин, посватался к молоденькой девушке () и ходил женихом...

Характеристика Лужина Пётра Петровича, героя романа Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание»
«Это был господин немолодых лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: „Куда ж это я попал?…“ …Все платье его было только что от портного, и все было хорошо, кроме разве того только, что все было слишком новое и слишком обличало известную цель. Даже щегольская, новехонькая, круглая шляпа об этой цели свидетельствовала: Петр Петрович как-то уж слишком почтительно с ней обращался и слишком осторожно держал ее в руках.

Даже прелестная пара сиреневых, настоящих жувеневских, перчаток свидетельствовала то же самое, хотя бы тем одним, что их не надевали, а только носили в руках для параду. В одежде же Петра Петровича преобладали цвета светлые и юношественные. На нем был хорошенький летний пиджак светло-коричневого оттенка, светлые легкие брюки, таковая же жилетка, только что купленное тонкое белье, батистовый самый легкий галстучек с розовыми полосками, и что всего лучше: все это было даже к лицу Петру Петровичу. Лицо его, весьма свежее и даже красивое, и без того казалось моложе своих сорока пяти лет. Темные бакенбарды приятно осеняли его с обеих сторон… Даже волосы… расчесанные и завитые у парикмахера, не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь глупого вида, что обыкновенно всегда бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец. Если же и было что-нибудь в этой довольно красивой и солидной физиономии действительно неприятное и отталкивающее, то происходило уж от других причин»
Сходство жизненной позиции с идеей Раскольникова
Главное стремление Лужина – сколотить капитал, упрочить свое положение в обществе, сделать быструю успешную карьеру. На жизнь смотрит сквозь призму своей теории. Он уверен, что каждый человек должен быть эгоистом. Только заботясь о себе, он сможет впоследствии помочь другим. Ставя себя выше других людей, Лужин в этом сближается с Раскольниковым, хотя оба они не понимают сходства.
Почему Лужин вызывает особую враждебность?
Во первых, Лужин хочет жениться на сестре Дуне, которая жертвует собой во имя любви к брату. Во вторых, кроятся причины особой враждебности в том, что ещё до эксперимента Раскольникова, цель которого заключалась в проверке своей теории, Лужин в стремлении “владычествовать” над Дуней относит Раскольникова к “разряду твари дрожащей”. Здесь Раскольников осознающий своё интеллектуальное превосходство подсознательно чувствует несправедливость своей теории.
С какой целью автор вводит двойников Раскольникова
Для развенчания теории Раскольникова Достоевский сталкивает своего героя с различными персонажами, общение с которыми постепенно разрушает бесчеловечную теорию.
Для этой цели он вводит двойников. Таковым является Петр Петрович Лужин и Аркадий Иванович Свидригайлов.

• Князь Валковский - характеристика героя (персонажа) (Униженные и оскорбленные Достоевский Ф.М.) - -
• Старуха-процентщица - характеристика героя (персонажа) (Преступление и наказание Достоевский Ф.М.) - -
• Сонечка Мармеладова - характеристика героя (персонажа) (Преступление и наказание Достоевский Ф.М.) Вариант 3 - -