Биография

Туве Янссон в 1923 году.

Родилась в творческой семье финских шведов (отец - скульптор, мать - художник-график, братья - фотограф и писатель). Юность провела в Хельсинки . Училась в художественных школах Стокгольма и Парижа . Путешествовала по Италии, Франции и Германии в творческих целях. Уже в 1920-х публиковала комиксы в журнале Garm, где работала её мать. Первая выставка работ Туве Янссон состоялась в в Хельсинки. Встретив художницу Тууликки Пьетилля, Туве Янссон поселилась с ней на островке Кловару, сохранив хельсинское ателье. Тууликки вдохновила Туве на создании энергичной и рациональной героини серии о муми-троллях - Туу-тикки.

Муми-тролли и прочие работы

Существует несколько легенд о том, как возник образ Муми-тролля, однако все они сходятся на том, что его графическое воплощение появилось, самое раннее, в . Впервые изображение муми-тролля было опубликовано в карикатуре в финском журнале Garm в . Первая книга из серии работ о муми-троллях вышла из печати в («Маленькие тролли и большое наводнение», написана и проиллюстрирована в ), однако популярность завоевала её вторая повесть «Муми-тролль и комета» (), в которой было дано подробное описание Долины муми-троллей (Муми-дален), ставшей местом действия большинства последующих историй. Следующая книга - «Шляпа волшебника» () - дала толчок «муми-буму» во многих странах мира.

С по Туве Янссон рисовала комикс о муми-троллях для The London Evening News , который затем (до ) рисовал её брат, Ларс Янссон.

Туве Янссон также иллюстрировала книги Толкина и Льюиса Кэролла . Выпустила ряд повестей и рассказов, не имеющих отношения к муми-троллям.

Достижения и награды

Детские книги Янссон переведены более чем на 30 языков мира, в числе которых и русский. Её произведения для взрослых известны хуже. Туве Янссон удостоена многочисленных наград и премий: Медали Сельмы Лагерлёф (она же - медаль Нильса Хольгерссона, ), Финской Государственной премии по литературе (трижды - , , ), Международной золотой медали имени Ханса Кристиана Андерсена (), премии Suomi (). Среди прочих - премия Шведской Академии наук, премия Рудольфа Койву (за иллюстрации), Орден улыбки (Польша). Её имя четыре раза занесено в Почётный список Андерсена.

Особенности творческой манеры

Несмотря на то, что тролли были заимствованы писательницей из шведских сказок, их образ был существенно переработан, и в целом можно говорить о том, что фольклор оказал на творчество Туве Янссон минимальное влияние. Жизнь обитателей Муми-дален имитирует жизнь семьи самой Янссон с точки зрения ребёнка - неизвестно откуда берутся продукты и предметы домашнего обихода, соседи муми-троллей хоть и ворчливы, но чаще всего доброжелательны. В более поздних произведениях герои Янссон как бы взрослеют и понимают, что мир на самом деле иной - жестокий и равнодушный (см., например, историю с красными муравьями или рассказ о морских лошадках в повести «Папа и море»). Если ранее Морра была просто сказочным чудовищем, то позднее её образ конкретизируется и даже становится выражением несправедливости мироустройства: «Так легко было представить того, кто никогда не согреется, кого никто не любит и кто уничтожает все вокруг себя» («Папа и море»). Тем не менее, автор не стремится подтолкнуть читателя к выводу о том, что жизнь в этом мире наполнена страхом и мучениями. Последняя из книг о муми-троллях заканчивается тем, что они всё же возвращаются в свой дом.

Чтение - лучшее учение (Махаон)

Чтение - лучшее учение (Махаон), три книги серии.

Книги серии Чтение - лучшее учение (Махаон), без сомнения, займут достойное место в библиотеке школьника. Кроме хрестоматийных произведений, в эту серию вошли книги для внеклассного чтения. Одна из таких книг - Сказки Долины муми-троллей.

Все книги учитывают требования федеральных государственных образовательных стандартов, цель которых - гармоничное развитие личности. Очень удобные для чтения издания, в твёрдых переплётах, и - с иллюстрациями! По цене - недорогие.

Начало предисловия.

Финскую сказочницу Туве Янссон любят дети и взрослые всей планеты. Кто не знает её забавных и милых обитателей гостеприимной долины, где царит беззаботное веселье, радость, любовь и домашний уют?!

В Долине каждый день что-нибудь происходит. То все бросают свои дела и принимаются успокаивать Филифьонку, которая вдруг стала ужасной трусихой. То Муми-тролль найдет дракончика, но не простого, а последнего в мире! Но настоящая суматоха началась зимой, под Новый год, когда Муми-папа принес ёлку, но никто не знал, что с ней делать дальше...

Первая история.

"Выдуманный мир моих муми-троллей, - писала Туве Янссон, - это мир, по которому наверняка в глубине души тоскует каждый из нас".

В книге есть вступительная статья о творчестве писательницы.

В данной книге переставлен весь цикл сказок из сборника "Дитя-невидимка" (1962 год).

Шрифт крупный, листы белые, гладкие, бумага - обычная книжная, не плотная. Хорошая возможность существенно пополнить домашнюю библиотеку без ущерба для семейного бюджета.

Е- Зубарева. «Если Рождество рассердится...»
Весенняя песня
Ужасная история
Филифьонка в ожидании катастрофы
История о последнем драконе на свете
Хемуль, который любил тишину
Дитя-невидимка
Тайна хатифнаттов
Седрик
Ёлка

Перевод со шведского Сергея Плахтинского. Очень бы хотелось и других книг про Муми-троллей в данной серии, также с переводом Плахтинского и авторскими иллюстрациями.

Как это ни удивительно, но появились муми-тролли почти случайно. В семье Янссон был обычай писать друг другу послания на стене небольшого строения. Однажды брат Туве записал там очередную историю, а она в ответ нарисовала забавную (хотя, как ей казалось, совсем некрасивую) фигурку Это и был самый первый представитель семейства муми-троллей.

В своих книгах о муми-троллях писательница создаёт особый мир. населённый не только муми-троллями, но и хемулями. хомсами, филифьонками и другими фантастическими персонажами. Но этот мир очень правдоподобен, потому что Туве стремилась в своём повествовании растворить воспоминания о собственном детстве, о гармонии отношений родителей и детей в семье Янссонов, о спорах и мелких неурядицах, воспринимающихся уже с иронией.

Смотрите примеры страниц книги на фото.

Эти детские сказки слишком взрослые. Хотя, наверно, как раз в детстве все это и понимаешь так отчетливо, а с возрастом сначала забываешь, а потом долго и нудно пытаешься постичь все заново...
Кстати, возраст придуманных описываемых персонажей, вообще говоря, не распознаваем, несмотря на "Муми-мама" или "Муми-папа" или "я еще маленькая". Все эти слова, действия, поступки могут совершаться ведь в любом возрасте...

В книжку вошли:
1. "Весенняя песня" - Снусмумрик возвращался в долину муми-троллей и сочинял весеннюю песню. А на привале ему повстречалась малышка, у которой не было имени. Он назвал ее Ти-ти-у-у и после этого она стала очень занятой и свободной.
2. "Ужасная история" - У Хомсы было очень живое воображение. И он всегда рассказывал небылицы. А когда он повстречался с Мю, у которой воображение тоже оказалось очень богатым, Хомса расстроился и понял, что обман может быть очень неприятным.
3. "Филифьонка в ожидании катастрофы" - Филифьонка очень интересная барышня. :) Сначала она по ошибке поселилась не в том доме. Потом она долго ждала страшную катастрофу. А когда катастрофа все-таки случилась, Филифьонка сильно изменилась;) в лучшую сторону.
4. "История о последнем драконе на свете" - Муми-тролль случайно поймал последнего маленького золотого дракона. А дракон полюбил Снусмумрика. Как же поступил сначала Муми-тролль, а потом Снусмумрик?
5. "Хемуль, который любил тишину" - Один Хемуль очень любил тишину. Но его родственники из лучших побуждений очень старались его развлекать. А Хемуль никак не мог отказаться, потому что он стеснялся. Но, после того, как случился очень продолжительный дождь и размыл весь парк аттракционов, Хемуль, наконец-то, смог отказать своим родственникам и ушел в заброшенный парк один. И наслаждался тишиной. Но... дети очень хотели аттракционы и Хемуль в тишине восстановил для них все, что смог. И дети в тишине же наслаждались своими аттракционами. В общем, все были довольны и счастливы. :)
6. "Дитя-невидимка" - Так просто стать невидимой, если тебя часто пугают. Вот Нинни и стала невидимой, когда ее испугала бессердечная и ироничная няня. А семейство муми-троллей вернуло ребенку видимость.
7. "Тайна хатифнаттов" - Необыкновенные, свободные, загадочные хатиффнаты... какую же тайну они скрывают? Муми-папа все разузнал.
8. "Седрик" - Правда ли, что "если отдашь то, что тебе дороже всего на свете, то получишь в десять раз больше и все устроится самым лучшим образом"? Снифф проверил это на себе. ;)
9. "Елка" - Семейство муми-троллей на зиму легло спать, а семейство хемулей в этот раз решило их разбудить посреди зимы, чтобы они тоже могли встретить Рождество! Но никто не рассказал муми-троллям, что такое Рождество и как его встречать, и зачем нужна елка и кому дарить подарки. В результате, муми-тролли нежданно-негаданно сделали прекрасное Рождество для маленьких кнюттов.

DET OSYNLIGA BARNET OCH ANDRA BERÄTTELSER

Copyright © Tove Jansson, 1962

Schildts Förlags AB, Finland. All rights reserved.

© С. Плахтинский, перевод, 2016

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2012

Издательство АЗБУКА®

Как-то раз тихим безоблачным вечером в конце апреля Снусмумрик зашел очень далеко на север – там в тени кое-где еще оставались маленькие островки снега.

Целый день шел он, любуясь дикой природой и слушая, как над головой у него кричат перелетные птицы.

И они направлялись домой из южных стран.

Шагал он бодро и весело, так как рюкзак его был почти пуст и не было у него на душе ни тревог, ни печалей. Все его радовало – и лес, и погода, и собственное одиночество. Завтрашний день казался таким же далеким, как и вчерашний, – между ветвями берез мелькало красноватое, неяркое солнышко, и воздух был прохладен и ласков.

«Подходящий вечерок для песни, – подумал Снусмумрик. – Для новой песни, в которой было бы и томление, и весенняя грусть, и, самое главное, безудержное веселье, радость странствий и одиночества».

Эта мелодия звучала в нем уже много дней, но он все не решался выпустить ее на волю. Она должна была как следует подрасти и прихорошиться, стать настолько самостоятельной, чтобы все ее звуки радостно попрыгали на свои места, как только он прикоснется губами к гармошке.

Если бы он вызвал их слишком рано, могло бы случиться так, что они расположились бы как попало, и песня получилась бы так себе, не очень удачной, и он тогда, возможно, потерял бы к этому всякий интерес. Песня – дело серьезное, особенно если она должна быть и веселой, и грустной.

Но в этот вечер Снусмумрик был уверен в своей песне. Она уже почти сложилась – она станет лучшей из его песен.

А когда он подойдет к долине троллей, он сыграет ее, стоя на перилах моста через реку, и Муми-тролль сразу же скажет, что это прекрасная песня. Просто прекрасная песня.

Снусмумрик ступил на мох и остановился. Ему стало немного не по себе, он вспомнил Муми-тролля, который его ждал и очень по нему соскучился. Который им восхищался и говорил: «Ну конечно, ты свободен, ясное дело, что ты уйдешь, неужели я не понимаю, что тебе надо иногда побыть одному».

И в то же время в глазах его были тоска и безысходность.

– Ай-ай-ай, – сказал Снусмумрик и двинулся дальше. – Ай-ай-ай. Он такой чувствительный, этот Муми-тролль. Мне не надо о нем думать. Он очень милый, но сейчас я не буду о нем думать. В этот вечер я наедине с моей песней, и сегодня – это еще не завтра.

Через минуту-другую Снусмумрику удалось выбросить Муми-тролля из головы. Выискивая подходящее местечко для привала, он услыхал журчание ручья, где-то чуть поодаль, в глубине леса, и сразу направился туда.

Между стволами деревьев потухла последняя красная полоска, медленно сгущались весенние сумерки. Весь лес погрузился в вечернюю синеву, и березы, точно белые столбы, отступали все дальше и дальше в полумрак.

Это был прекрасный ручей.

Чистый и прозрачный, он, приплясывая, бежал над коричневыми клочьями прошлогодних листьев, пробегал по еще не растаявшим ледяным туннелям и, повернув на поросшую мхом лужайку, бросался вниз головой на белое песчаное дно, образуя небольшой водопад. Ручей этот то весело напевал тоненьким комариным голоском, то придавал своему голосу суровое и угрожающее выражение, а иногда, прополоскав как следует горло снеговой водицей, заливался смехом.

Снусмумрик стоял и слушал. «Ручей тоже попадет в мою песенку, – подумал он. – Может быть, как припев».

В этот момент из запруды выпал камень, изменивший мелодию ручья на одну октаву.

– Недурно, – восхищенно сказал Снусмумрик. – Именно так это и должно звучать. Еще одна нота – как раз та, что нужно. А может, посвятить ручью отдельную песню…

Он достал свою старую кастрюлю и наполнил ее под водопадом. Зашел под ели в поисках хвороста. Из-за таявшего снега и весенних дождей в лесу было мокро и сыро, и Снусмумрику, чтобы найти сухие ветки, пришлось забраться в густой бурелом. Он протянул лапу – и в тот же миг кто-то взвизгнул и метнулся под ель и еще долго тихонько повизгивал, удаляясь в глубь леса.

– Ну да, конечно, – сказал самому себе Снусмумрик. – Под каждым кустом всякая мелюзга. Знаю я их… И почему они всегда такие беспокойные? Чем меньше, тем непоседливей.

Он вытащил сухой пень и немного сухих веток и не торопясь разложил походный костер в излучине ручья. Костер сразу же занялся, ведь Снусмумрик привык готовить себе обед. А готовил он всегда только себе самому и никому больше. Чужие обеды его не очень-то интересовали, потому что все его знакомые никак не хотели расставаться с привычкой болтать за едой.

И еще они питали слабость к стульям и столам, а некоторые из них пользовались и салфетками.

Он даже слышал об одном хемуле, который переодевался, прежде чем приняться за еду, но это, наверное, была просто клевета.

С отсутствующим видом Снусмумрик хлебал свой жиденький суп, и взгляд его все это время был устремлен на зеленый мшистый ковер, что раскинулся под березами.

Мелодия сейчас была совсем близка, оставалось только ухватить ее за хвост. Но он мог и не торопиться, она все равно была окружена и уже не могла ускользнуть. Поэтому сначала он займется мытьем посуды, потом трубкой, а затем, когда запылают угли в костре и в лесу начнут перекликаться ночные звери, – вот тогда настанет время для песни.

Он увидел ее, когда всполаскивал в ручье кастрюлю. Эта малышка притаилась за корневищем и таращилась на него из-под взъерошенных, нависших надо лбом волос. Глазки смотрели испуганно, но с необыкновенным любопытством, они следили за каждым движением Снусмумрика.

Снусмумрик сделал вид, что ничего не замечает. Он подгреб угли к костру и срезал несколько еловых веток, чтобы было помягче сидеть. Потом достал трубку и неторопливо раскурил ее. Он пускал в ночное небо тонкие струйки дыма и ждал, когда к нему пожалует его весенняя песня.

Но песня не торопилась. Зато малышкины глаза смотрели на него не отрываясь, они восхищенно следили за всеми его действиями, и это начинало его раздражать.

Снусмумрик поднес ко рту сложенные вместе лапы и крикнул:

Крошка юркнула под свой корень и, необычайно смущенная, пропищала:

– Надеюсь, я тебя не напугала? Я знаю, кто ты такой. Ты Снусмумрик.

Она забралась в ручей и стала перебираться на другой берег. Для такой крохи ручей оказался глубоковат, да и вода в нем была слишком холодная. Несколько раз ноги ее теряли опору, и она плюхалась в воду, но Снусмумрик был так рассержен, что даже не попытался помочь.

Наконец на берег выползло какое-то жалкое и тоненькое, как ниточка, существо, которое, стуча зубами, сказало:

– Привет! Как удачно, что я тебя повстречала.

– Привет, – холодно ответил Снусмумрик.

– Можно погреться у твоего костра? – продолжала кроха, сияя всей своей мокрой рожицей. – Подумать только, я стану одной из тех, кому хоть раз удалось посидеть у походного костра Снусмумрика. Я буду помнить об этом всю свою жизнь.

Малышка пододвинулась поближе, положила лапку на рюкзак и торжественно прошептала:

– Это здесь у тебя хранится губная гармошка? Она там, внутри?

– Да, там, – сказал Снусмумрик довольно недружелюбно. Его уединение было нарушено, его песня уже не вернется – пропало все настроение. Он покусывал трубку и смотрел на стволы берез пустыми, невидящими глазами.