Эпоха «шестидесятых годов», не вполне соответствующая, как случится это и в XX в., календарным хронологическим вехам, ознаменована бурным ростом общественной и литературной активности, которая отразилась в первую очередь на существовании русской журналистики. В эти годы появляются многочисленные новые издания, среди которых «Русский вестник» и «Русская беседа» (1856), «Русское слово» (1859), «Время» (1861) и «Эпоха» (1864). Меняют свое лицо популярные «Современник» и «Библиотека для чтения». На страницах периодических изданий формулируются новые общественные и эстетические программы; быстро приобретают известность начинающие критики (Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев, Н. Н. Страхов и многие другие), а также литераторы, вернувшиеся к активной деятельности (Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин); бескомпромиссные и принципиальные дискуссии возникают по поводу новых незаурядных явлений отечественной словесности - произведений Тургенева, Л. Толстого, Островского, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Фета. Литературные перемены во многом обусловлены значимыми общественно-политическими событиями (смертью Николая I и переходом престола к Александру II, поражением России в Крымской войне, либеральными реформами и отменой крепостного права, Польским восстанием). Долго сдерживаемая философско-политическая, гражданская устремленность общественного сознания при отсутствии легальных политических институтов обнаруживает себя на страницах «толстых» литературно-художественных журналов; именно литературная критика становится открытой универсальной платформой, на которой разворачиваются основные общественно-актуальные дискуссии.

Отчетливо обозначившаяся уникальность критики 1860-х годов заключается в том, что разбор и оценка художественного произведения - ее изначальная, «природная» функция - дополняется, а часто подменяется злободневными рассуждениями публицистического, философско-исторического характера. Литературная критика окончательно и отчетливо смыкается с журналистикой. Поэтому изучение литературной критики 1860-х годов невозможно без учета ее социально-политических ориентиров.

В 1860-е годы происходит дифференциация внутри демократического общественно-литературного движения, складывавшегося в течение двух предыдущих десятилетий на фоне радикальных воззрений молодых публицистов «Современника» и «Русского слова», связанных уже не только с борьбой против крепостного права и самодержавия, но и против самой идеи социального неравенства. Приверженцы прежних либеральных взглядов кажутся едва ли не консерваторами. Необратимость идейного размежевания наглядно проявилась в судьбе некрасовского «Современника». Крайние в своей подспудной антиправительственной направленности "высказывания того круга литераторов, за которым в советской историографии на многие десятилетия закрепилось идеологически ориентированное собирательное обозначение «революционных демократов», - Н.Г.Чернышевского и Н. А. Добролюбова, их последователей и преемников: М. Е. Салтыкова-Щедрина, М.А.Антоновича, Ю.Г.Жуковского - вынудили даже таких пропагандистов Белинского, как И.С.Тургенев, В.П.Боткин, П. В. Анненков, покинуть журнал. Но и новые сотрудники «Современника» не доходили до той безапелляционности литературно-критических заявлений, которой прославились публицисты «Русского слова».

Общими установками на прогрессивное социально-освободительное развитие были проникнуты оригинальные общественные программы - славянофильство и почвенничество; на идеях либерализма поначалу строил свою деятельность и журнал «Русский вестник», фактическим руководителем которого был еще один бывший соратник Белинского, М. Н. Катков. Однако издание, ставшее знаменитым благодаря публикации самых значительных произведений конца 1850 -1860-х годов (здесь были напечатаны «Губернские очерки», «Отцы и дети», «Очарованный странник», «Преступление и наказание», «Война и мир»), оказалось наиболее ярым противником радикализма, всяческого примирения с ним и в 1860-е годы первым встало на защиту монархических государственных оснований и исконных морально-нравственных устоев. Очевидно, что общественная идейно-политическая индифферентность в литературной критике этого периода - явление редкое, почти исключительное (статьи А.В.Дружинина, К.Н.Леонтьева). Широко распространенный в публике взгляд на литературу и литературную критику как на отражение и выражение актуальных социальных проблем приводит к небывалому росту популярности критики, и это вызывает к жизни ожесточенные теоретические споры о сущности литературы и искусства в целом, о задачах и методах критической деятельности. Шестидесятые годы - время первичного осмысления эстетического наследия В.Г. Белинского. Критики этого времени не покушались на главные принципы его литературных деклараций: на идею о связи искусства с действительностью, причем действительностью «здешней», лишенной мистической, трансцендентальной разомкнутости, на положение о необходимости ее типологического познания, обращающегося к общим, закономерным проявлениям жизни. Однако журнальные полемисты с противоположных крайних позиций осуждают либо эстетический идеализм Белинского (Писарев), либо его увлеченность социальной злободневностью (Дружинин). Радикализм публицистов «Современника» и «Русского слова» проявился и в их литературных воззрениях: концепция «реальной» критики, разработанная Добролюбовым, учитывающая опыт Чернышевского и поддержанная (при всей вариативности индивидуальных литературно-критических подходов) их последователями, полагала «действительность», представленную («отраженную») в произведении, главным объектом критических усмотрений. Позиция, которая называлась «дидактической», «практической», «утилитарной», «теоретической», отвергалась всеми остальными литературными силами, так или иначе утверждавшими приоритет художественности при оценке литературных явлений. Однако, «чистой» эстетической, имманентной критики, которая, как рассуждал А. А. Григорьев, занимается механическим перечислением художественных приемов, в 1860-е годы не существовало. При этом внутренний анализ, обращающий внимание на индивидуальные художественные достоинства произведения, присутствует и в статьях самого Григорьева, и в работах Дружинина, Боткина, Достоевского, Каткова и даже Чернышевского и Добролюбова. Поэтому «эстетической» критикой мы называем течение, которое стремилось к постижению авторского замысла, нравственно-психологического пафоса произведения, его формально-содержательного единства. Другие литературные группы этого периода: и славянофильство, и почвенничество, и созданная Григорьевым «органическая» критика - в большей степени исповедовали принципы критики «по поводу», сопровождая интерпретацию художественного произведения принципиальными суждениями по злободневным общественным проблемам. «Эстетическая» критика не имела, как другие течения, своего идейного центра, обнаруживая себя на страницах «Библиотеки для чтения», «Современника » и «Русского вестника» (до конца 1850-х годов), а также в «Отечественных записках», которые в отличие от предыдущей и последующей эпох не играли в литературном процессе этого времени значительной роли.

Наиболее активным и популярным литературным направлением 1860-х годов, задававшим тон всей общественно-литературной жизни эпохи, была «реальная» критика радикально-демократической ориентации.

Ее главными печатными органами стали журналы «Современник» и «Русское слово». В 1854 г. в «Современнике» дебютирует Николай Гаврилович Чернышевский (1826-1889), который после первых же выступлений привлек к себе внимание прямотой и смелостью суждений.

В статьях и рецензиях 1854 г. Чернышевский предстает по-настоящему верным последователем идей Белинского как теоретика «натуральной школы»: вслед за автором знаменитого «письма к Гоголю» критик «Современника» требует от писателей правдивого и осмысленного изображения реалий окружающей действительности, раскрывающего современные социальные конфликты и демонстрирующего тяготы жизни угнетенных сословий.

Так, в рецензии на комедию А. Н. Островского «Бедность не порок» Чернышевский стремится показать неестественность благополучного финала и осуждает драматурга за желание насильственно смягчить критический пафос своих произведений, найти светлые, положительные стороны купеческого быта. Кредо Чернышевского - журналиста и литератора - раскрывает его полемическая работа «Об искренности в критике» (1854). Главной задачей критической деятельности автор статьи признает распространение в «массе публики» понимания общественно-эстетической значимости того или иного произведения, его идейно-содержательных достоинств - иными словами, Чернышевский выводит на первый план просветительские, воспитательные возможности критики. Преследуя цели литературно-нравственного наставничества, критик должен стремиться к «ясности, определенности и прямоте» суждений, к отказу от неоднозначности и двусмысленности оценок.

Программным эстетическим документом всего радикально-демократического движения стала магистерская диссертация Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855). Ее главной задачей стал спор с «господствующей эстетической системой» - с принципами гегелевской эстетики. Ключевой тезис диссертации - «прекрасное есть жизнь» - позволил ее автору выразить убеждение в объективном существовании красоты. Искусство не порождает прекрасное, а более или менее успешно воспроизводит его из окружающей жизни - следовательно, оно безусловно вторично по отношению к действительности. Его значение - «дать возможность, хотя в некоторой степени, познакомиться с прекрасным в действительности тем людям, которые не имели возможности насладиться им на самом деле; служить напоминанием, возбуждать и оживлять воспоминание о прекрасном в действительности у тех людей, которые знают его из опыта и любят вспоминать о нем». Задачей искусства, по Чернышевскому, кроме «воспроизведения» действительности, является ее объяснение и приговор, который выносит художник окружающей жизни. Таким образом, развивая эстетические взгляды Белинского, Чернышевский впервые теоретически обосновывает социально-результативную функцию искусства. В цикле статей о Пушкине, посвященном первому посмертному собранию сочинений поэта, Чернышевский стремится на основе впервые опубликованных материалов пушкинского архива реконструировать его общественную позицию, отношение к политическим событиям, к власти.

Оценивая прогрессивность Пушкина, Чернышевский обнаруживает его внутреннюю оппозиционность по отношению к власти и в то же время упрекает его в пассивности, в философской отстраненности, объясняя это, правда, гнетущими условиями жизни николаевского времени. «Очерки гоголевского периода русской литературы» (1855-1856) можно рассматривать как первую капитальную разработку истории русской критики 1830-1840-х годов. Положительно оценивая творчество Надеждина и Н.Полевого, Чернышевский сосредоточивает внимание на деятельности Белинского, который, по мнению автора цикла, обозначил истинные маршруты прогрессивного развития русской художественной словесности. Залогом литературно- общественного прогресса в России Чернышевский вслед за Белинским признает критическое изображение русской жизни, принимая за эталон подобного отношения к действительности творчество Гоголя. Автора «Ревизора» и «Мертвых душ» Чернышевский ставит безусловно выше Пушкина, причем главным критерием сравнений становится представление об общественной результативности творчества писателей. Журналист считал, что трезвого и критического понимания действительности на современном этапе недостаточно, необходимо предпринимать конкретные действия, направленные на улучшение условий общественной жизни. Эти взгляды нашли выражение в знаменитой статье «Русский человек на rendez-vous» (1858), которая примечательна и с точки зрения критической методологии Чернышевского. Небольшая повесть Тургенева «Ася» стала поводом для масштабных публицистических обобщений критика, которые не имели целью раскрыть авторский замысел. В образе главного героя повести Чернышевский увидел представителя распространенного типа «лучших людей», которые, как Рудин или Агарин (герой поэмы Некрасова «Саша»), обладают высокими нравственными достоинствами, но не способны на решительные поступки. В результате эти герои выглядят «дряннее отъявленного негодяя». Однако глубинный обличительный пафос статьи направлен не против отдельных личностей, а против действительности, которая таких людей порождает. Именно окружающая социальная жизнь является фактически главным героем большинства литературно-критических статей Чернышевского.

В конце 1850 - начале 1860-х годов (вплоть до ареста в 1862 г.) Чернышевский все меньше внимания уделяет литературно-критической деятельности, всецело сосредоточиваясь на вопросах политического, экономический), социально-философского характера

Ближайший единомышленник Чернышевского, Добролюбов развивает его пропагандистские начинания, предлагая иногда даже более резкие и бескомпромиссные оценки литературных и общественных явлений. Добролюбов заостряет и конкретизирует требования к идейному содержанию современной литературы; главным критерием социальной значимости произведения становится для него отражение интересов угнетенных сословий. В отличие от Чернышевского, Добролюбов допускает, что автор художественных произведений может и не быть сторонником целенаправленного обличительства, но, верно и детально представляя факты окружающей действительности, он тем самым уже служит делу литературного и общественного прогресса. «Если произведение выходило из-под пера писателя, не принадлежащего к демократическому лагерю, то для Добролюбова, вероятно, было даже предпочтительнее такое отсутствие прямой авторской оценки <...> В этом случае читателю и критику не придется «распутывать» сложные противоречия между объективными образами, фактами и некоторыми субъективными, искажающими факты выводами, которые наверняка оказались бы у «идейного», но не демократического автора». Иными словами, публицисту «Современника» важно не то, что сказал автор, а что «сказалось» им. Добролюбов не исключает мысль о бессознательном характере художественного творчества. С этой точки зрения особая роль принадлежит критику, который, подвергая изображенную художником картину жизни аналитическому осмыслению, как раз и формулирует необходимые выводы. Добролюбов, как и Чернышевский, обосновывает возможность литературно-критических размышлений «по поводу» произведения, которые обращены не столько к постижению его внутренней формально-содержательной неповторимости, сколько к актуальным общественным проблемам, потенции которых можно в нем обнаружить.

В качестве источника для пространных публицистических рассуждений Добролюбовым были использованы произведения А.Н. Островского (статьи «Темное царство», 1859 и «Луч света в темном царстве», I860), Гончарова («Что такое обломовщина?», 1859), Тургенева («Когда же придет настоящий день?», 1860), Ф.М. Достоевского («Забитые люди», 1861). Однако, несмотря на такое разнообразие объектов литературно-критических усмотрений, из-за стремления к широким обобщениям эти статьи можно рассматривать как единый мета- текст, пафос которого сводится к доказательству ущербности российских общественно-политических устоев. Одним из самых принципиальных вопросов для всей «реальной» критики был поиск в современной словесности новых героев. Не доживший до появления Базарова, Добролюбов лишь в Катерине Кабановой разглядел приметы личности, протестующей против законов «темени и царства».

Резкость и безапелляционность некоторых суждений Добролюбова спровоцировали конфликт в кругу «Современника» и во всем демократическом движении. После статьи «Когда же придет настоящий день?», которая, как посчитал Тургенев, исказила идейную подоплеку романа «Накануне» и тем самым нарушила этические нормы критики, журнал покинули его давние сотрудники - Тургенев, Боткин, Л. Толстой. Однако настоящая полемическая буря внутри самого радикального направления разразилась в середине 1860-х годах между журналами «Современник» и «Русское слово». В 1860 г. редактором «Русского слова», основанного годом раньше, стал Григорий Евлампиевич Благосветлов (1824-1880), сменивший не принесших изданию популярности Я.П.Полонского и А. А. Григорьева. Сходство с мыслителями «Современника» в интерпретации базовых ценностей - о необходимости социального равенства и политических перемен - не мешало руководителю нового журнала скептически относиться к продуктивности тех направлений общественной пропаганды, которые декларировали Чернышевский и Добролюбов. Приглашенные им и работавшие под его непосредственным влиянием молодые публицисты, Д. И. Писарев и В. А. Зайцев, демонстрировали самостоятельность идеологических оснований и тактических задач ежемесячника.

Ведущим сотрудником «Русского слова» быстро стал Дмитрий Иванович Писарев (1840-1868). Писарев-литератор нашел себя в образе бесстрашно-насмешливого скептика, подвергающего сомнению любые, даже самые авторитетные и популярные учения, эпатирующего читателя нарочитой прямолинейностью и неожиданной парадоксальностью суждений. Безупречность крайне прагматичной, рационалистической логики принесла Писареву небывалую популярность среди молодых читателей и обеспечила доказательность его беспощадно-насмешливым высказываниям о никчемной (и, следовательно, вредоносной) деятельности публицистов «Русского вестника» («Московские мыслители», 1862), славянофильства («Русский Дон Кихот», 1862) и, по сути, всей русской философии, строящейся на умозрительных, иллюзорных основаниях («Схоластика XIX века», 1861). Иллюзией Писарев считает умеренность во взглядах, обосновывая тем самым правомерность крайних, радикальных воззрений. Отдавая должное освободительным чаяниям Чернышевского и Добролюбова, Писарев нимало не смущается расхождением с ними по некоторым принципиальным вопросам. Публицист «Русского слова» скептически рассматривает возможность сознательной активности угнетенных сословий, прежде всего крестьянства, считая главной деятельной силой русского общества образованную молодежь. Писарев резко расходится с Добролюбовым в оценке некоторых литературных явлений. По мнению Писарева, Добролюбов, посчитавший Катерину Кабанову «лучом света в темном царстве», поддался явной идеализации героини.

Свои эстетические и литературные рассуждения Писарев подчиняет крайне утилитарным представлениям о человеческой деятельности. Единственной целью художественной словесности объявляется пропаганда определенных идей, базирующаяся на тенденциозном воспроизведении социальных конфликтов и на изображении «новых героев». Не удивительно, что любимыми произведениями Писарева 1860-х годов стали «Отцы и дети» И.С. Тургенева («Базаров», 1862; «Реалисты», 1864) и «Что делать?» Н.Г. Чернышевского («Мыслящий пролетариат», 1865), реализующие сокровенные представления Писарева о сознательной рациональной работе, нацеленной на созидание личного и общественного блага.

Рядом со статьями Писарева публиковались работы Варфоломея Александровича Зайцева (1842-1882), который при всем своем публицистическом даровании доводил до абсурдного упрощения радикальные идеи журнального коллеги. Зайцев - отчаянный «разрушитель эстетики», категорически отвергавший искусство в целом и последовательно противопоставлявший поэзии современные естественнонаучные представления. Искусство, по жесткому утверждению критика, «заслуживает полного и беспощадного отрицания». Эти и подобные высказывания Зайцева и Писарева вызывали постоянные полемические нападки, причем не только со стороны изначальных оппонентов, противников радикализма, но и со стороны ближайших единомышленников - журналистов «Современника». Полемика, источником которой были расхождения в понимании нюансов пропагандистской тактики, быстро превратилась в журнальную перебранку, доходившую до личных оскорблений, до взаимных обвинений в пособничестве консервативным и проправительственным силам. И несмотря на то, что в конце концов этот бесперспективный спор был прекращен, общественная репутация журналов заметно пострадала - полемика продемонстрировала явный дефицит новых продуктивных идей и обозначила кризис радикального движения. Деятельность журналов, в которых литературные вопросы все больше отходили на периферию, была запрещена правительством после покушения на Александра II в 1866 г.

Несмотря на столь громкие внутренние разногласия, у приверженцев радикальных взглядов были общие противники: представители «эстетической» критики, идеологи славянофильства и почвенничества, сторонники консервативного «охранительства» из «Русского вестника» и «Московских ведомостей». Главными оппонентами по многим литературным вопросам для журналистов «Современника» и «Русского слова» оставались представители так называемой «эстетической» критики. Бывшие соратники Белинского, составлявшие костяк «Современника» до середины 1850-х годов: И.С. Тургенев, П.В.Анненков, В.П.Боткин, А.В.Дружинин - без энтузиазма восприняли провозглашение новых эстетических принципов молодыми публицистами журнала. Тургенев, например, в письмах к Краевскому, Некрасову и др. называл диссертацию Чернышевского «гнусной мертвечиной» и «гадкой книгой». Критикам, которые, в отличие от своих молодых коллег, не склонны были рассуждать о литературе в отвлеченно-теоретическом ключе, приходилось отстаивать свой взгляд на искусство. При этом, ориентируясь на «классическую» эстетику Белинского (на его суждения начала 1840-х годов), они размышляли в рамках общих для всей эпохи эстетических воззрений: сравнивали литературу с внеэстетической «реальной» жизнью, искали в произведении типологического отражения «действительности как она есть». Однако противники «утилитарной», или, как они выражались, «дидактической» критики, освобождали литературу от необходимости служить злободневным нуждам времени, от непременного изображения сословных конфликтов, оставляли за изящной словесностью ее самостоятельное, суверенное значение.

В отличие от публицистов «Современника» и «Русского слова», которые, излагая свои убеждения, чаще отталкивались от русской литературы прежних лет, защитники эстетического подхода осваивали ее в качестве положительной основы для декларации собственных пристрастий. Их именитым единомышленником предстает Пушкин в статьях А. В. Дружинина («А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений», 1855) и М.Н.Каткова («Пушкин», 1856). Творчество Л. Толстого, Тургенева, Островского и даже Некрасова и Салтыкова-Щедрина демонстрирует незыблемую актуальность вневременных нравственно-психологических вопросов человеческого бытия.

Одним из первых за эстетические идеалы этого литературно-критического течения вступился Павел Васильевич Анненков (1813-1887), опубликовавший в 1855 г. на страницах «Современника» статью «О мысли в произведениях изящной словесности» и в 1856 г., уже в «Русском вестнике», работу «О значении художественных произведений для общества». Анненков стремится доказать, что в литературном произведении все должно быть подчинено единственной цели - выражению «художнической мысли», связанной с развитием «психологических сторон лица или многих лиц». Литературное повествование «почерпает жизнь и силу в наблюдении душевных оттенков, тонких характерных отличий, игры бесчисленных волнений человеческого нравственного существа в соприкосновении его с другими людьми». Любая «преднамеренная», отвлеченная мысль, философская или «педагогическая», искажает сущность настоящего творчества, самыми «дорогими» качествами которого являются «свежесть понимания явлений, простодушие во взгляде на предметы, смелость обращения с ними». С другой стороны, внутренняя, «художническая» мысль, которая может иметь и «случайный» характер и которая основана на внимании к душевным мотивам человеческого поведения, к его нравственным переживаниям, как раз и является залогом индивидуальной выразительности и художественной убедительности литературного творения. Столь же подчиненный характер должны иметь в литературном творении и качества «народности». Критик, который ищет в произведении эти черты, игнорируя его художественные достоинства, совершает ошибку, поскольку извлекает часть из целого: только истинный художник способен быть по-настоящему народным, проникая в глубины национальной нравственности. Защищая этико-психологический аспект художественной литературы как главный критерий оценки и самого произведения, и его героев, Анненков не соглашается с категоричностью приговоров, выносимых «реальной» критикой героям тургеневских произведений 1850-х годов. В статье «О литературном типе слабого человека» (1858), полемически откликающейся на работу Н.Г. Чернышевского «Русский человек на rendez-vous», критик стремится расширить восприятие того социального феномена, который воплощен в образе главного героя повести «Ася»: люди размышляющие, умеющие сомневаться в себе и в окружающих, играют важную роль в жизни общества. «<...> мы все-таки продолжаем думать, что между людьми, которые зачисляются и сами себя зачисляют в разряд мнительных, будто бы лишенных способности долго и сильно желать, только и сберегается еще настоящая, живая мысль, отвечающая нуждам современного образования». Тип «слабого» человека «возбуждает все запросы, поднимает прения, затрагивает предметы с разных сторон, копошится в изысканиях для подтверждения какой-либо общеблагодетельной мысли, силится устроить жизнь наукой и наконец представляет в свободном творчестве поверку настоящего и стремления к поэтическому идеалу существования».

Во второй половине 1850-х годов в России впервые появляется собственное периодическое издание славянофильства - журнал «Русская беседа», в котором публикуются статьи И.В.Киреевского, А.С.Хомякова, К.С.Аксакова. Литературные вопросы, однако, не составляют предмет основного интереса ни руководителей журнала (А. И. Кошелева, И. С. Аксакова, Т. И. Филиппова), ни его авторов, обращавшихся по преимуществу к философско-исторической и общественной проблематике. Из литературно-критических работ издания большой резонанс вызвала лишь статья К. Аксакова «Обозрение современной литературы» (1857). Строго подходя к явлениям художественной словесности 1850-х годов и сквозь призму «русского воззрения» оценивая самобытность писателей и глубину понимания народной духовности, Аксаков лишь Тютчева в поэзии и Островского в прозе без колебания считает по-настоящему значительными авторами. В творчестве Фета и А. Майкова критик видит бедность мысли и содержания, в творчестве Тургенева и Л. Толстого, несмотря на наличие «истинно прекрасных» произведений, - излишние подробности, от которых «теряется общая линия, их связующая в одно целое»1, в повестях Григоровича и Писемского - поверхностное описание народной жизни, в «Губернских очерках» Щедрина - некоторую карикатурность образов. Вместе с тем, окончательное разрушение «натуральной школы» позволяет Аксакову с оптимизмом смотреть в будущее русской литературы.

Несмотря на ограниченный характер славянофильского движения в 1850-1860-е годы, именно в это время начинается интенсивное распространение славянофильской идеологии на другие течения общественной мысли. Деятели и журналы сугубо западнической ориентации позволяют себе неожиданно сочувственные отзывы о работах К. Аксакова, Киреевского, Хомякова: Дружинин в статье о критике гоголевского периода упрекает Белинского за несправедливую резкость по отношению к авторам «Москвитянина», на страницах «Отечественных записок» публикуется большой труд К.Н.Бестужева-Рюмина «Славянофильское учение и его судьбы в русской литературе», с уважением и симпатией характеризующий деятельность московских литераторов 1840-1850-х годов. Многие суждения и идеи славянофилов были восприняты и освоены новыми течениями 1860-х годов - в частности, «почвеннической» критикой. Идеологию «почвенничества» в первой половине десятилетия разрабатывал Ф.М.Достоевский, который вместе с братом М.М.Достоевским в 1861 г. собрал небольшой круг относительных единомышленников и организовал журнал «Время». Позиция нового движения была определена уже в объявлении о подписке на издание, публиковавшемся на страницах газет и журналов в 1860 г.: главной целью общественной деятельности автор «Объявления», Достоевский, считает «слитие образованности и ее представителей с началом народным», точнее, содействие этому процессу, который естественно совершается в обществе. Разделяя ключевые убеждения славянофилов, идейный вдохновитель «Времени» писал о духовной самобытности русской нации, о ее противопоставленности европейской цивилизации. Однако, в отличие от славянофилов, Достоевский трактует реформы Петра I, при всей их неорганичности для народного сознания, явлением естественным и необходимым, привившим на русской почве начала грамотности и образованности, которые в конце концов и приведут русское общество к мирному согласию.

Во «Введении» к «Ряду статей о русской литературе», открывшем критико-публицистический отдел «Времени», Достоевский, по сути, продолжает развивать идеи «умеренного» славянофила И. Киреевского, рассуждая о всеевропейском и даже общечеловеческом потенциале русской духовности, основанном на исключительном умении сочувствовать «чужому», на особой умственной подвижности, позволяющей воспринимать и осваивать национальные ориентиры других народов. Процесс сословного примирения, происходящий, по мнению Достоевского, в настоящее время, и будет способствовать реализации этого потенциала; задачей журнальной критики и публицистики должно быть содействие этому процессу: приближение образованного общества к пониманию русского народа, к «почве», а также пропаганда развития грамотности в низших сословиях.

Огромную роль в деле единения русского общества Достоевский отводит отечественной литературе, которая в лучших своих образцах демонстрирует глубинное постижение национальной духовности. Проблема целей и смысла литературных споров поднимается Достоевским в программной эстетической статье «Г. -бов и вопрос об искусстве» (1861). Две главные журнально-литературные партии - сторонники теории «искусства для искусства» и, с другой стороны, представители «утилитарной» критики, - по мнению Достоевского, ведут искусственную дискуссию, искажая и утрируя точку зрения оппонента и имея в виду не поиск истины, а лишь взаимное болезненное уязвление. В таком обмене мнениями принципиальный вопрос о сущности и функциях искусства не только не решается, но даже, по сути, и не ставится. Достоевский развивает собственное видение проблемы, моделируя полемический диалог с Добролюбовым. Не ставя под сомнение тезис об общественном назначении искусства, о «полезности», автор «Времени» решительно противится той точке зрения, что художественное произведение должно подчиняться злободневным общественным потребностям и что главным критерием оценки его «полезности» является наличие в нем определенной тенденции, его соответствие «известным» стремлениям общества. По мысли Достоевского, этот подход искажает представления о значимости искусства, поскольку игнорирует главный эффект художественного произведения - его эстетическое воздействие. Достоевский убежден, что произведения, справедливо освещающие насущные вопросы современности, но несовершенные в художественном отношении, никогда не достигнут того результата, на который рассчитывают «утилитаристы» - тем более, что сиюминутное понимание «полезности» может обернуться ошибкой при отдаленном рассмотрении.

Истинное искусство основано на свободном творчестве, то любое требование к художнику в конце концов также ведет к нарушению принципа «полезности» - и в этом аспекте Достоевский видит внутреннюю ущербность позиции Добролюбова. Защиту философско-эстетических пристрастий «Времени», высказанных в статьях Достоевского, взял на себя Николай Николаевич Страхов (1828-1896), в будущем - авторитетный публицист «неославянофильства», а в эти годы - начинающий журналист и критик. Однако и в его работах присутствует стремление, избегая крайностей, содействовать сближению несходных литературных и общественных программ. В статье Страхова об «Отцах и детях» Тургенева (1862), вышедшей после двух нашумевших отзывов «Современника» и «Русского слова», которые поразили противоположностью оценок романа, отчетливо просматривается намерение критика обнаружить в суждениях предшественников зерно истины или, во всяком случае, объяснить их точку зрения. Искренняя позиция Писарева, лишенная тактической предвзятости (громкий разрыв Тургенева с «Современником» безусловно повлиял на пафос статьи Антоновича), показалась Страхову достовернее, более того, статья «Русского слова» стала для критика еще одним косвенным подтверждением тому, что «базаровщина», «нигилизм» действительно присутствуют в реальной общественной жизни. Заслугой Тургенева критик посчитал понимание чаяний молодого поколения, новейших проявлений общественного сознания, которые в романе отразились даже более последовательно, чем в статье Писарева. И в этой статье «Времени» искусство признается более совершенным средством познания глубинных проблем общественной жизни, чем самые «прогрессивные» публицистические опыты.

Одним из основных критиков журнала стал А. А. Григорьев, который после нескольких лет журнальных скитаний нашел более или менее подходящую трибуну для высказывания своих излюбленных эстетических суждений. Покинув в 1855 г. «Москвитянин», Григорьев эпизодически печатался в «Русском вестнике», «Библиотеке для чтения», «Русской беседе», «Светоче», «Отечественных записках», возглавлял критический отдел «Русского слова» до прихода Благосветлова, но нигде не находил постоянной поддержки и сочувствия. Однако именно в это время оформилась его оригинальная концепция «органической» критики.

В статье «Критический взгляд на основы, значение и приемы современной критики искусства» (1857) Григорьев, разделяя художественные произведения на «органические», т. е. «рожденные» с помощью таланта автора самой жизнью, и на «деланные», возникшие благодаря сознательным писательским усилиям, воспроизводящим уже готовую художественную модель, наметил соответствующие задачи литературной критики, которая должна обнаруживать восходящие связи «деланных» произведений с их источником, а «органические» оценивать, исходя из жизненной и художественной восприимчивости критика. При этом Григорьев, как и в начале 1850-х годов, ищет пути сочетания представлений об историчности литературы и ее идеальности. Прежде всего, Григорьев отрицает плодотворность «чистой» эстетической критики, которая, по его мнению, сводится к «материальному» протоколированию художественных средств и приемов: глубокое и всестороннее суждение о произведении - это всегда суждение «по поводу», рассматривающее его в контексте явлений действительности.

Однако он не приемлет и метод современного историзма, который связывает литературу с сиюминутными интересами эпохи: такой метод основан на ложном мнении об относительности истины и берет за основу истину последнего времени, зная или не желая знать, что она вскоре окажется ложной. Подобному «историческому воззрению» критик противопоставляет «историческое чувство», которое умеет видеть данную эпоху сквозь призму вечных нравственных ценностей. Иными словами, Григорьев отвергает рационалистический взгляд на искусство - «теоретическую» критику, предвзято отыскивающую в художественном произведении те аспекты, которые соответствуют априорным умозрениям теоретиков, т. е. нарушающую главный принцип «органичности» - естественность. «Мысль головная» никогда не сможет глубже и точнее понять действительность, чем «мысль сердечная».

Непоколебимость своих литературных убеждений Григорьев подтверждает и в других программно-теоретических работах: в статье «Несколько слов о законах и терминах органической критики» (1859) и в позднем цикле «Парадоксы органической критики» (1864). В статье «Искусство и нравственность» (1861) бывший критик «Москвитянина» еще раз касается проблемы вневременного и исторического взгляда на этические категории. Разделяя вечные моральные заповеди и нормы нравственного этикета, Григорьев приходит к новаторскому для своей эпохи суждению, что искусство вправе нарушать современные нравственные догмы: «искусство как органически сознательный отзыв органической жизни, как творческая сила и как деятельность творческой силы - ничему условному, в том числе и нравственности, не подчиняется и подчиняться не может, ничем условным, стало быть и нравственностью, судимо и измеряемо быть не должно. <...> Не искусство должно учиться у нравственности, а нравственность <...> у искусства».

Одним из критериев высокой нравственности и «органичности» литературы для Григорьева оставалось ее соответствие народному духу. Народный и всеобъемлющий талант А.С. Пушкина, создавшего и бунтаря Алеко, и мирного, истинно русского Белкина, позволил Григорьеву воскликнуть знаменитое: «Пушкин наше все» («Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина», 1859). Столь же глубокое и всестороннее постижение народной жизни критик обнаруживает в творчестве Островского («После «Грозы» Островского», 1860). Григорьев категорически отверг мнение Добролюбова об обличительном характере творчества драматурга. Сходное с Ф. М. Достоевским понимание проблем народности и задач русской литературы и привело Григорьева к сотрудничеству в журнале «Время», в котором критик разрабатывал тему взаимовлияния народности и литературы («Народность и литература», 1861; «Стихотворения А.С. Хомякова»; «Стихотворения Н.Некрасова», обе- 1862), а также проблему взаимоотношения личности и общества («Тарас Шевченко», 1861; «По поводу нового издания старой вещи: «Горе от ума»», 1863 и др.)

В 1863 г. в статье Страхова «Роковой вопрос» цензура усмотрела крамольные высказывания на болезненную польскую тему, и «Время», которое с 1861 г. значительно укрепило свой авторитет и популярность, было подвергнуто неожиданному запрету. Предпринятое год спустя издание журнала «Эпоха», сохранившего и состав сотрудников, и позицию «Времени», желаемого успеха не принесло. И в 1865 г., после смерти М.М.Достоевского, «Эпоха» прекратила свое существование.

Первая половина 40-х годов Ознаменовалась выходом в свет поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души»-нового этапа в развитии русского реализма. Ознаменовалась выходом в свет поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души»-нового этапа в развитии русского реализма. Литература была, по словам А.И.Герцена, единственной «трибуной» общественно- культурных споров, творческие взгляды писателя являлись выражением его общественной позиции. Литература была, по словам А.И.Герцена, единственной «трибуной» общественно- культурных споров, творческие взгляды писателя являлись выражением его общественной позиции. Вокруг В.Г.Белинского образовалась группа молодых писателей, для которых художественные принципы реализма, провозглашенные Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, - отправная точка творчества. Вокруг В.Г.Белинского образовалась группа молодых писателей, для которых художественные принципы реализма, провозглашенные Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, - отправная точка творчества. «Списывание» с натуры теперь расценивалось как отличительная черта передового писателя. «Списывание» с натуры теперь расценивалось как отличительная черта передового писателя.

Начало х годов 19 века Литература избирает своим материалом то, что ранее, в романтический период ее развития, отвергалось как заведомо «непоэтическое», «низкое», недостойное внимания художника. Литература избирает своим материалом то, что ранее, в романтический период ее развития, отвергалось как заведомо «непоэтическое», «низкое», недостойное внимания художника.

Проблемы этого времени: Проблема личности Проблема личности Проблема давления на человека окружающей среды Проблема давления на человека окружающей среды Исследование многочисленных социальных связей Исследование многочисленных социальных связей Эти проблемы в центре повествования реалистического произведения. Эти проблемы в центре повествования реалистического произведения.

Проблема типизации Тип – это факт действительности, по словам В.Г.Белинского, «проведенный через фантазию поэта, озаренный светом общего». Тип – это факт действительности, по словам В.Г.Белинского, «проведенный через фантазию поэта, озаренный светом общего». Худ. тип понимается теперь как явление закономерное, характерное для определенного этапа развития общества. Худ. тип понимается теперь как явление закономерное, характерное для определенного этапа развития общества.

Писатели-реалисты стремились воссоздать в своих произведениях жизненно достоверные картины, показать человека во взаимодействии с его окружением, раскрыть механизм социальных отношений и в целом объективные, т.е. не зависящие от воли конкретных людей, законы общественного развития. Писатели-реалисты стремились воссоздать в своих произведениях жизненно достоверные картины, показать человека во взаимодействии с его окружением, раскрыть механизм социальных отношений и в целом объективные, т.е. не зависящие от воли конкретных людей, законы общественного развития.

Бурные дискуссии в журналах В центре ожесточенных споров были «Современник» и либеральный «Русский вестник», журналы Достоевского «Время» и «Эпоха», отстаивавшие «почвенническую» теорию, и издания славянофильского направления, в частности «Русская беседа» под началом И.С.Аксакова.

Появился новый тип человека Историко-культурный тип лег в основу литературного типа «лишнего человека», названного Герценом «умной ненужностью» и запечатленного в произведениях Тургенева, Герцена, Некрасова и др. писателей. Историко-культурный тип лег в основу литературного типа «лишнего человека», названного Герценом «умной ненужностью» и запечатленного в произведениях Тургенева, Герцена, Некрасова и др. писателей.

Середина 50-х годов Наметилось оживление в общественно- политической жизни России (связано со смертью Николая 1). Наметилось оживление в общественно- политической жизни России (связано со смертью Николая 1). Поражение России в Крымской войне – полный провал и отсталость России от стран Западной Европы. Поражение России в Крымской войне – полный провал и отсталость России от стран Западной Европы. Требуются кардинальные реформы, прежде всего отмена крепостного права. Требуются кардинальные реформы, прежде всего отмена крепостного права. Образовались интеллигенты из разных социальных групп, они получили название «разночинцы». Они постепенно вытесняют дворянскую интеллигенцию. (Тургенев, Чернышевский). Образовались интеллигенты из разных социальных групп, они получили название «разночинцы». Они постепенно вытесняют дворянскую интеллигенцию. (Тургенев, Чернышевский).

4 апреля 1866 год Покушение Каракозова на императора Александра 2. Были закрыты журналы революционно– демократической ориентации «Современник» и «Русское слово». Покушение Каракозова на императора Александра 2. Были закрыты журналы революционно– демократической ориентации «Современник» и «Русское слово».

Наступила новая мрачная полоса в общественно- политической жизни России, породившая чувство исторической безысходности и всеобщий пессимизм. Наступила новая мрачная полоса в общественно- политической жизни России, породившая чувство исторической безысходности и всеобщий пессимизм.

Изменения в области литературы Ведущим жанром стал роман (Тургенев, Гончаров, Достоевский, Л.Н.Толстой, М.Е.Салтыков- Щедрин) Ведущим жанром стал роман (Тургенев, Гончаров, Достоевский, Л.Н.Толстой, М.Е.Салтыков- Щедрин) В 80-е годы в творчестве А.П.Чехова преобладает такая жанровая форма, как рассказ. В 80-е годы в творчестве А.П.Чехова преобладает такая жанровая форма, как рассказ. Развивались и драматургические жанры (творчество Островского – социально-психологическая комедия, трагедия). Развивались и драматургические жанры (творчество Островского – социально-психологическая комедия, трагедия).

Развитие русской литературы 19 века Представляет собой закономерный процесс, обусловленный как собственными внутренними законами, так и общественным назначением литературы как формы отражения общественного самосознания. Представляет собой закономерный процесс, обусловленный как собственными внутренними законами, так и общественным назначением литературы как формы отражения общественного самосознания. Русская литература всегда живо откликалась на насущные запросы общества и служила средством воздействия на общественное сознание. Русская литература всегда живо откликалась на насущные запросы общества и служила средством воздействия на общественное сознание.

Они получили название народников. положению подавляющая часть народников происходила из разночинцев выходцы из малообеспеченных семей: священников мелких чиновников дворян получившие возможность учиться делать карьеру занять видное место в обществе. Общественнополитические воззрения народников являли собой странное соединение положений христианской этики и социалистических теорий. Это хождение в народ продолжалось не более двух лет и закончилось полным провалом агитационного этапа движения народников.

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

№35

Общественное движение в России в 1860-1870-е гг.

Главная опасность курсу обновления страны исходила от тех, кто считал, что реформы идут слишком медленно и носят поверхностный характер. Представители леворадикальных течений и кружков, требовавшие коренных изменений в стране, заявили о себе как раз в начале 1960-х гг. Они получили название народников.

Родоначальниками их идеологии являлись А.И.Герцен и Н.Г.Чернышевский, а главный девиз сформулировал ещё В.Г.Белинский: «Человеческая личность выше истории, выше общества, выше человечества».

Позже эту формулу развил известный идеолог крестьянского социализма Н.К.Михайловский. По его представлениям, «личность» не может занять достойное положение ни при капитализме, ни при «царской диктатуре», поэтому надо отбросить и разрушить современное общество и соорудить на его обломках некое общинное царство света и справедливости, построенное на принципах равенства и бескорыстия.

По своему соц. положению подавляющая часть народников происходила из разночинцев (выходцы из малообеспеченных семей: священников, мелких чиновников, дворян), получившие возможность учиться, делать карьеру, занять видное место в обществе. Но учёба и служба их не манили: они мечтали о радикальных переменах в России.

С конца 1850-х гг. народники начали объединяться в тайные кружки и союзы, вырабатывать стратегию и тактику борьбы с существующим общественным строем.

Общественно-политические воззрения народников являли собой странное соединение положений христианской этики и социалистических теорий. Бросая бомбы, убивая кинжалом из-за угла, стреляя из револьвера в одних людей, они хотели сделать счастливыми других. Эта соц. философия не имела ничего общего с христианством, утверждающим самоценность каждой человеческой жизни. Однако народники не испытывали раскаяний, собственные кровавые акты они воспринимали как народный ответ «самодержавной деспотии». Их отличала фанатическая ненависть к общественному устройству России. Им не нужны были преобразования, они мечтали о крушении. Во имя осуществления этой мечты молодые люди шли на самые невероятные поступки, жертвовали карьерой, а не редко и жизнью, и не только своей.

Первой заметной народнической организацией стала «Земля и воля», существовавшая в 1861-1863 гг. и объединявшая несколько десятков юношей и девушек – большей частью студентов различных петербургских учреждений. Землевольцы пришли к убеждению, что самому народу не поднять восстание для установления социалистической республики. К этой заветной народнической цели его надо подготовить, подвести.

В 1861 г. А.И.Герцен в своём «Колоколе» призвал русских революционеров идти в народ, чтобы вести там революционную пропаганду.

Своего апогея хождение в народ достигло в 1870-е гг. Сотни молодых людей устремились в деревню, устраивались там фельдшерами, землемерами, ветеринарами, превращались в землепашцев и при каждом удобном случае вели беседы с крестьянами, объясняя им, что, для того, чтобы ликвидировать притеснения властей, добиться благополучия и достатка в семье, надо свергнуть власть и устроить народную республику. Они настраивали крестьян готовиться к восстанию.

Крестьяне, многим в своей жизни недовольные, были очень религиозные и безусловно почитали царя. У них не было доверия к этим странным городским молодым людям, которые сами почти ничего не умели толком делать. Пропагандистов крестьяне или сдавали полиции, или сами с ними расправлялись. Это «хождение в народ» продолжалось не более двух лет и закончилось полным провалом агитационного этапа движения народников.

Тогда было решено развернуть террор против представителей власти. Таким путём народники надеялись посеять страх и растерянность у населения и у власти. Они полагали, что это ослабит государственный аппарат и облегчит их главную задачу – свержение самодержавия.

В 1876 г. возникла новая организация «Земля и воля», в программе которой уже было чётко записано, что нужны действия, направленные на дезорганизацию государства и уничтожение «наиболее вредных или выдающихся лиц из правительства». Вторая «Земля и воля» объединила около 200 человек и стала обдумывать планы террористических акций.

В среде народников не все одобряли террор. Некоторые (например, известный в будущем марксист-революционер Г.В.Плеханов) придерживались прежней тактики, настаивали на проведении пропагандистских акций и не считали террор единственным средством решения политических задач.

В 1879 г. «земля и воля» распалась на две организации – «Народная воля» и «Черный передел».

Большая часть народников – «непримиримые» - объединились в «Народной воле», поставившей совей целью свержение монархии, созыв Учредительного собрания, ликвидацию постоянной армии, введение общинного самоуправления.

Главной мишенью для народников с самого начала их террористической деятельности был царь. Первое покушение на него произошло в апреле 1866 г., когда студент Д.В.Каракозов стрелял из револьвера в Александра II .Были и др. покушения.

Власть не бездействовала. Членов нескольких нелегальных террористических групп арестовали, предали суду. За весь XIX в. в России за политические преступления было казнено около 500 человек.

Появились группки молодежи, как правило, из недоучившихся студентов, ставшие носителями разрушительных тенденций. Эти нигилисты отвергали всё, осмеивали и отбрасывали любые авторитеты – власть, Церковь, прошлое страны.

Желая положить конец антиправительственным выступлениям в стране, Александр II наделил большими полномочиями графа М.Т. Лорис-Меликова, прославившегося смелыми и решительными действиями в годы русско-турецкой войны (1877-1878). Он полагал, что для наступления общественного спокойствия необходимо провести преобразования в системе политического управления страной. Он настоял на упразднении Третьего отделения Императорской Канцелярии, вместо которой при Министерстве внутренних дел был создан Департамент полиции. Лорис-Меликов предложил привлечь выборных от населения к работе над готовившимися законами.

Однако всё это не произвело должного впечатления на народников. Они продолжали вынашивать идею убийства царя, надеясь, что таким образом им удастся вызвать панику в стране и поднять антиправительственное восстание. Руководители «Народной воли» - студент А.И. Желябов и порвавшая со своими родителями дочь генерала С.Л.Перовская с группой единомышленников составили план покушения на императора. Оно намечалось на 1 марта 1881 г. Накануне полиции удалось напасть на след заговорщиков и арестовать Желябова, но это не изменило планов террористов.

1 марта 1881 г. на берегу Екатерининского канала в карету Александра II была брошена бомба. Это было шестое по счёту покушение на царя. Он не пострадал, но кучер и мальчик – прохожий были убиты. Однако через несколько минут другой злоумышленник бросил бомбу прямо под ноги самодержцу. Александр II был тяжело ранен и через некоторое время скончался.

Новые веяния русской общественной мысли в 60-70 годах стали основой всех последующих политических течений в России в бурном ХХ веке.

Основные направления общественной мысли

В советской историографии (Э. Виленская, В. Твардовская, Н. Эйдельман) и в ряде современных научных работ (Н. Троицкий) , при изучении истории общественного движения пореформенной России всегда преднамеренно акцентировалось внимание на развитии радикального или революционно-демократического движения. Между тем в этот период продолжали существовать и динамично развиваться и консервативное, и либеральное направления общественной мысли.

а) Консервативное направление. В пореформенный период это направление общественной мысли, которое активно поддерживал император Николай I , по-прежнемуоставалось в идеологических рамках теории «официальной народности» , основные постулаты которой были сформулированы графом С.С. Уваровым еще в 1832 г. Новые идеологи этого направления, среди которых были Константин Петрович Победоносцев, Дмитрий Андреевич Толстой , Михаил Никифорович Катков и Владимир Петрович Мещерский, по-прежнему рассматривали самодержавие как единственно возможную форму правления в России, православие провозглашали основой духовной жизни всей нации, а народность трактовали как отсутствие социальных противоречий в стране и единение православного русского народа с царем.

Рис. 1. Заседание государственного совета. Репин И.Е. ()

Если во внутренней политике консерваторы оставались апологетами самодержавия и несколько позднее стали идеологами контрреформ, то во внешней политике они всячески культивировали и отстаивали идеи панславизма , т. е. единения всех славянских народов под скипетром российского монарха.

Социальной базой консервативного движения являлись многие представители высшей правящей элиты и верхушки православного духовенства, консервативно настроенная часть дворянства и купечества, а также подавляющая часть русского крестьянства. Поэтому взгляды консерваторов во многом отражали настроения подавляющей части русского общества , что в нашей историографии традиционно замалчивалось.

б) Либерально-оппозиционное направление. В рамках этого направления общественной мысли существенное место по-прежнему занимали славянофилы. Надо сказать, что в настоящее время целый ряд авторов (В. Шелохаев, Л. Ляшенко, Е. Дудзинская) опровергают сложившийся в советской историографии стереотип, что в пореформенное время наступил период заката и распада славянофильства и превращение его в исключительно реакционное направление.

На арену общественно-политической жизни России в то время выдвинулись такие видные славянофилы , как князь В.А. Черкасский, А.И. Кошелев, И.С. Аксаков и Ю.Ф. Самарин (рис. 2), которые принимали самые активное участие в подготовке и проведении крестьянской, судебной и земской реформ. В пореформенную эпоху дальнейшее развитие получила славянофильская идея созыва общероссийского всесословного законосовещательного органа - Земского Собора - как выразителя широкого общественного мнения. По мнению славянофилов , именно Земский Собор , не ограничивая самодержавной власти монарха, должен был стать инструментом единения царя с народом и гарантом от любых революционных потрясений в стране. Однако защита славянофилами самодержавия как политического института вполне уживалась у них с острой критикой самих российских самодержцев и их политического курса. При этом славянофилы не отрицали возможности введения конституционного правления в России, но считали его преждевременным.

Рис. 2. Славянофил Самарин ()

Позднее, со второй половины 1870-х гг., получило свое развитие земское либерально-оппозиционное движение и его идея о созыве всероссийского земского органа в виде «Общей земской думы» или «Земского собора». Кроме того, в своих многочисленных «адресах» и «записках» на имя царя, земцы требовали ввести в Государственный Совет представителей губернских и уездных земств. Основными печатными органами славянофилов были журналы «День», «Москва» и «Русь».

В 1870-х гг. заметно оживилась и деятельность западников , вождями которых в пореформенный период были Борис Николаевич Чичерин , Федор Иванович Родичев , Константин Дмитриевич Кавелин , Дмитрий Иванович Шаховской и другие видные общественные деятели страны. В отличие от славянофилов, западники, исповедовавшие идею общего цивилизационного развития России и Запада , были сторонниками конституционной монархии и выступали за введение Конституции, созыв законодательного выборного органа власти, значительное расширение полномочий земств и городских дум и за продолжение либеральных реформ. Основными печатными органами западников были два научно-популярных журнала - «Вестник Европы» (рис. 3)и «Русская мысль».

Рис. 3. Журнал «Вестник Европы» ()

При этом и западники, и славянофилы выступали за сохранение сильной исполнительной власти и создание в России правового государства и категорически отвергали любые насильственные методы борьбы и ратовали за эволюционный путь развития страны через механизм реформ.

в) Революционно-демократическое направление. 1860-1870-е гг. стали временем расцвета революционно-демократического или радикального направления русской общественной мысли и зарождения движения революционных народников.

В свое время лидер российских большевиков В.И. Ульянов (Ленин) (рис. 4), проанализировав их политическую программу, писал, что отличительной особенностью революционных народников было: 1. Признание капитализма регрессом и упадком в развитии общества; 2. Убежденность в том, что в России отсутствуют какие-либо объективные предпосылки для становления и развития капитализма; 3. Признание самобытности русского экономического строя вообще и крестьянской поземельной общины в частности; 4. Убежденность в том, что в России существуют объективные предпосылки для строительства социализма, поскольку здесь сохранилась его готовая ячейка - крестьянская поземельная община, основанная на принципах коллективизма.

Рис. 4. Фото В.И. Ленина ()

В отечественной исторической науке традиционно выделяют три основных этапа в развитии революционного движения в России во второй половине XIX в.: а) 1860-е гг. - создание революционно-демократической идеологии и первых тайных организаций радикалов; б) 1870 - начало 1880-х гг. - окончательное оформление народнической идеологии и деятельность организаций революционных народников; в) 1880-1890-е гг. - разгром движения революционных народников и становление движения либерального народничества , а также начало распространения идей марксизма и первых социал-демократических организаций.

Освободительное (революционное) движение в 1861-1864 гг.

В начале 1860-х гг. в России возникло сразу два идейных центра революционно-демократического движения: первый - вокруг редакции журнала «Колокол» , который издавался в Лондоне А. Герценым и Н. Огаревым, и второй - вокруг журнала «Современник» , издателями которого были Н.А. Некрасов и Н.Г. Чернышевский. Именно на базе этих идей в 1861-1863 гг. получил свое развитие так называемый «прокламационный период» освободительного движения. Свое название он получил благодаря тому, что именно в этот период основной формой пропаганды революционных идей стали многочисленные прокламации: «Барским крестьянам от их благожелателей поклон» и «Великоросс» , авторство которых до сих пор не установлено, «Письма без адреса» Н. Чернышевского, «Молодая Россия» П. Заичневского, «К молодому поколению» и «К крестьянам» Н. Шелгунова и многие другие. Основные идеи этих прокламаций были далеко не одинаковы. Так, «Великоросс» предлагал образованным классам русского общества организовать широкую антиправительственную кампанию с требованием введения конституционного правления в России. Прокламация «К молодому поколению» требовала полного и незамедлительного обновления страны мирным путем и введения парламентарной республики, а «Молодая Россия» безоговорочно ратовала за неумолимую кровавую революцию, которая должна была уничтожить самодержавие и всех представителей дома Романовых, ликвидировать помещичье землевладение, конфисковать все церковное и монастырское имущество и т. д. Последняя прокламация не только озлобила царскую власть, но и шокировала многих радикалов, в том числе А. Герцена, Н. Огарева, Н. Чернышевского и М. Бакунина, которые решительно отмежевались от ее «кровавых сентенций».

Тем временем Н. Чернышевский при активной финансовой поддержке А. Герцена и Н. Огарева занялся объединением радикальных сил, сочетая легальные и нелегальные методы работы. В конце 1861 г. в Петербурге сложилась первая революционно-народническая организация - «Земля и воля» (рис. 5). Ее вдохновителями были А. Герцен и Н. Чернышевский , а организаторами стали братья Н.А и А.А. Серно-Соловьевич , А.А. Слепцов , Н.Н. Обручев , С.С. Рымаренко и В.С. Курочкин , которые вошли в ее Центральный Комитет.

Рис. 5. Газета «Земля и Воля» ()

«Земля и воля» строилась как федерация кружков, созданных в 14 городах страны - Петербурге, Москве, Твери, Саратове, Вологде, Астрахани, Полтаве и ряде других. Самыми крупными отделениями были московский и петербургский кружки , первый кружок возглавлял Н.И. Утин , сын купца-миллионера, а второй кружок опекали Ю.М. Масолов и Н.М. Шатилов , которые были учениками Н. Чернышевского по саратовской гимназии. «Земля и воля» имела и свою военную организацию - «Комитет русских офицеров в Польше» , которую возглавлял подпоручик А.А. Потребня.

Первоначально программным документом «Земли и воли» стала статья Н. Огарева «Что нужно народу?» , опубликованная в июле 1861 г. в эмигрантском журнале «Колокол». Изложенная в этой статье программа действий была рассчитана на сплочение всех оппозиционных и революционных сил и носила в основном умеренный характер. В частности, в ней выдвигались требования безвозмездной передачи крестьянам всей земли, которой они владели до реформы, замены правительственных чиновников выборными волостными, уездными и губернскими органами самоуправления, создание общероссийского органа представительной власти и т. д.

В дальнейшем, по мере прихода к руководству этой организации более радикальных деятелей, в частности Н. Утина и Г. Благосветова , программа «Земли и воли» претерпела серьезные изменения. В феврале 1863 г. в первом номере своей нелегальной газеты «Свобода» землевольцы провозгласили новые положения своей программы: свержение самодержавия и созыв Учредительного Земского собора путем народной революции, которую совместно с польскими революционерами они собирались начать весной 1863 г.

Дело в том, что еще осенью 1861 г. в Варшаве возникла тайная организация «красных революционеров» во главе с Центральным национальным комитетом , которая ставила своей задачей полное восстановление польской государственности в границах 1772 г. Наиболее видными руководителями этой антироссийской националистической группировки были популярные лидеры «красных» - генерал Я. Домбровский, С. Сераковский, З. Падлевский, С. Бобровский и В. Врублевский , которые были самым тесным образом связаны с русскими революционерами. В декабре 1862 г. на встрече лидеров «Земли и воли» с польскими «красными» была достигнута договоренность о совместном выступлении весной 1863 г. Однако после ареста Я. Домбровского польские националисты решили не откладывать выступление, и в январе 1863 г. в Царстве Польском вспыхнул мятеж,вызвавший неописуемый восторг у всех предателей русских национальных интересов, рядившихся в революционные рясы. После подавления польского восстания настал конец и самой «Земле и воле» , которая, полностью обанкротившись, прекратила свое существование летом 1864 г.

Революционные организации и кружки 1860 - начала 1870-х гг.

Радикальное направление в русском освободительном движении середины 1860 - начала 1870-х гг. было представлено деятельностью различных нелегальных и полулегальных кружков и организаций, среди которых обычно выделяют следующие кружки:

а) «Кружок ишутинцев» (1863-1866). Он возник в Москве осенью 1863 г. по инициативе саратовского разночинца и вольнослушателя Московского университета Николая Ишутина . Основное ядро этой подпольной организации составили сам Н. Ишутин , его двоюродный брат Д. Каракозов, П. Ермолов, Д. Юрасов, П. Николаев и другие члены пензенского землячества, учившиеся в Москве. Филиал ишутинского кружка в северной столице возглавлял Иван Худяков. Первоначально деятельность ишутинцев не выходила за рамки пропагандистской работы и обсуждения всевозможных проектов реформирования страны. Но в феврале 1865 г. , разочаровавшись в итогах своей пропагандистской работы, наиболее радикальные члены «Кружка» создали в его недрах тайное общество под названием «Организация» и стали вынашивать планы государственного переворота и цареубийства. 4 апреля 1866 г. Дмитрий Каракозов совершил неудачное покушение на Александра II , которое привело к разгрому ишутинского кружка.

б) «Кружок нечаевцев» (1868-1869). Эта тайная организация революционеров возникла в Петербурге по инициативе очередного недоучки Сергея Геннадьевича Нечаева (рис. 6) и его приятеля журналиста Петра Никитича Ткачева. В процессе создания организации они разработали «Программу революционных действий» , которая в основном предусматривала пропаганду идеи народного восстания, которое, по мнению должно начаться весной 1870 г. Однако, так и не успев встать на ноги, эта очередная контора радикальных революционеров была разгромлена полицией в марте 1869 г.

в) «Народная расправа» (1869-1870). После разгрома «нечаевского кружка» его руководитель успел улизнуть за границу, и, выдав себя за эмиссара мифического Революционного центра , выклянчил у А. Герцена и Н. Огарева крупную сумму денег в размере 20 тысяч франков . Затем он сблизился с теоретиком русских анархистов М. Бакуниным , и они решили создать в России новое тайное общество. С этой целью они написали печально знаменитый «Катехизис революционера» , ставшей своеобразной «этикой» революционного экстремизма.

Летом 1869 г. , вернувшись в Россию с мандатом официального представителя русского отдела «Всемирного революционного центра» , приступил к созданию нового тайного общества - «Народной расправы». В течение нескольких месяцев быласоздана преступная террористическая организация с железной, по сути, диктаторской дисциплиной и строго конспиративной структурой. Как лидер-диктатор этой организации, намеревался к лету 1870 г. создать боевые отряды из уголовных элементов и посредством террора начать уничтожение государственной машины Российской империи и ее наиболее видных представителей. Однако его наполеоновские планы лопнули как мыльный пузырь. После убийства студента И. Иванова , совершенного по личному указанию , полиция напала на след «Народной расправы» и в начале 1870 г. разгромила эту террористическую организацию. в очередной раз улизнул за границу, но в 1872 г. онбыл выдан царским властям как уголовный преступник и заключен в Петропавловскую крепость , где и умер от помешательства в 1882 г.

Надо сказать, что даже сегодня находятся специалисты (Н. Троицкий) , которые, осуждая сам «феномен нечаевщины» , оправдывают ее тем, что она была «порождена крайностями правительственной реакции».

г) или «Кружок чайковцев» (1871-1874). После разгрома «Народной расправы» многие революционеры, отвергнув нечаевский радикализм, густо замешанный на уголовщине, ударились в другую крайность и отбросили саму идею централизованной организации, которая так уродливо преломилась в нечаевщине. Кружковцы того периода не признавали ни централизма, ни дисциплины, ни каких-либо уставов и т. д. Только две народнические организации, в условиях всеобщей анархии, сохранили некое подобие организованных структур: «Кружок М. Натансона - П. Кропоткина» и «Кружок С. Перовской». Летом 1871 г. эти организации объединились в «Большое общество пропаганды» , которое иногда, не вполне правомерно, называют «Кружком чайковцев». В рамках этой организации существовало несколько региональных отделений в Петербурге, Москве, Киеве, Одессе и Херсоне , объединявших около 100 членов , в том числе таких известных террористов, как С. Кравчинский, А. Желябов, С. Перовская, Н. Морозов и других, которые затем составят костяк народовольцев (рис. 7).

Рис. 7. Русские террористы ()

В духе того времени «чайковцы» не имели устава, но у них была железная дисциплина, основанная на принципах подчинения личности организации, а меньшинства - большинству. Программа «чайковцев» , написанная будущим теоретиком русского анархизма Петром Александровичем Кропоткиным , предусматривала тактику пропаганды и длительной подготовки народного бунта, которая затем станет теоретической основой знаменитого «хождения в народ».

д) «Кружок долгушенцев» (1872-1873) . Эта организация, возникшая в Петербурге по инициативе очередного студента-недоучки А.В. Долгушина, состояла всего из 20 человек , но была на редкость амбициозной. Они не только пропагандировали тактику немедленных революционных действий, но и смогли создать подпольную типографию и отпечатать несколько прокламаций, в том числе «Русскому народу». Однако, как только «долгушинцы» попытались начать пропаганду своих идей, на их след напала полиция и «Кружок долгушинцев» был разгромлен.

Список литературы для изучения темы "Общественное движение России в 1860 - 1870-х гг.":

1. Виленская Э.С. Революционное подполье в России в 60-х гг. XIX в. - М., 1965.
2. Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. - М., 1994.
3. Леонтович В.В. История либерализма в России. - М., 1995.
4. Ляшенко Л.М. Революционные народники. - М., 1989.
5. Троицкий Н.А. Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма. - М., 1978.
6. Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. - М., 1996.
7. Эйдельман Н.Я. Герцен против самодержавия. - М., 1973.

1. Хронос ().
2. Интернет-портал Histak.ru ().

Вхождение Александра II на трон произошло при очень тяжких обстоятельствах: первые годы правления нового государя были посвящены ликвидации Восточной войны и тяжелых порядков николаевского времени. Общество недовольное деспотическим и бюрократическим правлением Николая I, искало причины провала его внешней политики. Участились крестьянские восстания. Активизировали свою деятельность радикалы.

В отношении внешней политики новый самодержец показал себя последователем «начал Священного Союза», руководивших политикой императоров Александра I и Николая I. Таким образом, Европа была вправе полагать Александра прямым преемником политики его отца и приверженцем отживших свой век принципов Венского конгресса.

Так как вступление Александра Николаевича на трон происходило в период Крымской войны, где России приходилось иметь дело с объединенными силами почти всех главных европейских государств, и война приобрела неблагоприятный для страны оборот. Новый император, несмотря на свое миролюбие, обнаружил стойкую решимость продолжить борьбу и добиться почетного мира.

Парижский мирный трактат, подписанный 18 марта 1856 г., хотя был и невыгодным для России, все-таки являлся почетным для нее в виду таких многочисленных и сильных противников как Франция, Австрия, Англия, Пруссия, Сардиния и Турция. Впрочем, невыгодная сторона его - ограничение морских сил России на Черном море, - была устранена еще при жизни Александра II заявлением 19 октября 1870 г.

Потрясение, которое Россия пережила от поражения в Крымской войне, заставило правительство приступить к социально-политическим преобразованиям. Крымская война обнажила все внутренние язвы нашего отечества. В обществе поднималось недовольство от растущего понимания отсталости Российского государства до более передовых западноевропейских стран. Не только прогрессивно мыслящая часть дворянства и формирующаяся из разночинцев интеллигенция, но и представители вышей администрации, даже императоры Александр II, а в свое время Николай I и Екатерина II ощущали необходимость перемен.

Еще одной причиной, вызывавшей общественное движение, были народные волнения. О недовольстве трудящихся свидетельствовали выступления разных слоев населения: частновладельческих крестьян, городской бедноты, работных людей, военных поселян. Народные восстания первой половины XIX века стимулировали формирование антикрепостнической идеологии, заставляли правительство усиливать репрессии, постепенно смягчать наиболее одиозные стороны крепостничества и создавать идеологическое обоснование существующего в России социально-политического строя.

В общественном движении во второй половине XIX века началось размежевание трех идейных направления: радикального, либерального и консервативного.

Консерватизм в России опирался на теории, доказывающие несокрушимость самодержавия и крепостного права. В начале XIX века Карамзин писал о необходимости сохранения мудрого самодержавия, которое, по его мнению, «основало и воскресило Россию». Выступление декабристов активизировало консервативную общественную мысль.

Теория официальной народности, созданной консерватором, министром народного просвещения, графом С.С.Уваровым, и состоящей из трех принципов: самодержавие, православие, народность, вызвала резкую критику либерально настроенной части общества. Наиболее большую известность получило выступление П.Я.Чадаева, написавшего «Философические письма» с критикой самодержавия, крепостничества и всей официальной идеологии.

Письмо П.Я. Чаадаева послужило толчком к оформлению в начале 1840-х годов двух внутренне неоднородных идейных течений - западников и славянофилов. И те, и другие полагали, что участь России не так плачевна, как предсказывал Чаадаев, но считали необходимым отменить крепостное право и ограничить власть монарха. Для этих течений были характерны различные подходы к оценкам прошлого и прогнозам будущего России.

Полемика западников и славянофилов во многом способствовала становлению либерального и революционно-демократических течений. Одним из лидеров первого был профессор всеобщей истории Московского университета Т.Н. Грановский, выступавший за реформы общественно-политической жизни. Революционно-демократическое течение представляли В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, а также петрашевцы - члены кружка М.В. Буташевича-Петрашевского. Петрашевский, Герцен и Белинский приобщили русскую общественность к идеям социалистов-утопистов. Поражение революции в Европе (1848-1849) привело Герцена к мысли об особом пути России к социализму, так как в русском народе прочно укоренилось коллективное начало в виде крестьянской общины.

Последней громкой схваткой николаевского режима с оппозицией явилось дело петрашевцев 1849 г. Члены кружка, собиравшегося вокруг чиновника МИДа М.В. Буташевича-Петрашевского, являлись последователями Ш.Фурье, то есть сторонниками переустройства общества на основе организации коммун-фаланстеров. Участники «пятниц» Петрашевского дискутировали по важнейшим вопросам российской жизни (славянскому, проблемам судоустройства, цензуры), говорили о необходимости отмены крепостного права, введении свободы книгопечатания, внедрении гласности и состязательности в суде, обсуждали литературные новинки. Среди петрашевцев были чиновники, военные, литераторы (в том числе М.Е. Салтыков, Ф.М. Достоевский).

Вопрос

Александр II – один из самых вдающихся русских монархов. Александр Николаевич был прозван в народе Александром Освободителем.

Император Александр II во многом составлял противоположность своему отцу. Отец отличался суровым и непреклонным характером; сын был мягок и доступен влияниям. Отец не получил в свою пору хорошего образования, сын же был тщательно воспитан и подготовлен к предстоящему высокому делу правления государством. Александр вступал на престол 36-ти лет от роду (родился в 1818 г.), зрелым человеком, достаточно опытным в делах. Русские люди ждали от него много доброго – и не ошиблись.

Воспитание императора Александр II было поставлено прекрасно. С малых лет воспитателем его был гуманный и умный человек капитан Мердер. Лет девяти Александр начал учиться под главным руководством своего «наставника» – известного поэта В. А. Жуковского. Жуковский предварительно составил глубоко обдуманный «план учения» цесаревича, утвержденный императором Николаем. По этому плану целью всего учения было сделать будущего государя человеком просвещенным и всесторонне образованным, сохранив его от преждевременных увлечений мелочами военного дела. Жуковскому удалось осуществить свой план. Цесаревич много учился и имел хороших учителей; между прочим, знаменитый Сперанский вел с ним «беседы о законах». Домашние занятия дополнялись образовательными поездками. Из них особенно памятно было большое путешествие по России и Западной Сибири (в 1837 г.). Двадцати трех лет цесаревич вступил в брак с Марией Александровною, принцессою Гессен-Дармштадтской, с которою он познакомился во время большого заграничного путешествия.

С этого времени началась служебная деятельность Александра Николаевича. Император Николай систематически знакомил сына с разными отраслями государственного управления и даже поручал ему общее руководство делами на время своих отъездов из столицы. В течение десяти лет наследник престола был ближайшим помощником своего отца и свидетелем всей его правительственной работы. Император Николай нежно относился к сыну; он говорил ему перед самой своею кончиною: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое... Провидение судило иначе».

Провидение судило иначе. Император Александр II вступал во власть в очень тяжкое время. Трудная и неудачная война потрясла государство и требовала больших усилий и большого искусства для того, чтобы сохранить честь империи и привести дело к хорошему миру. Все внимание нового государя было устремлено в эту сторону.

5. Причины отмены крепост-го : была обусловлены политическими, экономическими, социальными и нравственными предпосылками. 1.Сохранение крепостного права было обусловлено особенностями (природой) российского самодержавия, которое с момента образования Русского государства и укрепления абсолютизма опиралось исключительно на дворянство, а потому должно было учитывать его интересы2. Помещичье хозяйство, основанное на труде крепостных крестьян, все более приходило в упадок. 3. Объективно крепостничество мешало также индустриальной модернизации страны, так как препятствовало складыванию рынка свободной рабочей силы, накоплению капиталов, вложенных в производство, повышению покупательной способности населения и развитию торговли.4. протест самих крестьян и их частые восстания(огарёв) 5. Поражение в Крымской войне продемонстрировало отсталость социально-политической системы страны, и военно тех-кую 6. Требование отмены крепостного права выдвигалось не только радикальными, но и оппозиционными кругами(славянофилы и западники),- Сперанский при Ник.1, и после крымс. Войны выступали сами консерваторы Погодин, кот. решительной критикой самодержавно-крепостнической системы и потребовал ее реформирования. (фёдоров)

18 февраля 1855 г. умер Николай I. на престол Александром II (1855-1881) встала задача проведения неотложных социальных, экономических и политических реформ, в первую очередь крестьянской. О необходимости отмены крепостного права Александром II официально заявил в его речи перед представителями московского дворянства 30 марта 1856 г.-он говорил, что лучше отмену крепостного права провести сверху, чем это придёт снизу.

И началась подготовка реформы.3 января 1857 г. был образован Секретный комитет «для обсуждения мер по устройству быта помещичьих крестьян». Составленный из ярых крепостников, но работу они тормозили. В итоге Алек. 2 поручил генерал-губернатору В.И. Назимову обратиться к императору от имени лифляндского дворянства с просьбой о создании комиссий по разработке проекта реформы. В ответ на обращение 20 ноября 1857 г. доследовал указ (рескрипт В.И. Назимову) о создании губернских комитетов «по улучшению быта помещичьих крестьян». С этого момента подготовка крестьянской реформы уже перестала быть секретом, и в феврале 1858 г. Секретный комитет был переименован в «Главный комитет о помещичьих крестьянах, выходящих их крепостной зависимости». В феврале 1859 г. при Главном комитете были учреждены Редакционные комиссии (председатель - Я.И. Ростовцев). Они должны были собирать и обобщать все проекты, разработанные губернскими комитетами.

Подготовка самой реформы проходила при общест-но-полит-м Подъёме в стране- Герцен в Лондоне, и Чернышевский в Питере. – выражали они свои идее в журналах герцен в Колоколе, с 1857г.-он выступал за освобождение крестьян с землёй, Чернышевский «современник». Права, свободу печати, Отношение помещиков к готовящейся реформе было разным, одни- протв, др.- за отмену, но выдвигали свои проекты-помещики чернозёмных губерний предлагали предоставить сразу землю в собственность за выкуп.

В конце августа 1859 г. проект «Положений о крестьянах» Редакционными комиссиями в основном был подготовлен. Затем он под­вергся исправлениям, и только в 1860г. проект был отправлен в Главный комитет где обсуждался он до 14 января1861г., затем поступил в Гос. Совет,но в него были внесены членами гос. Совета исправления о праве помещика предоставить крестьянам в собственность бесплатно четверть высшей нормы надела.19 февраля его подписал Александр II. Об отмене крепостного права возвестил Манифест и«Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости»(они включали в себя 17 законодательных актов), в них было о:личное освобождение крестьян, наделение их землей и выкупная сделка.

Центральным вопросом реформы, по которому шла борьба внутри помещичьего класса, был вопрос о том, освобождать крестьян с землей или без земли. По этому вопросу шли споры между группами крепостников и либералов. К крепостникам принадлежала феодально-бюрократическая знать, а также помещики, хозяйство которых в основном базировалось на отработанной ренте. Либералы выражали интересы торгово-промышленной буржуазии и обуржуазившихся помещиков. Борьба между ними была не принципиальной: и крепостники, и либералы стояли за отмену крепостного права при сохранении помещичьего землевладения и самодержавия, но либералы при этом хотели несколько ограничить царский абсолютизм и были против освобождения крестьян без земли. Конечно, оставить крестьян совершенно без земли было невозможно. Но помещики черноземных губерний, где земля высоко ценилась, стремились освободить крестьян с минимальным наделом и за выкуп. Такое "освобождение" сохраняло в руках помещиков почти всю землю и обеспечивало их хозяйство рабочими руками. Помещики нечерноземных губерний, где земля не представляла такой ценности, считали возможным освобождение крестьянина с землей, но за высокий денежный выкуп; в этом случае помещики получали капитал для ведения капиталистического хозяйства на оставшейся у них земле.

Существовала также классовая борьба вокруг реформы. Интересы народных масс в царских комитетах и комиссиях не представлял никто. Основная борьба вокруг реформы велась не между дворянскими группировками, а между помещиками и самодержавием, с одной стороны, и крестьянством - с другой. Интересы крестьян выражали революционные демократы. Несмотря на жесткую цензуру, в своих выступлениях они призывали к полной ликвидации крепостничества и помещичьего землевладения, к передаче всей земли крестьянам без всякого выкупа. Борьба революционных демократов, непрекращающиеся крестьянские волнения заставили царское правительство отказаться от наиболее реакционных вариантов реформы и пойти на некоторые уступки крестьянству. Было принято компромиссное, примирившее всех помещиков решение освободить крестьян с минимальным наделом земли за выкуп. Такое освобождение обеспечивало помещиков, как рабочими руками, так и капиталом