Героиня нашего репортажа родилась всего на день раньше английской королевы, и в ее руках тоже долгие годы находилась огромная империя - информационное телевидение СССР, а потом и России.

Главный режиссер, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова была свидетелем и участником самых важных, интересных и драматичных событий, происходивших в стране. Это она показала всему миру «Олиипиаду-80», она единственная знала, что произойдет с олимпийским мишкой, она построила первый в истории телемост между Советским Союзом и Америкой. Она до трансляции знала, что будет говорить 31 декабря 1999 года первый президент России Борис Ельцин.

У нас в редакции ее очень любят. И Калерия Венедиктовна - реальный символ всего отечественного телевидения.

Она помнит время, когда кнопки были большим, камеры - неподъёмными, а все программы шли только в прямом эфире - запись изобрели не сразу. К этой скромной и до сих пор безупречно элегантной женщине прислушивались все генсеки и президенты. Михаил Горбачёв чувствовал себя уверенно перед телекамерой, только если под объективом сидела она.

«Он говорил: я не могу в эту стекляшку смотреть, садись под камеру!» - рассказывает телевизионный режиссёр, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

«Она умела очень тонко, ненавязчиво и как-то незаметно помочь ему, чтобы он знал точно, кому он говорит», - отмечает диктор Центрального телевидения СССР Игорь Кириллов.

А Леонид Брежнев с лёгкой руки Гейдара Алиева называл её «Мисс телевидение» и при встрече расплывался в улыбке.

«Ой, миссис, мисс. Как-то у него смешно там получалось. И обязательно обнимался», - рассказывает Калерия Кислова.

Калерия Кислова для всех, кто связан с телевидением, - человек-легенда. Почти 30 лет главный режиссёр главной программы страны. Все парады и демонстрации, партсъезды и поездки первых лиц страна видела её глазами. Телеведущая Татьяна Миткова пришла на ТВ её помощником.

«Кто-то сидит за пультом, кто-то давит на кнопки, двигает микшера, а Калерия как дирижёр стоит в аппаратной и командует оркестром своим - сейчас эта камера, сейчас эта камера, звук потише, звук погромче», - рассказывает телеведущая, заместитель генерального директора НТВ Татьяна Миткова.

Полвека назад она первой вошла в здание телецентра «Останкино». В день переезда с Шаболовки её попросили быть вместо кошки. Она же лично проверяла путь Брежнева до трибуны.

«Всё же устилали коврами везде, и ковры эти встык. А если он упадёт у меня в кадре?» - говорит Калерия Кислова.

А речь Леонида Ильича Кислова нередко исправляла буквально по словам.

«Вместо «социализма» скажет «капитализм»! Мы из другого совершенно его выступления искали, где он сказал нужное нам слово», - вспоминает Калерия Кислова.

Она вела трансляцию похорон генерального секретаря, после которой по стране поползли слухи, что гроб будто бы с грохотом уронили в могилу.

«Вблизи не было ни одного включённого микрофона! Это был залп из нескольких орудий, совпало так, что когда его опускали», - говорит Калерия Кислова.

Немощного генсека Черненко ей пришлось снимать прямо в больничной палате, которую на время съёмки репортажа превратили в избирательный участок.

«Там поставили урну, украсили всё, как надо. Всё равно, конечно, было видно, что человек очень сильно болен, он опустил бюллетень, посмотрел, и всё», - рассказывает Калерия Кислова.

Она снимала отречение Горбачёва от власти. А уже на следующий день записывала Ельцина. Она первая прочтёт на экране телесуфлёра знаменитые слова «Я ухожу». И первый российский президент в последний раз посмотрит на неё с абсолютным доверием.

«Единственный, кому он позволял поправлять себя, пересаживать, правильно ставить свет, это была она», - рассказывает ведущая программы «Время» Екатерина Андреева.

Но главная работа её жизни – «Олимпиада-80». И знаменитые кадры XX века - улетающий мишка.

«Я единственная на телевидении в то время знала, что он улетит, я была к этому готова! Я даже поставила дополнительную ПТС двухкамерную на Ленинские горы», - вспоминает Калерия Кислова.

Когда весь мир рыдал, ей одной было не до слёз. Ведь контролировать пришлось сразу 50 телевизионных камер.

«Обязательно показать реакцию зрителей. Из того огромного количества, которое давали мне все камеры, я выбирала, на мой взгляд, какие-то самые эмоциональные моменты», - говорит Калерия Кислова.

Её судьба похожа на сказку. Девочка из сибирского села всегда мечтала оказаться в Кремле. И по любви к телевидению бросила театр, главные роли, и долгие годы была кремлёвским режиссёром. Она и сегодня не может жить без работы. И ровно в 21 час для всех, кто делает программу «Время», её фирменная команда, словно гагаринское «Поехали!» - «Программа пошла!»

1 января исполняется 50 лет с момента выхода первого выпуска главной информационной передачи страны - программы «Время». Калерия Кислова - одна из тех, кто стоял у истоков программы «Время», главный режиссер Главной редакции информации в 1977–2003 годах.

Создатель и первый редактор программы «Время» Юрий Летунов обратил на вас внимание, когда вы еще работали в молодежной редакции. Как произошло ваше знакомство?

Мне с руководителями везло на телевидении. У нас было всего четыре редакции, в том числе молодежная (Главная редакция для детей и молодежи ЦТ - прим. ТАСС). В 1965 году отмечалась годовщина создания радиостанции «Маяк», Летунов был ее главным редактором. Я больше всего в жизни любила работать на передвижных телевизионных станциях (ПТС). Меня послали делать в прямом эфире репортаж из «Маяка».

Мы приехали в Радиокомитет на Пятницкой, поставили камеры в разных отделах. Пришли в кабинет к главному редактору, его в кабинете не оказалось, и я без договоренности с Летуновым вкатила к нему камеру, чтобы он в прямом эфире сказал какие-то слова.

Сижу в стороне, и вдруг влетает быстрый человек, крепкий, складный, среднего роста, волосы с проседью, плащ на нем развевается. Он говорит: «Так, здравствуйте, кто это у меня?» Я вскочила: «Юрий Александрович, здравствуйте. Я хочу, чтобы вы сказали в передаче несколько слов».

Юрий Александрович говорит: «Нет, я говорить не буду. Я знаю, что вы ведете от нас прямой репортаж, я всем передал, что будет говорить мой зам». «А почему?» - поинтересовалась я.

"Во-первых, потому что я телевидение не люблю вообще. И просто я не хочу". Я говорю: «Юрий Александрович, но вы же создатель этого „Маяка“. Если вас в этой передаче не будет, зачем ее вообще делать?» «Ну хорошо», - ответил Летунов. Так состоялось наше знакомство.

Затем в ноябре 1974 года меня вызвали к Летунову, уже главному редактору программы «Время». Захожу к нему, он сидит с двумя своими замами и говорит: «Пойдешь главным режиссером к нам?» Я говорю: «Юрий Александрович, я считаю, что на главного режиссера я не готова. Я совершенно не знаю вашу работу, в информации я не работала».

Он мне сказал: «Может, ты и права». Но тут же дал лист бумаги и сказал написать на имя председателя Гостелерадио СССР Сергея Лапина заявление о переводе на должность режиссера Главной редакции информации.

Как отличалась ваша работа в информации от молодежной редакции? Была ли какая-то специфика?

Все было по-другому. Если в молодежной редакции планы были 30 секунд (то есть через такой период делалась монтажная склейка - прим. ТАСС), то в информации - две с половиной секунды. Если в молодежке мы говорили: «Слушай, надо торопиться, у нас осталось до эфира два дня», то в информации говорили: «Да еще пять минут до эфира, пошли курить… »

Затем я «села» на программу «Время», стала ее вести как режиссер. Прошла первая трансляция - без сучка без задоринки, прошла вторая - опять все отлично.

Перед 1 мая 1975 года, в апреле, Юрий Александрович меня вызывает и говорит: «Мы хотим, чтобы ты вела прямую трансляцию с Красной площади». Я согласилась. «А кого тебе вторым режиссером посадить?» - спрашивает Летунов.

Я ответила, что мне не нужен никто. Я долго думала: почему все трансляции идут вечно с браком? То звук зарезали, то переход не такой, то камера не там. Я сказала, что это потому, что работают режиссеры из разных редакций. И убедила Летунова, что второго режиссера не надо, чтобы не было споров.

Как вы стали личным режиссером генеральных секретарей ЦК КПСС ? Это наложило какие-то ограничения на вашу жизнь? Ведь вы стали единственным человеком в Главной редакции информации, у кого был доступ к гостайнам.

Где-то после майских праздников 1975 года я начала ездить на официальные мероприятия с участием Леонида Брежнева, Андрея Громыко . Летунов вызвал меня и говорит: «Мы тут поговорили с первым замом председателя комитета Энвером Мамедовым и решили оформить тебе такой допуск, чтобы ты постоянно работала с Леонидом Ильичом».

Когда я пошла оформляться в первый отдел, то мне дали анкету - толстую пачку листов, почти как тетрадь. Я все это заполнила.

Однажды получилась такая история с Брежневым. 1 сентября 1978 года мне дали очередной отпуск, несмотря на то, что сам Леонид Ильич в отпуск еще не ушел. И вдруг позвонили из редакции и сказали, что Дед - так называли заочно Лапина - очень просит, чтобы я хотя бы на три дня слетала в Баку, потому что туда едет Брежнев.

И вот 3 сентября утром мы прилетели в Баку. Сразу поехали во Дворец им. В. И. Ленина, где должен был выступать Брежнев. Я увидела, что камеры стоят не так, как мне нужно, и переставила их. Вернулась в гостиницу, вечером мы с группой пошли в ресторан. Там ко мне подходит человек и говорит, что меня просят к телефону. И Эльшад Гулиев, зампред азербайджанского телерадиокомитета, мне по телефону говорит, что нужно быть внизу, чтобы съездить кое-куда. Поехали мы во Дворец Ленина. Там было много народу - Гейдар Алиев , первый секретарь ЦК КП Азербайджана встречался с прессой, которая собиралась освещать мероприятие. Я была единственная женщина, да еще и в белом пиджаке.

И в какой-то момент Алиев подходит ко мне и говорит: «Калерия, давайте знакомиться». И тут же задает вопрос: «Зачем вы переставили камеры?» Честно говоря, я была просто ошарашена. Ни один человек такого положения мне никогда не задавал подобных вопросов. Я объяснила, что будет выступать Брежнев, а из-за некоторых особенностей его лица - парез лицевого нерва - мы его анфас не снимаем. Мы камеру всегда ставили не прямо по центру, а немножко ракурсно. Он согласился. И потом он попросил мне показать, что снимает каждая камера. Мы вместе просмотрели.

Алиев объездил с нами маршрут всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно отслеживал то, как мы расставляем камеры. Это меня поразило в нем. А затем получилось так, что Брежнев заболел и визит отложили. Гейдар Алиевич договорился с нашим руководством о том, что наша группа остается в Баку до приезда Брежнева. Нас взяли на довольствие. И получилось так, что вместо трех дней я там была месяц.

Когда туда прибыл Леонид Ильич, на первом обеде в узком кругу мы лично встретились с ним. Самое смешное, что Брежнев не знал, кто я. Когда нас представляли, слева от меня стоял секретарь ЦК Азербайджана по промышленности Багиров, а справа - заведующий общим отделом ЦК КПСС Константин Черненко , и когда очередь дошла до меня, то Алиев заулыбался и сказал: «А это наша Мисс Телевидение - Калерия».

Леонид Ильич расцеловал меня в обе щеки. Оказалось, что Брежнев принял меня за местную. И после этого Брежнев никогда не называл меня по имени, а только «наша Мисс Телевидение».

За 30 лет работы в программе «Время» сменилось шесть руководителей телевидения, но Сергей Лапин стоит особняком в ряду всех глав Гостелерадио, с которыми вам пришлось работать. Как строились ваши взаимоотношения?

С Сергеем Георгиевичем у меня были очень хорошие, деловые взаимоотношения. Единственное, Лапин очень не любил, чтобы кто-то общался непосредственно с Брежневым. И я никогда особо не лезла. Приходила в кабинет, расставляла камеры, свет. Затем уходила в ПТС.

Чаще всего Лапин сам приезжал в Кремль или на дачу Брежнева на запись. А когда шла запись в Кремле, а Сергей Георгиевич по какой-то причине не мог приехать, то просил, чтобы ему завели картинку без звука. И он из своего кабинета смотрел на нашу работу.

В ноябре 1981 года Леонид Ильич должен был разговаривать с премьер-министром Индии Индирой Ганди . Мы пришли к нему в кабинет, разместили технику. Вначале думали, что он за рабочим столом будет. А оказалось, что он будет сидеть за столом, стоящим в торце длинного стола заседаний. И когда это стало понятно, я уже сидела в ПТС. И наш оператор Борис Кипарисов говорит: «Слушай, срочно поднимайся сюда, потому что мне не разрешил комендант первого корпуса передвинуть стол».

Я вбегаю в кабинет, смотрю, а Леонид Ильич уже сидит. Я поздоровалась с ним. «О, здравствуйте-здравствуйте, наша мисс, здравствуйте», - сказал Брежнев. А я бегом к коменданту: «Слушай, надо вот тот столик сдвинуть». А Леонид Ильич говорит: «Вам здесь что-то не нравится?» - «Нет, Леонид Ильич, мне все нравится, но мне нужно кое-что тут немножко переставить». Он обращается к коменданту: «Юра, ты все сделай как она скажет. Здесь сегодня она хозяйка, а не я». Тут же стол передвинули - и я бегом назад, в ПТС.

Вхожу, а мне звонит председатель и говорит: «Зачем вы с ним разговаривали?!» - «Сергей Георгиевич, это не я с ним разговаривала, это он со мной разговаривал». - «Вы должны были сказать, что у вас есть председатель». - «Сергей Георгиевич, я не могла ему этого сказать, потому что это надо было делать срочно».

Он бросил трубку.

Вы работали с шестью руководителями СССР и России. Давались ли вам инструкции, как снимать каждого из них, и какие моменты запомнились больше всего?

В марте 1982 года был визит Леонида Ильича в Ташкент. Мы со съемочной группой ехали в машине из колхоза-лимонария в Ташкент. Нам в машину звонит начальник 9-го управления КГБ СССР и командует срочно ехать на авиационный завод.

Мы подъехали первыми, Брежнев ехал за нами, метров через сто.

Заходим в сборочный цех, там слева стоит уже собранный самолет, над которым перекинут кран, зыбкий мостик. Мостик был не загорожен, дежурных «девятки» (9-е управление КГБ - прим. ТАСС) возле него не было, и на него забралось много народу. Всем хотелось посмотреть на Леонида Ильича.

Оператор снимает, я впереди локтями дорогу ему расчищаю. Идет Брежнев, рядом с ним Рашидов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана. Как только Брежнев зашел под мостик, тот провалился и люди с большой высоты стали падать на него. Один человек упал прямо на генерального секретаря, Брежнев упал на пол. У него был перелом ключицы. Леонида Ильича вынесли на пальто и поместили в машину.

У нас у единственных все это оказалось снято. От первой до последней секунды.

Приезжаю на Узбекское телевидение, собираюсь перегонять эти кадры в Москву, вдруг звонок по «кремлевскому» телефону. Из резиденции звонит заведующий отделом ЦК КПСС Леонид Замятин и строгим голосом говорит: «Калерия, не вздумайте эти кадры перегонять. Пленку привезете в Москву сами, передадите мне лично, вы за нее отвечаете головой…»

Стою в обнимку с этим рулоном пленки в зеленом кофре и не знаю, что делать. Где его хранить до самолета? Подходит ко мне председатель Узбекской телерадиокомпании и говорит: «Давайте пленку ко мне в сейфе положим. Сейф опечатаем». Так и сделали.

На следующее утро приезжаем на трансляцию на торжественное заседание по случаю юбилея республики. Леонида Ильича накачали обезболивающими, и он прочитал доклад, затем поехали в ЦК, где тоже коротко выступил. А после этого - сразу в аэропорт.

А я поехала к председателю телерадиокомитета, чтобы взять пленку. Захожу, а он мне в глаза не смотрит: «Калерия, пленку забрал представитель Узбекского КГБ, я не мог ему возразить…» Мне казалось, что после этих слов я умру прямо возле этого сейфа. Плохо помню, как садилась в самолет, мне тогда казалось, что если бы самолет упал и разбился, мне было бы лучше, чем без этой пленки приезжать в Москву.

Из аэропорта сразу поехала в Останкино, время было полуночное, приезжаю, там сидит мой главный редактор Виктор Любовцев и говорит: «Лера, Лапин все время звонит, тебя ищет…»

На летучке все делают вид, что меня нет в кабинете. Вдруг секретарь меня вызывает и говорит: «Лерочка, пойдемте к нам. Там приехали два генерала…»

Захожу в кабинет, они, увидев меня, встали. Со мной побеседовать приехали очень высокие «птицы»: Цинев, первый заместитель председателя КГБ СССР, и начальник 9-го управления Юрий Сторожев .

Они поговорили со мной очень вежливо, расспросили, что произошло, и уехали. Прошло дней десять, меня все игнорируют, сижу в кабинете как в вакууме.

В один из дней вызывают в приемную председателя Гостелерадио и по «вертушке» соединяют с Лубянкой. «Товарищ Кислова? - строго спрашивают на том конце телефонного провода. - Там за вами машина пошла, подъедете к нам». Спрашиваю номер машины. А мне в ответ говорят: «Вас узнают…»

В черной «Волге» - молодой и очень вежливый лейтенант. Мчим на Лубянку, в КГБ СССР, меня передают не менее вежливому майору.

Никто не спрашивал документы, не выписывал пропуска. Приемная председателя КГБ Юрия Андропова . Зашла, поздоровалась, мне никто не ответил.

Андропов очень хорошо со мной разговаривал. Сразу назвал меня по имени-отчеству…

Рассказала ему два раза все как было, ответила на вопросы. Мы с ним попили чай. А потом Андропов позвонил кому-то по связи и велел отвезти меня домой и проводить до квартиры.

На второй день уже все стали мило улыбаться.

Кстати, об Андропове, он же тоже стоял у руля Советского государства…

С Юрием Владимировичем я очень долго не виделась после того разговора на Лубянке. Но потом, в конце января 1983 года, у меня состоялся один разговор с ним.

Андропов не любил видеосъемку, а предпочитал фотографию. И поначалу мы получали фотографии ТАСС. Юрий Владимирович как-то сказал: «Мне тут Гейдар Алиевич сообщил, что вы недовольны мной?» Я говорю: «Демонстрация ваших фотографий в информационной программе - не лучший вариант». А он сказал такую фразу: «Мне показалось, что мы очень перекормили телевидением наших людей». На что я ответила, что когда какие-то важные моменты, все-таки лучше показывать в движении, а не при помощи фото. И на свою беду я его убедила…

В июле 1983 года Андропов должен был вручать орден Ленина в Кремле первому секретарю ЦК Венгерской социалистической рабочей партии Яношу Кадару . Эта трансляция стоила мне полжизни.

Звонит начальник «девятки» Юрий Плеханов и приглашает приехать в Кремль на награждение. Выбирают в Большом Кремлевском дворце самую маленькую Красную гостиную, бывшую спальню императрицы Екатерины. Во-первых, там был неудачный темно-красный фон, а во-вторых, она очень тесная, в-третьих, народу набилось очень много. Нам разрешили установить только две камеры. Еще была такая деталь. Ему поставили столик с малахитовой столешницей, чуть выше журнального. Камеры зажаты, никуда не отъедешь - за спиной стена. Андропов выходит, начинает говорить, и я вижу, что у него просто ходит ходуном рука, в которой он держит бумажку. При этом ему хочется опереться на что-то, а он же высокий и ему до столика не достать. И на любом плане все это видно. У меня был такой ужас.

Мы с двумя опытнейшими операторами не знали что делать. После трансляции я ехала на работу как на расстрел, потому что такой позорной трансляции у меня еще не было. Подрезать ее было невозможно, потому что бумагу он держал практически у глаз.

На второй день приезжают какие-то незнакомые люди из ЦК, КГБ. Зазывают нашу группу. Мы идем в аппаратную, где происходит разбор полетов. Я спрашиваю их: «Скажите, что в этом случае делать?» Мне говорят: «Нельзя было бумажку убрать?» «Куда?» - отвечаю.

Мы продемонстрировали, что надо было подрезать план до самых глаз генсека, даже нос подрезать… Слава богу, все всё поняли и ничего никому не было.

О Константине Черненко, который был генсеком 13 месяцев, что-нибудь вспомните?

Я была у Черненко в больнице до его голосования на выборах в Верховный Совет РСФСР в феврале 1985 года. Люди из ЦК хотели построить трибуну прямо в ЦКБ и чтобы он прочитал доклад. Лапин поручил съемки мне. Я сказала, что должна съездить в ЦКБ - посмотреть и встретиться с Константином Устиновичем. Сразу после этого разговора меня повезли в ЦКБ в Кунцево.

Я вошла в «президентский» блок. Там располагалась квартира самая престижная по тем временам: большая спальня, гостиная с солидной мебелью из светлого дерева, зеленоватые стены, висела картина с изображением Кремля со стороны Большого Кремлевского дворца, как на сторублевке. А Черненко лежал в отдельной палате на специальной кровати со всевозможными трубками.

Черненко меня, конечно, узнал. Я присела на стульчик поближе, спросила: «Как вы себя чувствуете?» Он сказал: «Да по-разному. Иногда лучше, а иногда приступ». На каждое слово он вдыхал воздух. Мне его было очень жалко. Я пожелала ему скорейшего выздоровления.

Оттуда я вернулась к Лапину, сказала ему, что за эту работу взяться не могу: «Он не сможет говорить. Это просто нереально, это мучить человека…»

На что он мне сказал: «А что же делать?» - «Есть же такое понятие - доверенное лицо кандидата. И у него же есть доверенное лицо. Пусть доверенное лицо выступит по его поручению и встретится с избирателями».

Я ему ответила, что на голосование можно сделать короткий показ, чтобы он не выходил из палаты. Может быть, поставить какое-то приспособление, чтобы он мог на него опереться сзади. И чтобы только отпустил бюллетень в урну, помахал рукой и ничего не говорил. Лапин сказал, что обо всем доложит в ЦК и позвонит.

На второй день с утра он позвонил мне домой: «Приезжайте». Я приехала и он сообщил, что мое предложение принято и будет выступать доверенное лицо, но режиссером трансляции должна быть я.

Лапин также сказал, что надо будет сделать еще одну трансляцию, через несколько дней, когда Черненко будут вручать мандат депутата. Но вскоре Черненко не стало.

В марте 1985 года Михаил Горбачев начал перестройку в нашей стране. А изменился ли стиль его работы с работниками телевидения?

Вы знаете, что он неправильно ставил ударения. И вот когда закончилась одна из записей, я к нему подошла, говорю: «Михаил Сергеевич, а вы можете сказать „нача́ть“, а не „на́чать“?» Он говорит: «Калерия, да ты понимаешь, я знаю, что правильно говорить „нача́ть“, но я же южный человек, я привык говорить вот так. И мне это нравится».

Я говорю: «Михаил Сергеевич, ну вот скажите мне десять раз „нача́ть“. Он спокойно совершенно мне сказал. Я, радостная, приехала в Останкино, где мы ему это в речь и вмонтировали. И так прошло в эфир.

На следующее же утро раздался звонок по городскому телефону - на проводе был Горбачев. Я говорю: „Здравствуйте, Михаил Сергеевич“. „Слушай, а как это так получилось, что я вчера сказал вот „на́чать“, а вышло „нача́ть“?“ Я ему: „Михаил Сергеевич, вы же мне потом правильно наговорили, и я исправила. Это обычный вариант, мы так всегда делаем“. „Нет, ты так никогда больше не делай. Меня исправлять не надо“.

Как-то вечером позвонил Михаил Сергеевич: „Подъезжай, я хочу тебе кое-что показать“. Я приехала в Кремль. Меня встретили Горбачев и управделами президента Кручина. Они показали мне новую гостиную, где записываться будет. Он интересуется: „Ну как?“ Я посмотрела и говорю: „Мне не нравятся шелковые обои зеленоватого цвета. Опять нужно будет светом отбивать, вас выдвигать вперед, а иначе у вас рога будут“. „Какие рога?“ - удивляется он. „Видите, Михаил Сергеевич, рисунок-то какой“, - говорю. А на обоях такие разводы, как ни посадишь - получается как рога на голове.

Или еще пример. Я ему все время предлагала елку поставить на новогоднее обращение. „После вас идет бой курантов, все сидят по домам, за столом. Елки светятся, телевизоры работают, а вы сидите уныло на простом фоне“. Причем даже хрустальные торшеры убирали, потому что коллеги по политбюро считали, что не надо их показывать. „Ну давайте хотя бы маленькую елочку поставим“, - говорю. Он соглашается. Я приезжаю, а он говорит: „Ты знаешь, на политбюро зарубили эту идею. Сказали, елку нельзя - это буржуазная традиция“.

Как-то звонит мне Горбачев: „Калерия, привет, приезжай во Дворец съездов“. Приезжаю в зал заседаний. Сбоку выходит Михаил Сергеевич, подходит ко мне и говорит: „Слушай, Калерия, а ты ведь работать не умеешь…“ Получить от главного человека страны такую оценку не очень приятно. „Почему ты меня так показываешь? То я маленький совсем, то я откуда-то сбоку“. А когда Горбачев только пришел, у нас был зам главного редактора Голованов, бывший однокурсник Горбачева, он говорил мне, чтобы я ни в коем случае не показывала родимое пятно на голове.

»Вот я, - говорит, - был в Лондоне в 1984 году, они меня тоже показывали по телевидению, но показывали прямо. А ты почему-то все время показываешь меня со стороны. Если тебя смущает мое пятно, то напрасно. Я им горжусь, а совсем даже не стесняюсь. Поэтому я хочу, чтобы меня показывали прямо, крупно, чтобы были видны глаза. Я считаю, что у человека самое главное - это глаза". Во Дворце съездов уже была утверждена схема расстановки камер, прямо камеру ставить нельзя. Горбачев тогда спросил: «А что для этого нужно?» «Нужно, чтобы Юрий Сергеевич разрешил», - ответила я. «Юрий Сергеевич, я тебе приказываю как генеральный секретарь: разреши переставить камеру в центральный проход».

В декабре 1988 года Михаил Сергеевич должен был выступать перед делегатами Генеральной ассамблеи ООН . Поскольку Горбачева надо было показывать прямо, я прилетаю в Нью-Йорк, и меня наш заместитель председателя Гостелерадио по технике Юшкявичюс расстроил: «Ты знаешь, камеру ставить во Дворце наций по центру не разрешили». Тогда мы поехали в Международную телевизионную компанию ООН , у которой было право ставить свои камеры по своему усмотрению. Мы встретились с гендиректором их телекомпании, убедили, что это личная просьба Горбачева, и получили разрешение поставить камеру и самим вести трансляцию. Камеру установили по центру, на ярусе за пуленепробиваемым стеклом. И я вижу по сегодняшним планам из штаб-квартиры ООН, что камера так и стоит на том месте, где было разрешено установить нашу камеру для съемок выступления Горбачева. И считаю это своим достижением, что вела трансляцию из зала заседаний ООН.

Подозревал ли Горбачев о готовящемся перевороте в августе 1991 года?

До путча я записывала Горбачева 2 августа. Перед уходом в отпуск он обращался к народу и говорил какие-то общие слова. Я приехала на запись в Кремль. Он вышел в рубашке, без пиджака и задумчиво наблюдал за расстановкой камер. Я подошла к нему: «Михаил Сергеевич, я слышала, что тут ремонт будет, пока вы в отпуске. Не могли бы вы сказать, чтобы нам здесь сделали подключение (лючки в полу)?» Мы все время в его кабинет втаскивали всю аппаратуру через приемную. И двери при записи приоткрыты, и из коридора идет шум. Он на это ответил очень странной фразой: «Знаешь, Калерия, ремонт-то здесь будет, да нас-то с тобой здесь уже не будет…» «Михаил Сергеевич, что вы говорите. Ну меня-то, может, и не будет, а вы-то будете…» Он помолчал и больше ничего не сказал.

А вечером я встречалась с Плехановым, и он меня знакомил с Владимиром Крючковым (с 1988 по 1991 год - председатель КГБ СССР, с 1989 по 1991 год - член политбюро ЦК КПСС - прим. ТАСС). У них состоялся какой-то общий разговор. Впервые за весь период работы со всеми лидерами СССР при Горбачеве я нарушила правило и не сообщила, что уезжаю в отпуск. Не сказала о своем отпуске и в «девятку», и дежурному не доложилась. И я не сказала им, что улетаю в отпуск в Баку. И когда все это произошло, 19 августа, меня в Москве не было, я вернулась в один день с Горбачевым, 21 августа.

А уже 25 декабря мне за несколько дней сообщили, что будет запись с подписанием о сложении полномочий. Горбачев в тот день был в очень напряженном состоянии, но собранный. Я вместе с ним дошла до Зеленой гостиной. Когда мы вошли, там было полно народу со своими камерами и среди них - наши три камеры. Я предупредила президента, что за его правым плечом будет стоять камера, которая покажет только его руку, которая подписывает указ.

А когда я его записывала заранее, он всегда просил меня сесть под камеру. И говорил: «Я не могу в эту стекляшку смотреть, мне нужен живой человек». Это повелось с самой первой записи. А тут я должна быть в ПТС. И он говорит мне: «А ты будешь под камерой?» «Нет, Михаил Сергеевич. Я веду трансляцию, у меня камера на Красной площади еще стоит, чтобы показать, как флаг опускаться будет».

Он растерялся, говорит: «А как же я буду знать, когда начинать?» «Перед вами прямо стоит камера с оператором, он вам махнет рукой, и вы начнете», - отвечаю. Он спрашивает: «Как в воду нырять?» «Да», - отвечаю ему. После трансляции пошла к нему в кабинет. Подхожу и вижу, как два рабочих отвинчивают большую табличку, на которой было написано: «Горбачев Михаил Сергеевич, президент СССР». Я захожу к нему, он стоит у стола, спустил галстук и говорит мне: «Ты представляешь, все так быстро они хотят сделать… Мне сейчас Раиса Максимовна звонила, к ней пришли из управления делами и сказали, что в 24 часа мы должны выехать из квартиры и переехать в другую. Ну как же так, но у нас же большая семья…»

Пришел новый президент новой страны… - На второй день мне сказал наш главный редактор Олег Добродеев , что нужно ехать в Кремль к Борису Николаевичу. Я решила, что не очень как-то удобно - я вчера попрощалась с Михаилом Сергеевичем, как-то сразу… Я говорю: «Давай какого-нибудь другого режиссера». Согласился.

На следующий день опять звонит Добродеев и спрашивает: «Ты что, знакома с Ельциным?» Я говорю: «Нет, ну как знакома? Я показывала его, когда он там партбилет положил на пленуме». И мне вдруг Олег Борисович говорит: «А вот помощник его позвонил и сказал, чтобы на съемку приехала ты».

Мы приехали, и когда ему по очереди представляли нас, дошли до меня, говорят: «Калерия Кислова, программа „Время“. А Ельцин повернулся к своему помощнику и говорит: „Что вы мне говорите? Я с ней еще в 86-м году в Зеленограде на завалинке сидел“. Я говорю: „Борис Николаевич, мы с вами на лавочке сидели, а не на завалинке“. А он говорит: „На завалинке романтичнее“.

А до этого, 27 декабря, мы записали с ним обычное новогоднее обращение. Но он, когда стал прощаться, сказал: „Вы знаете, вы пока не разбирайте елку и не увозите камеры. Вы приедете еще…“ А я говорю: „Борис Николаевич, да вы все хорошо сказали, я смонтирую все это на VHS, перегоню и вам пришлю, как всегда“. Он сказал: „Нет, наверное, вы все-таки еще приедете. Я сам напишу текст“.

30-го числа вечером поздно - звонок, и говорят, что завтра в 6 утра чтобы все те же самые люди были у Спасской башни. Я начала всех собирать, потому что новогодние праздники, кто-то уже в отпуск ушел, я боялась, что кто-то уехал. Но тем не менее всех собрала, и мы в 6 утра - мороз был - подъехали. Собрали всю схему нашу, звук, видео, все вместе, все - а текст не несут.

А текст надо набрать на компьютере, чтобы подать ему на телесуфлер. Текста нет. Я знала, что Борис Николаевич никогда не опаздывал. Вот назначенное время - он минута в минуту обычно уже выходил. И я смотрю, уже без четверти 10 - текста нет.

И потом вдруг выходит его помощник Валентин Юмашев и дает мне текст. И мне говорит: „Калерия, быстренько надо набрать“. И я иду, подхожу к ассистенту, которая набирает текст. А сама не посмотрела в текст, не взглянула, думаю - ну как обычно. И хожу так на нерве немножко, потому что вот-вот он придет, а у нас не готово. Я подошла к его креслу, облокотилась на спинку и смотрю на телесуфлер. И как раз попала на фразу „Я ухожу“.

Борис Николаевич вошел ровно в 10, поздоровался и сразу на место сел. А я понимаю, что еще текст не готов, поэтому я начинаю с ним разговаривать: „Борис Николаевич, можно я вам поправлю прическу вот здесь?“ Там нечего было поправлять, но я что-то поправляла, я что-то ему говорила, в общем, как-то пыталась отвлечь его внимание от того, что мы не готовы.

Сделали этот дубль, сразу кассету отдали в Останкино. А мне сказали, что надо остаться еще. Борис Николаевич нас поздравил с Новым годом, с новым веком, выпили по бокалу шампанского. Борис Николаевич подарил цветы, мы обнялись.

А мне тут уже Валентин Юмашев говорит, что надо записать Владимира Владимировича…

Беседовал Дмитрий Волин

Баку посетила московская делегация, которая приняла участие в юбилейных мероприятиях по случаю 95-летия со дня рождения Общенационального лидера Гейдара Алиева и 100-летия образования Азербайджанской Демократической Республики. В состав делегации вошли люди, которые в период работы Гейдара Алиева в Москве являлись его соратниками, работали вместе с ним. Об этом Day.Az сообщает со ссылкой на Trend .

Первый секретарь ЦК КП Азербайджанской ССР Гейдар Алиев после успешной деятельности с 1969 по 1982 годы на посту главы республики был приглашен руководителем СССР, Генеральным секретарем ЦК КПСС Юрием Андроповым на работу в Москву, избран членом Политбюро ЦК КПСС, назначен первым заместителем председателя Совета министров СССР. На этом посту Гейдар Алиев тоже добился больших успехов, завоевав большой авторитет и признание. В те годы рядом с Гейдаром Алиевым были люди, которые и по сегодняшний день отмечают высокие человеческие качества этой личности, вписавшей свое имя в историю.

В составе делегации, посетившей Баку, были секретарь первого заместителя председателя Совета министров СССР Джамал Джамалов, заместитель заведующего секретариатом первого заместителя председателя Совета министров СССР Владимир Ухов, помощник первого заместителя председателя Совета министров СССР Юрий Солодухин, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, телережиссер, бывший главный режиссер информационной программы "Время" Калерия Кислова, личный врач Гейдара Алиева Александр Бородкин, а также входивший в личную охрану сотрудник 9-го управления КГБ СССР Виктор Немушков, водитель, сотрудник 9-го управления КГБ СССР Владимир Тупицын. Они побывали в Центре Гейдара Алиева, ознакомились с достопримечательностями Баку. Нам удалось побеседовать с гостями, которые поделились интересными воспоминаниями о Гейдаре Алиеве.

Сегодня мы представляем читателям Trend воспоминания легенды советского телевидения Калерии Венедиктовны Кисловой.

92-летняя Калерия Кислова посвятила телевидению более полувека жизни. Она работала над созданием многих популярных передач, занималась подготовкой трансляций парадов и демонстраций на Красной площади, международных фестивалей молодежи и студентов, соревнований Олимпиады-80, телемостов и т.д. В 1974 году была приглашена на работу в главную редакцию информации Центрального телевидения, в том числе занимавшуюся выпуском программы "Время", а через три года стала главным режиссером программы. Около тридцати лет Кислова была главным режиссером центральной программы новостей Советского Союза, а впоследствии Российской Федерации. В 2006 году она ушла с должности главного режиссера и стала режиссером-консультантом и ныне является одним из старейших работников "Первого канала". Калерия Кислова - лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель искусств России, отмечена множеством государственных наград.

За свою долгую профессиональную жизнь Калерия Кислова работала с первыми лицами СССР и России Леонидом Брежневым, Юрием Андроповым, Михаилом Горбачевым, Борисом Ельциным, но именно Гейдар Алиев стал для Кисловой, по ее словам, особенным начальником, человеком и добрым другом.

"Никогда в жизни не встречала настолько душевного и благородного человека, как Гейдар Алиев. Я приехала впервые в Баку 3 сентября 1978 года, будучи главным режиссером программы "Время" и личным режиссером Леонида Брежнева. Это было в преддверии визита Леонида Ильича в Баку. Сразу поехали во Дворец имени Ленина (ныне Дворец Гейдара Алиева), где должен был выступать Брежнев, и расставили камеры. Затем я вернулась в гостиницу, а вечером мы с группой пошли в ресторан. Там меня позвал к телефону зампред азербайджанского телерадиокомитета Эльшад Гулиев и попросил вновь приехать во Дворец имени Ленина. Это было где-то в двенадцать ночи. Подготовка к визиту Брежнева велась практически круглосуточно. Гейдар Алиевич собрал во Дворце имени Ленина коллектив, который готовил встречу Генерального секретаря ЦК КПСС, в том числе и съемочную группу Центрального телевидения. Смотрю, все мужчины в темных костюмах, темных галстуках, только рубашки белые. Я была единственная женщина, да еще и в белом пиджаке, и немного неловко себя почувствовала. Во время беседы Гейдар Алиев неожиданно подошел ко мне и сказал: "Калерия, давайте знакомиться", улыбнулся и сразу же расположил к себе. Никогда не забуду его приветливость и простоту. Хотя уже тогда он занимал высокий пост и был первым секретарем Компартии Азербайджанской ССР. Он попросил рассказать и показать готовность аппаратуры, как снимает каждая камера. Мы вместе просмотрели все шесть камер, расположенных в зале. Операторов в зале не было, и я лично показывала, как и с какого ракурса будет идти трансляция. Гейдар Алиев был очень внимательным человеком и с большим уважением относился к журналистам, творческим личностям и деятелям культуры. А затем на его автомобиле мы вместе объездили весь маршрут предстоящего передвижения кортежа Леонида Брежнева по городу, где были расставлены камеры. Гейдар Алиевич лично все посмотрел, задавал такие профессиональные вопросы и давал наставления, указывал на такие места нужных ракурсов для съемок, что я была просто поражена его знаниями в области телевидения! Причем, все это он делал очень тактично, чтобы не задеть мои профессиональные чувства. Я была знакома и работала со всеми первыми секретарями и членами Политбюро СССР, объездила почти все наши республики, но никто и никогда не уделял такого профессионального внимания процессу съемок ", - сказала Калерия Кислова.

По словам Калерии Венедиктовны, Гейдар Алиев во время подготовки к съемочному процессу спрашивал, успела ли она посмотреть потрясающий по красоте Баку, и с такой любовью говорил об Азербайджане, что всё без слов было понятно уже по выражению его лица, эмоциям.

В то время так получилось, что Брежнев заболел и визит отложили.

"Гейдар Алиевич договорился с руководством Центрального телевидения СССР, что наша группа останется в Баку до приезда Брежнева. И получилось так, что вместо трех дней мы остались в Азербайджане на целый месяц. Это был сказочный и незабываемый месяц! Нас везде встречали с большим уважением и любовью. Работали мы много, мне даже удалось полетать с Гейдаром Алиевичем над республикой, увидеть множество замечательных мест, стать свидетелем того, с какой любовью простой народ относился к этой великой личности. Леонид Ильич очень любил Азербайджан и относился с большим уважением к Гейдару Алиевичу. В день прилета Брежнева был обед в резиденции, и меня на него пригласили, хотя вообще-то по протоколу не принято было приглашать режиссера телевидения. Гейдар Алиевич первым предпринял такой шаг. Когда пришел Леонид Ильич, Гейдар Алиевич начал всех своих представлять. С одной стороны, выстроились гости из Москвы, с другой - высокие чины Азербайджана, а я посередине. И когда дошли до меня, Гейдар Алиевич, улыбаясь, сказал: "А это наша "Мисс Телевидение" - Калерия". Интересно, что Брежнев сначала меня не узнал, видимо, подумал, что я возглавляю азербайджанское телевидение. И только когда ему сказали, что я из Москвы и "та самая Кислова", он очень удивился, расцеловал меня в обе щеки, и после этого всегда называл меня "Наша "Мисс Телевидение"" , - сказала Калерия Кислова.

В следующий раз Калерия Кислова посетила Баку в конце сентября 1982 года. Леонид Ильич Брежнев приехал в Азербайджан после тяжелой болезни. Это был его последний визит в республики Советского Союза. После встречи Леонида Ильича Брежнева в аэропорту все поехали в город, где для выступления была организована трибуна.

"Брежнев вышел из машины, но отказался выступать, сославшись на состояние здоровья. Он сел обратно в машину и все уехали. Для нас это была внештатная ситуация, которая требовала принятия самостоятельного и оперативного решения. Вся площадь была заполнена народом, а передвижные телекамеры стояли по трассе до самой резиденции. И тогда мы решили, что съемки продолжатся. После этого я смонтировала материал - то, как следует кортеж, как люди поют и танцуют на площади, во всем Баку проходит грандиозный праздник - и все это показали в программе "Время". Леонид Ильич посмотрел и сказал: "Как красиво было! А я не видел"" , - сказала Калерия Кислова.

После того, как Гейдар Алиев занял пост первого заместителя председателя Совета министров СССР, Калерия Кислова часто ездила с ним в различные регионы Союза и столицы республик - Тбилиси, Алмату, Киев и т.д., и опять же воочию видела, как тепло встречали его люди, с каким большим вниманием и заботой относился к ним Гейдар Алиев.

"Это был удивительный человек, для которого, несмотря на огромную государственную работу, важно было благополучие граждан страны. Он часто выходил из машины и общался с людьми, совершенно по-простому. В те годы никто из руководства страны не выходил к народу. Гейдар Алиевич лично знакомился с людьми, интересовался их жизнью, работой, зарплатой, вникал во все просьбы простых тружеников и давал распоряжения для решения проблем. Более того, Гейдар Алиевич был единственным руководителем бывшего Советского Союза, который лично общался и даже обедал и ужинал с сопровождающими его в командировках журналистами. Он был очень искренним и открытым человеком, со своей обаятельной улыбкой и искренним отношением к простым людям, всегда интересовался - хорошо ли питаемся, хорошо ли нас устроили, интересовался дальнейшими планами и помогал во всем. Я знала всех руководителей союзных республик, но Гейдар Алиевич был особенным, с ним по-человечески было легко и интересно работать. Позже мы с ним по работе объездили весь СССР и я ни разу не видела, чтобы он на кого-то смотрел свысока. Он был с каждым из нас на равных, относился с отеческой заботой. Для меня это были незабываемые мгновения жизни рядом с этой великой личностью - добрым, отзывчивым, культурным, трудолюбивым, кто навсегда остался в моей памяти особенным начальником, человеком и добрым другом ", - сказала Калерия Кислова.

Калерия Венедиктовна с болью в душе вспоминает 1981 год, когда в Новосибирске один за другим ушли из жизни ее родители. В эти тяжелые дни первым ее поддержал Гейдар Алиев.

" Они жили в Новосибирске, я поехала туда, в город, в котором я давно не жила и растеряла там друзей и родных, а тут похороны мамы... Представьте мое удивление, когда в Новосибирске меня позвали на телефонную связь с Баку. Это был Гейдар Алиев. "Калерия, я звоню, чтобы выразить вам от своего имени и имени Зарифы Азизовны свои глубокие соболезнования. Скажите, чем я могу вам помочь? Не стесняйтесь, говорите, я знаю, вам сейчас очень тяжело и необходима помощь", - сказал Гейдар Алиевич. Я ответила: "Да что вы, Гейдар Алиевич! Спасибо вам большое". Это событие стало знаковым в самый тяжелый период моей жизни, потому что никто из моих московских руководителей, с которыми я дружила, и которые прекрасно знали, что я там, и в каком положении, мне не позвонил и не сказал этих слов, не оказал внимание и поддержку", - сказала Калерия Кислова.

Гейдар Алиев однажды фактически спас сына Калерии Венедиктовны от смерти. Ее сыну было 14 лет, и у него случился приступ аппендицита. Его увезли в институт Склифосовского, где поставили диагноз... "симуляция", и отправили домой. На следующий день у него лопнул аппендикс, и он без сознания был доставлен в больницу. Операция длилась шесть часов, и юноша был помещен в реанимацию. Все это время мать не могла найти себе места, металась из угла в угол, ведь все могло закончиться летальным исходом. А вечером ей позвонил начальник личной охраны Гейдара Алиева Александр Иванов, чтобы обсудить текущие дела. И Калерия Венедиктовна рассказала о своей беде.

"Утром, когда приехала в больницу, была удивлена большим количеством врачей, профессоров, вплоть до министра здравоохранения. Как выяснилось, Гейдар Алиевич был возмущен действиями врачей института Склифосовского, и было поручено, чтобы ему в приемную докладывали о состоянии здоровья моего сына несколько раз в день! Фактически благодаря усилиям Гейдара Алиевича мой сын был возвращен к жизни! И Зарифа Азизовна все время спрашивала о состоянии здоровья моего сына. А ведь они даже не знали моего сына, но какое участие в моей судьбе! " - сказала Калерия Кислова.

А однажды, узнав, что Калерия Венедиктовна серьезно больна, Гейдар Алиев отправил к ней своего личного врача, который вылечил ее всего за три дня. Более того, ей была выделена квартира.

"Он всегда приходил на помощь, никогда не спрашивал напрямую, но всегда знал, кому нужна помощь и какая. Было и такое в моей жизни, что он спас меня, когда я очень сильно болела. За такую заботу безмерно благодарю его до сих пор! А когда я вышла на работу, позвонили и сказали, что мне выделили квартиру. Я подумала, что это розыгрыш, ведь я же не писала никаких заявлений на квартиру. Оказалось, что доктор вернулся от меня и Гейдар Алиевич спросил: "В каких условиях она живет?" А он рассказал, что у меня старенькая жилплощадь в 39 квадратных метров. Вот таким он был человеком! Поэтому я просто боготворила человека, который спас моего ребенка, помог мне, когда я болела. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работала, не сделал для меня так много, сколько сделал Гейдар Алиев. В нем поражали оптимизм, внимательное отношение к людям и безграничная любовь к родине, забота и внимание даже к совершенно незнакомым людям", - сказала Калерия Кислова.

Калерия Венедиктовна вспоминает о том, какие теплые отношения были в семье Гейдара Алиева.

" С Зарифой Азизовной я познакомилась в Алмате в Казахстане в конце 70-х, где она была вместе с Гейдаром Алиевичем. Он очень любил свою супругу, всем бы мужчинам такие чувства по отношению к близкому человеку! Даже в этом он отличался от всех! После того, как он представил меня своей супруге, мы побеседовали, и как оказалось, она очень много хорошего слышала обо мне от Гейдара Алиевича. Она сразу же обняла меня, и я почувствовала родственного мне по душе человека. После этого мы несколько раз встречались, и она всегда называла меня Калерией ханум, и мне это очень было приятно слышать. Зарифа Азизовна была потрясающей, очень образованной, отзывчивой и доброй женщиной. Она была для меня образцом умной, тонкой и мудрой женщины. Я по-человечески восхищалась этой семейной парой! ... 1985 год был очень трудным для Гейдара Алиевича. В это время его супруга Зарифа Азизовна уже сильно болела. Перед очередной командировкой Гейдара Алиевича на Алтай мы увиделись с нею в Большом театре, где он выступал на 8 марта с докладом. Она позвала меня и попросила: "У меня к вам большая просьба, Калерия. Следите, чтобы он не простудился. Он не любит надевать шапку и шарф, а ведь там холодно, а он человек южный". Так она о нем заботилась. 15 апреля 1985 года - этот день никогда не забуду. Скончалась Зарифа Азизовна. Утром, когда поехала в Кремль и вошла в кабинет, чтобы выразить свои соболезнования, увидела совершенно другого Гейдара Алиевича. Он только что приехал из больницы, где провел всю ночь, не спал, на него было больно смотреть. Тогда впервые увидела слезы Гейдара Алиевича... Я пыталась что-то сказать, как-то поддержать словами, а он ответил: "Я потерял не только жену, я потерял друга..."

Прошло много лет с тех пор, как Гейдар Алиев уехал из Москвы. Прошло много лет с тех пор, как его не стало. А его бывшая команда, те, кто остался, до сих пор встречаются и отмечают день памяти - 12 декабря и день его рождения - 10 мая.

Мы всегда говорим: "Мы - команда Гейдара Алиевича!"" - завершила беседу Калерия Венедиктовна.

// Фото: Seva Galkin

Дорогие друзья!

В нашу digital-эпоху к эпистолярному жанру обращаются крайне редко, но я пришел на «Первый канал» в прошлом веке, когда люди еще писали друг другу письма, а не эсэмэс. Поэтому простите за столь длинное послание. Cмею надеяться, вы знаете истинные причины моего неожиданного трансфера на «Россию 1», где я буду вести новую программу «Андрей Малахов. Прямой эфир», заниматься субботним шоу и другими проектами.

Вспоминаю день, когда я практикантом переступил порог программы «Время» и впервые увидел большое телевидение изнутри. Из того «ледникового периода» осталась лишь 91-летняя Калерия Кислова (бывший главный режиссер программы «Время». - Прим. «СтарХита»). Калерия Венедиктовна, коллеги по-прежнему говорят о вас с придыханием. На ТВ уже не увидят таких людей, которые могли построить;-) всех - и президентов, и первых лиц государства. Вы образец высочайшего профессионализма!

// Фото: Личный архив

Из удивительного прошлого мне будет не хватать и Кирилла Клейменова, стоящего сегодня у руля информационного вещания. Мы вместе начинали на программе «Доброе утро». Кирилл тогда читал утренние новости, а сегодня на его плечах огромная ответственность, он практически живет в Телецентре. Кирилл, ты для меня пример самоотречения во имя любимого дела, и есть высшая справедливость в том, что кабинет с самым красивым видом на старинный Останкинский парк достался именно тебе. А еще меня восхищает, что ты запросто можешь общаться даже на таком сложнейшем языке, как финский. Спрягая глаголы на занятиях своим «легким» французским, я всегда вспоминаю тебя.

// Фото: РИА

Уважаемые сотрудники службы безопасности! Спасибо большое за помощь! Первые шаги в «Останкино» я сделал без вашего присмотра, но потом вы сумели прекратить столько драк - и в студии «Большой стирки», и на программе «Пусть говорят».

Почти каждый день из этих 25 лет, заходя в Телецентр, я встречал неизменно приветливую Оксану Маркову , продающую газеты и журналы. Оксаночка, уже скучаю без твоей замечательной улыбки!

Оксана Маркова - с ее улыбки начинался мой день на "Первом"

Начальник Телецентра Михаил Маркович Шубин , ваше доброе отношение я тоже никогда не забуду.

Говорят, сейчас ввели квоту на выдачу американских виз. Но для скончавшейся не так давно удивительной Хадозы Мустафиной из отдела паспортно-визового обеспечения преград не существовало. А какими сказочными пирожками она меня угощала! Светочка Казакова , Катя Назарова , Рита Довженко , Леночка Семенова , сколько бессонных рассветов, получая визы, мы встретили вместе! Благодаря вашему участию состоялись все мои заграничные командировки.

Глава компании «Первый канал. Всемирная сеть», мой однокурсник и одногруппник по МГУ Леша Ефимов , ты же помнишь, как мы с тобой летали открывать вещание канала в Канаде и Австралии? Извини, что не получилось возобновить наши деловые поездки.

// Фото: Олег Дьяченко /ТАСС

Твой заместитель и мой хороший приятель - ведущий новостей Дмитрий Борисов .

Дима, на тебя вся надежда! На днях видел фрагменты «Пусть говорят» с твоим участием. Уверен, у тебя все получится!

// Фото: Сергей Джевахашвили

Одни из главных создателей моего стиля - Татьяна Михалкова и суперкоманда имидж-студии «Русский Силуэт»! Сколько укладок, причем за считанные минуты, сделали Регина Авдимова и ее волшебные мастера. Думаю, здесь не обошлось без помощи коллекции лягушек, которую Региночка собирает на счастье.

Моя родная 14-я студия! Со слезами на глазах смотрел недавно, как ее разбирают. Замечательное оформление, придуманное главным художником «Первого канала» Дмитрием Ликиным . Кто способен сделать лучше, наделить декорации такой же внутренней энергией?! Дима вообще очень разносторонний человек. Интерьеры московского кинотеатра «Пионер», набережная парка искусств «Музеон» - тоже его творения. А еще я благодарен Дмитрию за то, что он одним из первых заразил меня любовью к современному искусству, и это добавило в мою жизнь невероятный каскад эмоций.

Мои обожаемые Екатерины! «Сестренка-Козерожек» Катя Мцитуридзе ! Извини, что не сказал тебе лично, но ты как человек, работающий на канале и возглавляющий Роскино, понимаешь: мне нужно расти и двигаться вперед. Катюша Андреева , у тебя классная страница в Инстаграме, а за твои лайки респект особый. Катя Стриженова , сколько акций, начиная с «Доброго утра», праздников, концертов выдержала наша «сладкая парочка» ;-) - и не сосчитать!

// Фото: Сергей Миланский

// Фото: Наталия Крсильникова/PhotoXpress.ru

Главный музыкальный продюсер канала Юрий Аксюта , у нас с вами тоже богатый опыт телечасов, проведенных вместе. «Евровидение», «Новогодние огоньки», «Две звезды», «Золотой Граммофон» - это было недавно, это было давно… Вы вывели меня и на большую эстраду: наш дуэт с Машей Распутиной до сих пор не дает завистникам спать спокойно.

// Фото: Persona Stars

Леночка Малышева, ты была человеком, кто первый в волнении позвонил, отказываясь верить в происходящее. Но надо развиваться, ты как продюсер собственной программы понимаешь это лучше других. А если попутно я натолкнул тебя и на новую тему эфира под названием «Первые проявления мужского климакса» ;-) , тоже неплохо.

// Фото: Анна Салынская/PhotoXpress.ru

И если уж продолжать шутить, меня хорошо понимает и еще один продюсер собственного шоу - Иван Ургант . Ваня, благодарю тебя за многочисленные упоминания моей персоны и поднятие рейтинга у той немаленькой части аудитории, которая крутит спиннеры.

Дирекция планирования и финансирования - Татьяна Васильевна Гаранина ! Если кого и можно назвать в «Останкино» истинной леди, так это вас! Навсегда отпечаталась в памяти картинка: глубокая ночь, практически пустой Телецентр и хрупкая, изящная женская фигурка, выходящая с работы. И надеюсь, вы знаете: все, что мы пели тогда на вашем юбилее, было искренне и от души!

Глава коммерческой дирекции Петр Шепин ! Среди множества мероприятий, которые вы помогали нам провести, - и благотворительный марафон в поддержку жителей Дальнего Востока, пострадавших от наводнения. Такое не забывается!

Женя Морозова и Оксаночка Шендлер - мои останкинские цветочные феи! Своими букетами, особенно новогодними композициями, вы всегда напоминали мне, что где-то иное время года - без холода, ледяных дождей и серого, пасмурного неба. Не знаю, как скоро я вновь окажусь в вашем магазине, но надеюсь, моя пятипроцентная скидка не будет аннулирована.

Андрей Андреевич Писарев ! Долгие годы вы были моим непосредственным начальником, и мне крайне неловко, что, написав заявление об уходе, я не смог помочь с билетами на Зальцбургский оперный фестиваль и выступление Анны Нетребко. Одно радует: там царил небывалый ажиотаж, и вы сэкономили для семейного бюджета $20 тыс. Столько просили за один билет.

// Фото: Фадеичев Сергей/ТАСС

Леночка Королева! В память о твоей бабушке - Людмиле Гурченко, которой я обещал не бросать тебя в жизни, я все-таки взял тебя на работу. Ты и сама знаешь, что была не самым образцовым администратором. Но теперь, пройдя школу «Пусть говорят», смею надеяться, что нигде меня не подведешь.

Илюша Кривицкий ! Мой полет на рогах у быка в «Больших гонках» всегда будет на твоей совести;-). Но ты знаешь, как я тебя люблю, и Максиму Галкину очень повезло, что он имеет в программе «Лучше всех» такого продюсера.

// Фото: Сергей Миланский

И уж если речь зашла о Максиме Галкине… Макс, все говорят, что я повторяю твою телевизионную судьбу (в 2008 году Галкин ушел с «Первого канала» на «Россию» , но спустя семь лет вернулся. - Прим. «СтарХита»). Скажу больше, в подростковом возрасте я, начинающий фанат Аллы Борисовны, также мечтал повторить и твою личную судьбу... ;-) И еще. Я не стал комментировать твое недавнее видео на фоне замка, потому что, если бы на первом месте в этой истории стояли деньги, мой трансфер, как ты догадываешься, случился бы еще девять лет назад.

Пресс-служба «Первого канала» - Лариса Крымова ... Лара, именно с твоей легкой руки я стал главным редактором журнала «СтарХит». Именно ты организовала мою первую встречу с президентом издательского дома Hearst Shkulev Publishing Виктором Шкулевым, где уже десятый год успешно издается этот журнал.

// Фото: Тушин Антон/ТАСС

Руководитель спортивной редакции «Первого канала» Николай Николаевич Малышев , вы всегда оставались для меня эталоном элегантности и мудрого отношения к происходящему. И уж точно войдете в мое положение, согласившись, что предложение стать продюсером собственного шоу поступает не каждый день.

Многоуважаемый и очень любимый отдел кадров в лице Ларисы Ивановны Кульковой , Любови Михайловны Пухановой и, конечно, Ларисы Анатольевны Насоновой . Я видел ваши искренние слезы, когда принес заявление. Такое отношение дорогого стоит.

Первый заместитель генерального директора - Александр Файфман . Саша, мы тесно сотрудничали, при вашемнепосредственном участии запускали проект «Большаястирка». До сих пор чувствую неловкость за то, что ужена второй тренировке «Ледникового периода», когда выпоставили меня в пару с Анной Семенович, грохнулсяо лед, и больше мы с Анечкой не катались;-).

Ну, а в заключение - о хозяине главного кабинета «Останкино», на двери которого прикреплена табличка «10-01». Дорогой Константин Львович! 45 лет - важный рубеж в жизни мужчины, 25 из них я отдал вам и «Первому каналу». Эти годы стали частью моего ДНК, и я помню каждую минуту, что вы мне посвятили. Огромное спасибо за все, что вы сделали, за опыт, который мне передали, за то удивительное путешествие по телевизионной дороге жизни, которое мы прошли вместе.

Вдохновитель моих побед Константин Эрнст // Фото: Евгений Смирнов/Woman.ru

Единственная просьба - берегите своих ассистентов, особенно Леночку Зайцеву. Она не только очень преданный и профессиональный сотрудник, но и вполне может претендовать на роль главного психолога «Первого канала».

Вот написал все это и понимаю: за 25 лет произошло многое, и хотя мне сейчас невыносимо грустно, запомнится только одно - насколько нам было хорошо вместе. Берегите себя и своих близких, мои любимые! Храни нас Бог!

Ваш Андрей Малахов

Жизнь прожить - не поле перейти

За последние три года жизни Валентины Леонтьевой сын не навестил ее ни разу

1 августа знаменитой тете Вале исполнилось бы 84 года
Ее смерть вызвала шквал публикаций, из которых мы узнали: жизнь нашей любимой тети Вали была далеко не такой безоблачной, как казалось нам по эту сторону экрана.

В Советском Союзе мало кто мог сравниться с ней в популярности. Несколько поколений советских детей выросло на программах, которые она вела, — «Спокойной ночи, малыши», «Умелые руки», «Будильник», «В гостях у сказки». Взрослые не могли представить без нее «Голубой огонек», а телепроект «От всей души» вообще был ее визитной карточкой. Ее смерть вызвала шквал публикаций, из которых мы узнали: жизнь нашей любимой тети Вали была далеко не такой безоблачной, как казалось нам по эту сторону экрана. За славу и популярность, которые сопровождали ее всю жизнь, пришлось заплатить высокую цену: Валентина Михайловна была лишена главного — любви своего единственного сына Мити. «Она была несчастной и принесла свою жизнь в жертву телевидению», — наперебой пишут журналисты. «Она была счастливой», — утверждают ее коллеги. Сегодня о Валентине Леонтьевой рассказывают те, кто хорошо ее знал.

КАЛЕРИЯ КИСЛОВА, РЕЖИССЕР СТУДИИ ИНФОРМАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ: «МЕДВЕЖОНОК УКУСИЛ ВАЛЮ ЗА РУКУ, НО ОНА ДАЖЕ ВИДУ НЕ ПОДАЛА»

— С Валей мы никогда не дружили. Настоящие подруги бывают только в юности, с возрастом же появляются все больше знакомые и приятельницы. Но мы вместе снимали много разовых передач. «Новости» и «Время» Валентина никогда не вела, вообще новостийный формат не любила. Но мы часто приглашали ее комментировать парады и демонстрации...

— Телевидение было тогда новым делом, телевизионщиков можно было пересчитать по пальцам...

— И работали мы одержимо, не щадя себя. Валя буквально горела работой... Однажды к нам в студию приехал цирковой коллектив, они привезли с собой много зверей. Там был очаровательный маленький медвежонок. А Валя очень любила детей и животных, и она от этого медвежонка просто не отходила. Я как раз была режиссером эфира и в середине программы заметила, что она обернула носовым платком запястье. Оказывается, этот медвежонок укусил ее за руку. Но она даже виду не подала и довела программу до конца — понимала, что в прямом эфире на нее смотрит весь Советский Союз. А когда программа кончилась, пришлось вызывать «скорую» — ей было очень плохо.

Когда я работала в «А ну-ка, девушки!», рядом другая бригада снимала «От всей души», и я видела, как Валя серьезно ко всему относилась, как заучивала имена, фамилии, даты и факты. Она же ни в коем случае не могла перепутать, что вот это — Иван Иванович, а это — Мария Петровна, он из Москвы, она — из Тамбова. А во время войны они встретились под Сталинградом, а потом никогда больше не виделись. В каждом выпуске программы было несколько сюжетов, и все их нужно было запомнить до мельчайших деталей. Ведущая не имела права что-то нахомутать, ведь люди доверяли программе особо дорогие моменты своей жизни.

— Насколько я помню, во время этой передачи все плакали...

— Леонтьева и сама переживала вместе со всеми. Недаром же программу в шутку называли «Плачьте с нами, плачьте, как мы, плачьте лучше нас». Так что звание народной артистки СССР Валя получила вполне заслуженно, она действительно была и любимой, и народной.
— Простите, а как вознаграждался этот труд?

— Никаких особых материальных благ она не получала. Валя очень долго жила с мамой в коммунальной квартире. Напротив телевизионного центра на Шаболовке построили дом, и многим телевизионщикам дали в нем комнаты, в том числе и ей. Какое же это было событие! Правда, когда в 1962 году приехали зарубежные журналисты (кажется, из немецкого «Шпигеля»), вышла смешная история. Леонтьеву как звезду советского телевидения они хотели снять дома: как хозяйничает, где проводит свободное время. Валя тогда очень переживала: нельзя же таких гостей принимать в коммуналке! И какая-то ее приятельница, чтобы пустить пыль в глаза, предложила свою только что отремонтированную однокомнатную квартиру.

Валя потом рассказывала: «Пришла я, руки в ванной помыла, потом на кухне яичницу жарила — изображала из себя умелую хозяйку». И вроде бы все было нормально. Но перед уходом немцы спросили: «Валентина Михайловна, а где же вы спите?». Для них было непонятно, как это знаменитая телеведущая может жить без спальни. «Ой, девчонки, представляете, — смеялась она, — я то-то думала, что покажу им класс, а они меня же и уели!». В коммуналке Валя прожила долго. Вышла замуж, родила ребенка, уехала в Америку, вернулась оттуда, развелась. И только спустя добрый десяток лет наконец-то получила отдельную квартиру.

— Да, в то время уехать в США для советских людей было несбыточной мечтой. Она радовалась?

— Наоборот. Я могу об этом говорить, ведь все эти события происходили у меня на глазах. Ее муж был дипломатом, работал личным переводчиком Хрущева, затем его отправили с какой-то дипломатической миссией в Нью-Йорк, кажется, в ООН. А тогда был такой закон (впрочем, кажется, он существует и сейчас), что ехать нужно было обязательно с женой. Валя тянула сколько могла. А потом все-таки вынуждена была уехать. Помню, как она приходила к нам в редакцию прощаться. «Не знаю, как я там буду жить, — говорила со слезами на глазах, — без работы, без телевидения!».

Впрочем, прожила она за океаном совсем недолго: сняли Хрущева, а вскоре отозвали и Валиного мужа. Как-то прихожу на работу — она сидит. Комната у нас была большая, и на ее «лекцию об Америке» собрались все — авторы, редакторы, режиссеры. По ее словам, все казалось там чужим. Особенно сильное впечатление на нее произвели мамы, гулявшие в парке с детьми. «Я поразилась, — говорила она, — что ребенок может упасть, удариться, заплакать, а мама даже бровью не поведет: «Ничего, сам поднимется!». Такая у них система воспитания. А поскольку я все время кидалась к Мите, они на меня смотрели, мягко говоря, с удивлением». И по-английски она так и не заговорила — в отличие от сына, который очень быстро нашел общий язык с американскими детьми.

Редкое фото

— Судя по ее отношениям с сыном что-то у американок она все-таки переняла. Говорят, Валентина Михайловна им совсем не занималась?

— Это неправда! Она очень его любила, наверное, даже чересчур. Может, поэтому и избаловала так сильно. Сынуля был уверен, что его мама всесильна и вытащит его из любой неприятности, а оказалось, что она обычная женщина, которой тоже иногда нужна помощь. Да, ей во многом помогала мама, которая с ней жила: она и дом вела, и Митю смотрела. Но Валя тоже с удовольствием всем этим занималась.

В те годы в магазинах ничего не было, как только мы не изощрялись, чтобы купить что-нибудь дефицитное. Помню, как Валентина была счастлива, когда достала где-то обои и лак для паркета. «Представляешь, — смеялась, — тащила сегодня все это на себе. А какие-то люди остановились и с удивлением на меня смотрели. Они, видимо, думали, что я белоручка!». Она вообще была очень простым и легким в общении человеком, никогда не звездила. Хотя в отличие от многих нынешних едва оперившихся звезд имела на это право.

— Леонтьеву не назовешь красавицей, но была в ней какая-то изюминка. Как думаете, в чем секрет ее привлекательности?

— У нее были очень хорошие густые волосы, которые она, несмотря на рано появившуюся проседь, никогда не красила. Валя элегантно, со вкусом одевалась. Очень высокая, под стать мужчинам, она всегда, как бы ни уставала, ходила на каблуках — я не помню ее в тапочках. У нее была стройная, подтянутая фигура, хотя Леонтьева никогда не соблюдала никаких диет, наоборот, любила покушать, могла на ночь съесть тарелку картошки или каши. Я это видела, когда мы вместе ездили в командировки. Но главное в ней — обаяние.

— Она сама ушла с телевидения или ее ушли?

— Никто ее не уходил. Просто многое в нашей жизни изменилось. Распустили дикторский отдел, в котором она в последнее время числилась наставником, закрыли передачу «От всей души»... Да и Молодежной редакции, которая ее делала, тоже не стало. Но все равно Валя еще долго ходила на работу. Для нее устраивали встречи со зрителями и неэфирные выпуски «От всей души». Когда она заболела, все равно числилась в штате Первого канала и ее каждый месяц привозили за зарплатой. К ней с большим уважением все относились. Но возраст есть возраст. Это закон жизни — уступать дорогу молодым. Вы же видели, как она выглядела в последние годы. Разве можно было в таком виде вести программу?

Митя

Дмитрий

Почему она уехала в Новоселки, тоже можно понять. Она уже не могла себя обслуживать, а там живут любящие ее родственники. Племянницы и сестра, которая старше ее, все хлопоты взяли на себя. Там создали Музей Валентины Леонтьевой, губернатор местный ее очень опекал... Так что Валя была счастливой и обласканной до самого конца жизни. Да, в личном плане у нее не сложилось: с мужем она развелась, он уехал в другой город. Но это встречается сплошь и рядом.

— А как же ее отношения с сыном?

— К сожалению, и таких примеров очень много. Сколько детей бросают своих родителей, сдают их в дома престарелых... А Леонтьева — человек известный, поэтому ее трагедия и стала всеобщим достоянием. Сейчас много пишут о том, что она, дескать, принесла свою семью в жертву телевидению. Но это неправда. Без телевидения не было бы и того счастья, которое оно ей принесло.

ЛЮДМИЛА ЛЕОНТЬЕВА, РОДНАЯ СЕСТРА ВАЛЕНТИНЫ ЛЕОНТЬЕВОЙ: «ВАЛЮ ХОТЕЛИ ОТДАТЬ В ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ, НО Я НЕ ПОЗВОЛИЛА»

— Да, почти всех, кто нас знал в те годы, уже нет на свете. У нас в Новоселках живет женщина, которая с Валей училась в одном классе, но только она, пожалуй, и осталась. А была Валя очень непоседливая и капризная, чуть что — в крик. Правда, начальные классы здесь, в совхозе, окончила с отличием. Потом они с мамой вернулись на родину, в Ленинград, а я здесь осталась. Мы ведь, вообще-то, коренные ленинградцы, в Ульяновскую область уехали в начале войны, а папа в блокаду погиб...

В школе Валя всегда участвовала в художественной самодеятельности, играла в драмкружке. В шестом классе заняла первое место в конкурсе чтецов, который проводился среди всех школ Ленинграда.

— Она мечтала стать актрисой?

— Прямо она об этом не говорила, но тяга к искусству была у нее всегда. После школы Валя поступила в химико-технологический институт, но проучилась там недолго: бросила и отправилась поступать в Театральную студию имени Станиславского. Мама ее не отговаривала, наоборот, всячески поддерживала.

— А как Валентина Михайловна попала на телевидение?

— После окончания студии она по распределению оказалась в Тамбовском областном театре. Много играла, амплуа у нее было «героиня». А потом туда приехал молодой режиссер, он ставил там свой дипломный спектакль. Они понравились друг другу, поженились, и он увез Валю в Москву. С московскими театрами у нее как-то не сложилось, а тут объявили конкурс на телевидение. Она решила попробовать: вдруг получится, — в результате нашла себе дело на всю жизнь. Валя очень быстро стала популярной. Она брала зрителей искренностью, простотой общения, казалось, каждому в душу входила, — такой талант у нее был от Бога.

— Чем она болела?

— У нее была тяжелая травма: она упала в своей московской квартире, сильно ударилась головой и сломала шейку бедра. И вот ведь что обидно: она никогда не болела, у нее даже карточки амбулаторной не было. Ну разве что пару раз обращалась к своему участковому врачу по поводу банального гриппа. А тут вдруг такое. Врачи сделали все, что могли, и предупредили нас, что у нее будут серьезные проблемы с головой. Валю хотели отдать в дом престарелых, но я не позволила.

Мама воспитала нас в любви друг к другу, мы дружили всю жизнь. Свой отпуск я всегда делила на две части: половину проводила в Ленинграде, а половину — у Вали в Москве. Да и она, когда мне было трудно (все-таки у меня было трое детей), помогала чем могла. Так неужели же я своего родного человека чужим людям отдала бы?!

Кстати, Валя сама сказала: «Только к Люсе!». Мы ей обеспечили прекрасные условия, таких у нее нигде бы не было: и ухаживали, и готовили все, что она просила. Валя обожала макароны. Первый канал нам очень помогал. Они, например, перевезли сюда всю обстановку ее московской комнаты, чтобы она не чувствовала себя одиноко в чужом месте. Здесь была и ее кровать, и комодик, и туалетный столик, и книги, безделушки, альбомы с фотографиями, которыми она дорожила. Когда мы ее забирали, врачи предупредили, что больше года она не протянет, а она все-таки три года прожила.

— Сын навещал ее?