Главная - Публичные выступления
В чем философский смысл "Мы" Е. Замятина

Созрело его знаменитое

«МЫ». (Роман написан в 1920-21, ходил по рукам. В 1924 появился в США по-английски – и чтó они там поняли? Потом на чешском, французском. А Замятина стали лупить только в 1929, когда время подошло.)

Художественно – ярко до ослепительности.

Евгений Замятин. Мы. Аудиокнига

Социально – провидчески. Но понимал ли он, что высмеял идеал всей своей жизни? По всему поведению Замятина в 20-х годах – нет, ещё не понимал, просто художественная интуиция повлекла. Вероятно он думал, что предупреждает от опасных крайностей? Его социальные предвидения выписывать можно многими десятками.

– Единое Государство; Государственная газета; Благодетель; Материнская Норма; Личные Часы; Часовая Скрижаль; Бюро Хранителей; Институт Государственных Поэтов и Писателей; день Единогласия;

– наш долг – заставить их быть счастливыми;

– произошла великая 200-летняя война между городом и деревней. Выжила только 1/5 населения;

– дико то, что человеческие головы ещё непрозрачны;

– так приятно, успокоительно чувствовать за собой зоркий глаз;

– поэзия стала государственной службой и полезностью;

– плохо ваше дело; по-видимому у вас образовалась душа;

– крылья – чтобы летать, а нам уже некуда – мы прилетели;

– никто из нумеров не может отказаться от своего права – понести кару от Единого Государства. В последний момент я набожно и благодарно лобызну карающую руку Благодетеля. (Благодетель – оказался «сократовски-лысый человек», прямо Ленин .);

– образ: грамм «Я» и тонна «Мы» не могут же уравновеситься. Нелепо допускать, что у «Я» есть какие-то права по отношению к Государству. Надо забыть, что ты – грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны;

– как прекрасен усовершенствованный электрический кнут;

– я снова свободен, то есть заключён в стройные ряды;

– личное сознание – это болезнь. Чувствует себя отдельно только нарывающий палец, а здорового – будто и нет;

– враги счастья, которые тем самым лишили себя права стать кирпичами Единого Государства;

– революции не может быть: наша революция последняя;

– жалость – безрассудная сердечная компрессия;

– самая трудная и высокая любовь – это жестокость;

– любить нужно беспощадно, да, беспощадно (Ю, предательница).

А само собой: Сексуальный Табель. – Всякий из нумеров имеет право на любой нумер. В Сексуальном Бюро вас исследуют, дают талонную розовую книжку. Так не стало поводов для зависти.

Но это вовсе не только политический памфлет. Люди (нумера) настолько живые, что просто волнуешься за них, трудно дочитать книгу, не заглядывая вперёд. – I, О, Ю (женщины), R (поэт), S (Хранитель, сторонник мятежников) и сам герой Д-503. Обстановка будущего передана так живо, что вполне вливаешься в неё, с ужасом ощущаешь себя в этом быте.

Но «Мы» – куда там печатать?..

И – что же осталось Замятину в этом неожиданном советском мире?

Анализ романа-антиутопии «Мы» Е. И Замятина

XX век – это сложный век как для России, так и для мира в целом. На него приходится расцвет тоталитарной идеи. Это время жестокой диктатуры и подавления личности. Именно в XX веке, в эпоху жестоких экспериментов по реализации утопических проектов, в литературе появляется такое новое направление, как антиутопия.

Роман «Мы» Евгения Замятина стало первым произведением, в котором черты этого направления воплотились со всей определенностью. В романе автор показывает нам возможный вариант будущего, который явился, своего рода, предупреждением. События нашей истории показали, что опасения писателя были не напрасны. Наш народ пережил страшные времена: сталинизм и репрессии.

Мир Единого Государства – это мир без любви, без личности и души. Имена людей заменены цифрами, словно они машины или роботы. Интересы людей полностью подчинены интересам государства. Понятия «человек» просто не существует, есть только «нумер». Жизнь в Едином Государстве течет строго по законам Часовой Скрижали, люди находятся под постоянной слежкой Бюро Хранителей из службы безопасности, а Зеленая Стена отделяет государство от остального мира.

Интересен сам факт образования государства, в котором человеческая жизнь уже не ценилась. В ходе Двухсотлетней войны – между городом и деревней победа над голодом одержана ценой гибели 80% населения. Главный герой не видит ничего страшного в том, что погибло столько людей, он говорит, что наоборот земля очистилась от них, как от «грязи».

Очевидно, что главной в романе является тема свободы личности. В романе показана потеря личностью своего «я» и превращения в «мы».

Главный герой Д-503 думает, как же могли люди жить без точного расписания, без обязательных прогулок, без точного урегулирования сроков еды.

«… Каждое утро, с шестиколесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту, - мы, миллионы, встаем, как один. В один и тот же час, единомиллионно, начинаем работу – единомиллионно кончаем. И сливаясь в единое, миллионнорукое тело, в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, - мы подносим ложки ко рту, - и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум, в зал Тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну…»

Мне читать про такие порядки было крайне неприятно, вмешательство государства в жизнь человека очевидно. Но для Д-503 невероятны порядки прошлых поколений и он никак не может их осмыслить. Жизнь в «аквариуме» его вполне устраивает, более того, он смеется над словами прошлых поколений: «Мой дом – моя крепость». Буквально с первых страниц романа, я ощутила это давление на людей и ущемление их свободы.

Интимная жизнь людей рассматривалась как государственная обязанность, выполняемая по «табелю сексуальных дней». Д-503 удивляется прошлой жизни, как государство могло оставить без всякого контроля сексуальную жизнь. Меня же поразил лозунг: «Всякий из нумеров имеет право – как на сексуальный продукт – на любой нумер», - выходит все рассчитано только на физиологию, никаких чувств.

Но по мере развития событий главный герой эволюционирует. Со временем Д-503 вдруг начинает ощущать в себе запретные чувства, которые нарушают порядок Единого Государства. Герой влюбляется в революционерку I-330, в нем просыпается чувства ревности, но он все-таки недоговаривает важные слова, чувства любви незнакомы ему:

«…Я не позволю! Я хочу, чтобы никто, кроме меня. Я убью всякого кто… Потому что вас – я вас – –».

Положение Д-503 еще больше усложняется после посещения Древнего Дома, так непохожего на современные обиталища нумеров. Герой охвачен беспокойством, ему то снятся сны (о существовании которых он не знал), то мучает бессоница. Когда он приходит в Медицинское Бюро, врач говорит ему, что у него появилась душа и что это неизлечимо. Подобные процессы происходят и с другими людьми. Врач назвал это эпидемией, люди массово стали открывать в себе что-то новое. Для всемогущей государственной системы это означает одно – бунт.

Единое Государство агитирует нумера сделать Великую Операцию – удаление мозгового узелка, отвечающего за фантазию – то единственное, что пока ещё отличает нумер от машины. Великая Операция и завершает процесс полного уничтожения личности.

Но не для всех главных героев роман заканчивается трагично. О-90 очень мечтает о ребенке, она хочет родить и вырастить его. Но в государстве введена Материнская Норма, а О-90 недостает в росте 10 сантиметров до нее и потому она не имеет права быть матерью. Дети воспитываются роботами и даже не знают своих родителей. Благодаря усилиям I-330, беременной О-90 удается выжить, она оказывается за Зеленой Стеной.

Для самой революционерки финал романа складывается драматично, она попадает в Газовый Колокол, но не сдается до конца. Не дав никаких показаний, I-330 только улыбалась и упорно молчала. Д-503 подвергается Великой Операции, вновь обретя счастье и покой, хладнокровно наблюдает за смертью любимой. Читая свои записи, герой в ужасе:

«…Неужели я, Д-503, написал эти двести двадцать страниц? Неужели я когда-нибудь чувствовал – или воображал, что чувствую это?...»

Он снова улыбается и радуется, что голове у него легко и пусто, словно вытащили какую-то занозу. Д-503 лишился души…

Главный герой – это Альтер-эго автора, Замятин был инженером, и он прекрасно знал как по схеме, чертежам и многочисленным расчетам создается механизм. Но одновременно прекрасно осознавал, что общество таким способом спроектировать невозможно, так как каждый человек не «винтик», а индивидуальность.

Не удивительно, что роман «Мы» был воспринят как пародия на коммунистическое общество, в котором Благодетель – это Сталин, Бюро Хранителей – полиция, Зеленая Стена – «железный занавес». Замятин понимал, что людей во время тоталитарного режима ждут голод, насилие, репрессии и публичные казни.

Антиутопия является совершенно особым жанром литературы. С одной стороны, это описание мира, которого просто не может существовать: мира жестокого, нетерпимого к проявлению человеческой индивидуальности. С другой же - обыкновенная жизнь без каких-нибудь фантастических элементов, только на бумаге. И от такой похожести на нашу с вами действительность порой становится немного страшно…

Таков роман, который написал русский писатель Евгений Замятин, «Мы». Он стал первым, кто создал подобного рода произведение. Великий Олдос Хаксли вместе с Джорджем Оруэллом стали его последователями.

Замятин, «Мы». Краткое содержание произведения

Роман написан в форме дневника, который ведет гражданин Единого Государства. Имя его - Д-503. Точнее, это его «нумер». Имен здесь нет, ведь даже они могут повлиять на что так порицает Благодетель - всемогущий и всезнающий правитель.

Из первых дневниковых записей мы узнаем об устройстве жизни в Едином Государстве. Все здесь носят одинаковую одежду - юнифы, и лишь цвет их идентифицирует пол. На каждом написан его нумер. По сути, люди, живущие здесь, и гражданами не являются: все так и зовут друг друга - нумерами.

Стоит отметить, что написал Замятин «Мы», краткое содержание которого мы сейчас рассматриваем, в 1920 году. Поскольку в романе четко прослеживается параллель с советской действительностью, книгу, естественно, при жизни писателя в нашей стране не издали.

Далее мы узнаем, что Д-503 - один из талантливых ученых, великий математик, который, как и многие другие жители Единого Государства, трудится над созданием ИНТЕГРАЛА - космического корабля, который в скором будущем должен будет вместе с экипажем отправиться на исследование далеких планет. Написал Замятин «Мы», краткое содержание которого вы сейчас читаете, так, что невозможно не поверить в ужасающее Единое Государство огорожено Зеленой Стеной, за которой живут так называемые дикари - люди, оставшиеся там после Великой Двухсотлетней войны.

Все здесь имеют возможность половых отношений с любым другим нумером противоположного пола - нужно лишь взять специальный розовый талон. Чаще всего Д-503 встречается с О-90 - невысокой пышнотелой девушкой. Главный герой так и живет - по расписанию, регламентируемому Часовой Скрижалью, пока не встречает I-330 - революционерку, которая вместе с некоторыми другими жителями Единого Государства собирается взорвать Зеленую Стену, чтобы вырваться на свободу. Поначалу Д-503 считает это вздором, а женщину находит ужасно неприятной. Однако постепенно, неожиданно для него самого, в нем проявляется чувство к I-330, которое он никогда не испытывал ранее - любовь.

Как же закончил Замятин «Мы», краткое содержание которого мы с вами уже почти дочитали? Д-503 вместе I-330 и с другими революционерами добились того, чего хотели. Стена была взорвана, нумера впервые за долгое время увидели дикарей, в Едином Государстве наступил хаос. Некоторые успели сбежать - туда, на волю. Однако все те, кого успели задержать (среди них - и главный герой), подвергаются Великой Операции, которая лишает фантазии. Тех же, кто являлся главными организаторами взрыва, в том числе и I-330, казнят с помощью Газового Колокола.

Только что вы прочитали краткое содержание «Мы». Замятин вложил в это произведение всю свою душу, а потому ознакомиться с ним целиком в любом случае просто необходимо.

В мои руки наконец-то попала книга Замятина "Мы", о существовании которой я слышал еще несколько лет тому назад и которая представляет собой любопытный литературный феномен нашего книгосжигательского века. Из книги Глеба Струве "Двадцать пять лет советской русской литературы" я узнал следующее.

Замятин, умерший в Париже в 1937 году, был русский писатель и критик, он опубликовал ряд книг как до, так и после революции. "Мы" написаны около 1923 года, и, хотя речь там вовсе не о России и нет прямой связи с современной политикой - это фантастическая картина жизни в двадцать шестом веке нашей эры, - сочинение было запрещено к публикации по причинам идеологического характера. Копия рукописи попала за рубеж, и роман был издан в переводах на английский, французский и чешский, но так и не появился на русском. Английский перевод был издан в США, но я не сумел достать его; но французский перевод (под названием "Nous Autres") мне наконец удалось заполучить. Насколько я могу судить, это не первоклассная книга, но, конечно, весьма необычная, и удивительно, что ни один английский издатель не проявил достаточно Предприимчивости, чтобы перепечатать ее.

Первое, что бросается в глаза при чтении "Мы", - факт, я думаю, до сих пор не замеченный, - что роман Олдоса Хаксли "О дивный новый мир", видимо, отчасти обязан своим появлением этой книге. Оба произведения рассказывают о бунте природного человеческого духа против рационального, механизированного, бесчувственного мира, в обоих произведениях действие перенесено на шестьсот лет вперед. Атмосфера обеих книг схожа, и изображается, грубо говоря, один и тот же тип общества, хотя у Хаксли не так явно ощущается политический подтекст и заметнее влияние новейших биологических и психологических теорий.

В романе Замятина в двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Живут они в стеклянных домах (это написано еще до изобретения телевидения), что позволяет политической полиции, именуемой "Хранители", без труда надзирать за ними. Все носят одинаковую униформу и обычно друг к другу обращаются либо как "нумер такой-то", либо "юнифа" (униформа). Питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. В положенный перерыв им позволено на час (известный как "сексуальный час") опустить шторы своих стеклянных жилищ. Брак, конечно, упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной. Для любовных утех каждый имеет нечто вроде чековой книжки с розовыми билетами, и партнер, с которым проведен один из назначенных сексчасов, подписывает корешок талона. Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы.

Итак, сходство с романом "О дивный новый мир" разительное. И хотя книга Замятина не так удачно построена - у нее довольно вялый и отрывочный сюжет, слишком сложный, чтобы изложить его кратко, - она заключает в себе политический смысл, отсутствующий в романе Хаксли. У Хаксли проблема "человеческой природы" отчасти решена, ибо считается, что с помощью дородового лечения, наркотиков и гипнотического внушения развитию человеческого организма можно придать любую желаемую форму физического и умственного развития. Первоклассный научный работник выводится так же легко, как и полуидиот касты Эпсилон, и в обоих случаях остатки примитивных инстинктов вроде материнского чувства или жажды свободы легко устраняются. Однако остается непонятной причина столь изощренного разделения изображаемого общества на касты. Это не экономическая эксплуатация, но и не стремление запугать и подавить. Тут не существует ни голода, ни жестокости, ни каких-либо лишений. У верхов нет серьезных причин оставаться на вершине власти, и, хотя в бессмысленности каждый обрел счастье, жизнь стала настолько пустой, что трудно поверить, будто такое общество могло бы существовать.

Книга Замятина в целом по духу ближе нашему сегодняшнему дню. Вопреки воспитанию и бдительности Хранителей многие древние человеческие инстинкты. продолжают действовать. Рассказчик, Д-503, талантливый инженер, но, в сущности, заурядная личность вроде утопического Билли Брауна из города Лондона, живет в постоянном страхе, ощущая себя в плену атавистических желаний. Он влюбляется (а это, конечно, преступление) в некую I-330, члена подпольного движения сопротивления, которой удается на время втянуть его в подготовку мятежа. Вспыхивает мятеж, и выясняется, что у Благодетеля много противников; эти люди не только замышляют государственный переворот, но и за спущенными шторами предаются таким чудовищным грехам, как сигареты и алкоголь. В конечном счете Д-503 удается избежать последствий своего-безрассудного шага. Власти объявляют, что причина недавних беспорядков установлена: оказывается, ряд людей страдают от болезни, именуемой фантазия. Организован специальный нервный центр по борьбе с фантазией, и болезнь излечивается рентгеновским облучением. Д-503 подвергается операции, после чего ему легко совершить то, что он всегда считал своим долгом, то есть выдать сообщников полиции. В полном спокойствии наблюдает он, как пытают I-330 под стеклянным колпаком, откачивая из-под него воздух. "Она смотрела на меня, крепко вцепившись в ручки кресла, смотрела, пока глаза совсем не закрылись. Тогда ее вытащили, с помощью электродов быстро привели в себя и снова посадили под Колокол. Так повторялось три раза - и она все-таки не сказала ни слова. Другие, приведенные вместе с этой женщиной, оказались честнее: многие из них стали говорить с первого же раза. Завтра они все взойдут по ступеням Машины Благодетеля".

Машина Благодетеля - это гильотина. В замятинской Утопии казни - дело привычное. Они совершаются публично, в присутствии Благодетеля и сопровождаются чтением хвалебных од в исполнении официальных поэтов. Гильотина - конечно, уже не грубая махина былых времен, а усовершенствованный аппарат, буквально в мгновение уничтожающий жертву, от которой остается облако пара и лужа чистой воды. Казнь, по сути, является принесением в жертву человека, и этот ритуал пронизан мрачным духом рабовладельческих цивилизаций Древнего мира. Именно это интуитивное раскрытие иррациональной стороны тоталитаризма - жертвенности, жестокости как самоцели, обожания Вождя, наделенного божественными чертами, - ставит книгу Замятина выше книги Хаксли.

Легко понять, почему она была запрещена. Следующий разговор (я даю его в сокращении) между Д-503 и I-330 был бы вполне достаточным поводом для цензора схватиться за синий карандаш:

Неужели тебе не ясно: то, что вы затеваете, - это революция?

Да, революция! Почему же это нелепо?

Нелепо - потому что революции не может быть. Потому что наша революция была последней. И больше никаких революций не может быть. Это известно всякому...

Милый мой, ты - математик. Так вот, назови мне последнее число.

То есть?.. Какое последнее?

Ну, последнее, верхнее, самое большое.

Но, I, это же нелепо. Раз число чисел бесконечно, какое же ты хочешь последнее?

А какую же ты хочешь последнюю революцию?

Встречаются и другие пассажи в том же духе. Вполне вероятно, однако, что Замятин вовсе и не думал избрать советский режим главной мишенью своей сатиры. Он писал еще при жизни Ленина и не мог иметь в виду сталинскую диктатуру, а условия в России в 1923 году были явно не такие, чтобы кто-то взбунтовался, считая, что жизнь становится слишком спокойной и благоустроенной. Цель Замятина, видимо, не изобразить конкретную страну, а показать, чем нам грозит машинная цивилизация. Я не читал других его книг, но знаю от Глеба Струве, что он прожил несколько лет в Англии и создал острые сатиры на английскую жизнь. Роман "Мы" явно свидетельствует, что автор определенно тяготел к примитивизму. Арестованный царским правительством в 1906 году, он и в 1922-м, при большевиках, оказался в том же тюремном коридоре той же тюрьмы, поэтому у него не было оснований восхищаться современными ему политическими режимами, но его книга не просто результат озлобления. Это исследование сущности Машины - джинна, которого человек бездумно выпустил из бутылки и не может загнать назад. Такая книга будет достойна внимания, когда появится ее английское издание.

Жанр. Сюжет. Композиция. Конфликт. Роман написан в жанре фантастики — антиутопии. Причем наряду с условностью, фантастичностью роману свойствен также психологизм, что драматизирует собственно социально-общественную, идеологическую проблематику. Скорее можно согласиться с теми, кто признает за автором умение не только демонстрировать смысл идей и показывать их столкновение, но и умение увлечь читателя человеческими характерами, психологией героев, то есть с теми, кто расценивает замятинский роман не только как роман идей (что в общем-то является свойством жанра, к которому обратился писатель), но и роман людей. За фантастическим сюжетом и антуражем автор видит и показывает человека, его дыхание, пульс, пульсирование мысли.

О сложности романа, его многогранности, о том, что его содержание не исчерпывается одной антиутопической идеей, свидетельствуют трудности, которые мы испытываем при определении жанра этого произведения. Л.В. Полякова в связи с этим справедливо пишет: «По своим, замятинским законам творчества написан и роман “Мы”, не то действительно “роман” с его тягой к изображению объемности и многогранности событий в центре с любовной интригой, не то повесть как повествование, даже летопись отдаленной от нас эпохи, не то “записи”, как определяет их Д-503, давая им заглавие “Мы”. Сам автор чаще всего называл произведение романом, “самой моей шуточной и самой серьезной вещью”, “романом фантастическим”, “сатирическим романом”, “сатирой”, “утопией”. Произведение явно не укладывается ни в какие известные жанровые каноны» 6 .

Сюжет романа фантастичен, действие его происходит в далеком будущем в некоем Едином Государстве - утопическом городе всеобщего счастья. Государство полностью взяло на себя заботу о своих жителях, точнее, оно приковало их к счастью: всеобщему, обязательному, равному. В Едином Государстве с изобретением нефтяной пищи побежден давний враг человечества — голод , ликвидирована зависимость от природы и нет необходимости думать о завтрашнем дне.

Жителям Единого Государства не знаком и еще один источник страданий, переживаний человечества — любовь , а вместе с ней — и ревность, нерациональная трата физических, эмоциональных сил, им ничто не мешает «нормально функционировать». Любовь сведена к случайным, медицински полезным процедурам по заявкам - розовым талонам. Причем ликвидированы неравенство и несправедливость и в этой области — в отношениях полов: каждый нумер имеет право на нумер другого пола как на сексуальный продукт. Создана новая практическая наука — «детоводство», и эта сфера также полностью находится в ведении Единого Государства. Дети воспитываются на Детско-Воспитательном заводе, где школьные предметы преподают роботы.

Искусство заменено Музыкальным Заводом, марши которого придают нумерам бодрость и соединяют в единое счастливое монолитное "Мы". Эстетический экстаз у жителей Единого Государства вызывают лишь такие произведения, как жуткие, красные «Цветы Судебных приговоров», бессмертная трагедия «Опоздавший на работу» и настольная книга «Стансов о половой гигиене». Монолитно сплоченными рядами по четыре «нумера» маршируют на лекции, на работу, в аудиториумы, на прогулку:

Проспект полон: в такую погоду послеобеденный личный час — мы, обычно, тратим на дополнительную прогулку. Как всегда, музыкальный завод всеми своими трубами пел Марш Единого Государства. Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера — сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах, с золотыми бляхами на груди — государственный нумер каждого и каждой. И я — мы, четверо, — одна из бесчисленных волн в этом могучем потоке.

Действие известных в мировой литературе утопий происходит, как правило, на острове либо в идеальном городе. Замятин выбирает город, что символично в контексте технической цивилизации ХХ века, когда сложилась антиномия город—деревня. В античную эпоху город еще не противостоял деревне, в новое же время город означает отрыв от природы, земли, отрыв от человеческой сути. В лекции «Современная русская литература» Е. Замятин одной из черт неореализма называл антиурбанизм, обращенность «в глушь, в провинцию, в деревню, на окраины», потому что «жизнь больших городов похожа на жизнь фабрик: она обезличивает, делает людей какими-то одинаковыми, машинными».

Поэтика романа, в том числе и особенности психологизма, обусловлена его жанровой спецификой. Нередко роман кажется «тяжелым», так, А.К. Воронский писал о "Мы": «очень растянут роман и тяжело читается». А.И. Солженицын оценивает роман как «блестящую, сверкающую талантом вещь; среди фантастической литературы редкость тем, что люди - живые и судьба их очень волнует».

Поступки героев в этом романе жестко регламентированы, расчислены. Однако форма, структура романа глубоко органична авторскому замыслу, механистичному, роботизированному миру романа. Не забудем, что главный герой романа — математик, строитель «Интеграла». Он привык к языку формул, точных понятий. Например, о своей знакомой О-90, о ее милой болтовне он записывает:

Вообще, эта милая О… как бы сказать… у ней неправильно рассчитана скорость языка, секундная скорость языка должна быть всегда немного меньше секундной скорости мысли, а уж никак не наоборот.

Роман написан в форме дневниковых записей-конспектов (их число — 40). Д-503 движим целью прославить достижения идеально устроенного общества. Роман написан от первого лица единственного числа — «Я» Д-503, но его «Я» полностью растворено в общем "Мы", и вначале «душевный» мир главного героя романа — это «типовой» мир жителя ЕГ. Повествование от первого лица единственного числа (для которого характерна рефлексия, самонаблюдение, анализ собственных переживаний), в принципе, интимизирует повествование, позволяет полнее раскрыть образ изнутри. Но такой характер повествования обедняет другие образы, которые существуют только в восприятии, в оценках повествователя, и иная точка зрения не предусмотрена. Мир Единого Государства показан изнутри — в восприятии героя, авторского голоса в тексте нет, и это очень важно и оправдано: «автор антиутопии (и романа неклассического типа, создателем которого и мыслил себя Замятин) не может уподобиться творцу высмеиваемого им, Замятиным, жанра утопии, чье слово — носитель последней истины, завершенного, конечного знания» 8 . Изображение утопического мира в мировой литературе не было новым, но взгляд на утопическое общество изнутри, с точки зрения одного из его жителей — принадлежит к числу новаторских приемов Е. Замятина.

Читайте также другие статьи по творчеству Е.И. Замятина и анализу романа "Мы":

  • 1.4. Жанр и сюжет романа "Мы"


 


Читайте:



Праздник непослушания (Повесть-сказка) Праздник непослушания герои сказки

Праздник непослушания (Повесть-сказка) Праздник непослушания герои сказки

Михалков Сергей Владимирович Праздник Непослушания Сергей Владимирович Михалков Праздник Непослушания Повесть-сказка "Праздник Непослушания" -...

Почвенный покров южной америки

Почвенный покров южной америки

Страница 1 В отличие от Северной Америки, где изменения в растительном покрове зависят в значительной степени от изменений температурных условий,...

Время танковых атак, василий архипов Мемуары архипов василий сергеевич время танковых атак

Время танковых атак, василий архипов Мемуары архипов василий сергеевич время танковых атак

Доступно в форматах: EPUB | PDF | FB2 Страниц: 352 Год издания: 2009 Дважды Герой Советского Союза В.С.Архипов прошел путь от красноармейца...

Cобытия Второй мировой войны

Cобытия Второй мировой войны

Вторая мировая война считается самой крупной в истории человечества. Она началась и закончилась 2 сентября 1945 года. За это время в ней приняло...

feed-image RSS