просил прислать опись архива - для предварительного с ним знакомства. Елена Сергеевна послала, но Пушкинский дом медлил с ответом. 4 августа Томашевский, извиняясь за поздний ответ, писал об «отсутствии ассигнований, которое все наши разговоры делало платоническими. Ознакомившись с Вашей прекрасной описью, я вижу, что речь идет о фонде большого исторического значения, которому место, конечно, в Пушкинском Доме...» 12 февраля 1957 г. на листке отрывного календаря Е. С. Булгакова сделала запись: «Приходил Томашевский Б. В. - смотреть архив».

В 1958 году, уже после смерти Томашевского, Пушкинский Дом принял на постоянное хранение (такими словами описывается обычно передача рукописных документов государству) часть архива писателя. Это были письма к Булгакову и копии его писем разным людям, а также папки аккуратно подобранных им самим документов, освещающих год за годом историю создания и последующего оседания в архиве так и не опубликованных при жизни автора произведений. Купить весь архив Пушкинский Дом не смог. В начале 1960-х годов сделал попытку приобрести архив отдел рукописей Библиотеки им. В. И. Ленина. Но в соответствии с действующим в те годы «ценником», в котором Булгаков попадал в 5-ю и 6-ю группы - к тем писателям, творчество которых Зощенко называл «маловысокохудожественным», могли предложить вдове за рукописи никому не известных романов и пьес лишь какую-то мизерную сумму. Разговор был предварительный. Она отказалась.

Только в 1966 году, когда многое уже было опубликовано и ценность писателя, а значит, и его архива стала в точном смысле очевидной, к приобретению сбереженных Еленой Сергеевной документов отнеслись с необходимой заинтересованностью. Впрочем, и тогда все происходило не просто, не гладко. Так или иначе, в то самое время, когда роман «Мастер и Маргарита» печатался в журнале «Москва», архив писателя был приобретен государством. Рукописи Михаила Булгакова легли на полки архивохранилища главной библиотеки страны, где должна была начаться их вторая жизнь. Сотни рукописных страниц, порожденных пером писателя, сохранивших отпечаток торопливого бега этого пера, не медлившего над строкой, над словом, едва успевавшего заносить на бумагу - почти без помарок, без зачеркива-

ний - быстро, по-видимому, без всяких усилий являвшееся в сознании автора повествование... «Писал он очень легко, - рассказывала Елена Сергеевна в первую же нашу встречу, 28 октября 1968 года. - Слова рождались у него сами собой, ему не приходилось над ними мучиться. Как писал он, например, «Записки покойника» - «Театральный роман»? Приходил со службы в Большом театре, проходил в свою комнату и, пока я накрывала на стол, садился за бюро и писал несколько страниц. Потом выходил и, потирая руки, говорил: «После обеда я прочту тебе, что у меня получилось!» Роман был написан сразу, без черновиков...» Эта первая жизнь рукописей прекратилась со смертью их создателя. «Что будет?» - ты спрашиваешь? - писал Булгаков жене за полтора года до смерти, завершая рукописную редакцию «Мастера и Маргариты». - Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь воспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего». Он писал ей о своем романе как о вещи, которая, после окончания его работы над ней, будет заслуживать «того, чтобы быть уложенной в тьму ящика»... Четверть века тетради романа вместе с другими рукописями хранились во тьме ящика, и лишь одна их хранительница, подобно Маргарите романа, время от времени доставала оттуда эти тетради как «единственно ценное, что имела в жизни», «перелистывая и перечитывая...». Теперь эти ценности должны были выйти из тьмы забвения в светлое поле общественного сознания, стать предметом изучения и публикаций...

В заключение - несколько замечаний, пожалуй, в какой-то степени горьких.

Читатель этого сборника получит книгу, адресованную в большой степени не ему. Дорога ложка к обеду - эти слова, увы, не раз придут на ум при чтении многих ее страниц. Многолетнее понижение общественной температуры не проходит обществу безнаказанно. Выходит в свет книга, собранная в основном не более не менее как двадцать лет назад, - выходит, когда множество сведений, тогда сообщенных мемуаристами впервые, давно уже стали известны и, мало того, - скорректированы не только новыми исследованиями и простым приоткрыванием завесы над тем, что старательно скрывалось. А в воспоминаниях тех людей, многие из которых и не дождались выхода

этой книги, - многолетняя приноровленность к атмосфере умолчаний, боязнь повредить неосторожным словом и без того трудному, мучительному вхождению сочинений писателя в нашу жизнь.

Читатель увидит в воспоминаниях разных лиц и суждения, противоречащие одно другому, что неизбежно по причинам психологическим. Он увидит и другое, обусловленное уже не психологически, но социально: то, что тщательно скрывается одним мемуаристом, открывается другим. Это следствие того, что в сборнике совместились разные этапы освоения биографии Булгакова. Будем помнить, что начиная с середины 1960-х годов надолго возобладал утилитарный подход к фактам жизни писателя - его биография, еще только формируемая, сразу же и деформировалась и чаще всего из «лучших чувств».

Выйди этот сборник своевременно - он был бы принят читателями с живейшей благодарностью, поскольку насытил бы тогдашнюю жажду узнать хоть что-либо о писателе, которого полюбили сразу и горячо. Этот момент пропущен. Сейчас эта книга в немалой своей части - памятник своему времени.

Но вместе с тем сборник принадлежит и нашей современности - многие его страницы могли быть написаны и напечатаны только в самые последние годы. Он и сам вскоре станет, можно сказать с уверенностью, свидетельством о моменте своего выхода в свет: в нем видно усилие преодоления несвободы, преодоления привычного осторожничанья, не всегда, заметим, успешное: не так просто, оказывается, свободно сказать то, что думаешь, не так просто и свободно думать.

Мы закрываем книгу воспоминаний о человеке, который не только размышлял о своей посмертной биографии, но говорил о ней с друзьями и близкими, в какой-то степени готовил ее. Настороженно всматривался он в лица своих будущих биографов и мемуаристов.

Эта книга - дань памяти ему и в то же время - шаг в убыстрившемся движении исторического сознания нашего общества.

27 декабря 1940 года друг и первый биограф М. Булгакова П. С. Попов (1892-1964), прочитавши целиком рукопись «Мастера и Маргариты», писал Е. С. Булгаковой: «Я все под впечатлением романа. Прочел первую часть... Я даже не ждал такого блеска и разнообразия: все живет, все сплелось, все в движении - то расходясь,

то вновь сходясь. Зная по кусочкам, я не чувствовал до сих пор общей композиции, и теперь при чтении поражает слаженность частей: все пригнано и входит одно в другое. За всем следишь, как за подлинной реальностью, хотя основные элементы - фантастичны. Один из самых реальных персонажей - кот. Что ни скажет, как ни поведет лапой - рублем подарит...

Вторая часть - для меня откровение. Этого я совсем не знал - тут новые персонажи и взаимоотношения - ведь Маргарита Николаевна - это вы и самого себя Миша ввел. А я думал по новому заглавию, что мастер и Маргарита обозначают Воланда и его подругу. Хотел сначала читать залпом, а теперь решил приступить ко 2-ой части после паузы, подготовив себя и передумав первую часть...

Но вот, если хотите - грустная сторона. Конечно, о печатании не может быть и речи. Идеология романа - жуткая, и ее не скроешь. Слишком велико мастерство, сквозь него все еще ярче проступает, кое-где не только не завуалировал, а поставил точки над « i ». В этом отношении я бы сравнил с «Бесами» Достоевского... Меня «Бесы» тоже пленяют своими художественными красотами, но из песни слова не выкинешь - идеология крайняя. И у Миши так же резко. Но сетовать нельзя. Писатель пишет по собственному внутреннему чувству - если бы изъять идеологию «Бесов», не было бы так выразительно. Мне только ошибочно казалось, что у Миши больше все сгладилось, уравновесилось, - какой тут! В этом отношении чем меньше будут знать о романе, тем лучше. Гениальное мастерство всегда останется гениальным мастерством, но сейчас роман неприемлем. Должно будет пройти 50-100 лет»...

М. ЧУДАКОВА

Судьба Булгакова: легенда и быль В. Лакшин.. 7

Автобиографии..................................... 38

Е. А. Земская. Из семейного архива *............ 41

К. Паустовский. Булгаков............... 93

Т. Н. Кисельгоф. Годы молодости *........................................................................ 109

В. Катаев. Встречи с Булгаковым.......................................................................... 123

И. Раабен. В начале двадцатых *128

И. Овчинников. В редакции «Гудка»...................................................................... 131

Э. Миндлин. Молодой Булгаков.............................................................................. 145

Август Явич. О былом157

B. Левшин. Садовая 302-бис. 164

Л. Е. Белозерская. Страницы жизни *.................................................................... 192

П. Зайцев. В. «Недрах»............. 237

П. Марков. Булгаков и театр.................................................................................... 239

Е. Калужский. Человек и друг................................................................................ 244

Ф. Михальский. Годы молодые................................................................................ 254

C. Пилявская. Встречи.............................................................................................. 259

М. Прудкин. Мы вместе родились на сцене........................................................... 264

М. Яншин. Дни молодости - «Дни Турбиных»................................................... 268

В. Шверубович. Булгаков - актер.......................................................................... 276

B. Виленкин. Незабываемые встречи...................................................................... 282

C. Раевский. «Спутники Сатурна» *...................................................................... 309

Ю. Полтавцев. На Большой Пироговской *......................................................... 321

Г. Конский. Памятью сердца.................................................................................... 331

В. Ардов. Мой сосед.................................................................................................. 338

Е. Габрилович. Вещичка........................................................................................... 344

A. Файко. «Михаил Афанасьевич»......................................................................... 347

Р. Симонов. Мои любимые роли............................................................................. 354

И. Рапопорт. Михаил Булгаков у вахтанговцев.................................................. 359

Е. Шереметьева. Булгаков и «Красный театр».................................................... 366

Леонид Ленч. Мой любимый писатель *................................................................ 377

Е. С. Булгакова. О пьесе «Бег» и ее авторе *......................................................... 381

Е. С. Булгакова. Из дневниковых и мемуарных записей * 1933-1970 гг......... 391

B. Лакшин. Елена Сергеевна рассказывает... *...................................................... 412

И. Вайсфельд. Булгаков и кино *............................................................................ 421

C. Ермолинский. Из записей разных лет................................................................. 428

О мемуарах и мемуаристах (Вместо послесловия). М. Чудакова ........................ 483

Внимание к творческому наследию М. Булгакова ныне огромно: его книги изданы миллионными тиражами, появились 10-томное, 5-томное собрания сочинения, Институт мировой литературы имени М. Горького объявил о подготовке академического собрания сочинений, произведения писателя экранизируются, инсценируются, пьесы его идут во многих театрах, десятки книг и тысячи статей посвящены творчеству и жизни Мастера — М. Булгакова.

Детские и юношеские годы Михаила Афанасьевича Булгакова прошли в Киеве. Здесь он родился 15 мая 1891 года в семье преподавателя Киевской Духовной Академии Афанасия Ивановича Булгакова и его жены Варвары Михайловны. После него в семье появились еще два сына и четыре дочери: Вера (1892), Надежда (1893), Варвара (1895), Николай (1898), Иван (1900), Елена (1901).

Однокашник М. Булгакова писатель Константин Паустовский вспоминал: "Семья Булгаковых была хорошо известна в Киеве — огромная, разветвленная, насквозь интеллигентная семья… За окнами их квартиры постоянно слышались звуки рояля,.. голоса молодежи, беготня, смех, споры и пение. Такие семьи… были украшением провинциальной жизни".

В 1907 году отец — Афанасий Иванович — умер, однако Академия выхлопотала семье Булгаковых пенсию, и материальная основа жизни была достаточно прочной.

После окончания гимназии в 1909 году М. Булгаков поступил на медицинский факультет Киевского университета. Учась в университете, в 1913 году женился на Татьяне Николаевне Лаппа (дочери управляющего Казенной палатой в Саратове).

Университет закончил в 1916 году. После нескольких месяцев службы в качестве госпитального врача был направлен в Никольскую земскую больницу Смоленской губернии, а через год был переведен в Вязьму, в городскую земскую больницу заведующим инфекционным и венерологическим отделением; по отзывам начальства, "зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником".

В феврале 1918 года М. Булгаков возвратился в Киев, где открыл частную врачебную практику; здесь пережил целый ряд переворотов: белых, красных, немцев, петлюровцев. Этот киевский год Булгакова отразился затем в его романе "Белая гвардия".

Осенью 1919 года мобилизуется Добровольческой армией, попадает на Северный Кавказ, становится военным врачом Терского казачьего полка.

В декабре того же года оставляет службу в госпитале, с приходом большевиков начинает работать журналистом в местных газетах, заведующим литературным отделом (Лито) подотдела искусств Владикавказского ревкома, выступает с докладами, читает лекции, преподает в Народной драматической студии Владикавказа, пишет несколько пьес и ставит их в местном театре.

В 1921 году начался новый период в жизни М. Булгакова — московский. В сентябре 1921 года журналист, начинающий драматург и писатель приехал в Москву — без денег, но с большими надеждами.

Работал некоторое время в московском Лито (Литературный отдел Главполитпросвета Народного комиссариата просвещения) в должности секретаря, сотрудничал в различных газетах, с 1922 года работал в железнодорожной газете "Гудок" штатным фельетонистом. Всего за 1922-1926 годы в "Гудке" им было напечатано более 120 репортажей, очерков и фельетонов.

В 1925 году М. Булгаков женился на Любови Евгеньевне Белозерской.

В 1932 году с Л.Е. Белозерской развелся и вступил в брак с Еленой Сергеевной Шиловской.

Булгаков сознавал, что журналистом, репортером он был поневоле; у него крепла уверенность, что его путь иной — изящная словесность.

Известность писателю принесли его сатирические повести в первой половине 1920-х годов — "Дьяволиада" (1923) и "Роковые яйца" (1924). Третья часть сатирической "трилогии" — повесть "Собачье сердце" (написанная в 1925 го ду) — опубликована при жизни автора не была. В мае 1926 го да у Булгакова был произведен обыск, в результате которого были изъяты рукопись повести "Собачье сердце" и дневник. В 1920-30-х годах были написаны "Записки на манжетах" (1923), автобиографический цикл "Записки юного врача" (1925-1926) — о работе в земской смоленской больнице, биографическая повесть "Жизнь господина де Мольера" (1932), "Театральный роман (Записки покойника)" (1937), "Тайному другу" (опубл. в 1987 г.).

Настоящий большой успех, слава пришла с романом "Белая гвардия" (1925-1927) и пьесой "Дни Турбиных" (1926), в центре которых — судьба интеллигенции в русской революции. О позиции М. Булгакова как писателя свидетельствуют слова из его выступления 12 февраля 1926 года на диспуте "Литературная Россия": "Пора перестать большевикам смотреть на литературу с узкоутилитарной точки зрения и необходимо, наконец, дать место в своих журналах настоящему “живому слову” и “живому писателю”. Надо дать возможность писателю писать просто о “человеке”, а не о политике".

Таланту М. Булгакова в равной мере были подвластны и проза, и драма (что не часто встречается в литературе): он — автор ряда произведений, ставших классикой драматургии: драматического памфлета "Багровый остров" (1927), пьес "Бег" (1928), "Адам и Ева" (1931), "Блаженство" ("Сон инженера Рейна") (1934), "Последние дни (Пушкин)" (1935), драмы "Кабала святош (Мольер)" (1936), комедии "Иван Васильевич" (1936), пьесы "Батум" (1939). М. Булгаковым написаны также инсценировки литературных произведений: по поэме Н. В. Гоголя "Мертвые души" (1930), по роману Л.Н. Толстого "Война и мир" (1932), по роману Сервантеса "Дон Кихот".

Во второй половине 1920-х и в 1930-е годы М. Булгаков известен в основном как драматург, часть его пьес была поставлена в театрах, большая же часть была запрещена — в 1929 году Главреперткомом были сняты с репертуара все пьесы М. Булгакова. К концу 1930-х годов начинающими литераторами Булгаков воспринимался как писатель уже забытый, затерянный где-то в 1920-х годах, вероятно — умерший. О таком случае рассказывал сам писатель.

Тяжелая ситуация, невозможность жить и работать в СССР побудили М. Булгакова 28 марта 1930 года обратиться с письмом к Правительству СССР (далее это знаменитое в истории советской литературы письмо цитируется в сокращении):

"Я обращаюсь к Правительству СССР со следующим письмом:

1. После того, как все мои произведения были запрещены, среди многих граждан, которым я известен как писатель, стали раздаваться голоса, подающие мне один и тот же совет.

Сочинить “коммунистическую пьесу” (в кавычках я привожу цитаты), а кроме того, обратиться к Правительству СССР с покаянным письмом, содержащим в себе отказ от прежних моих взглядов, высказанных мною в литературных произведениях, и уверения в том, что отныне я буду работать, как преданный идее коммунизма писатель-попутчик.

Цель: спастись от гонений, нищеты и неизбежной гибели в финале.

Этого совета я не послушался. Навряд ли мне удалось бы предстать перед Правительством СССР в выгодном свете, написав лживое письмо, представляющее собой не опрятный и к тому же наивный политический курбет. Попыток же сочинить коммунистическую пьесу я даже не производил, зная заведомо, что такая пьеса у меня не выйдет.

Созревшее во мне желание прекратить мои писательские мучения заставляет меня обратиться к Правительству СССР с письмом правдивым.

2. Произведя анализ моих альбомных вырезок, я обнаружил в прессе СССР за десять лет моей литературной работы 301 отзыв обо мне. Из них: похвальных — было 3, враждебно-ругательных — 298.

Последние 298 представляют собой зеркальное отражение моей писательской жизни.

Героя моей пьесы “Дни Турбиных” Алексея Турбина печатно в стихах называли “сукиным сыном”, а автора пьесы рекомендовали как “одержимого собачьей старостью”. <…>

Писали “о Булгакове, который чем был, тем и останется, новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы” (“Комс. правда”, 14/X-1926 г.). <…>

И я заявляю, что пресса СССР совершенно права. <…>

3. Я не шепотом в углу выражал эти мысли. Я заключил их в драматургический памфлет и поставил этот памфлет на сцене. Советская пресса, заступаясь за Главрепертком, написала, что “Багровый остров” — пасквиль на революцию. Это несерьезный лепет. Пасквиля на революцию в пьесе нет по многим причинам, из которых, за недостатком места, я укажу одну: пасквиль на революцию, вследствие чрезвычайной грандиозности ее, написать невозможно. Памфлет не есть пасквиль, а Главрепертком — не революция. <…>

4. Вот одна из черт моего творчества, и ее одной совершенно достаточно, чтобы мои произведения не существо вали в СССР. Но с первой чертой в связи все остальные, выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски (я — мистический писатель), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противупоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное — изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М. Е. Салтыкова-Щедрина. <…>

5. И, наконец, последние мои черты в погубленных пьесах — “Дни Турбиных”, “Бег” и в романе “Белая гвардия”: упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране. В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях “Войны и мира”. Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией.

Но такого рода изображения приводят к тому, что автор их в СССР, наравне со своими героями, получает — несмотря на свои великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми — аттестат белогвардейца-врага, а получив его, как всякий понимает, может считать себя конченным человеком в СССР.

6. Мой литературный портрет закончен, и он же есть политический портрет. Я не могу сказать, какой глубины криминал можно отыскать в нем, но я прошу об одном: за пределами его не искать ничего. Он исполнен совершенно добросовестно.

7. Ныне я уничтожен. <…>

Все мои вещи безнадежны. <…>

8. Я прошу Советское Правительство принять во внимание, что я не политический деятель, а литератор, и что всю мою продукцию я отдал советской сцене. <…>

9. Я прошу Правительство СССР приказать мне в срочном порядке покинуть пределы СССР в сопровождении моей жены Любови Евгеньевны Булгаковой.

10. Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя, в отечестве, великодушно отпустить на свободу.

11. Если же и то, что я написал, неубедительно, и меня обрекут на пожизненное молчание в СССР, я прошу Советское Правительство дать мне работу по специальности и командировать меня в театр на работу в качестве штатного режиссера. <…>

Мое имя сделано настолько одиозным, что предложения работы с моей стороны встретили испуг, несмотря на то, что в Москве громадному количеству актеров и режиссеров, а с ними и директорам театров, отлично известно мое виртуозное знание сцены. <…>

Я прошу о назначении меня лаборантом-режиссером в 1-й Художественный Театр — в лучшую школу, возглавляемую мастерами К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.

Если меня не назначат режиссером, я прошусь на штатную должность статиста. Если и статистом нельзя — я прошусь на должность рабочего сцены.

Если же и это невозможно, я прошу Советское Правительство поступить со мной как оно найдет нужным, но как-нибудь поступить, потому что у меня, драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и за границей, налицо, в данный момент, — нищета, улица и гибель.

С волнением ожидаемым и тем не менее неожиданным для писателя был отклик — звонок И. В. Сталина 18 апреля 1930 года.

Это был неожиданный вопрос. Но Михаил Афанасьевич быстро ответил: “Я очень много думал над этим, и я понял, что русский писатель вне родины существовать не может”. Сталин сказал: “Я тоже так думаю. Ну что же тогда, поступите в театр?” — “Да, я хотел бы”. — “В какой же?” — “В Художественный. Но меня не принимают там”. Сталин сказал: “Вы подайте еще раз заявление. Я думаю, что Вас примут”. Через полчаса, наверное, раздался звонок из Художественного театра. Михаила Афанасьевича пригласили на работу" 1 .

Однако принципиально положение М. Булгакова не изменилось, многие его вещи продолжали оставаться под запретом, умер он, так и не увидев очень многих своих произведений опубликованными.

До последних дней шла работа над главной книгой — "закатным" романом "Мастер и Маргарита". 13 февраля 1940 года писатель последний раз диктует поправки к тексту романа.

Умер М. Булгаков 10 марта 1940 года в 16 часов 39 минут. Урна с прахом писателя захоронена на Новодевичьем кладбище.

Михаил Афанасьевич Булгаков родился в Киеве в профессорской семье, так что хорошее образование было для будущего писателя не роскошью, а скорее вынужденной необходимостью. Несмотря на то, что большинство источников утверждает, будто Булгаков пришёл к писательству в зрелом возрасте, это не совсем так. С детства Булгаков тяготел к литературе, его сестра, находясь уже в преклонном возрасте, не раз повторяла, что самостоятельно научившись читать, ещё до поступления в гимназию, Булгаков осилил «Собор парижской богоматери», а в семь лет и вовсе создал первое собственное произведение под названием «Похождения Светланы». В пятом классе гимназии из-под его пера вышел фельетон «День главного врача», будущий писатель охотно сочинял эпиграммы, сатирические стихи, однако, главным своим призванием считал медицину и мечтал о профессии врача.

Булгаков и морфий

Михаил Булгаков действительно выучился на доктора и довольно долго занимался медицинской практикой. По окончании медицинского университета в 1916 году студента Михаила Булгакова направили по распределению земским врачом в Смоленск, куда он отправился с первой женой Татьяной. Спустя год Булгаков впервые принял морфий. Постоянная работа с дифтерийными больными заставляла молодого врача принимать антидифтерийные препараты, которые в свою очередь неожиданно спровоцировали сильнейшую аллергию, чтобы облегчить боль Булгаков воспользовался морфием. По некоторым данным, отказаться от спасительного и смертоносного наркотика он не мог до конца жизни.

В первый же день службы в госпитале на приём к молодому врачу Булгакову поступила роженица в сопровождении мужа, который, размахивая заряженным пистолетом, угрожал Булгакову: «Если она умрет, убью!». История, к счастью, закончилась благополучно.

Булгаков и Сталин

Загадочные отношения связывали писателя с Иосифом Сталиным. Сталин очень любил «Турбиных», смотрел спектакль не менее пятнадцати раз, с энтузиазмом аплодируя артистам из правительственной ложи. Восемь раз «отец народов» был на «Зойкиной квартире» в Театре им. Е. Вахтангова. И в то же время, по уверениям историков в квартире Булгакова не раз проводились обыски, на Лубянке писатель был практически завсегдатаем, а роману «Мастер и Маргарита» и вовсе было не суждено увидеть свет. Наличие такого заклятого друга тяготило Булгакова, лишало возможности быть услышанным, и всё-таки вырваться из замкнутого круга не было никакой возможности. Свои отношения с Вождём, Михаил Афанасьевич не раз сравнивал с дружбой с Сатаной, полагая, что подчинение тирану равносильно продаже души дьяволу.

Отсутствующий персонаж

В 1937 году, в годовщину смерти А. С. Пушкина, несколько действующих драматургов представили вниманию широкой общественности пьесы, посвящённые поэту, среди них был и Булгаков. Правда, в отличие от своих коллег, он решил взять искушённых критиков своей оригинальностью. Сочтя, что пьеса о Пушкине вполне может обойтись без одного персонажа, он немедленно исключил его. Булгаков считал, что появление этого действующего лица на сцене будет вульгарно и безвкусно. Отсутствующим персонажем был сам Александр Сергеевич. Пьесу эту играют в театрах страны по сей день.

Клад в доме Турбиных

В романе «Белая гвардия», Булгаков довольно точно изобразил дом Турбиных, за основу он взял свои воспоминания из юности – описания полностью соответствовали тому дому, где жил он сам в Киеве. Правда в романе присутствовала одна деталь, не существовавшая в реальности, но, тем не менее, сильно испортившая жизнь хозяевам дома. Дело в том, что ознакомившись с произведением писателя, владельцы практически полностью разрушили постройку в попытке отыскать клад, описанный в «Белой гвардии». Вполне естественно, что незадачливые искатели сокровищ остались ни с чем.

Маргарита и её прототип

Михаил Булгаков женат был трижды, но только третья супруга, Елена Сергеевна Шиловская, которую писатель увёл у влиятельного чиновника, стала ему не просто верным другом, но и музой. Их встреча случилась в квартире художников Моисеенко. Спустя 40 лет Елена Сергеевна так вспоминала об этой встрече: «…Когда я встретила Булгакова случайно в одном доме, я поняла, что это моя судьба, несмотря на всё, несмотря на безумно трудную трагедию разрыва… мы встретились и были рядом. Это была быстрая, необычайно быстрая, во всяком случае, с моей стороны, любовь на всю жизнь».

Именно она является прототипом Маргариты из знаменитого романа, а Мастер, как нетрудно догадаться, сам Булгаков. В обществе, где вращался Булгаков, к Шиловской относились неоднозначно. Конечно, времена святой инквизиции давно канули в лету, но вот слухи запретить не мог никто. Михаила Афанасьевича, а вместе с ним и Елену искренне побаивались. Ещё бы, после появления удивительно реалистичного текста о дьяволе, который к тому же в одной из первых редакций назывался «Сатана», вкупе с полным отсутствием проблем с властью (в сравнении с другими деятелями искусства, Булгаков жил практически в раю), писателя и его супругу нередко обвиняли в связи с нечистой силой.

История Воланда

Культовый роман «Мастер и Маргарита» изначально задумывался как апокрифическое «евангелие от дьявола», а любовная линия отсутствовала в нём вовсе. С годами простая и одновременно с этим жуткая концепция усложнялась, трансформировалась, впитывая в себя, как губка, судьбу писателя. Воланд, центральный персонаж произведения, получил своё имя от гётевского Мефистофеля. Правда, в поэме «Фауст» оно звучит всего один раз, когда Мефистофель просит нечистую силу расступиться и дать ему дорогу: «Дворянин Воланд идёт!» В старинной немецкой литературе чёрта называли ещё одним именем - Фаланд. Оно возникает и в «Мастере и Маргарите», когда служащие варьете не могут вспомнить имя мага: «...Может быть, Фаланд?»

К слову, в первой редакции, где не было ещё ни Мастера, ни Маргариты, детальному описанию Воланда посвящено было целых 15 страниц (сейчас этот текст безвозвратно утрачен). У тех, кому довелось ознакомиться с первым вариантом, сомнений не оставалось: такие подробности о дьяволе может написать лишь тот, кто знаком с ним лично.

История с примусом

О романе «Мастер и Маргарита» ходит немало легенд, чем дольше живёт творение Булгакова, тем больше слухов и всякого рода мистических и жутковатых подробностей. Одну из историй, связанных с созданием произведения рассказывают так часто, что, вполне вероятно, она произошла на самом деле. Все мы отлично помним невероятно обаятельную сцену с котом Бегемотом, который недовольно заявлял потрясённым его суровым видом гражданам: «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус». Оказывается, в момент, когда Булгаков в очередной раз редактировал эпизод, в квартире этажом выше неожиданно начался пожар. Огонь успели вовремя затушить, при попытке же отыскать источник возгорания выяснилось – на кухне соседей писателя загорелся самый обыкновенный примус.

Загадочная смерть

Точно так же как и жизнь, кончина Михаила Булгакова окутана тайной. Конечно, существует и официальная версия – писатель скончался от наследственного почечного заболевания, в связи с этим перед смертью он практически ослеп и испытывал невыносимую боль, что заставило его вновь начать принимать морфий. Нередко, однако, утверждают, что умер Булгаков от обыкновенной наркотической передозировки. Существует и ещё одна версия, мистическая: вспомните финал «Мастера и Маргариты», там Мастер со своей возлюбленной переместились в небытие, где можно было спокойно вместе провести вечность, говорили, что своего «писаря» Булгакова Сатана забрал к себе и в реальности, правда без жены.

Д аже на пороге смерти Михаил Афанасьевич не прекращал шлифовать одно из самых таинственных произведений русской литературы XX века, вносил в рукопись романа правки. Последней фразой, отредактированной автором, была реплика Маргариты: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?»

В первые дни Нового года состояние было тяжелое. 6-го января он делает записи к пьесе, обдумывавшейся в течение минувшего года, – «задумывалась осенью 1939 г. Пером начата 6.1.1940. Пьеса. Шкаф, выход. Ласточкино гнездо. Альгамбра. Мушкетеры. Монолог о наглости. Гренада. Гибель Гренады. Ричард I. Ничего не пишется, голова как котел... Болею, болею...»

Из книги Мариэтты Чудаковой «Жизнеописание Михаила Булгакова»

Будучи врачом, он понимал, что дни его сочтены, как писатель и философ не верил, что смерть есть конец: «Мне мерещится иногда, что смерть – продолжение жизни. Мы только не можем себе представить, как это происходит. Но как-то происходит...» (из воспоминаний Сергея Ермолинского).

1. Свое первое литературное произведение – рассказ «Похождения Светлана» – Михаил Булгаков написал в семилетнем возрасте. В пятом классе гимназии из-под его пера вышел фельетон «День главного врача», также будущий писатель сочинял эпиграммы, сатирические стихи. Но своим настоящим жизненным призванием юный Булгаков считал медицину и мечтал стать врачом.

Детский спектакль «Принцесса Горошина». На обратной стороне пояснительная надпись Н.А. Булгаковой: «Сынгаевские, Булгаковы и другие. Миша блестяще играет роль Лешего». (Лежит справа). 1903

2. Булгаков коллекционировал театральные билеты со всех спектаклей и концертов, которые когда-либо посещал.

Михаил Булгаков и режиссер Леонид Баратов, 1928

3. Писатель собирал в специальный альбом газетные и журнальные вырезки с отзывами критиков о своих произведениях, прежде всего о пьесах. Среди опубликованных рецензий, по подсчетам Булгакова, было 298 отрицательных и лишь три оценивали творчество мастера положительно.

Михаил Булгаков с артистами МХАТа в московской радиостудии. 1934

4. Первую постановку во МХАТе «Дней Турбиных» (оригинальное название «Белая гвардия» пришлось сменить по идеологическим причинам) спас Константин Станиславский, заявив, что, если пьесу запретят, он закроет театр. Но из произведения пришлось убрать важную сцену избиения петлюровцами еврея, в финале ввести «все нарастающие» звуки «Интернационала» и здравицу большевикам и Красной армии из уст Мышлаевского.

5. Сталин очень любил «Турбиных», смотрел спектакль не менее 15 раз, с энтузиазмом аплодируя артистам из правительственной ложи. Восемь раз «отец народов» был на «Зойкиной квартире» в Театре им. Е. Вахтангова . Поощряя накал политической борьбы в литературе (отдельные удары достигали и Булгакова, болезненно сказываясь и на его творческой и личной судьбе), Сталин в то же время покровительствовал писателю.

6. В 1926 году во время знакового диспута «Театральная политика советской власти», который открылся докладом Луначарского, Владимир Маяковский шумел в адрес МХАТа: «…начали с тетей Маней и дядей Ваней и закончили «Белой гвардией»! Мы случайно дали возможность под руку буржуазии Булгакову пискнуть – и пискнул. А дальше мы не дадим. (Голос с места: «Запретить?») Нет, не запретить. Чего вы добьетесь запрещением? Что эта литература будет разноситься по углам и читаться с таким же удовольствием, как я двести раз читал в переписанном виде стихотворения Есенина…»
Маяковский предлагал попросту освистать «Дни Турбиных» в театре. При этом певец революции частенько был партнером Булгакова по бильярду, но «гражданская война» их взглядов продолжалась вплоть до трагической гибели поэта.

7. В 1934 году Михаил Афанасьевич Булгаков написал пьесу-комедию «Иван Васильевич» о том, как московский изобретатель Николай Иванович Тимофеев создает машину времени и с ее помощью перемещает в 30-е годы XX века царя Ивана Грозного. В свою очередь, в прошлое попадает управдом Бунша-Корецкий, как две капли воды похожий на грозного владыку всея Руси, и жулик Жорж Милославский. Поскольку сходство между персонажем Ивана Васильевича и личностью Иосифа Сталина было очевидным, при жизни автора пьеса так и не была опубликована.

В 1973 году экранизированный Леонидом Гайдаем «Иван Васильевич» прошел в кинотеатрах страны с триумфальным успехом. Режиссер бережно обошелся с булгаковским замыслом, изменив лишь некоторые детали, в частности, перенес действие в 70-е годы ХХ века и осовременил обстановку – например, место патефона занял более соответствующий времени выхода на экраны фильма магнитофон.

8. В 1937 году, когда отмечалось сто лет со дня трагической гибели Пушкина, несколько авторов представили пьесы, посвященные поэту. Среди них была и пьеса Булгакова «Александр Пушкин», которую отличало от произведений других драматургов отсутствие главного героя. Писатель считал, что появление якобы Александра Сергеевича на сцене будет выглядеть вульгарно и безвкусно.

9. У знаменитого помощника Воланда кота Бегемота существовал реальный прототип. У Михаила Булгакова был черный пес по кличке Бегемот. Собака эта была очень умна.

Камень с могилы Николая Гоголя на могиле Михаила Булгакова

10. После кончины писателя его вдова Елена Шиловская выбрала в качестве надгробного памятника огромную гранитную глыбу – «голгофу», названную так за сходство с горой. В течение ста лет этот камень был подножием креста на могиле Гоголя, писателя, которого Булгаков боготворил. Но когда на месте захоронения Николая Гоголя решили установить бюст, камень, исполняя предсмертную волю Булгакова («Укрой меня своей чугунной шинелью», – написал он в одном из последних писем), переместили на Новодевичье кладбище.

Одна из последних фотографий. Михаил Булгаков с супругой Еленой Шиловской.

Прозаик, драматург.

Родился 3 мая (15 н.с.) в Киеве в семье профессора Киевской духовной академии. "Семья Булгаковых — большая, дружная, культурная, музыкальная, театральная", — вспоминает жена младшего брата Булгакова.

До осени 1900 учился дома, затем поступил в первый класс Александровской гимназии, где были сосредоточены лучшие преподаватели Киева. Уже в гимназии Булгаков проявлял свои разнообразные способности: писал стихи, рисовал карикатуры, играл на рояле, пел, сочинял устные рассказы и прекрасно их рассказывал.

После окончания гимназии в 1909 не без колебаний (манила дорога артиста или литератора) становится студентом медицинского факультета Киевского Императорского университета св. Владимира, где учится почти семь лет (университетский устав разрешал повторять программу того или иного курса). В 1913 женился на Т. Лаппа.

С началом Первой мировой войны вместе с женой работал в госпитале, затем ушел добровольцем на фронт, работал в прифронтовом госпитале, приобретая врачебный опыт под руководством военных хирургов. В 1916 окончив университет, получил диплом с отличием и отправился в Смоленскую губернию земским врачом, что нашло свое отражение в "Записках юного врача".

Гражданская война застала Булгакова в Киеве. Он видел закат "белого движения", стал свидетелем немецкой оккупации Украины в 1918, зверств петлюровских банд.

В 1919 — 1921 жил во Владикавказе (на Кавказе оказался в поисках братьев, служивших в Белой армии, обещая матери найти их, пропавших в гражданскую войну), работал в газете "Кавказ", которая просуществовала недолго, так как белые оставили город, а Булгакова свалил возвратный тиф. Установившаяся в городе советская власть призвала к сотрудничеству всех грамотных людей, и Булгаков, назначенный после выздоровления заведующим литературной секцией подотдела искусств наробраза, делился всем, что знал и умел. Во Владикавказе начал писать для театра — комедия "Самооборона" была поставлена и имела успех. Окрыленный удачей, Булгаков пишет еще две пьесы — "Глиняные женихи" и "Парижские коммунары", постановкой последней Владикавказ отметил 50-летие Парижской коммуны. Пьеса была рекомендована Главполитпросветом к постановке в московских театрах.

В 1921 переехал в Москву. Во время нэпа литературная жизнь в России начала возрождаться, создавались частные издательства, открывались новые журналы. В 1922 Булгаков публиковал не только фельетоны и корреспонденции, но и рассказы "Необыкновенные приключения доктора" и "Спиритический сеанс" (в журнале "Рупор"). В газете "Накануне" и ее литературном приложении увидели свет многие произведения М. Булгакова: "Записки на манжетах", "Похождения Чичикова", "Сорок сороков", "Путевые заметки", "Багровый остров" и др. (1922 — 24). С публикаций в "Накануне" и началась популярность М. Булгакова.

В 1924 работал в газете железнодорожников — "Гудок", объединившей в это время таких талантливых литераторов, какЮ. Олеша и В. Катаев, И. Ильф и Е. Петров, К. Паустовский и др. По инициативе МХАТа создал на основе романа "Белая гвардия" пьесу, которая была поставлена под названием "Дни Турбиных". В 1927 завершил драму "Бег", которая была запрещена незадолго до премьеры.

В 1925 в альманахе "Недра" была опубликована повесть "Роковые яйца", вызвавшая недовольство властей. Поэтому повесть "Собачье сердце", уже подготовленная к публикации, не была разрешена к печати (впервые была опубликована в 1987). С 1928 Булгаков начал писать роман "Мастер и Маргарита" и работал над ним двенадцать лет, то есть до конца жизни, не надеясь опубликовать его. (Впервые роман был опубликован в конце 1966 — начале 1967 в журнале "Москва".) В 1965 в журнале "Новый мир" был опубликован "Театральный роман", написанный в 1936 — 1937.

В 1929 — 1930 не было поставлено ни одной пьесы Булгакова, в печати не появилось ни единой его строки. Тогда он обратился с письмом к Сталину с просьбой либо разрешить ему выехать из страны, либо дать возможность зарабатывать на жизнь. Получил работу ассистента режиссера МХАТа (1930 — 36). В МХАТе была поставлена его пьеса "Кабала святош", затем снята с репертуара. Булгаков перешел в Большой театр, где работал в качестве оперного либреттиста и переводчика.