Н. М. Карамзин является одним из наиболее ярких представителей русского сентиментализма. Все его произведения проникнуты глубокой человечностью и гуманизмом. Предметами изображения в них являются душевные переживания героев, их внутренний мир, борьба страстей и развитие отношений.
Самым лучшим произведением Н. М. Карамзина справедливо считается повесть «Бедная Лиза». В ней затронуты две основные проблемы, раскрытие которых требует глубокого анализа и понимания русской действительности XVIII в. и сущности человеческой природы в целом. Большинство современников были в восторге от «Бедной Лизы». Они абсолютно правильно поняли идею автора, который одновременно анализировал сущность человеческих страстей, взаимоотношений и суровую русскую действительность.
Наиболее интересной является любовная линия этого произведения. Никогда раньше в русской литературе любовь не описывалась так ярко и так красиво. Анализ чувств и переживаний героев поглощает автора.
Лиза и Эраст являются представителями разных социальных классов: она из бедной семьи, он - богатый дворянин. Образ Лизы прекрасен и романтичен, она покоряет своей душевной чистотой и благородством.
Девушка родилась в семье честных и трудолюбивых людей, да и сама работает не покладая рук. Лиза с глубоким почтением и любовью отзывается о своей матери, испытывает благодарность за то, что она дала ей жизнь. Кроме того, девушка предельно честна и считает, что деньги можно брать только за работу. Она отказывается брать у Эраста рубль за цветы, потому что они не стоят так дорого. Лиза - образец душевной чистоты и непорочности.

Совершенно в ином свете представлен ее избранник Эраст. Автор дает ему следующую характеристику: «...сей Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, но слабым и ветреным, он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил». Эраст - полная противоположность Лизе, у него нет ее цельности, ее чистоты. Он развращен светской жизнью, уже многое познал, но и разочаровался.
Лиза покоряет Эраста своей красотой и невинностью. Он восторгается ею, даже пытается бороться с желанием быть с ней в более близких отношениях. «Я буду жить с Лизою как брат с сестрою, - думал он, - не употреблю во зло любви ее и буду всегда счастлив!»
Но благим намерениям Эраста не суждено воплотиться в жизнь. Молодые люди поддаются страсти, и с этого момента их отношения меняются. Лиза страшится наказания за свой поступок, она пугается раскатов грома: «Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Она счастлива и глубоко несчастна одновременно. Автор показывает свое отношение к любви и говорит, что «исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви». Тем не менее он все равно не осуждает свою героиню и по-прежнему восторгается ею, потому что прекрасную, чистую душу ничто не может опорочить.
В конце концов Эраст решает покинуть Лизу. Сначала он уходит на войну, там в карты проигрывает все свое состояние, возвращается и ради денег женится на богатой вдове. Эраст пытается откупиться от Лизы деньгами. Девушка переживает сильное душевное потрясение и, не выдержав, бросается в пруд. Смерть ее трагична и ужасна, автор говорит о ней с глубокой скорбью.
Эраст на первый взгляд предстает коварным соблазнителем, но на самом деле это не совсем так. Недаром, чтобы хоть как-то оправдать героя, Карамзин говорит о том, что Эраст был несчастен всю свою жизнь и считал себя убийцею.
В повести «Бедная Лиза» Карамзин затронул очень серьезные и важные проблемы, но не указал пути их разрешения, да он и не ставил перед собой такой цели. Несовершенство общественного устройства и человеческой природы - действительный факт, и упрекать кого-либо за это бессмысленно. П. Берков по этому поводу пишет следующее: «Вероятнее всего идея повести состоит в том, что устройство мира (не современного, а вообще!) таково, что прекрасное и справедливое не всегда может осуществляться: одни могут быть счастливы... другие... не могут».

Карамзинские повести имели особенно большое значение в развитии русской повествовательной прозы. В них Карамзин оказался крупным новатором: вместо обработки традиционных старых сюжетов, взятых из античной мифологии или из древней истории, вместо создания новых вариантов уже приевшихся читателям «восточных повестей» то утопического, то сатирического содержания, Карамзин стал писать произведения в основном о современности, об обыкновенных, даже «простых» людях вроде «поселянки» Лизы, крестьянина Фрола Силина. В большей части этих произведений автор присутствует в качестве рассказчика или действующего лица, и это опять-таки было новшеством, это создавало у читателей если не уверенность в том, что им сообщают о действительном событии, то, по крайней мере, впечатление о реальности повествуемых фактов.

Очень существенно стремление Карамзина создавать в повестях образ или даже образы современных русских людей -- мужчин и женщин, дворян и крестьян. Уже в это время в его эстетике господствовал принцип: «Драма должна быть верным представлением общежития», а понятие «драма» он толковал расширительно -- как литературное произведение вообще. Поэтому -- даже при некоторой необычности сюжета, например в неоконченном «Лиодоре», -- Карамзин строил образ героев, стремясь быть «верным общежитию». Он первый -- или один из первых -- в русской литературе ввел биографию как принцип и условие построения образа героя. Таковы биографии Лиодора, Эраста и Лизы, Фрола Силина, даже Алексея и Натальи из повести «Наталья, боярская дочь». Считая, что человеческая личность (характер, как продолжал говорить Карамзин вслед за писателями XVIII в.) в наибольшей степени раскрывается в любви, каждую свою повесть (за исключением «Фрола Силина», который является не повестью, а «анекдотом») он строил на любовном сюжете; по тому же принципу построена и «София».

Стремление давать «верное представление общежития» привело Карамзина к трактовке такой животрепещущей для дворянского общества екатерининского времени проблемы, как супружеская неверность. Ей посвящены «София», позднее повести «Юлия», «Чувствительный и холодный» и «Моя исповедь». В качестве противопоставления современным нарушениям супружеской верности Карамзин создал «Наталью, боярскую дочь» -- идиллию, спроецированную в давно ушедшие времена.

Наибольший успех выпал на долю повести «Бедная Лиза».

Обольщение крестьянской или мещанской девушки дворянином -- сюжетный мотив, часто встречающийся в западных литературах XVIII века, особенно в период перед французской революцией 1789 года, -- был в русской литературе впервые разработан Карамзиным в «Бедной Лизе». Трогательная судьба прекрасной, нравственно чистой девушки, мысль о том, что трагические события могут встречаться и в окружающей нас прозаической жизни, то есть что и в русской действительности возможны факты, представляющие поэтические сюжеты, -- способствовали успеху повести. Немалое значение имело и то, что автор учил своих читателей находить красоту природы, и притом у себя под боком, а не где-нибудь вдали, в экзотических странах. Еще более важную роль играла гуманистическая тенденция повести, выраженная как в сюжете, так и в том, что впоследствии стали называть лирическими отступлениями,-- в замечаниях, в оценках рассказчиком поступков героя или героини. Таковы знаменитые фразы: «Ибо и крестьянки любить умеют!» или: «Сердце мое обливается кровию в сию минуту. Я забываю человека в Эрасте -- готов проклинать его -- но язык мой не движется -- смотрю на небо, и слеза катится по лицу моему. Ах! для чего пишу не роман, а печальную быль?»

Литературоведы отмечают, что Карамзин осуждает героя повести с этической, а не социальной точки зрения и в конце концов находит для него нравственное оправдание в его последующих душевных муках: «Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею». Это замечание литературоведов справедливо лишь до определенной границы. Для Карамзина, задумывавшегося в эти годы над проблемой любви как чувства, вкладываемого в человека природой, и над противоречиями, которые возникают при столкновении этого естественного чувства с законами (см. ниже о повести «Остров Борнгольм»), повесть «Бедная Лиза» была важна в качестве первоначальной постановки данного вопроса. В сознании Карамзина история молодого дворянина, человека от природы неплохого, но испорченного светской жизнью и в то же время искренне -- пусть в отдельный только минуты -- стремящегося выйти за пределы крепостнической морали окружавшего его общества, представляет большую драму. Эраст, по словам Карамзина, «был до конца своей жизни несчастлив». Осуждение своего преступления в отношении Лизы, постоянные посещения ее могилы -- пожизненное наказание для Эраста, «дворянина с изрядным разумом и добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным».

Еще более сложно, чем отношение к Эрасту, отношение Карамзина к героине повести. Лиза не только прекрасна внешностью, но и чиста помыслами, невинна. В изображении Карамзина Лиза -- идеальный, не испорченный культурой, «естественный» человек. Именно поэтому Эраст и называет ее своей пастушкой. Он говорит ей: «Для твоего друга важнее всего душа, чувствительная, невинная душа -- и Лиза будет всегда ближайшая к моему сердцу». И крестьянка Лиза верит его словам. Она полностью живет чистыми, искренними человеческими чувствами. Автор находит оправдание этому чувству Лизы к Эрасту.

Сюжет «Бедной Лизы» строится на четко продуманном социальном конфликте: герою-аристократу противопоставлена беззащитная и доверчивая девушка-крестьянка. Эраст богат -- его возлюбленная с трудом содержит себя и свою престарелую мать. Но наиболее полно образы главных героев раскрываются в их отношении к любви. Чувство Лизы бескорыстно и неизменно. Ни положение Эраста, ни его богатство не имеют для нее никакого значения. Она «и удовольствии его полагала свое счастье».

Карамзин не делает Эраста опытным, расчетливым соблазнителем: это было бы слишком грубым и примитивным решением вопроса. Его герой -- добрый, но вместе с тем легкомысленный человек, привыкший получать от жизни одни удовольствия и не способный думать о последствиях своих поступков. Чувство Эраста к Лизе, вначале искреннее, оказалось недолгим. Платонические мечты сменились чувствами, «которыми Эраст уже не мог гордиться». Наступило пресыщение и скука. Эраст оставляет соблазненную им девушку. Интересно отметить, что в повести образу Эраста сопутствует весьма прозаический лейтмотив деньги, которые в сентиментальной литературе вызывают к себе настороженное и даже осудительное отношение, поскольку почти всегда создают лишь видимость сочувствия, за которой могут скрываться недобрые цели.

При знакомстве с Лизой Эраст стремится поразить ее воображение щедростью, предлагая за букетик ландышей вместо обычных пяти копеек рубль. Лиза решительно отказывается. Мать горячо одобряет поступок дочери. Позже Эраст несколько раз будет предлагать деньги Лизе и ее матери. При последней встрече он пытается откупиться от Лизы десятью империалами. Эта сцена возмутительна. Поступок молодого человека выглядит как кощунственное надругательство над бескорыстной, самоотверженной любовью: на одной чаше весов -- вся жизнь, на другой--десять империалов. Сто лет спустя Лев Толстой повторит эту ситуацию в романе «Воскресение».

Трагическая развязка повести (самоубийство героини) выгодно отличает ее от многих однотипных произведений. Павел Львов в романе «Российская Памела» также описал любовь барина и крестьянки, но, проведя героиню через ряд тяжелых испытаний, он все же закончил повествование счастливым браком. Стремление к жизненной правде заставило Карамзина выбрать более убедительную развязку. В этом отношении он оказался смелее своего предшественника. «Бедная Лиза», -- писал В.В. Сиповский, -- потому и была принята русской публикой с таким восторгом, что в этом произведении Карамзин первый у нас высказал то новое слово, которое немцам сказал Гёте в своем «Вертере». Таким «новым словом» было в повести самоубийство героини. Русская публика, привыкшая в старых романах к утешительным развязкам в виде свадеб, поверившая, что добродетель всегда награждается, а порок наказывается, впервые в этой повести встретилась с горькой правдой жизни».

Почти непременным действующим лицом сентиментальной повести были отец или мать героини, причем обязательно овдовевшие. Этим достигался двойной художественный эффект. Утрата одного из родителей накладывала на героиню печать трогательного сиротства и вместе с тем давала возможность показать ее дочерние чувства и семейные добродетели -- качества, высоко ценимые в сентиментальной литературе.

Карамзинская Лиза рано лишилась отца и стала единственной опорой престарелой вдовы. Это обстоятельство еще более усугубляет вину Эраста, легкомыслие которого приводит к гибели не только Лизы, но и ее матери.

Сильное впечатление производило на читателей точное указание места, где происходили описываемые события, вплоть до Симонова пруда, переименованного в дальнейшем в Лизин пруд. Наивные читатели того времени, уставшие от условных героев и столь же условной обстановки классицистической литературы, с жадным любопытством встретили все реалии карамзинской повести, придававшие сюжету почти документальное правдоподобие.

Какова же нравственная идея повести? Почему должна погибнуть прекрасная человеческая личность, не совершившая никакого преступления перед законами природы и общества? Почему, говоря словами автора, «в сей час надлежало погибнуть непорочности!»? Почему, следуя традиции, Карамзин пишет: «Между тем блеснула молния, и грянул гром»? Впрочем, традиционное истолкование бури после какого-либо события в качестве проявления гнева божества Карамзин смягчает: «Казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности». Было бы неверно утверждать, что Карамзин осуждал свою героиню за утрату чувства «социальной дистанции», за то, что она забыла свое положение крестьянки (по-видимому, не крепостной), или «за нарушение добродетели». Если «в сей час надлежало погибнуть непорочности», значит, судьба Лизы предопределена свыше и прекрасная девушка не виновата ни в чем. Почему же «натура сетовала»?.. Вероятнее всего, идея повести состоит в том, что устройство мира (не современное, а вообще!) таково, что прекрасное и справедливое не всегда может осуществляться: одни могут быть счастливы, как, например, идиллические родители Лизы или герои «Натальи, боярской дочери», другие -- она, Эраст -- не могут.

Это, по существу, теория трагического фатализма, и она пронизывает большую часть повестей Карамзина Топоров В.Н. «Бедная Лиза» Н.М. Карамзина: Опыт прочтения. - М., 1995. с.34.

Повесть «Наталья, боярская дочь» важна не только тем, что в ней, как уже отмечалось выше, обычным во времена Екатерины в дворянских семьях нарушениям семейной верности противопоставлена «старинная добродетельная любовь».

«Наталью, боярскую дочь» Карамзин назвал «былью или историей». Былью, напомним, он называл и «Бедную Лизу». Для него и после него на долгие годы в русской литературе слово «быль» сделалось термином-определением повествовательного жанра с невыдуманным сюжетом и постепенно вытеснило старый термин «справедливая повесть», «истинная повесть» и т. д. Трудно предположить, что, называя ряд своих повестей былями, Карамзин прибегал в данном случае к литературному приему, с целью возбудить у читателей особый интерес к своим произведениям.

Главное же значение «Натальи, боярской дочери» состояло в том, что в этой повести Карамзин обратился к проблеме, привлекавшей внимание русских писателей -- если не всегда, то, уж безусловно, со времени Петра Великого, -- проблеме «национальное -- общечеловеческое».

Для читателей Карамзина, заявлявшего в «Письмах русского путешественника», что надо чувствовать себя, прежде всего, человеком и затем уже русским, были, вероятно, несколько неожиданными слова автора, что он любит «сии времена», «когда русские были русскими, когда они в собственное платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, то есть говорили так, как думали». В этих словах звучал незавуалированный упрек современникам в том, что они перестали быть самими собой, быть русскими, что они говорят не то, что думают, стыдятся своего исторического прошлого, в котором гармонически сочеталось «национальное» и «общечеловеческое» и в котором есть чему доучиться. Сюжетно «Наталья, боярская дочь» построена так, что в ней «общечеловеческая» проблема получала «национальное», «русское» решение. Этим самым писатель снова, но уже на историческом материале, показывал, что в художественном, поэтическом отношении русская действительность и история не уступают действительности и истории европейских народов.

Однако интерес и значение «Натальи, боярской дочери» но только в том, что Карамзин создал историческую идиллию в сентиментально-романтическом духе. Еще более существенно было то, что от изображения «жизни сердца» в узко личном или в этическом плане, как было в других его произведениях, он перешел к трактовке старой темы русской литературы XVIII века -- «человек (дворянин) и государство». Скрывающийся в волжских лесах герой повести Алексей Любославский, сын боярина, невинно оклеветанного перед государем (юным! -- отмечает Карамзин как смягчающее обстоятельство), узнает о нападении на Русское царство внешних врагов; у Алексея немедленно созревает решение «ехать на войну, сразиться с неприятелем Русского царства и победить». Он движим исключительно своим дворянским понятием чести -- верности государю и сознанием обязанности служить отечеству: «Царь увидит тогда, что Любославские любят его и верно служат отечеству». Таким образом, в «Наталье, боярской дочери» Карамзин показал, что «личное» часто неразрывно связано с «общим», «государственным» и что эта связь может быть не менее интересна для художника в для читателя, чем «жизнь сердца» в чистом, так сказать, виде.

В «Острове Борнгольме», который в известном смысле можно считать одним из лучших произведений Карамзина-прозаика, явственно видны сложившиеся к этому времени художественные приемы повествовательной манеры автора: рассказ ведется от первого лица, от имени соучастника и свидетеля того, что -- в недоговоренной форме -- произошло на пустынном, каменистом датском острове; вводный абзац повести представляет чудесную картину ранней зимы в дворянской усадьбе и заканчивается уверением рассказчика, что он повествует «истину, не выдумку»; упоминание об Англии в качестве крайнего предела его путешествия, естественно, наталкивает читателя на мысль о тождественности Карамзина, автора «Писем русского путешественника», и персонажа рассказчика в повести «Остров Борнгольм».

В этой повести Карамзин возвратился к проблеме, поставленной в «Бедной Лизе», -- ответственности людей за чувства, вложенные в них природой.

Драму «Острова Борнгольма» Карамзин перенес в недра дворянского семейства. Незавершенность сюжета повести не мешает раскрытию ее замысла. Не так уже, в конце концов, существенно, кем приходится Лила, узница прибрежного подземелья, гревзендскому незнакомцу, -- сестрой (скорее всего) или молодой мачехой, основное то, что в драме, происшедшей в старинном датском замке, сталкиваются два принципа: чувство и долг. Гревзендский юноша утверждает: Природа! ты хотела, Чтоб Лилу я любил.

Но этому противостоит сетование владельца замка, отца гревзендского незнакомца: «За что небо излияло всю чашу гнева своего на сего слабого, седого старца, старца, который любил добродетель, который чтил святые законы его?» Иными словами, Карамзин хотел найти ответ на мучивший его вопрос, совместима ли «добродетель» с требованиями «Природы», больше того -- не противоречат ли они друг другу, и кто, в конце концов, более прав -- тот, кто подчиняется законам «священной Природы», или тот, кто чтит «добродетель», «законы неба». Заключительный абзац повести с сильно эмоционально окрашенными оборотами: «в горестной задумчивости», «вздохи теснили грудь мою», «ветер свеял слезу мою в море» -- должен, по-видимому, в конце концов, показать, что Карамзин ставит «законы неба», «добродетель» выше «закона врожденных чувств». Ведь и в «Бедной Лизе» рассказчик смотрит в небо и по щеке его катится слеза. Действие той же теории трагического фатализма демонстрирует Карамзин в маленькой повести «Сиерра-Морена», представляющей, как можно думать, переработку незаконченного «Лиодора».

Публикуя первоначально «Сиерру-Морену», Карамзин сопроводил заглавие опущенным позднее подзаголовком -- «элегический отрывок из бумаг N». Иными словами, «Сиерра-Морена» по своему характеру не устное повествование, как «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», «Остров Борнгольм», в особенности «Лиодор», а лирические записки человека, перенесшего трагическое несчастье, но уже сумевшего в какой-то мере победить себя, отчасти изжить свое горе, сумевшего если не обрести душевное равновесие, то, во всяком случае, выйти из состояния отчаяния и погрузиться в холодное равнодушие. Этот N, вернувшийся из романтической знойной Испании на родину, «в страну печального севера», живущий в деревенском уединении и внимающий бурям, тоже, как и герои «Бедной Лизы» и «Острова Борнгольма», является жертвой судьбы, игралищем каких-то роковых, непонятных сил. Он охвачен стихийно возникшим чувством любви к красавице Эльвире, незадолго до назначенного дня свадьбы потерявшей своего жениха и в отчаянии проводящей многие часы у памятника, поставленного ею в ознаменование гибели Алонзо. И снова возникает вопрос о «законах природы», «священных законах врожденных чувств». Эльвира ответила герою повести на его пламенные чувства. Но она внутренне неспокойна -- она нарушила «законы неба». И кара неба постигает ее: во время ее венчания с героем повести в церкви появляется Алонзо, который, как обнаружилось, не погиб, а спасся при кораблекрушении; узнав об измене своей невесты, он тут же кончает самоубийством. Потрясенная Эльвира уходит в монастырь. Герой повести, пережив минуты исступления, мертвого и страшного оцепенения, после неудачных попыток свидеться с Эльвирой едет путешествовать, и на Востоке, на развалинах Пальмиры, «некогда славной и великолепной», «в объятиях меланхолии» сердце его «размягчилось».

«Сиерра-Морена» стоит несколько особняком среди прозаических произведений Карамзина, напоминая по стилю экзотические повести немецких писателей «Бури и натиска» и в то же время, предвосхищая Марлинского за тридцать лет до появления последнего в печати. При всей своей необычности для тогдашней русской литературы, начиная с заглавия, красочности пейзажа, лирической взволнованности языка, стремительности и неожиданности развития фабулы, непривычной для современных Карамзину русских читателей «бурнопламенности» страстей. «Сиерра-Морена» интересна не только этими своими сторонами, но и настойчивым стремлением автора изобразить быструю, неподготовленную, хотя и обоснованную фактами, смену душевных состояний героя, желанием раскрыть психологию человека, перенесшего тяжелую личную драму, свергнутого с вершин счастья в бездну горя и отчаяния.

Историки русского литературного языка и литературоведы давно и настойчиво говорят о «языковой реформе» Карамзина. Одно время все изменения, происшедшие в русском литературном языке на рубеже XVIII в XIX веков, приписывали целиком Карамзину. В последние десятилетия уже учитывают роль его предшественников -- Новикова, Фонвизина и Державина. Чем более внимательно изучается литература последней четверти XVIII века, тем яснее становится, что многие старшие современники и сверстники Карамзина -- И.А. Крылов, А.Н. Радищев, М.Н. Муравьев, В.С. Подшивалов, В.Т. Нарежный, И.И. Мартынов и др. -- подготовляли почву для его «языковой реформы», работая в одном с ним направлении и в области прозы и в области стиха и что этот общий процесс нашел в Карамзине наиболее яркое и авторитетное воплощение.

В свою очередь, Карамзин не все свои произведения в прозе и в стихах писал одинаковым разговорным языком литературно образованных слоев русского общества. «Марфа Посадница» решительно непохожа на «Бедную Лизу», «Сиерра-Морена» стилистически резко отличается от «Натальи, боярской дочери», «Моей исповеди». И у Карамзина был свой «высокий» стиль -- в «Марфе Посаднице», «Историческом похвальном слове императрице Екатерине II», «Истории государства Российского». Однако те жанры -- поэтические и прозаические,-- которые он культивировал, требовали по всякой стилистике «среднего» стиля. Можно сказать, что у Карамзина не было «низкого» стиля, это правильно; однако «Моя исповедь» написана все же «сниженным» стилем по сравнению с «Бедной Лизой», «Островом Борнгольмом», «Афинской жизнью». У Карамзина, мастера сюжетной повести, лирического очерка, психологического этюда, автобиографического романа, учились главным образом люди следующего поколения, начиная от А. Бестужева-Марлинского и продолжая Пушкиным, Лермонтовым и другими писателями 1830-х годов.

Преодоление идейного кризиса повело и к изменению эстетических убеждений. Карамзин отказывается от своей прежней субъективистской позиции. Опираясь на опыт работы в «Московском журнале», он после многолетнего молчания испытывает в изменившихся обстоятельствах необходимость подробно изложить свои новые взгляды. Так вновь появляется нужда в критике. В 1797 году Карамзин пишет две крупные статьи: «Несколько слов о русской литературе», которую печатает во французском журнале, и предисловие ко второму сборнику «Аонид». В предисловии он не только дает критическую оценку поэтическим произведениям, тяготеющим к классицизму, но и показывает, как отсутствие естественности, верности натуре делает их «надутыми» и холодными. Карамзин стал вновь утверждать, что писатель должен находить поэзию в обыденных предметах, его окружающих и ему хорошо известных: «...истинный поэт находит в самых обыкновенных вещах пиитическую сторону». Поэт должен уметь показывать «оттенки, которые укрываются от глаз других людей», помня, что «один бомбаст, один гром слов только что оглушает нас и до сердца не доходит», напротив -- «умеренный стих врезывается в память».

Здесь Карамзин уже не ограничивается критикой классицизма Энциклопедия для детей. Т.9. Русская литература. Ч.1. От былин и летописей до классики 19 века / Глав. Ред. М.Д. Аксенова. - М.: Аванта+, 1999. - 672 с. С.286, но подвергает критике и писателей-сентименталистов, то есть своих последователей, настойчиво насаждавших в литературе чувствительность. Для Карамзина чувствительность, подчеркнутая сентиментальность так же неестественны и далеки от натуры, как и риторика и «бомбаст» поэзии классицизма. «Не надобно также беспрерывно говорить о слезах, -- пишет он, -- прибирая к ним разные эпитеты, называя их блестящими и бриллиантовыми, -- сей способ трогать очень ненадежен». Уточняя свою позицию, Карамзин формулирует требование психологической правды изображения, необходимости говорить не о чувствах человека вообще, но о чувствах данной личности: «...надобно описать разительную причину их слез, означить горесть не только общими чертами, которые, будучи слишком обыкновенны, не могут производить сильного действия на сердце читателя, но особенными, имеющими отношение к характеру и обстоятельствам поэта. Сии-то черты, сии подробности и сия, так сказать, личность уверяют нас в истине описания и часто обманывают, но такой обман есть торжество искусства». Это суждение не случайно для Карамзина конца 1790-х годов. В письме А.И. Вяземскому от 20 октября 1796 года он писал: «Лучше читать Юма, Гельвеция, Мабли, нежели в томных элегиях жаловаться на холодность и непостоянство красавиц. Таким образом, скоро бедная муза моя или пойдет совсем в отставку, или... будет перекладывать в стихи Кантону метафизику с Платоновскою республикою».

­Чем интересна повесть современному читателю

Любовная линия, связывающая этих двух различных по характеру и сословию персонажей, являлась наиболее обсуждаемой при жизни автора. Для современного читателя она интересна, прежде всего, своей неординарностью. Давно уже не существует такого понятия, как крепостное право. Классовое неравенство приняло иные формы. Сегодня любой человек волен влюбиться в того, кто ему кажется привлекательным. Во времена написания повести крестьянки были подневольны. Они не имели права сами выбирать себе женихов. Такой смелый шаг со стороны главной героини Карамзина стал очередным новшеством в русской литературе, наряду с сентиментализмом.

Лиза сама решила быть рядом с Эрастом, ради него отказываясь от предложения руки и сердца, поступившего от сына зажиточного односельчанина. Даже зная то, что человек дворянского сословия, скорее всего, не станет ей в будущем мужем, она выбрала любовь. Он же, в свою очередь, обещал всегда о ней заботиться и после смерти матушки забрать ее к себе на содержание. Такой поступок кажется нам в высшей степени благородным, если бы не одно обстоятельство. Своего слова Эраст не смог сдержать. Во время армейской службы он часто играл в карты и проиграл почти все свое состояние. По этой причине он предпочел Лизе даму в летах, которая обещала покрыть его долги.

Финал повести довольно печальный. Лиза решает проститься с жизнью, так как мир без ее любимого для нее теряет смысл. Еще труднее осознавать, что они с Эрастом когда-то были счастливы, а теперь он ее предал. Мать Лизы также умерла, не в силах перенести такого удара, а Эраст до конца жизни остался несчастным. Помимо художественных и стилистических достоинств, эта повесть несет в себе ценную идею. Автор хотел донести до своих современников и их потомков то, что все люди равны и в равной степени заслуживают уважения, если они обладают гуманным характером. Более того, он считал, что простолюдины могут быть благороднее дворян: они могут жить, полагаясь на свои чувства и нравственные устои.

Сочинение по произведению на тему: Чем интересна повесть Карамзина «Бедная Лиза»?

Карамзин является одним из наиболее ярких представителей русского сентиментализма. Все его произведения проникнуты глубокой человечностью и гуманизмом. Предметом изображения в них являются душевные переживания героев, их внутренний мир, борьба страстей и развитие отношений.

Самым лучшим произведением Карамзина справедливо считается повесть «Бедная Лиза». В ней затронуты две основные проблемы, раскрытие которых требует глубокого анализа и понимания русской действительности XVIII в. и сущности человеческой природы в целом. Большинство современников были в восторге от «Бедной Лизы», они совершенно правильно поняли идею автора, который одновременно анализировал сущность человеческих страстей, взаимоотношений и суровую русскую действительность.

Наиболее интересной является любовная линия этого произведения. Никогда раньше в русской литературе любовь не описывалась так ярко и так красиво, анализ чувств и переживаний героев поглощает автора.

Лиза и Эраст являются представителями разных социальных классов: она из бедной семьи, он – богатый дворянин. Образ Лизы прекрасен и романтичен, она покоряет своей душевной чистотой и благородством.

Девушка родилась в семье честных и трудолюбивых людей, она сама работает не покладая рук. Лиза с глубоким почтением и любовью отзывается о своей матери, испытывает благодарность за то, что она дала ей жизнь. Кроме того, девушка предельно честна и считает, что деньги можно брать только за работу, и отказывается брать у Эраста рубль за цветы, потому что они не стоят так дорого. Лиза – образец душевной чистоты и непорочности.

Совершенно в ином свете представлен ее избранник Эраст, автор дает ему следующую характеристику: «...сей Эраст был довольно богатый дворянин, с изрядным разумом и добрым сердцем, но слабым и ветреным, он вел рассеянную жизнь, думал только о своем удовольствии, искал его в светских забавах, но часто не находил». Эраст – полная противоположность Лизе, у него нет ее цельности, нет ее чистоты, он развращен светской жизнью, уже многое познал, но и разочаровался.

Лиза покоряет Эраста своей красотой и невинностью, он восторгается ею, даже пытается бороться с желанием быть с ней в более близких отношениях. «Я буду жить с Лизою как брат с сестрою, – думал он, – не употреблю во зло любви ее и буду всегда счастлив!»

Но благим намерениям Эраста не суждено воплотиться в жизнь, молодые люди поддаются страсти, и с этого момента их отношения меняются. Лиза страшится наказания за свой поступок, она пугается раскатов грома: «Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Она счастлива и глубоко несчастна одновременно. Автор высказывает свое отношение к любви и говорит, что «исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви». Но тем не менее он все равно не осуждает свою героиню и по-прежнему восторгается ею, потому что прекрасную, чистую душу ничто не может опорочить.

В конце концов Эраст решает покинуть Лизу, сначала он уходит на войну, там в карты проигрывает все свое состояние, возвращается и ради денег женится на богатой вдове. Эраст пытается откупиться от Лизы деньгами. Девушка переживает сильное душевное потрясение и, не выдержав, бросается в пруд. Смерть ее трагична и ужасна, автор говорит о ней с глубокой скорбью.

Эраст на первый взгляд предстает коварным соблазнителем, но на самом деле это не совсем так. Недаром, чтобы хоть как-то оправдать героя, Карамзин говорит о том, что Эраст был несчастен всю свою жизнь и считал себя убийцею.

В повести «Бедная Лиза» Карамзин затронул очень серьезные и важные проблемы, но не указал пути их разрешения, да он и не ставил перед собой такой цели. Несовершенство общественного устройства и несовершенство человеческой природы – действительный факт, и кого-либо упрекать за это бессмысленно. П. Берков по этому поводу пишет следующее: «Вероятнее всего идея повести состоит в том, что устройство мира (не современного, а вообще!) таково, что прекрасное и справедливое не всегда может осуществляться: одни могут быть счастливы... другие... не могут».

Сегодня на уроке мы поговорим о повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза», узнаем подробности её создания, исторический контекст, определим, в чём новаторство автора, проанализируем характеры героев повести, а также рассмотрим нравственные вопросы, поднятые писателем.

Надо сказать, что выход в свет этой повести сопровождался необыкновенным успехом, даже ажиотажем среди русской читательской публики, что неудивительно, потому что появилась первая русская книга, героям которой можно было бы так же сопереживать, как и «Страданиям юного Вертера» Гёте или «Новой Элоизе» Жан-Жака Руссо. Можно сказать, что русская литература начала становиться на один уровень с европейской. Восторг и популярность были такими, что началось даже паломничество к месту событий, описанных в книге. Как вы помните, дело происходит недалеко от Симонова монастыря, место получило название «Лизин пруд». Это место становится настолько популярным, что некоторые злоязычные люди даже сочиняют эпиграммы:

Здесь утопилася
Эрастова невеста…
Топитесь, девушки,
В пруду довольно места!

Ну можно ль поступать
Безбожнее и хуже?
Влюбиться в сорванца
И утопиться в луже.

Всё это способствовало необыкновенной популярности повести среди русских читателей.

Естественно, популярность повести придавал не только драматичный сюжет, но и то, что она вся была художественно необычна.

Так до Карамзина в России ещё никто не писал. Притом необычность начиналась уже с экспозиции, с описания места, где будет происходить действие повести.

«Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я, потому что никто чаще моего не бывает в поле, никто более моего не бродит пешком, без плана, без цели - куда глаза глядят - по лугам и рощам, по холмам и равнинам. Всякое лето нахожу новые приятные места или в старых новые красоты. Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си...нова монастыря» (рис. 3).

Рис. 3. Литография Симонова монастыря ()

Здесь тоже есть необычность: с одной стороны, Карамзин точно описывает и обозначает место действия - Симонов монастырь, с другой стороны, эта зашифрованность создаёт некую таинственность, недосказанность, что очень соответствует духу повести. Главной становится установка на невымышленность событий, на документальность. Неслучайно рассказчик скажет, что он узнал об этих событиях от самого героя, от Эраста, который поведал ему об этом незадолго до своей смерти. Именно это ощущение, что всё происходило рядом, что можно было быть свидетелем этих событий, заинтриговывало читателя и придавало повести особый смысл и особый характер.

Рис. 4. Эраст и Лиза («Бедная Лиза» в современной постановке) ()

Любопытно, что эта частная, незамысловатая история двух молодых людей (дворянина Эраста и крестьянки Лизы (рис. 4)) оказывается вписанной в очень широкий исторический и географический контекст.

«Но всего приятнее для меня то место, на котором возвышаются мрачные, готические башни Си...нова монастыря. Стоя на сей горе, видишь на правой стороне почти всю Москву, сию ужасную громаду домов и церквей, которая представляется глазам в образе величественного амфитеатра »

Слово амфитеатр Карамзин выделяет, и это, наверное, неслучайно, ведь место действия становится своеобразной ареной, где разворачиваются события, открытые для взора всех (рис. 5).

Рис. 5. Москва, XVIII век ()

«великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся! Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом» (рис. 6).

Рис. 6. Вид с Воробьевых гор ()

На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим».

Любопытно, для чего частную историю Карамзин как бы обрамляет этой панорамой? Оказывается, эта история становится часть общечеловеческой жизни, принадлежностью русской истории и географии. Это всё придавало описанным в повести событиям обобщающий характер. Но, давая общий намёк на эту всемирную историю и эту обширную биографию, Карамзин всё же показывает, что частная история, история отдельных людей, ничем не знаменитых, простых, влечет его к себе намного сильнее. Пройдет 10 лет, и Карамзин станет профессиональным историком и начнет работать над своей «Историей государства российского», написанной в 1803-1826 гг (рис. 7).

Рис. 7. Обложка книги Н. М. Карамзина «История государства российского» ()

Но пока в центре его литературного внимания история простых людей - крестьянки Лизы и дворянина Эраста.

Пожалуй, главным художественным открытием Карамзина в «Бедной Лизе» становится образ рассказчика, повествователя. Речь идёт от лица человека, заинтересованного в судьбах своих героев, человека, неравнодушного к ним, сострадающего чужим несчастьям. Т. е. Карамзин создаёт образ рассказчика в полном соответствии с законами сентиментализма. И вот это становится небывалым, такое в русской литературе происходит впервые.

Сентиментализм - это мироощущение и тенденция мышления, направленные на выявление, усиление, подчёркивание эмоциональной стороны жизни.

В полном соответствии с замыслом Карамзина рассказчик неслучайно говорит: «Я люблю те предметы, которые трогают моё сердце и заставляют меня проливать слёзы нежной скорби!».

Описание в экспозиции пришедшего в упадок Симонова монастыря, с его разрушившимися кельями, а также разрушающейся хижины, в которой жили Лиза и её мать, уже с самого начала вводят в повесть тему смерти, создаёт тот мрачный тон, который и будет сопутствовать рассказу. И в самом начале повести звучит одна из главных тем и излюбленных идей деятелей Просвещения - мысль о внесословной ценности человека. И прозвучит она необычно. Когда рассказчик будет говорить об истории Лизиной матери, о ранней смерти её мужа, Лизиного отца, он скажет, что она долго не могла утешиться, и произнесёт знаменитую фразу: «…ибо и крестьянки любить умеют» .

Сейчас эта фраза стала почти крылатой, и мы часто не соотносим её с первоисточником, хотя в повести Карамзина она оказывается в очень важном историческом, художественном и культурном контексте. Оказывается, чувства простолюдинов, крестьян ничем не отличаются от чувств людей благородных, дворян, крестьянки и крестьяне способны на тонкие и нежные чувства. Это открытие внесословной ценности человека сделано деятелями эпохи Просвещения и становится одним из лейтмотивов повести Карамзина. Причём не только в этом месте: Лиза скажет Эрасту, что между ними ничего не может быть, поскольку она крестьянка. Но Эраст начнёт её утешать и будет говорить о том, что ему не нужно другого счастья в жизни, кроме любви Лизы. Оказывается, действительно, чувства простых людей могут быть столь же тонки и изысканны, как и чувства людей благородного происхождения.

В начале повести прозвучит еще одна очень важная тема. Мы видим, что в экспозиции своего произведения Карамзин сосредоточивает все основные темы и мотивы. Это тема денег и их губительной силы. При первом свидании Лизы и Эраста парень захочет вместо запрошенных Лизой пяти копеек за букет ландышей дать ей рубль, но девушка откажется. Впоследствии же, как бы откупаясь от Лизы, от её любви, Эраст даст её десять империалов - сто рублей. Естественно, Лиза машинально возьмёт эти деньги, а потом попытается через свою соседку, крестьянскую девочку Дуню, передать их своей матери, но и матери эти деньги окажутся ни к чему. Она не сможет ими воспользоваться, так как при известии о смерти Лизы сама скончается. И мы видим, что, действительно, деньги являются той губительной силой, которая приносит людям несчастье. Достаточно вспомнить печальную историю самого Эраста. По какой причине он отказался от Лизы? Ведя легкомысленную жизнь и проигравшись в карты, он вынужден был жениться на богатой пожилой вдове, т. е. он тоже фактически продаётся за деньги. И вот эту несовместимость денег как достижения цивилизаций с естественной жизнью людей и демонстрирует Карамзин в «Бедной Лизе».

При достаточно традиционном литературном сюжете - рассказе о том, как молодой повеса-дворянин соблазняет простолюдинку - Карамзин всё же решает его не совсем традиционно. Уже давно было замечено исследователями, что Эраст вовсе не является таким традиционным примером коварного соблазнителя, он действительно любит Лизу. Он человек с добрым умом и сердцем, но слабый и ветреный. И вот эта ветреность его и губит. И губит его, как и Лизу, слишком сильная чувствительность. И вот здесь заключается один из главных парадоксов карамзинской повести. С одной стороны, он проповедник чувствительности как пути морального совершенствования людей, а с другой стороны, он же показывает, как чрезмерная чувствительность может принести пагубные последствия. Но Карамзин не моралист, он не призывает осуждать Лизу и Эраста, он призывает нас сочувствовать их горестной судьбе.

Так же необычно и новаторски Карамзин использует в своей повести пейзажи. Пейзаж у него перестает быть просто местом действия и фоном. Пейзаж становится своеобразным ландшафтом души. То, что происходит в природе, часто отражает то, что происходит в душе героев. И природа как будто бы отвечает героям на их чувства. Например, вспомним прекрасное весеннее утро, когда Эраст впервые приплывает по реке на лодке к домику Лизы, и наоборот, мрачную, беззвёздную ночь, сопровождающуюся бурей и громом, когда происходит грехопадение героев (рис. 8). Таким образом, пейзаж становился тоже активной художественной силой, что также являлось художественным открытием Карамзина.

Рис. 8. Иллюстрация к повести «Бедная Лиза» ()

Но главным художественным открытием становится образ самого рассказчика. Все события поданы не объективно и бесстрастно, а через его эмоциональную реакцию. Он-то и оказывается подлинным и чувствительным героем, потому что способен переживать несчастья других, как свои. Он оплакивает своих слишком чувствительных героев, но при этом остается верен идеалам сентиментализма и верным приверженцем идеи чувствительности как способа достижения социальной гармонии.

Список литературы

1. Коровина В.Я., Журавлёв В.П., Коровин В.И. Литература. 9 класс. М.: Просвещение, 2008 год.
2. Ладыгин М.Б., Есин А.Б., Нефёдова Н.А. Литература. 9 класс. М.: Дрофа, 2011 год.
3. Чертов В.Ф., Трубина Л.А., Антипова А.М. Литература. 9 класс. М.: Просвещение, 2012 год.

1. Интернет портал «Lit-helper» ()
2. Интернет портал «fb.ru» ()
3. Интернет портал «KlassReferat» ()

Домашнее задание

1. Прочитайте повесть «Бедная Лиза».
2. Охарактеризуйте главных героев повести «Бедная Лиза».
3. Расскажите, в чём новаторство Карамзина в повести «Бедная Лиза».