Термин «литературное произведение» является центральным в науке

о литературе (от лат. litera – написанное буквами). Существует множество

теоретических точек зрения, раскрывающих его значение, однако в качестве

определяющего для этого параграфа может выступать следующее

умозаключение: литературное произведение – это продукт немеханической

деятельности человека; предмет, созданный при участии творческого усилия

(В. Е. Хализев).

Литературное произведение представляет собою высказывание,

зафиксированное как последовательность языковых знаков, или текст

(от лат. textus – ткань, сплетение). Раскрывая значение терминологического

аппарата, отметим, что знаковые опоры «текст» и «произведение» не

тождественны друг другу.

В теории литературы под текстом понимается материальный носитель

образов. Он превращается в произведение, когда читатель проявляет к тексту

характерный интерес. В рамках диалогической концепции искусства, этот

адресат произведения является незримой личностью творческого процесса

писателя. Как важный интерпретатор созданного творения читатель ценен

персональным, другим взглядом в восприятии всего произведения.

Чтение – со-творческий шаг литературного мастерства. К такому же

выводу приходит В. Ф. Асмус в работе «Чтение как труд и творчество»:

«Восприятие произведения требует и работы воображения, памяти,

связывания, благодаря которой читаемое не рассыпается в сознании на кучу

отдельных независимых, тут же забываемых кадров и впечатлений, но

прочно спаивается в органическую и целостную картину жизни»17.

Ядро любого произведения искусства образуют артефакт (от лат.

artefaktum – искусственно сделанное) и эстетический объект. Артефакт –

это внешнее материальное произведение, состоящее из красок и линий,

или звуков и слов. Эстетический объект – совокупность того, что является

сущностью художественного творения, закреплено материально и обладает

потенциалом художественного воздействия на зрителя, слушателя, читателя.

Внешнее материальное произведение и глубины духовного поиска,

скрепленные в единство, выступают художественным целым. Целостность

проблематику искусства слова. Если Вселенная, мироздание и природа

обладают известной целостностью, то и модель любого мироустройства, в

данном случае – произведение и заключенная в нем художественная реальность – также обладают искомой целостностью. К описанию неделимости

художественного творения добавим важное в литературоведческой мысли

высказывание М. М. Гиршмана о литературном произведении как

эстетическому организму, но и к каждой его значимой частице.

Произведение не просто расчленятся на отдельные взаимосвязанные части,

слои или уровни, но в нем каждый – и макро-, и микро- – элемент несет

в себе особый отпечаток того целостного художественного мира, частицей

которого он является…»18.

Согласованность целого и частей в произведении были открыты

в глубокой Древности. Платон и Аристотель связывали понятие красоты

с целостностью. Вложив свое понимание в формулу «единой полноты

целого», они уточнили гармоничную согласованность всех частей

произведения искусства, поскольку «полнота» может оказаться и

избыточной, «переливающей через край», и тогда «целое» перестает быть

в себе «единым» и утрачивает свою целостность.

В теоретико-литературоведческой области знаний, кроме

онтологического подхода к единству литературного произведения,

существует и аксиологический подход, хорошо известный в среде критиков,

редакторов, филологов. Здесь читатель определяет, насколько автору удалось

согласовать части и целое, мотивировать ту или иную деталь в произведении;

а также точна ли созданная художником картина жизни – эстетическая

реальность, и образный мир, и сохраняет ли она иллюзию достоверности;

выразительна или невыразительна рама произведения: заголовочный

составляющие оглавление, обозначение места и времени создания

произведения, ремарки и проч., – создающая у читателя установки на

эстетическое восприятие творения; соответствует ли выбранный жанр стилю

изложения, и др. вопросы.

Мир художественного творчества не континуален (не сплошной и не

общий), а дискретен (прерывистый). По словам М. М. Бахтина, искусство

распадается на отдельные, «самодовлеющие индивидуальные целые» –

произведения, каждое их которых «занимает самостоятельную позицию по

отношению к действительности».

Формирование точки зрения учителя-словесника, критика, редактора,

филолога, культуролога на произведение усложняется и тем, что не только

границы между произведениями искусства размываются, но и сами

произведения обладают разветвленной системой персонажей, несколькими

сюжетными линиями, сложной композицией. Целостность произведения еще

сложнее оценить, когда писатель создает литературный цикл (от лат. kyklos –

круг, колесо) или фрагмент.

Под литературным циклом обычно понимается группа произведений,

тематического сходства, общности жанра, места или времени действия,

персонажей, формы повествования, стиля, представляющая собою

художественное целое. Литературный цикл распространен в фольклоре и во

всех родах словесно-художественного творчества: в лирике («Фракийские

элегии» В. Теплякова, «Urbi et Orbi» В. Брюсова), в эпосе («Записки

охотника» И. Тургенева, «Дым Отечества» И. Cавина), в драме («Три пьесы

для пуритан» Б. Шоу, «Театр революции» Р. Роллана).

Исторически сложилось, что литературный цикл является одной из

главных форм художественной циклизации, т.е. объединения произведений,

наряду с другими ее формами: сборником, антологией, книгой стихов,

рассказов и проч. блоками. В частности, автобиографические повести

Л. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность» и М. Горького «Детство»,

«В людях», «Мои университеты» образуют трилогии; а исторические пьесы

У. Шекспира в литературоведении принято рассматривают как две

тетралогии: «Генрих VI (часть 1, 2, 3) и «Ричард III», а также «Ричард II»,

«Генрих IV (часть 1, 2) и «Генрих V».

Если в отдельно взятом произведении для исследователя важна

подчиненность части целому, то в цикле на передний план выходит связь

частей и их последовательность, а также рождение нового качественного

смысла. Обратимся к меткому выводу С. М. Эйзенштейна о внутренней

организации цикла, которая понимается им в качестве монтажной

композиции. В своих научных сочинениях он указал, что два каких-либо

куска, поставленные рядом, неминуемо соединяются в новое представление,

возникающее из этого сопоставления как новое качество. Сопоставление

двух монтажных кусков, по мысли теоретика, «больше похоже не на сумму

их, а на произведение».

Таким образом, строение цикла должно напоминать монтажную

композицию. Значение цикла всегда стремится превысить сумму значений

групп произведения, объединенных в художественнее целое.

Множество отдельных лирических произведений в цикле имеет значение

не складывания, а объединения. Лирические циклы получили широкое

распространение еще в творчестве древнеримских поэтов Катулла, Овидия,

Проперция, подаривших миру замечательные элегии.

В период Возрождения заметную популярность приобрели циклы

Поскольку литературное развитие в XVIII в. требовало неукоснительного

следования жанрам, то и основными единицами появившихся стихотворных

книг были жанрово-тематические: оды, песни, послания и др.

Соответственно, каждый вид поэтического сборника XVIII столетия имел

свои композиционные принципы, и поэтический материал внутри томов

располагался не в хронологическом порядке, а в соответствии со схемой:

Богу – царю – человеку – себе. В книгах того времени наиболее заметными

частями были начало и конец.

На рубеже XVIII–XIX вв. в связи с индивидуализацией художественного

сознания сформировалась эстетика случайного и преднамеренного. Развитие

художественного мышления эпохи зависело от инициативы творческой

личности и ее стремления воплотить все богатство человеческой

индивидуальности, ее задушевной биографии. Первым русским лирическим

циклом в таком качестве, по мнению ученых, явился цикл А. С. Пушкина

«Подражание Корану», в котором разнообразными гранями раскрылась

единая поэтическая личность художника. Внутренняя логика развития

творческой мысли писателя, а также единство формы и содержания

произведения связывали все подражания в целостный поэтический ансамбль.

На особенности литературного мышления эпохи, а также на проблему

изучения циклизации в творчестве Пушкина, проливает свет специальное

исследование М. Н. Дарвина и В. И. Тюпы19.

Литературные опыты XIX столетия во многом предвосхитили расцвет

русского цикла в конце XIX–начале XX вв. в творчестве поэтов символистов

В. Брюсова, А. Белого, А. Блока, Вяч. Иванова.

Текст и произведение – не одно и тоже. Они принципиально различны.

Слово «текст» чаще всего используется в лингвистике. «Textus» в переводе с латыни значит сплетение, структура, строение, ткань, связь, связное изложение.

Текст – система знаков, связанных между собой. Текст существует неизменным, на определенном материальном носителе. Существует наука «текстология», которая изучает первоначальные тексты, оригиналы. Но текст все равно подвижен. Текст многомерен, то есть может быть по-разному прочитан разными людьми. Распахнутость текста во внешний мир превращает текст в художественное произведение, а не простую систему знаков.

Текст существует сам по себе, он замкнут. Развитие мысли отражено в тексте произведения.

Текст становится произведением тогда, когда вступает в диалог с читателями.

При прочтении произведение изменяется (в башке читателя. Писатель думал одно, когда писал, а читатель воспринимает по своему ), но и по-разному воспринимается читателем. Очень важно перечитывание. Уникальная особенность искусства – со второго прочтения лит произведения начинается улавливание деталей, тонов, открываются разные стороны произведения.

Произведение меняется вместе с нами. (каждый воспринимает х.п. по своему и берет из него своё)

«Гомер каждому: и юноше, и мужу, и старцу столько дает, сколько кто может взять».

Восприятие худ произведения имеет 2 этапа:

стадия восторга (непосредственное восприятие худ произведения)

стадия худож-ного наслаждения

анализ – попытка понять произведение

«Надо сначала перечувствовать, а потом понять» - Белинский.

Разграничивается представление о внешних и внутренних сторонах лит произвед-я.

Форма и содержание – основополагающие понятия, которые содержат обобщенные представления о внутренних и внешних сторонах произведения.

Форма – система средств и приёмов в которой эта реакция находит свое отражение.

Функции формы:

Функция выражения содержания

Форма должна оказать эстетическое воздействие на читателя

2 подход:

Когда в произведении выявляют слои, уровни

Произведение – трёхуровневая структура:

Сюжет относится и к форме, и к содержанию. Сюжет объединяет эти два понятия.

2. Форма и содержание литературного произведения.

3. Способы анализа литературного произведения как художественного целого.

Каждое литературное произведение является самостоятельным, законченным, целым, многоуровневым художественным миром, не сводимым к сумме составляющих его элементов и неразложимым на них без остатка.

Закон целостности предполагает предметно-смысловую исчерпанность, внутреннюю завершенность (полноту) художественного произведения. С помощью фабулы, сюжета, композиции, образа, стиля, жанра литературного произведения складывается законченно художественное целое. Особенно большую роль играет здесь композиция: все части произведения должны быть расположены так, чтобы они полностью выражали идею. Если сюжет, характер, обстоятельства, жанры, стиль – своеобразные языки искусства, то произведение – «высказывание» на том или ином языке.

Литературное произведение, существующее как завершенный текст, созданный на национальном языке, - результат творческой деятельности писателя. В составе произведений искусства выделяют «внешнее материальное произведение» (М.М.Бахтин, В.Е.Хализев), нередко называемое артефактом , т.е. нечто, состоящее из красок и линий, звуков и слов, и эстетический объект – совокупность того, что является сущностью художественного воздействия на зрителя, слушателя, читателя. Произведение искусства - единство эстетического объекта и артефакта.

Художественное единство, согласованность целого и частей в произведении были открыты уже во времена Платона и Аристотеля, который писал: «Целое есть то, что имеет начало, середину и конец», «части событий должны быть так сложены, чтобы с перестановкой или изъятием одной из частей менялось бы и расстраивалось целое». Это правило признается и современным литературоведением. Единство литературного произведения состоит в его существовании в виде отдельного текста, строго отграниченного от всех других текстов, имеющего свое заглавие, автора, начало и конец, свое художественное время. Произведение литературы неразложимо на любом своем уровне. Каждый образ героя тоже воспринимается целостно, а не дробится на отдельные детали.

Характерно, что уже первоначальный авторский замысел рождается, как правило, в виде идеи и маленького целостного образа, которому предстоит впоследствии разрастись. Так, толчком к созданию характера Хаджи Мурата стал для Л.Н.Толстого увиденный им полураздавленный, но все же цеплявшийся за почву куст. В этом образе уже содержались основные черты Хаджи Мурата, главного героя будущей повести – цельность натуры, жизнестойкость.

Существует и такой подход к литературному произведению, при котором читателю приходится определять, насколько автору удалось согласовать части и целое, мотивировать ту или иную подробность или деталь. Достичь художественной целостности произведения особенно нелегко в том случае, когда оно обладает разветвленной системой персонажей и несколькими сюжетными линиями, перебросками художественного времени, широким художественным пространством, сложной композицией. Еще труднее осуществить целостность, когда писатель создает литературный цикл.

Литературный цикл – объединение ряда произведений на основе идейно-тематического сходства, общности жанра, места или времени действия, персонажей, формы повествования, стиля. Циклизация встречается в фольклоре, она свойственна и всем родам письменной литературы: эпосу, лирике, драме. Дилогия, трилогия, тетралогия включают в себя 2, 3, 4 произведения. Автобиографические повести Л.Н.Толстого и М.Горького образуют трилогии.

Лирический цикл иногда включает в себя гораздо больше произведений. Лирика поэтов эпохи Возрождения, Данте, Шекспира образует циклы, посвященные возлюбленным. В литературе классицизма группируются в циклы оды, у романтиков – поэмы и лирические стихотворения («южные поэмы» А.С.Пушкина, «кавказские поэмы» М.Ю.Лермонтова). Стихотворные циклы о любви Н.А.Некрасова и Ф.И.Тютчева – своего рода лирико-психологические романы, в центре которых опоэтизированные образы героинь. Особенно велика роль лирического цикла у поэтов конца 19 и начала 20 века: он является новым жанровым образованием, стоящим между тематической подборкой стихотворений и лирической бессюжетной поэмой (цикл «Снежная маска» А.Блока).

Художественный смысл цикла шире и богаче совокупности смыслов отдельных произведений, его составляющих. С чем бы ни имел дело читатель – с отдельным произведением или циклом, именно в читательском сознании реализуется художественная целостность литературного произведения в единстве его содержания и формы.

Форма и содержание – существенные внешние и внутренние стороны, присущие всем явлениям действительности. В литературоведческих понятиях формы и содержания обобщены представления о внешней и внутренней сторонах литературного произведения. Данные литературоведческие понятия опираются на общефилософские категории формы и содержания, которые в литературе проявляются особенным образом. Специфичность соотношений формы и содержания в литературе и искусстве состоит в органическом соответствии, гармонии содержания и формы, хотя ведущим в данной паре понятий является содержание.

Представления о неразрывности содержания и формы произведения искусства закреплены Гегелем на рубеже 1810-20-х гг. Немецкий мыслитель подчеркивал момент взаимопроникновения содержания и формы как общую закономерность произведения искусства. В.Г.Белинский находил единство содержания и формы лишь в произведениях истинно художественных, гениальных, и считал при этом, что «простой талант всегда опирается или преимущественно на содержание, и тогда его произведения недолговечны со стороны формы, или преимущественно блистает формою, и тогда его произведения эфемерны со стороны содержания». Таким образом, Белинский обратил внимание на возможные случаи дисгармонии и противоречий формы и содержания.

Единство содержания и формы обычно нарушается в произведениях посредственных авторов и в подражаниях, где старая форма механически применяется к новому содержанию, в пародиях, где форма пародируемого произведения наполняется иным, несоответствующим ей содержанием. При смене одного литературного направления другим форма обычно «отстает» от содержания, то есть новое содержание разрушает старую форму, создавая тем самым условия для возникновения прокладывающего себе дорогу литературного направления.

В истории европейской эстетики есть и утверждения о приоритете формы над содержанием в искусстве. Восходящие к идеям И.Канта, они получили дальнейшее развитие у Ф.Шиллера. Он писал, что в истинно прекрасном произведении (таковы создания античных мастеров) «все должно зависеть от формы, и ничто – от содержания, ибо только форма действует на всего человека в целом, содержание же – лишь на отдельные силы. Настоящая тайна искусства мастера заключается в том, чтобы формою уничтожить содержание».

Эти взгляды получили развитие в ранних работах русских формалистов (В.Б.Шкловский), вообще заменивших понятия «содержание» и «форма» иными – «материал» и «прием». В содержании формалисты видели внехудожественную категорию и поэтому оценивали форму как единственную носительницу художественной специфики, рассматривая произведение литературы как «сумму» составляющих его «приемов». В.Б.Шкловский в статье «Искусство как прием» основными задачами творчества художника объявил расположение и словесное выражение «материала».

Вместе с тем подобное внимание к формальной стороне литературных произведений дало и свои положительные результаты. Формалисты и близкие к данной школе литературоведы посвятили ценные исследования стилистическим формам речи и языка (В.В.Виноградов), формальным сторонам стиха (В.М.Жирмунский, Ю.Н.Тынянов, Б.М.Эйхенбаум, Б.В.Томашевский), сюжет (В.Б.Шкловский), системному описанию волшебной сказки (В.Я.Пропп). В наиболее заостренном виде представления Шиллера об уничтожении формой содержания выражены у выдающегося советского психолога Л.С.Выготского, находившегося под влиянием формалистов.

В разборе рассказа И.А.Бунина «Легкое дыхание» Выготский сопоставляет жизненный материал новеллы, представляющий собой, по его мнению, «житейскую муть» (история нравственного падения и гибели гимназистки Оли Мещерской), с той художественной формой, которая придана этому материалу. Благодаря искусству композиции, отбору изящных художественных деталей, на фоне которых Оля сообщает начальнице гимназии о своем падении, описанию убийства героини с помощью нейтральной лексики, истинную тему рассказа составляет легкое дыхание, а не история запутанной жизни провинциальной гимназистки. Поэтому рассказ И.Бунина производит впечатление освобождения, легкости, отрешенности и совершенной прозрачности жизни. Которые никак нельзя вывести из самих событий, лежащих в его основе. Выготский блестяще раскрыл тайну художественности одного из лучших произведений русской литературы 20 в.

Однако существует точка зрения, что в этом рассказе уже в самом жизненном материале, обработанном Буниным, содержится, помимо «житейской мути», и иное – темы гармонии и красоты и жестокости к ним мира. Именно эти темы и выделяет в содержании своего произведения Бунин. Символом гармонии и красоты становится в рассказе образ легкого дыхания. Гармония и красота существовали в мире извечно, а с приходом Оли в мир они воплотились в ней, после же ее смерти «это легкое дыхание снова рассеялось в мире».

Обобщенное философское содержание рассказа – размышления о гармонии и красоте, их драматической судьбе в мире – воплощается и в таком компоненте формы, как жанр. Описания кладбища и могилы Оли, а также прогулок на кладбище классной дамы Оли Мещерской, обрамляющие сюжет рассказа, тематически и лексически напоминают кладбищенские элегии с характерными для них философскими размышлениями о жизни и смерти и пафосом грусти. Итак, обобщенность философского содержания «Легкого дыхания» соответствует жанровой форме рассказа с чертами элегии, а значит, форма не уничтожает здесь содержание, а обнаруживает свою содержательность.

В искусствоведении существует также понятие внутренней формы, которое вслед за немецким философом В.Гумбольдтом разрабатывали русские филологи А.А.Потебня и Г.О.Винокур. В понимании Потебни в произведении искусства к области внутренней формы относятся события, характеры, образы в узком значении термина, указывающие на содержание произведения. Полноценность внутренней формы дает историческую перспективу для развития содержания, или художественной идеи произведения. Последняя живет в веках, рождая у каждого поколения читателей свой тип интерпретации. Примером может служить реакция представителей разных поколений и идеологических течений в русской критике на образы героев литературных произведений. Например, для Белинского Татьяна Ларина – высокий художественный идеал, а для Писарева – кисейная барышня. По мнению представителя критики «чистого искусства» А.В.Дружинина, Обломов – носитель лучших свойств русского народа, а в восприятии сторонника «реальной критики» Н.А.Добролюбова, прежде всего усматривавшего в литературе ее социальную характерность, этот герой – еще один «лишний человек».

Компоненты содержания и формы .

«Тема» - то, что положено в основу произведения, предмет осмысления, обработки, воплощения в нем той или иной стороны реальности, концептуальное содержание образов людей или событий.

«Характер» - греч. отпечаток, признак, отличительная черта. Это сочетание индивидуальных свойств: социальных, исторических, национальных, психологических.

Термин «характер» есть уже в «Поэтике» Аристотеля. Но структура характера в литературе зависит от того или иного этапа развития культуры. Античная литература еще не знает личности. Личность появляется вместе с христианством, когда возникает и внутренняя ответственность человека за свои поступки. Но в мире человек занимает ничтожное место, его ценность измеряется степенью силы его религиозной веры и верности вассалу.

В эпоху Возрождения в центр картины мира на место Бога становится человек. Характеры героев Ф.Рабле, У.Шекспира, М. де Сервантеса несут в себе самые разные человеческие качества – от крайней низости до крайнего благородства.

Классицисты, в отличие от писателей эпохи Возрождения, представляли характеры менее многогранными, видя ценность человека в служении обществу.

В романтизме, напротив, формируется представление о противоречиях между героем и обществом, не понимающим и изгоняющим его.

В реализме зависимость от социальной среды, исторических обстоятельств и биологических факторов становится решающей предпосылкой изображения характера.

Отказ писателей-модернистов от детерминизма и поиски истинной реальности, скрытой от поверхностного взгляда на мир, повлек за собой принципиально иную «обусловленность поведения героев, движимых силами сверхчувственными или коренящимися в бессознательном».

В литературе 20 в. широко представлены герои с разными характерами, своеобразными и необычными. Большим художественным открытием стали герои, выпадающие из той социальной среды, в которой они сформировались, персонажи прозы и драматургии М.Горького (Коновалов, Фома Гордеев, Клим Самгин), философы из народа из произведений А.Платонова, «чудики» В.Шукшина.

Проблема – выделение какого-то аспекта содержания; вопрос, который ставится в литературном произведении.

Идея – обобщающая, эмоциональная, образная мысль, положенная в основу литературного произведения и относящаяся к сфере авторской субъективности. Художественная идейность отличается от тенденциозности. Последнее слово употребляется в двух смыслах.

Тенденциозность – это страстное, подчеркнутое выражение своих идей глубоко убежденным в них художником. Однако идея, лишенная образности, становится тенденцией, являющейся сферой публицистики, а не художественной литературы.

Формальными компонентами литературного произведения являются стиль, жанр, композиция, художественная речь, ритм; содержательно-формальными – фабула и сюжет, конфликт.

Сторонники одновременного анализа содержания и формы литературного произведения (В.В.Кожинов) убеждены в том, что форма произведения может изучаться лишь как всецело содержательная форма, а содержание – только как художественно сформированное содержание.

В основном для современного литературоведения характерны принципиальных отход от классического деления произведения на «содержание» и «форму» и изучение литературного произведения в его целостности и внутреннем единстве.

Литературное произведение как художественное целое

Задание

Изучите по хрестоматии "Введение в литературоведение" фрагменты работ: Г.В.Ф. Гегель "Лекции по эстетике" (о единстве формы и содержания в искусстве); Л.Н. Толстой "Письма Н.Н.Страхову, 23 и 26 апр.1876 ᴦ."; А.А. Потебня "Из записок по теории словесности", А.Н. Веселовский "Поэтика сюжета".

На конкретных примерах докажите тезис: "Содержание есть не что иное, как переход формы в содержание, а форма есть не что иное, как переход содержания в форму" (Гегель).

План

1. Литературное произведение как системное единство элементов содержания и формы; их взаимосвязь и условность разграничения.

2. Идейно-тематическая основа произведения: тема – предмет художественного изображения, идея – выражение авторской позиции. Тема, тематика, проблематика. В чем заключается идейно-тематическое своеобразие повести А.С. Пушкина "Капитанская дочка"

3. Художественный образ. Его функции. Типология. Охарактеризуйте типологию художественных образов в поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души".

4. Сюжет, композиция, фабула. Соотношение понятий. Как соотносятся в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени" сюжет, фабула, композиция?

Литература

1. Белœецкий А.И. В мастерской художника слова. – М., 1995.

2. Введение в литературоведение. Хрестоматия (любое издание).

3. Добин Е.С. Сюжет и действительность. Искусство детали. – Л., 1981.

4. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Кн.2. – М., 1964.

5. Лихачев Д.С. Литература – реальность – литература. – Л., 1981.

6. Лихачев Д.С. Раздумья. – М., 1991.

7. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие / Вступ. статья Н.Д. Тамарченко; Комм. С.Н. Бройтмана при участии Н.Д. Тамарченко. – М., 1999. (Сюжетное построение).

8. Храпченко М.Б. Горизонты художественного образа. − М., 1982.

Словари и справочные издания

1. Краткая литературная энциклопедия и Литературный энциклопедический словарь (соответствующие статьи).

2. Литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. Под редакцией Л.В. Чернец: http://stavatv.narod.ru/dopolnit/book0080.htm

3.ФЭБ : Фундаментальная электронная библиотека. Словари, энциклопедии: feb-web.ru/

Семинарское занятие 3.

Литературное произведение как художественное целое - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Литературное произведение как художественное целое" 2017, 2018.

В учебном пособии рассматриваются важнейшие свойства художественных произведений. Отличительной особенностью пособия является его концептуальная и композиционная новизна. Все проблемы теории литературы анализируются с позиций философской эстетики, превращаясь в проблемы философии литературы. По-новому освещен ряд узловых проблем литературоведения: теория целостности, художественности, образности, многоуровневости произведений; в непривычном ключе интерпретируются традиционные проблемы рода, жанра, стиля. Рассматриваются актуальные, но малоисследованные литературоведением вопросы психологизма в литературе, национальной специфики литературы, критериев художественности; наконец, новаторски трактуется категория модусов художественности, в результате чего появляются такие понятия, как персоноцентрическая валентность, персоноцентризм, социоцентризм и др. Теоретически обоснована методология целостного анализа литературно-художественных произведений. Пособие рассчитано на преподавателей и студентов филологических факультетов. Может быть полезно специалистам-гуманитариям различного профиля, а также читателям, интересующимся проблемами литературоведения.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лекции по теории литературы: Целостный анализ литературного произведения (А. Н. Андреев, 2012) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

4. Художественность и многоуровневая структура литературно-художественного произведения

Теперь необходимо перейти к непосредственному рассмотрению целостной методологии исследования литературно-художественного произведения . Личность, как сверхсложный целостный объект, может быть отражена только с помощью некоего аналога – тоже многоуровневой структуры, многоплоскостной модели. Если основным содержательным моментом в произведении является личность, то само произведение, чтобы воспроизвести личность, должно обладать многоуровневостью. Произведение есть не что иное, как совмещение, с одной стороны, различных измерений личности, с другой – ансамбля личностей. Все это возможно в образе – фокусе различных измерений, который требует для своего воплощения измерения стилевого (эстетического).

Напомним известное выражение М.М. Бахтина: «Великие произведения литературы подготавливаются веками, в эпоху же их создания снимаются только зрелые плоды длительного и сложного процесса созревания». В рамках обозначенной методологии это соображение можно, на наш взгляд, истолковать и в том смысле, что «процесс созревания» – это процесс «разработки» и «притирки» различных уровней, свидетельствующих об историческом пути, пройденном эстетическим сознанием. В каждом уровне зафиксированы свои следы, свои «коды», составляющие в совокупности генетическую память литературно-художественных произведений.

Солидаризируясь с методологическим подходом, намеченным сторонниками целостно-системного понимания произведения, попытаемся охватить все возможные уровни, сохраняя двуединую установку:

1. Выделяемые уровни должны помочь осознать закономерности претворения отраженной реальности в лингвистическую реальность текста. Это отражение осуществляется посредством особой «системы призм»: сквозь призму сознания и психики (мировоззрения), далее сквозь призму «модусов художественности» («стратегий художественной типизации») и, наконец, – стиля. (Разумеется, возможно и обратное движение: реконструкция реальности при отталкивании от текста.)

2. Уровни должны помочь осознать произведение как художественное целое, «живущее» только в точке пересечения различных аспектов; уровни и есть те самые конкретные клеточки, «капли», которые сохраняют все свойства целого (но никак не части целого). Подобное – целостное – восприятие способен обеспечить целостный тип отношений.

Заметим также, что подобная установка поможет, наконец, найти путь к преодолению противоречий между духовным, нематериальным художественным содержанием и материальными средствами его фиксации; между герменевтическим и «эротическим» подходом к художественному произведению; между герменевтическими школами различного толка и формалистическими (эстетскими) концепциями, все время сопутствующими художественному творчеству.

Во избежание недоразумений, следует сразу же оговорить момент, связанный с понятием концепции личности .

В литературно-художественном произведении бывает много концепций личности. О какой же из них конкретно идет речь?

Мы ни в коем случае не имеем в виду поиск и анализ какого-то одного центрального героя. Подобная наивная персонификация требует от всех остальных героев быть просто статистами. Ясно, что в литературе это далеко не так. Речь также не может идти о некоей сумме всех концепций личности: сумма героев сама по себе не может определять художественный результат. Речь также не идет о раскрытии образа автора : это в принципе то же самое, что и поиск центрального героя.

Речь идет о том, чтобы суметь обнаружить «авторскую позицию», «авторскую систему ориентации и поклонения», которая может быть воплощена через некий оптимальный ансамбль личностей. Авторское видение мира и есть высшая инстанция в произведении, «высшая точка зрения на мир». Процесс реконструкции авторского видения мира, то есть, постижение своеобразного «сверхсознания», «сверхличности», является важной составной частью анализа художественного произведения. Но само «сверхсознание» весьма редко бывает персонифицировано. Оно незримо присутствует только в иных концепциях личности, в их действиях, состояниях.

Итак, «мышление личностями» всегда предполагает того, кто ими мыслит: образ автора, соотносимый с реальным автором (иногда они могут в значительной степени совпадать, как, скажем, в «Смерти Ивана Ильича» Л.Н. Толстого). Художественной истины вообще, безотносительно к субъекту этой самой истины, – не бывает. Ее изрекает кто-то, у нее есть автор, творец. Художественный мир – это мир личностный, пристрастный, субъективный.

Намечается парадокс: каким-то образом возможна почти полная нематериализованность автора при явно ощутимом эффекте его присутствия.

Попробуем разобраться.

Начнем с того, что на всех концепциях личности проставлено, так сказать, авторское клеймо. У каждого персонажа есть творец, который осмысливает и оценивает своего героя, раскрываясь при этом сам. Однако художественное содержание нельзя свести просто к авторским концепциям личности. Последние выступают как средство для выражения миросозерцания автора (как осознанных его моментов, так и бессознательных). Следовательно, эстетический анализ концепций личности – это анализ явлений, ведущих к более глубокой сущности – к мировоззрению автора. Из сказанного ясно, что надо анализировать все концепции личности, воссоздавая при этом их интегрирующее начало, показывая общий корень, из которого произрастают все концепции. Это относится, как нам кажется, и к «полифоническому роману». Полифоническая картина мира – тоже личностна.

В лирике симбиоз автора и героя обозначается специальным термином – лирический герой. Применительно к эпосу в качестве аналогичного понятия все чаще выступает термин «образ автора» (или «повествователь»). Общим для всех родов литературы понятием, выражающим единство автора и героя, вполне может выступать понятие концепция личности , включающее в себя автора (писателя) как литературоведческую категорию (как персонаж), за которой стоит реальный автор (писатель).

Самое трудное заключается в том, чтобы понять, что за сложной, возможно, внутренне противоречивой картиной сознания героев просвечивает более глубинное авторское сознание. Происходит наложение одного сознания на другое.

Между тем описанное явление вполне возможно, если вспомнить, что мы имеем в виду под структурой сознания. Авторское сознание обладает точно такой же структурой, что и сознание героев. Понятно, что одно сознание может включать в себя другое, третье и т. д. Такая «матрешка» может быть бесконечной – при одном непременном условии. Как следует из схемы № 1 , ценности высшего порядка организуют все остальные ценности в определенной иерархии. Иерархия эта и есть структура сознания. Особенно хорошо это видно на примерах сложных, противоречивых героев, одержимых поисками истины, смысла жизни. К ним относятся герои Тургенева, Л. Толстого, Достоевского, Гончарова и др. Философский пласт сознания героев формирует их политическое, нравственное, эстетическое сознание. И каким бы сложным мировоззрением ни обладал герой, его мысли всегда трансформируются в идеи и, далее, в поведенческие стратегии.

Структурированная внутренняя социальность является не факультативным, а имманентным признаком личности. Авторская внутренняя социальность, в принципе, оказывается всегда более универсальной, чем внутренняя социальность его героев. Поэтому авторское сознание способно вмещать в себя сознание героев.

Система ценностей читателя должна быть равновеликой авторской, чтобы художественное содержание могло быть воспринято адекватно. А иногда внутренняя социальность читателя даже более универсальна, чем у автора.

Таким образом, взаимоотношения между мировоззрениями различных героев, между героями и автором, между героями и читателем, между автором и читателем и составляют ту зону духовного контакта, в которой и располагается художественное содержание произведения.

Отразим эту многоуровневость в схеме № 4.

Дальнейшая задача будет заключаться в том, чтобы показать специфичность каждого уровня, и вместе с тем его интегрированность в единое художественное целое, его детерминированность, несмотря на автономность, что вытекает из принципа целостных отношений.

Таким образом, мировоззрение и его основная для художника форма выражения – концепция личности – являются внехудожественными факторами творчества. Здесь зарождаются все «стратегии внехудожественных типизации»: всевозможные философские, социально-политические, экономические, нравственно-религиозные, национальные и другие учения и идеологии. Концепция личности так или иначе фокусирует все эти идеологии, является формой их одновременного существования.

Вместе с тем, мировоззрение в его соответствующих сторонах выступает решающей предпосылкой собственно художественного творчества. Концепцию же личности можно рассматривать и как начало всякого творчества, и как результат его (в зависимости от точки отсчета: от реальности мы идем к тексту или наоборот). Если комментировать и интерпретировать только эти верхние уровни, не показывая, как они «прорастают» в другие, преломляются в них – а такой подход, к сожалению, и является доминирующим в практике современных литературоведов, – то мы очень поверхностно изучим художественное произведение (отдавая предпочтение, опять же, либо идеям, либо стилю). За лесом надо различать деревья (и наоборот). Обобщение на уровне концепции личности – это заключительный этап анализа художественного произведения для литературоведа.

Но и начинать следует именно с него.